Натурщик

Солнце не мешало Альберту, но целыми днями он теперь мучился от скуки. Хотя он и продолжал добросовестно выполнять свои обязанности в художественном кружке, ещё никогда они не давались ему с таким трудом. Работать для себя не получалось: руки дрожали, карандаши в них то и дело ломались, а на результат всех этих мучений было невозможно смотреть без слëз. Но самое главное: поправлять рисунки других стало почти невозможно. Единственное, что теперь удавалось Альберту: копировать и исправлять карикатуры из сатирических журналов. Этим и занимались теперь участники кружка. Мальчик опасался, что Ниночка Сергеевна не одобрит изменений в творчестве коллектива, но она горячо поддержала его выбор. — Мы будем критиковать поджигателей войны! Алик, это же прекрасно! И очень правильно! Альберт с удивлением смотрел на вожатую. Ниночка Сергеевна улыбнулась ему и щëлкнула языком. «Как?! Значит, она тоже? Как и я, она служит Хозяину? Я не знал, что нас много». Мальчик испытал подобие ревности: он-то считал своё служение великому делу уникальным даром тёмного стратилата, а тут... «Алик, пусть тебя это не смущает. Дело слишком великое и слишком трудное, одному с ним не справится. Я избрал несколько помощников. Вас у меня тринадцать, но каждый для меня по-своему важен». «Я понял, Хозяин. И я не смею осуждать ваше решение. Простите меня». «Прощаю, Алик. Прощаю».