Натурщик

Этой же ночью Альберт с папкой в руке залез на крышу одного из корпусов. Вид на Волгу открывался великолепный. Жигулёвские горы освещённые луной казались ещё более величественными. «Можно потом пофантазировать и добавить замок какой-нибудь, будто это Германия или Чехия. Или развалины замка». Помня про слова Серпа Ивановича о «немалом времени» восстановления, мальчик всë равно хотел вернуться к творчеству как можно скорее. Используя папку, как планшет, Альберт принялся переносить на бумагу общий вид будущего пейзажа. Карандаш дрожал в ставших неловкими пальцах, грифель едва касался бумаги — мальчик боялся снова порвать лист. Работа шла очень медленно, Альберт дрожал от напряжения. «Но что толку? Всё равно ничего не получается! Стоп! Спокойно. Нужно только подождать и всё вернётся...» Но сейчас в слова о творческом выздоровлении верилось слабо. Альберт ясно видел, что его набросок отвратителен. «Он будто мёртвый. Да, в нём нет жизни, я не думал даже, что такое может случиться». Обычно решение даже трудных для него творческих задач приносило мальчику удовольствие. Но сегодня он опять ощутил почти физическую боль и разочарование. «И вообще есть хочется». Убрав листы и карандаш в папку, Альберт спрыгнул с крыши теремка. Мысль о предстоящем кровавом ужине заслонила собой все другие. Каким-то таинственным инстинктом он понял, что нужно идти к беседке. Тихо ступая, Альберт крался сквозь темноту, избегая жёлтого света фонарей. От беседки почти навстречу ему выскочило несколько мальчиков. «Понятно, что они там делали, табаком несёт». Мальчики пробежали мимо Альберта, едва не задев, но не видя его — они ведь не обладали зрением пиявцев. «Поймать кого-нибудь из них? Нет, среди них, кажется, нет тушек для меня. Лучше проверю, не остался ли кто-то там». Альберт поднялся по иссохшимся ступенькам беседки. — Кто здесь?! — огонëк зажжённой сигареты задрожал. — Свои, — Альберт усмехнулся. Испуг собеседника — рослого парня, явно шпаны, тушащего сигарету прямо об лавку судорожными движениями руки был действительно забавен. Отдельное удовольствие Альберту доставляло то, что этот хулиган сейчас безоговорочно ему подчинится. Это днём культурный мальчик боится шпаны, ночью пусть шпана сама его боится. — Сиди спокойно и протяни левую руку. Парень послушался. Альберт взялся за жилистое предплечье. «У него никотин в крови. Отвратительно! Он и сам как сигарета». Но, вопреки опасениям, кровь курильщика показалась мальчику вкусной. Снова охватила эйфория. «Ради этого блаженства можно всё забыть! От всего отказаться. Всем пожертвовать. Как я раньше жил без этого счастья?!» Скрип половиц за спиной заставил Альберта воровато обернуться, на ходу вытирая ладонью губы. — Кто здесь? — повторил он вопрос своей жертвы. Ответа не последовало. Только по ведущей к корпусам тропинке мелькнула длинная тень.