За глазами Лары

Это был он. Лара едва протиснулась в щель, как оказалась в небольшом помещении похожем на какой-то старая кладовая. Возможно, здесь когда-то что-то хранили, судя по развалившимся полкам и сгнившим ящикам, на дне которых лежали остатки каких-то керамических сосудов. А потом она узрела дыру в стене чуть левее от себя, а через нее большой полутемный зал с высокими потолком, где явно были дыры, судя по тому, как в зал падало небольшое количества света, которого здесь быть не могло. Там была большая кованная люстра, в былые времена вмещающая, должно быть, десятки свечей на своих витых рожках. И четыре мраморные статуи солдат со щитами в руках, шлемами, украшенными плюмажами, правда от одного из них остались лишь голени и стопы, стоящий вдоль лестницы, наверху которой находился постамент, а на нем был сверкающий даже с такого далекого расстояния Атлас. Она не сомневалась, что это был он. Ее сердце забилось от волнения, и даже боль на миг отошла на задний план. Лара облизала губы, понимая, что скорее всего опередила Троицу, чьи агенты устроили стрельбу где-то дальше от этого места, и у нее еще есть шанс забрать Атлас первой. Она вновь огляделась, и справа увидела скрытую сухими корнями арку, а рядом с ней нашла и фреску. — Бессмертная армия Пророка… Ах, значит я была права, и она была… — пробормотала Лара, подойдя ближе, чтобы подробнее рассмотреть ее в свете своего химического фонарика. — И у нее был греческий огонь?.. Она еще раз покосилась на разбитые сосуды и почти на сто процентов была уверена, что в них когда-то была эта опасная горючая смесь. Тут так сильно пахло серой и смолой, что у нее начало свербить в горле и носу. И почему сразу не заметила этого?.. Лара опасливо попятилась к проходу и, отодвинув рукой корни, прошла сквозь арку. Она вновь оказалась в узком коридоре, полном полок, на которых лежали скелеты в истлевших от времени саванах. А еще здесь были все те же сосуды. Часть было также разбито, а часть были еще целы. И оттого опасны. Лара хмуро уставилась на лужи под своими ногами, ощущая, как подошла ее сапог прилипали к полу. Это было очень плохо. Если она окажется рядом с огнем, то вспыхнет не только ее обувь, но все остальное. — Так, успокойся, — приободрила она себя, продолжая хромать вперед. — Держись подальше от огня и ничего не будет. Лара поморщилась, крепче прижав ладонь к боку, впрямь ставшему вновь влажным, и ей даже не нужно было опускать взгляд, чтобы увидеть на своих пальцах кровь. Это тоже было не очень хорошо. Если она не перевяжет рану, или наткнется на наемников, то вероятность ее выживания была где-то на четверку из десяти. И это в лучшем случае. — Черт, — выругалась Лара, неудачно споткнувшись о какой-то мусор на полу. Бедро тут же опалилось искрами боли, ребра заныли, не говоря уже о плече, на которое она также рухнула с высоты, только чудом не выбив его и не сломав как его, так и ключицу. Она замерла и, прикрыв глаза, сделала дыхательные упражнения, чтобы хоть немного восстановить над собой контроль. И тут же закашлялась, когда ее носа коснулся едким дым и жуткий смрад. Вдруг запах серы стал просто удушающим, смола, казалось бы, оседала в ее легких с каждым вдохом, а присоединившийся к этой вони еще и отвратительная смесь плавленого пластика, жареного мяса и паленых волос, едва не заставил ее расстаться с тем не многим, что у нее все еще было в желудке. Лара распахнула глаза, увидев, что коридор впереди наполнился смогом, и уткнулась носом в согнутый локоть. Она упорно шла вперед, даже если все инстинкты велели разворачиваться и бежать. Невольно ее пробрала дрожь, когда до ее ушей сначала донесся болезненный стон-хрип, а потом Лара все же не выдержала и ее вырвало, когда дым немного рассеялся, и она увидела десятки едва похожих на человеческие останки тел, разной степени сожжения и расплавленности, — некоторые из них буквально сплавились со стенами и полом! — напичканные стрелами. Она в ужасе уставилась это зрелище, точно зная, что это не дело рук наемников. И не людей. Невольно Лара сглотнула, осознавая, что эти бойцы Троицы были убиты бессмертными, и, судя по всему, тем самым греческим огнем. Она продолжила свой путь, еле удержавшись от крика, когда одно из тел прямо около ее ног издало болезненный вой. Из-за обгоревшей кожи, лишивший бойцы черт лица, он был как ужасная расплавленная анатомическая кукла, чьи черные негнущиеся пальцы попытались схватить ее за сапог прежде, чем издать издать еще один этот ужасный стон и затихнуть, уставившись на нее пустыми глазами, налитыми кровью. — Иди, Лара, — дрожащим голосом приказала она себе, отведя взгляд от мертвеца, чей лик теперь будет ее преследовать вместе с остальной толпой трупов, чью жизни она оборвала, и сильнее сжав пальцы на боку, будто пытаясь отвлечься от этого ада, заставляя себя чувствовать еще больше боли. — Просто иди!.. К счастью, этот коридор, похожий на адский кошмар, наконец закончился, и она оказалась в его не тронутой части. В стене справа от нее было пару окон с металлической кованной решеткой вместо стекол. Лара хотела подойти ближе, чтобы увидеть, что находиться за ними, но непроизвольно застыла, когда услышала громкий гулкий нечеловеческий голос, отдающий какую-то команду на древнегреческом, который был похож на треск гравия для ее чувствительных ушей. — Что за?.. — выдохнула она, когда все же двинулась вперед, не без корыстно желания просто сделать вдох не такого смердящего воздуха, чтобы выглянуть в одно из окон. Но ничего, кроме еще одной части той большой залы, где находился Атлас, не увидела. Ни таинственных бессмертных, ни наемников. Лара хотела бы ощутить облегчение, но не могла. Ей все еще нужно забрать Атлас и унести отсюда ноги, не став еще одним едва опознаваемым трупом в этих катакомбах, спаленным греческим огнем. Лара быстро пересекла коридор, чувствуя, как ее подгоняет время и побитое тело, которое могло перестать сотрудничать в любой момент, и она просто вырубится. Она оказалась на навесном балконе, с которого открывался вид на тот самый зал — боже, здесь везде стояли красные большие дымящиеся сосуды с греческим огнем, способным разнести тут все подчистую! — и на постамент, где сверкал столь желанный трофей. Лара ощутила прилив трепета и адреналина, отчего ее боль даже отошла на задний план. Она почти бегом добралась до лестницы на той стороне балкона, которая вела прямо к постаменту, перепрыгнув на ходу дыру в полу. Лара спустилась вниз и замерла, уже только когда оказалась напротив ступеней, ведущих прямо к постаменту. Она сделала успокаивающий вдох — слава богу, больше не было этой вони! — ощущая, как вспотели ее ладони, когда ее взгляд жадно уставился на небольшой металлический многогранник с насечками, сквозь который изнутри светился каким-то светло-оранжевым светом. Будто внутри была зажжена свеча или какая-то лампочка. Лара на миг вскинула взгляд вверх. Только сейчас она поняла, что на нее капали капли дождя и что прямо над ней был один из куполов собора, самый большой, судя по всему, в котором была не просто трещины, а прямо-таки огромная дыра. Сквозь нее было видно часть черного неба, затянутого тучами, среди которых грохотал гром и сверкали молнии. Лара сделала еще один вдох, наслаждаясь притоком свежего воздуха, ступила на первую ступень. Потом на вторую и третью, пока она не оказалась прямо напротив постамента, и призывно, как сирена моряку, сверкающим внутренним светом Атласа. Она подняла руки, одна из которых была испачкана кровью, мимоходом отмечая то, как сильно те дрожат и потянулась к многограннику. — Так вот ты какой… — благоговейно прошептала Лара, коснувшись странно-теплого металла и снимая Атлас со своего места, который то не покидал целые столетия. Она очарованно поднесла многогранник к лицу, оказавшийся легче, чем он выглядел и едва не упустила из виду звук, упавшего неподалеку от нее предмета, издающего подозрительно знакомый писк. Писк активированной гранаты. Лара краем глаза увидела мигающие красные лампочки справа от себя, и, прижав Атлас к груди, прыгнула вперед, буквально перескочив через все ступеньки. Раздался взрыв и ударной волной ее буквально впечатало в невысокий постамент, где некогда стояли, судя по оставшимся ногам, высоких скульптуры также воинов, как и вокруг того места, где на возвышение лежал Атлас. Из ее горла вырвался крик. В глазах Лары все потемнело от боли, брызнули невольные слезы, а дыхание выбило из легких и не было возможности вдохнуть вновь. Она судорожно вцепилась в Атлас, и отчаянно хотела свернуться в калачик, пока агония не утихнет. Большая часть нее кричала, что нужно встать, схватить пистолет и защищаться, ведь враги совсем рядом!.. Лара слышала их выстрелы и голоса, несмотря на стучащую в ушах кровь и звон, вызванный столь близким взрывом, а также недавним падением. Но как пошевелиться, если даже вдохнуть не было возможности, а в глазах прыгали мушки?.. Вдруг голоса сменились воплями, следом за которыми раздалось несколько еще более громких взрывов подряд. Рефлекторно Лара опустила голову ниже, едва ли не утыкаясь носом в металл Атласа, который прижимала к груди. Она попыталась все же сфокусировать взгляд и, подняв тяжелую голову, приподнялась и выглянула из своего укрытия. И изумленно распахнула глаза шире, понимая, что впереди нее все было объято пламенем. Вероятно, взорвались те большие красные бочки с греческим огнем и пламя жадно бросилось на старинные решетчатые перегородки, вокруг которых некогда должно быть, вилась зелень. С одной стороны, это было хорошо, поскольку Лара больше не слышала голосов и стрельбы, зато заметила несколько дымящихся тел, а с другой, скоро весь собор может объять пламя, и она окажется здесь в ловушке. Тем путем, которым сюда Лара попала, уже точно не сможет уйти, так как там все было в огне. В горле начало вновь першить от смога, и она теперь уже почти на сто процентов уверена, что если и выживет, то ее легкие никогда не оправятся от вдыхания такого количества дыма, серы, и все прочего, чем она дышала столько раз за эти пару дней. Лара напряглась. Она буквально кожей ощутила какое-то движение за своей спиной. Одна из ее рук, с трудом отпустившие металлические бока Атласа, сомкнулись на пистолете, который был в кобуре на ее бедре. Лара резко развернулась, ощущая, как к горлу тут же подкатила едкая тошнота, а зрение по краям потемнело. И ощутила, как замерло ее сердце, когда поняла, к чей груди приставила дуло и в чье сердце чуть не выпустила пулю. — Лара, — удивительно спокойно сказал Яков — о, боже, он жив! — для того, кому в грудь был направлен пистолет. — Это я. Это только я… Ей следовало ослабить хватку, встать, и бежать из объятого пламенем собора, куда в любой момент могли грянут остальные наемники, чтобы отобрать у нее Атлас. Но вместо этого Лара ощутила, как ее рука, судорожно обхватившая пистолет, задрожала сильнее, дышать удавалось с попеременным успехом, глаза начали слезиться от дыма, а пальцы, сжимающие Атлас, начали болеть оттого, как сильно она вцепилась в него. — Тихо, тихо, — успокаивающе произнес Яков, как будто она была диким животным. Он медленно поднял руки и положил поверх ее трясущейся руки, отчего Лара сделала рваный вдох, когда тепло немного шершавых ладоней обожгло ее ледяные пальцы. Она почти безропотно выпустила из рук пистолет, когда Яков аккуратно отвел от себя его дуло, и вытащил его из ее одеревеневшей руки. Извинения были готовы сорваться с ее губ, а щеки сгорали от смущения из-за своей странной и нелепой реакции, вероятно, вызванной притоком адреналина, очередным сотрясением, и, может быть, небольшой контузией от взрывов. Но ее прервали повторные хлопки и выкрики прибывшая подмога бойцам Троицы. Лара резко вскинула голову. Зрение вновь помутилось от таких движений, а потом она ощутила, как одна из теплых рук, все еще обхватывающих ее ладонь, потянула ее за собой. Лара могла бы посопротивляться, но так же, как во время пожара в верхней деревне, только доверчиво последовала за Яковом, отдаленно думая, что, кажется, за этим человеком пошла бы куда угодно. Это осознание было неожиданно ясным и должно было ее напугать, так как это совсем не в ее характере, и было словно посягательством на ее независимость, но этого не было. Они пересекли зал с постаментом и прошли сквозь пылающую арку под объятой пламенем галереей и оказались во втором похожем зале, где была целая экспозиция статуй, опять же в виде солдат в одеяниях, похожих на экипировку римских легионеров. Ну, или должны были быть похожими. Дым здесь был сильнее, и Лара почти ничего не видела. Только силуэты и мелькающий алый точки лазерных прицелов, прибывших через крышу наемников. Она слышала повторные взрывы и крики, но Яков не останавливался, немного пригнувшись, уверенно продолжая идти и вести ее за собой. Лара ощущала першение в горле и с трудом могла подать желание закашляться. Не хотелось выдать своего присутствия наемникам, из чьих уст начала литься ругань на дым и неспособность что-либо увидеть здесь. Бедро вспыхивало от боли с каждым шагом, который приходилось делать, согнувшись почти пополам, чтобы их не было видно за постаментами статуй, но она закусила губу, и, чуть прихрамывая, продолжала идти. Яков потянул ее к ступенькам, ведущим на возвышения, который были по обе стороны зала, и на миг замер за одной из колонн, между которыми то же были деревянные решетчатые перегородки, притянув ее ближе к себе и спрятав за своей спиной. — Нам нужно их обойти, — шепотом произнес он, повернув голову к ней и бросив на нее обеспокоенный взгляд через плечо. — Ты мне доверяешь? Что Лара могла сделать, кроме как кивнуть?.. Яков тоже кивнул, велел ей присесть как можно ниже, и ждать его, после чего исчез в смоге. Она едва опустилась на колени, морщась от боли, когда раздался еще один громкий взрыв, заставившись трястись стены и пол под ней, крики агонии, и беспорядочные выстрелы. Между несколькими ударами сердца и приступом все же вырвавшегося из ее горла кашля, из-за ставшей совсем густой завесой дыма, вынырнул Яков. Он помог ей встать на ноги и вновь повел куда-то за собой, сквозь удушающий дым и метущихся горящих тел наемников, чьи крики еще долго будут звенеть у нее в ушах. А потом Лара вдруг оказалась в узком коридоре, а полный огня и дыма зал исчез, за каменной плитой, со скрежетом вставшей на свое прежнее место. Здесь было пыльно, темно, но воздух полный затхлости и влаги был в сотни раз предпочтительнее, чем удушающий смог. Лара устало привалилась к стене, все еще баюкая в руках слабосветящийся Атлас, и чувствовала, что вот-вот просто съедет вниз и отключиться. Даже упрямству и адреналину был предел. Краем сознания она рассеяно думала, что, может быть, все же стоило притормозить и перевязать рану на боку. Кажется, потеря крови все же была куда более значительной, чем ей казалось, оттого на нее и накатывала эта проклятая слабость. — Лара? — услышала она тихий шепот и с трудом повернула голову на звук. В оранжевых отблесках Атласа казалось, что в слабо светящихся прозрачно-голубых глазах Якова, стоящего очень близко к ней из-за того, как здесь было мало пространства, вспыхивали искры пламени, в волосах затесались рыжевато-красные пряди, а небольшие шрамы на его лице выделились ярче, чем в обычном свете дня. — Как ты здесь оказался? — хрипло выдохнула Лара. — Я же сказал тебе возвращаться к своим!.. Яков иронично вскинул бровь. — Да? Не услышал. Я только запомнил неожиданный и сильный толчок в грудь в тень колонны обманчиво хрупкими ручками одной безумной женщины, а потом впечатляющий взрыв, едва не заставивший собор рассыпаться как песочный замок от приливной волны, — саркастично произнес он. — Повезло, что я смог удержаться на ногах, и последовать за выжившими наемниками к тому входу, что использовали они, чтобы проникнуть сюда. Лара устало фыркнула. — Зачем все же последовал-то? — проворчала она, ощущая, что еле может шевелить языком. — Бросил бы меня здесь умирать, и дело с концом. Судя по тому, что я видела ранее, обитающие здесь существа впрямь неплохо справляются с охраной Атласа. Невольно ее пробрала дрожь от воспоминаний о том адском коридоре, которые ей пришлось пересечь и агонию того буквально полурасплавившегося наемника, которому пришлось порядком помучиться перед тем, как шок наконец убил его. Не говоря уже о криках тех глубоких нечеловеческих голосов, которые долетели до ее ушей, когда Лара направлялась в зал с Атласом. Мысль, что она впрямь могла зря сюда прийти, что теперь карта затерянного города была в больше опасности, чем когда лежала в своей каменной колыбели, под защитой своих нечеловеческих хранителей, также промелькнула в ее голове, как ей не хотелось загнать ту подальше, или сделать вид, что той не было. Яков прикрыл глаза. — Может быть, и должен был бы, — утомленно произнес он. — Господь свидетель, ты одна из самых неугомонных женщин, Лара Крофт, каких я только когда-либо знал. Но кажется мне это не дано. — Наверно я ниспослана тебе как испытание за какие-то грехи, — ехидно произнесла Лара, несколько потеряв контроль над собственным языком. — Да уж точно, — едва слышно пробормотал Яков, смерив ее каким-то почти нежно-обреченным взглядом, и быстро перевел его куда-то вперед, в темноту, надо полагать, секретного прохода, будто самого себя одергивая. — Идем. И стремительно прошел мимо нее, неощутимо задев полами своей синей шинели. Лара стиснула зубы, и, крепче прижав к себе Атлас, сейчас единственный для нее источник света, последовала за ним, уже довольно заметно хромая и подозрительно отмечая, что здесь, как в храме, скрытом во льдах, Яков ориентировался так, как будто был здесь уже не раз.