Маленький дьявол

Какое же прекрасное сегодня утро. Минхо, весело смеясь на весь коридор университета, переговаривается с друзьями, совершенно позабыв о времени и о том, что у него сейчас пара биологии, которую преподаёт самый лучший человек на земле, а по совместительству, его парень, его альфа, с которым он в отношениях состоит вот уж почти год. Хёнджин одновременно и строгий и нежный (исключительно с Минхо), порой бывает грубым, но омега с этим давно уже смирился, ведь сам такой же. А так же Хван тот ещё собственник и ревнивец, но он уважает личные границы Ли, и не цепляется за всё подряд, а тот в ответ старается не давать повода для ревности, всегда сглаживает острые углы и не только. Минхо и его друзья, а именно Чонин и Сынмин подходят к двери кабинета биологии, Ли вздыхает и неохотно стучит, уже зная, что будет после пар в принципе. Слушать нотации не хочется, но если он не придёт вообще, вопросов у преподавателя будет куда больше. Хёнджин немного любитель давить своей аурой, когда пытается добиться чего-то, а потому Минхо проще сдаться, чем нервничать и в итоге расплакаться. Хёнджин уже давно уяснил, что его омега ранимый и нежный, но иногда всё же доводит его таким образом. Когда вопрос о разрешении войти в кабинет долетает до ушей Хвана, тот оборачивается к двери, смеряет троицу недовольным взглядом и смотрит показушно на часы, давая понять, что они опоздали довольно сильно. Минхо, глядя на его недовольное лицо и в принципе недовольный вид, слегка улыбается, прячет руки за спиной и совсем пропускает мимо ушей слова о том, что им предстоит повторить материал. Он и так это знает, ведь Хван обещал провести опрос. Минхо не особо любит биологию и физику, но с таким преподавателем полюбишь даже самый скучный предмет. Хотя, в данном случае, омега всё же больше любит самого преподавателя, нежели его предмет. Пока альфа не видит, Минхо кривляется в ответ на его безразличие к себе и проходит к свободной парте, садится на стул поближе к окну, достаёт тетрадь с лекцией и принимается повторять всё то, что выучил дома. Хёнджин должен гордиться таким студентом, который бесприкословно учит всё, то что полагается, пускай и выпендривается много на этот счёт, ведь он всё это знает, – в школе проходил, – а здесь всего лишь повторение и более углублённый материал. И сейчас он точно знает, что получит высший балл, ведь Хёнджину другого не останется, кроме как поставить ему эту оценку. Повторение идёт полным ходом, пока Чонин и Сынмин не начинают болтать, абсолютно забив на то, что сказал преподаватель. Им вообще всё равно на оценки, а потому они даже не стараются, мол, подумаешь, на удовлетворительную натянем. Минхо терпеть не может их безответственность, хотя, может быть, это из-за того, что он на пару лет старше. Не выдержав, Ли шикает на парней, призывая повторять материал, поскольку одному за троих ему отдуваться не очень-то хочется. Хёнджин и так из него все соки высосет, а потом говорить будет говорить о том, что те плохо влияют на него. Конечно, альфа не запретит омеге общаться с ними, но попросит иметь свою голову на плечах и не поддаваться влиянию нерадивых друзей. Закончив с повторением, Минхо кладёт руки на колени, поджимает губы и вперивает взгляд жёлтых глаз в Хёнджина, неловко ёрзает. Он понимает, что бояться нечего, но этот альфа совершенно непредсказуем в плане учёбы, а потому он легко может завалить студентов дополнительными вопросами, на которые те и ответа не знают, хотя бывали случаи, когда им просто везло. Первым на очереди к опросу оказались Чонин и Сынмин, которых Хёнджин нехило так завалил, но те и не расстроились в общем-то, ведь они уже привыкли ходить на пересдачи и получать оценки «за красивые глазки». Только вот с Хваном такой номер не прокатит. Он не примет экзамен или просто не станет спрашивать тех, кто ничего не знает, ведь слушать эти ни «бе», ни «ме», ни «кукареку» желания нет. Когда наконец-то подходит очередь Минхо, вся аудитория будто погружается в тишину и только его голос отбивается от стен и окон, когда он даёт ответы на самые простейшие вопросы. Сынмину и Чонину поучиться бы у него. Когда личный ад для Минхо в виде опроса заканчивается, он со вздохом откидывается на спинку стула, прикрывает лицо рукой и что-то бубнит, пока друзья продолжают болтать, конкретно забив на оценки. Чонин и Сынмин имеют намного больше общего между собой, в отличие от Минхо, который всего лишь представляет собой старосту группы и её лучшего ученика, а также парня самого афигенного преподавателя, но об этом лучше умолчать, иначе у Кима и Яна будет очень много вопросов. «Какой же биология всё же нудный предмет», – думает Минхо, расплывшись на стуле маленькой бруснично-голубичной лужицей, и вздыхает, вполуха слушая вещание Хёнджина. Шальная идея приходит в голову совершенно неожиданно, но сказать, что она омеге не понравилась, значит соврать самому себе. Главное, чтобы Хёнджин не вышел из себя, а то задница Минхо сильно страдает, хотя это и не пугает совсем, а наоборот, желание быть отшлепанным широкими ладонями любимого альфы лишь сильнее подогревает интерес. Вздохнув омега смотрит своими невинными жёлтыми глазками на альфу, который что-то пишет в журнале и не замечает его, и тут же ухмыляется, достаёт второй телефон, о существовании которого Хёнджин и не догадывается, и набирает уже выученный наизусть номер телефона. На весь кабинет разлетается громкая, но довольно спокойная мелодия, – как раз в стиле Хвана, – под которую только спать и можно. Хёнджин явно недоумевает, кто осмелился названивать ему посреди урока, а потому просит прощения у студентов и выходит из кабинета, но возвращается буквально спустя минуту недовольный и даже взбешённый. Минхо же это забавляет. Кто как не он знает, что Хвана выбешивают люди, которые без надобности названивают ему. Минхо нехороший… Он очень плохой мальчик, и этот плохой мальчик точно знает, что таким он нравится своему альфе очень и очень сильно. Только вот Минхо не ожидал, что его так быстро раскусят, так ещё и вызовут к доске задание решать. Мысленно покрывая Хёнджина трехэтажным матом, он проходит к доске, берёт маркер и в ожидании оборачивается к преподавателю. Тот смеряет его недовольным взглядом, в котором плескается лёгкое непонимание и разочарование. Что с Минхо сегодня? Обычно он себя так не ведёт, и Хёнджина это очень сильно напрягает. В ответ на заинтересованный взгляд голубых глаз, Минхо поправляет свои светлые волосы, прямо под стать глазам, и просит выдать ему задание. Время за решением биохимической задачи тянется неумолимо медленно и долго, поскольку вычисления получаются некорректными и неправильным, хотя с математикой у парня всё хорошо. От волнения и чувства досады от грядущей плохой оценки все внутренности скручиваются в узел, ладони потеют, а пристальные взгляды сокурсников и преподавателя ситуацию лучше не делают. Минхо не справился. Оставив всё, как есть, Минхо оповещает о том, что закончил решать. Он открывает Хёнджину вид на доску, сам же почти прячется за ним и голову опускает, чувствуя как ужасная досада растекается в горле, а после собирается в неприятный ком. Как и ожидалось, задание он решил неправильно, и Хёнджин любезно указал на ошибки, после попросил вернуться за парту, но вместо нужных действий услышал лишь тоненький голосок, просящий разрешения выйти. Он положительно кивает, во взгляде его что-то меняется на миг, когда взгляд жёлтых глазок мечется по всему, чему можно и нельзя. Недолго понаблюдав за тем, как Минхо уходит, он возвращается к студентам, продолжает урок. Минхо выбегает из кабинета, зачесывая на ходу светлые волосы назад, и нервно вздыхает, проходя к раковине в туалете. Чёртов Хван Хёнджин! Он буквально унизил, задушил омегу перед сокурсниками. Дурак. Придурок. Уёб… Нет, Минхо даже мысленно не назовёт своего парня таким словом. Дурака и придурка достаточно, учитывая, что Хёнджин сейчас таковым и является. Он определённо точно сейчас радуется, или как минимум наслаждается тем, что пошатнул самооценку своего лучшего студента. Минхо терпеть его не может за это. Была б его воля, он бы прихлопнул альфу словно комара, и мокрого места бы не оставил, но, увы, он слишком сильно его любит. А вот такого рода издёвки давно пора понять и принять, ведь и у Хвана когда-нибудь лопнет терпение. Когда омега возвращается в кабинет, то невольно фыркает, чувствуя на себе взгляды если не всех сокурсников, то больше половины точно, а ещё и Хёнджин буквально испепеляет его сейчас, но не злорадствует, а словно наоборот сочувствует. Да плевать Минхо на его сочувствие хотел! — Всё в порядке, Минхо? — нежность, сквозящая в каждом слове, заставляет омегу громко и недовольно фыркнуть, после обернуться к преподавателю и смерить его раздосадованным взглядом. — В полном. Продолжайте, учитель Хван, — фыркнув, омега спешно разворачивается к альфе спиной, задирает высокомерно голову и проходит к парте, садится на стул и отворачивается к окну, сложив руки на груди. Он демонстративно игнорирует несколько разочарованный взгляд преподавателя и в итоге утыкается в телефон, предварительно надев наушники, чтобы не слышать ничего и никого до конца пары.

***

Неужели эта нудная пара окончена. Минхо собирается быстро-быстро, чтобы поскорее пойти в буфет и чем-нибудь перекусить, иначе его желудок так и не перестанет петь песни. Сынмин и Чонин, как оказалось, собираются в два раза быстрее него, они оповещают парня о том, что будут ждать его в буфете и скрываются в коридоре, снова углубившись в разговор. И Минхо уже жалеет, что так просто их отпустил. — Ли Минхо, попрошу вас задержаться, — Хёнджин кладёт руку на хрупкое плечо Минхо, чуть сжимает своими изящными, длинными пальцами, которые могут доставить уйму удовольствия, и совсем немного разворачивает его к себе лицом. Его голубые глаза горят нежностью, которая никуда никогда не девается при виде Минхо, но так же в них сквозит ледяное недовольство, от которого кровь в жилах омеги стынет. А ведь Ли первый всё это начал, первый заварил эту кашу и теперь расхлёбывать всё это ему одному. У него просто было хорошее настроение и от того захотелось побесить Хёнджина. Только вот альфа слишком сильно взбесился, даже подмочил репутацию и оценки. Недовольно хмыкнув, Минхо скидывает с себя чужую руку и присаживается за парту, складывает руки на ней, поджимает губы и вздыхает. Доигрался. — Может дома разберёмся, хён?.. — шепчет омега, вздыхает снова и прикусывает внутреннюю сторону щеки, отводит взгляд и поджимает губы. Стоит отметить, что такое с ним происходит редко и в стенах университета он пытается держать себя в руках, но не сегодня. И у этого на самом деле есть причина. И заключается она в Хёнджине. Этот альфа просто не уделяет ему времени в сексуальном плане. С одной стороны Минхо его понимает, ведь сам сильно занят учёбой, но с другой у него тоже есть потребности. Особенная потребность в члене своего альфы и просто в том, чтобы тот уделил ему чуточку внимания, но, увы, Хёнджин весь в работе. Даже на выходных он ухитряется работать! Минхо уже высказывал ему всё на этот счёт, но ничего удовлетворительного в ответ не получил. Хёнджин просто пообещал в ближайшее время разгрузиться, выполнив работу на несколько недель вперёд, но это невозможно просто чисто физически, поэтому Минхо даже слышать об этом ничего не хотел. — Нет, Хо-я, мы разберёмся здесь и сейчас, — понизив тон голоса, говорит Хёнджин и подходит к Минхо ближе, приобнимает его за плечо, поглаживает и после обхватывает запястье, тянет за собой. Омега не сопротивляется, лишь успевает схватить телефон с парты и идёт следом, хмурится и поджимает губы, снова злится. Он равняется с Хёнджином, вырывает руку из его хватки и вздыхает, когда они слишком быстро доходят до соседнего кабинета. Альфа любезно открывает перед ним дверь, пропуская вперёд, и заходит следом, закрывает дверь и проходит к своему столу, присаживается на стул и в ожидании смотрит на Минхо, пока тот собирается с силами, берёт стул и садится рядом. — Минхо… Ли Минхо, может расскажешь о причине, из-за которой твоё поведение испортилось в край? — вздыхает Хёнджин, качнув головой, и кладёт руку поверх чужих, но тут же отстраняется, когда парень скидывает их и убирает со стола. Минхо смотрит на него испепеляющим взглядом, губы поджимает и мычит. Хёнджин издевается? Подло это делать с его стороны. Он только сильнее раздражает омегу и разжигает желание устроить небольшой скандал. Минхо это очень хорошо умеет делать, но воздерживается, дабы не выглядеть истеричкой в глазах альфы, который и так терпит его со дня знакомства (хотя, кто кого тут ещё терпит). — Я тебя знаю достаточно хорошо, Минхо, но… к такому я точно не был готов, — о, так он не был готов. А к чему он был готов тогда? Он думал, что Минхо вот так просто закроет на всё глаза? Ну, он ошибся, ведь омега ему с характером достался, да ещё с каким. В ответ на его слова омега лишь фыркает и закатывает глаза, злится, отчего его аромат становится сильнее и ещё сильнее начинает горчить, ведь брусника не славится сладостью совсем, но голубика всё же пробивается сквозь неё во время течки и без того приятный на самом деле аромат становится до одури сладким и ещё более приятным. По крайней мере, Хёнджину нравится его аромат, который хорошо сочетается с ароматом яблок. Минхо достался по истине уникальный аромат, который не совсем свойственен омеге, но хуже от этого парень не становится, да и Хёнджин любит и будет любить вне зависимости от аромата, ведь любит он самого парня, а не его аромат. — Если ты продолжишь в том же духе, я подниму вопрос о твоём отчислении, котёнок, — знает ведь на что давит, скотина! Минхо вздыхает, дёргает плечом и поднимается со стула, подходит к нему, садится на колени и крепко обнимает, пряча лицо на его шее. — Пожалуйста, не злись, хён.. — мычит всё так же в шею альфы омега и даже поцелуй на ней оставляет, от которого по нежной коже пробегает стая мурашек. — Я не злюсь, Минхо.. И тебя я понимаю, но мне просто сложно вырваться из плена работы, — Хёнджин укладывает руки на тонкую талию, сжимает её, но тут же гладит, а носом в мягкие волосы зарывается, вдыхает любимый аромат и даже урчит. Минхо готов поспорить, что альфа соскучился по ласкам, но, увы, у него работа. — И будь, пожалуйста, более сдержанным и послушным, ты же не хочешь отчисления, правда? — опять… снова он об этом. Снова давит, снова пугает, но не раздражает, как обычно, просто… просто пугает, как самый ненормальный преподаватель, который всего лишь хочет, чтобы ученик взялся за ум. — Послушным, хён?.. Тогда поехали домой, я тебе там покажу, каким послушным я могу быть, — омега растягивает слова, загадочно взглядом играет и рукой по широкой груди ведёт, губы облизывает и вздыхает. Он прижимается губами к шее альфы, оставляет на ней поцелуи, переходит на щёку, движется к губам, накрывает их своими в мягком, но таком требовательном поцелуе, на который Хёнджин просто не может не ответить. Альфа сильнее сжимает тонкую талию руками, одной из которых ползёт вверх по спине и зарывается в мягкие волосы на затылке, чуть сжимает и давит, углубляя поцелуй. Он улыбается, слыша негромкое удовлетворённое мычание Минхо и тут же отстраняется, не дав омеге распалиться ещё сильнее. — Что там уже задумал, котёнок? Поехать домой? Учебный и рабочий день ещё не окончен, помнишь? — в самые губы Ли шепчет Хван и спешно отстраняется, слыша весёлый смех и крики за дверью. Он слегка шлёпает парня по бедру, призывая подняться, и встаёт следом, задвигает стул и вздыхает. — Всего лишь захотел провести с тобой день вне стен универа, милый, — воркует омега и ухмыляется нагло, видя как желваки выступают на лице альфы от этого прозвища. Хёнджин не раз просил его не называть его так в стенах учебного заведения, но этот омега совсем не желает никого слушать и делает всё, так как хочется ему. Хвана же это в нём одновременно и раздражает и манит, ведь наряду с этим сучьим характером находится характер милого, прилежного и нежного омеги. Минхо кладёт руку на мягкую щёку Хёнджина, гладит большим пальцем и вздыхает, снова прижимается к губам, но на этот раз в извиняющемся коротком поцелуе. Он улыбается невинно, клонит голову вбок и кокетливо убирает светлые пряди волос от лица, облизывает губы. — Сколько у тебя сегодня пар, м? — улыбается кокетливо и поднимается с чужих колен, подходит к доске, окидывает расписание взглядом и ухмыляется, когда находит нужный день. Как всё прекрасно совпало. У них обоих сегодня четыре пары и закончат они в три часа дня, что может быть лучше… — Забегу к тебе после последней пары, милый, — ухмыляется Ли и медленно подходит к двери, дабы ещё немного послушать возмущения Хвана, которые поступают незамедлительно, от того усмехается и даже хихикает. Хёнджин в который раз недовольно просит его быть поскромнее и не называть его так в стенах университета, хотя, он уже весь язык отбил, изо дня в день прося об этом. И снова он заикается об отчислении, даже грозится прямо сейчас пойти и попросить директора повесить его на доску объявлений, ухмыляется, когда напуганный и грустный взгляд нервно мечется по аудитории. — Хён.. Ты этого не сделаешь. Не сделаешь ведь, правда? — негромко вопрошает Минхо и прикусывает губу, смотрит виновато, но всё равно исподлобья, будто действительно убить хочет этим взглядом. Хёнджина это забавляет. Как легко можно Минхо из тигра превратить в покладистого котёнка, который будет делать то, что ему говорят. Такой Минхо очень нравится и очень возбуждает альфу, только вот в стенах заведения он пока не собирается выпускать свои инстинкты. Рано. К тому же, если их вдруг засекут, одним предупреждением они точно не отделаются, и это немного пугает на самом деле. Но пока их не засекли, значит всё лучше, чем могло бы быть. — Если сейчас ты уйдёшь на пары и продолжишь учиться, то не сделаю, — Хван ухмыляется в ответ на тихий вздох со стороны Ли и клонит голову вбок, когда тот спешно покидает кабинет, прикрыв за собой дверь. Может быть, Хван немного манипулятор…

***

Когда последняя пара наконец-то заканчивается, Минхо словно окрыленный вскакивает из-за парты, вешает спешно друзьям лапшу на уши о передаче и нагло сбегает, провожаемый удивлёнными взглядами друзей. Он не спешит, зная, что Хёнджин определённо точно мог задержать кого-то из студентов. Когда омега проходит в нужный кабинет, то замирает около двери, сканирует задумавшегося преподавателя взглядом и вздыхает, слегка улыбнувшись. Он подходит к столу Хёнджина, становится рядышком и опирается на него, смотрит заинтересованно и слегка поджимает губы. — Присаживайся, Минхо, я ещё не закончил, — с мягкой улыбкой на губах говорит альфа, подняв голову, смеряет омегу взглядом и снова утыкается в бумажки, что-то старательно выводит, пока Минхо ставит стул рядом с его столом. — Как прошли остальные пары? Не опаздывала хоть? — будто и не у Минхо спрашивает Хёнджин, продолжая копаться в журнале, что-то записывать и заполнять, пока омега мямлит, что не опаздывал он никуда, ведь приключений на задницу ему предостаточно. В ответ Хёнджин лишь усмехается и закатывает глаза, поднимает взгляд на парня вздыхает. — Ну, что же, я закончил. Ты вроде бы что-то хотел, да? — альфа поднимается из-за стола, хватает сумку и собирает все свои вещи, пока омега словно завороженный наблюдает за ним. Минхо коротко облизывает губы, вздыхает и смущается отчего-то, отводит взгляд. — Ну.. Сегодня такой прекрасный день, хён. Я же говорил, что хочу провести с тобой время, — Ли складывает пальчики рук вместе, как всегда делает при смущении, улыбается слегка и голову опускает, скрывая свою наглую ухмылку, которая не сойдёт с лица ещё очень долго, по крайней мере, пока сам Хёнджин не сотрёт её своими губами. В ответ на его слова Хван усмехается, смотрит любовно и подходит поближе, поднимает со стула и подтягивает к себе, крепко обнимает и коротко в губы целует, после треплет по волосам и отстраняется. — Думаю, время, которое мы проведём вместе, пойдёт тебе на пользу, и ты вновь станешь самым послушным мальчиком университета, Хо-я, — Хван снова целует пухлые губы, проводит по ним языком и прикусывает, заставляя Ли промычать и резко отстраниться. Омега терпеть это не может. Хёнджин постоянно кусается, будто съесть его хочет, а потом сам же спрашивает, почему на них постоянно выступает кровь. Минхо и так когда волнуется губы кусает, до крови сдирает кожу, а тут ещё и Хёнджин в этом ему помогает. Минхо со вздохом прижимается к Хёнджину ближе, кладёт руку на его пах, чуть сжимает и выдыхает нервно, чувствуя горячие губы на своей шее. Его лицо заливается краской, язык то и дело скользит по приоткрытым губам, а очередной вздох застревает в горле, когда альфа отстраняется и убирает его руку от паха, поднимает её на уровень своего лица и прижимается губами к пальчикам, целует костяшки и вздыхает. — Думаю, это не лучшее место для повторения темы по биологии восьмого класса, котёнок, — шепчет альфа и отстраняется. Он проходит мимо омеги, хватает свою сумку и выуживает из кармана ключи от машины, крутит их на пальце, усмехается, одним взглядом спрашивая «к тебе или ко мне», хотя точно знает ответ, поскольку омега живёт в общежитии и навряд ли декану будет приятно услышать от других студентов что-то о том, что один из них водит альфу в их обитель. При виде решимости альфы уехать домой прямо сейчас, у Минхо буквально загораются глазки, улыбка украшает миловидное лицо, а ноги готовы унести его прочь из аудитории. Наконец-то Хёнджин хоть немного, но идёт у него на поводу, и сегодня их наконец-то ожидает нормальный полноценный секс, наполненный животными инстинктами и не только.

***

Тишину квартиры разрезают громкие звуки поцелуев и редких стонов, которые так и рвутся из горла от приятных касаний и жаркого поцелуя, от которого Минхо буквально тает. Омега прижимается к альфе всем телом, цепляется за его широкие плечи и даже негромко шипит в поцелуй, когда тот снова пускает в ход зубы и прикусывает его губы. Сам он активно посасывает чужие губы, чередуя верхнюю и нижнюю, и наконец-то находит в себе смелости прикусить хотя бы одну, пока из него жадно высасывают стоны и скулёж. Минхо сегодня в ударе в буквальном смысле этого слова, только вот Хёнджин этим все равно недоволен слегка, поскольку омега ещё в дороге начал приставать к нему, словно ненасытный зверёк, который уже не может терпеть. Но в этом всё же ничего плохого нет, ведь здесь и сейчас они оба получат то, чего им обоим не хватало. Когда Хёнджин обхватывает шикарные (кто б сомневался) бёдра омеги руками и приподнимает его над полом, тот сильно сжимает пальцами его плечи, отстраняется от губ и прижимается своими к его шее, вжимается в запаховую железу носом и довольно урчит, когда яблочный аромат забивается в ноздри и оседает в лёгких. Омега придушенно стонет и начинает ёрзать от ощущения широких ладоней на своих ягодицах, которые безбожно сжимают и даже разводят половинки в стороны, невзирая на ткань узких джинсов. Хёнджин снова и на этот раз сильнее сжимает упругие ягодицы, отлепляет омегу от стены и несёт его в спальню. Минхо сжимает его шею в объятиях, раскрасневшееся лицо прячет от всего света и отчаянно скулит, чувствуя как низ живота атакует возбуждение, а вязкая смазка уже пачкает бельё. Он сжимает ногами талию альфы, хрипло выдыхает ему на ухо и тут же хрипло стонет, когда лёгкий шлепок приходится на ягодицу. — Прекрати, котёнок, ты и так сегодня плохо себя вёл, не нарывайся на наказание, — шепчет альфа прямо на ушко омеге и прикусывает мочку, цепляет серёжку и негромко мычит, чувствуя дрожь чужого тела. Он забирается руками под светлую футболку, скользит подушечками по нежной коже, мысленно пересчитывает позвонки и вновь опускается на талию. — Ну.. Мне не терпится, хён. Неужели и тебе этого не хочется? По твоей милости у нас слишком долго не было секса.. — обиженно тянет омега и оставляет болючий укус на коже шее альфы, после ещё один и рядышком засос, таким образом выказывая своё нетерпение. Он шумно выдыхает, чувствуя прохладный плед под своим уже разгоряченным телом, и мычит, чувствуя нежные поцелуи на своей шее. — Прости, малыш.. Ты прав, я совсем забыл о нас в этом плане, погруженный работой, — Хёнджин буквально мурчит парню в шею, упиваясь горько-сладким ароматом. Он начинает активно метить её, кусать, оставлять засосы и даже царапает клыками, заставляя парня под собой захлебываться наслаждением. Минхо обожает, когда на его шее расцветают бутоны засосов, а укусы после приобретают багровый цвет и тоже «светят» яркой меткой на коже. — Но тебе не стоило вот так себя вести. Ты меня просто выбил из колеи сегодня, — голос альфы тут же приобретает строгие, чуть недовольные нотки, которые заставляют омегу невольно поморщиться и поёжиться, почувствовать себя виноватым. Минхо отводит взгляд, поджимает губы и вздыхает, крепче обнимая чужую шею. — Прости.. — шепчет он и поднимается, встаёт на колени на кровати, кладёт руку на чужую широкую грудь и ведёт ею вниз, тут же ухмыляется и размещает её на пахе альфы, слегка сжимает очертания члена через одежду и нагло облизывает губы. — Я заглажу свою вину, обещаю, — издевательским тоном тянет и спешно спускается на пол, на свое место толкает Хёнджина и, когда тот наконец-то садится поудобнее, размещается между его ног, кладёт руки на бёдра и невольно облизывается, будто сейчас будет самый вкусный леденец сосать. — Маленький дьявол, боже.. Тебе ничего не давай, только член мой подавай и ты будешь рад, — вздыхает Хёнджин и головой качает, когда маленькие руки принимаются вытягивать ремень из шлёвок, расстегивают пуговицу и молнию и стаскивают элементы одежды до бёдер, оголяя уже достаточно твёрдый член. Минхо обхватывает плоть ладонью у самого основания и ведёт ею вверх к головке, сжимает ту пальцами, заставляя капельку смазки вылезти наружу, и облизывает её, собирая солоноватую жидкость. — Что-то не похоже, что ты так уж сильно хотел мой член, котёнок, — усмехается альфа и откидывается назад, упирается на руки и вздыхает, предоставляя омеге возможность сделать всё самому. Не зря же он так грезил поездкой домой всё это время. Минхо уже крышу сносит от этого нежного и одновременно издевательского тона и прозвища. Котёнок. Хёнджин очень любит прозвища, а Минхо слишком падок на них. Хёнджин зовёт его не только котёнком, но это прозвище звучит нежнее всех остальных. Минхо любит Хёнджина, любит его голос и любит это прозвище, которое этот самый Хёнджин произносит своим невъебенным голосом, от которого мурашки разбегаются по телу, а жар скапливается внизу живота. Минхо со вздохом ведёт языком по члену альфы, размазывает смазку и слюну по стволу, после снова возвращается к головке, уделяет ей особое внимание, наблюдая за реакцией альфы снизу. Он не делает ничего особенного, лишь играется, то посасывая головку, то всего лишь облизывая, а иногда и вовсе выпускает изо рта, отчего альфа негромко шипит и поднимается. А что такого? Минхо теперь и повеселиться нельзя? — Ты обещал загладить вину, но вместо этого ты только больше… мм.. разочаровываешь меня, — вздыхает Хёнджин и запускает руку в светлые волосы, сжимает несильно пряди и оттягивает, заставляя омегу оторваться от члена и поднять голову. — Не надо мне мстить, малыш, себе же хуже сделаешь, — улыбается он словно ангел, хотя за этой маской кроется тот ещё демон, который сейчас одним своим взглядом заставляет Минхо повиноваться и действительно перестать издеваться, только вот острый язык омеги всё равно позволяет некоторым словам выплеснуться наружу. — Я не мщу, милый, а просто беру своё, — ухмыляется Ли и без предупреждения опускается ртом на член, пока Хван шипит, ругаясь себе под нос, и в волосы его вцепляется словно пиявка, лишь бы не потеряться в бездне наслаждения. Хёнджин вздыхает, чувствуя как юркий язычок обводит каждую венку на плоти, оттого действительно сходит с ума, громче стонет и даже бёдрами дёргает, пытаясь толкнуться в жаркую полость рта и почувствовать чуточку больше наслаждения. — Котёнок, не пытайся перенимать инициативу, ведь совсем скоро ты растеряешь весь пыл, — шипит Хёнджин и снова дёргает бёдрами, когда омега издевательски мычит, пуская лёгкую вибрацию, сжимает светлые волосы на затылке, фиксируя голову, и сам начинает двигаться, пока Минхо, – этот маленький демон, – буквально урчит от его напористости, явно ловя нереальный кайф от доминирования. Омега даже умудряется стонать с членом во рту, пока тот активно скользит между пухлых губ и изредка головкой касается стенок горла. Рвотный рефлекс омега успешно подавляет каждый раз, когда тяжёлая плоть входит достаточно глубоко, и прикрывает глаза, чувствуя, что челюсть уже изрядно подустала, а Хёнджин издевается будто, не собираясь наполнять его спермой. Альфа покидает его рот, накрывает член рукой, размеренно водит по нему вверх-вниз, ублажая себя, и негромко постанывает, совершенно игнорируя жалобное «хён» со стороны омеги. Он усмехается, когда чувствует руку омеги на своей и замедляет движения. — Боишься, что тебе не достанется, малыш? Не переживай, на тебя всегда хватит, тем более я всё ещё хочу детей, — усмехается Хван и поднимает Ли с пола, сажает на свои колени и крепко обнимает, прижимает ближе и касается носом чуть покрасневшей мягкой щёчки. Какой же Минхо милый и одновременно жадный до члена Хёнджина. Старшего это жуть как забавляет. И нравится конечно же тоже. — К сожалению, о них ты пока можешь лишь мечтать, Джинни, — мурлычет омега и усмехается, ёрзая на чужих коленях. Это невозможно просто… Сзади уже зудит, смазка выделяется слишком обильно, пачкает одежду. Минхо ожидающе смотрит на Хёнджина, прикусывает губу и негромко мычит, когда его укладывают на кровать и уже принимаются стягивать одежду. Когда член омеги наконец-то чувствует долгожданную свободу, с пухлых губ срывается тихий стон наслаждения. Омега тянется к члену рукой, чтобы доставить себе немного удовольствия, но её перехватывают цепкие пальцы, отводят в сторону. — Котёнок, сегодня без рук, — Хёнджин бережно укладывает руку Минхо на кровать, ухмыляется, видя недовольство на милом личике, и слезает с кровати, достаёт тюбик смазки и презерватив из тумбочки и возвращается. Недовольство на лице омеги ничем не сменилось за эти несколько секунд, что забавляет его больше некуда. Он нависает над парнем, коротко прижимается к его губам своими и отстраняется, спускается на шею и принимается оставлять метки на коже, пока тот пропускает пряди его волос сквозь пальцы и оттягивает их. Минхо негромко недовольно мычит и довольно сильно дёргает его волосы, заставляя откинуть голову назад. — Ладно, прости... Такие изощрения мы попрактикуем позже, когда наша половая жизнь в нормальное русло вернётся, — Хёнджин осторожно убирает чужую руку от своих волос, целует тыльную сторону и вздыхает. Он хватает одну из небольших подушек, которые Минхо просто обожает, и подкладывает под спину омеги, осторожно разводит его ноги в стороны и усмехается негромко тому, как важное колечко мышц судорожно сжимается, выделяя очередную порцию смазки. Желание слизать эту субстанцию заставляет сглотнуть и выдохнуть, а губы расплыться в улыбке. Хван не без помощи Ли переворачивает его на живот, тот сам встаёт в коленно-локтевую и слегка выгибается в спине, разводит бёдра широко и мажет языком по губам, нервно втягивая ртом воздух. Хёнджин гладит Минхо по пояснице, призывая успокоиться и расслабиться, и целует его туда же. Поцелуями он спускается по ягодице к бедру и замирает в опасной близости от влажного колечка мышц, снова чувствует напряжение омеги от этого и широко лижет, заставляя его громко выдохнуть и сжаться. Минхо не против таких ласк совсем, но просто они жесть как смущают его. Хёнджин снова проводит влажным языком между ягодиц, собирает смазку и руками разводит их в стороны, без промедления толкается внутрь и негромко мычит, чувствуя сопротивление узких стенок. Минхо хрипло выдыхает, сжимаясь снова и снова, и сжимает руками одеяло под собой, напрягается весь от смущения, но также быстро расслабляется, когда язык сменяется на пальцы. Хёнджин старательно растягивает его и языком и пальцами, первым орудуя куда больше и чаще, чем последними. Он вытворяет такие вещи, от которых Минхо действительно мечтает провалиться в небытие, ведь видеть в темноте перед глазами золотые звёзды тоже своего рода испытание. Громкий, звонкий стон разрезает тишину комнаты, колечко мышц судорожно сжимается вокруг узловатых пальцев, а смазки выделяется чуть больше от соприкосновения подушечек с простатой. Хёнджин слишком долго издевался над Минхо, уже даже мысленно взмолиться заставил, но всё же почти довёл до пика. Оставив мягкий поцелуй на ложбинке над пояснице, Хёнджин вытаскивает пальцы из дырочки омеги и размазывает вязкую смазку по его бёдрам, заставляя замычать и буквально зарыться в подушки и одеяло от смущения. Он усмехается такому поведению парня, но больше ничего такого смущающего не делает, лишь уточняет, в какой позе тот предпочитает заниматься этим и кивает. Минхо поднимается, садится на кровати и прикусывает губу, смотрит как Хёнджин раскатывает латекс по члену и укладывается на кровать и вздыхает, улыбнувшись. О-да, он конечно же выбрал позу наездника, как же иначе, ведь не объездить бёдра Хёнджина страшный грех по его скромному мнению. Удобно расположившись на бёдрах альфы, Минхо обхватывает его член ладошкой, немного надрачивает и подставляет к колечку мышц, но замирает отчего-то. Хёнджин догадывается почему все движения вмиг прекратились, а потому кладёт руки на бёдра парня, гладит их, даже направляет его, но с этим омега и сам прекрасно справляется. С удовлетворённым стоном Минхо опускается на член Хёнджина до конца, судорожно выдыхает и губы облизывает, прикрыв глаза, и мычит, потихоньку ускоряя свои движения. Он закусывает губу и протяжно мычит, кайфуя от чувства наполненности и движений чужого члена внутри. Хёнджин кайфует не меньше, бёдрами двигает в такт движениям парня, сильно сжимает его бёдра руками, оставляя красноватые следы от пальцев, и негромко стонет, откинув голову назад. Возбуждение вновь и вновь скручивается внизу живота тугим узлом, жар разрастается с неимоверной скоростью, а стоны становятся лишь громче и протяжнее. Минхо судорожно хватает воздух ртом, выгибается в спине и голову назад откидывает. Он пытается сжать бёдра вместе, но от невозможности лишь тоненько скулит и царапает кожу альфы на животе, пробравшись под футболку. Возбуждение с новой силой бьёт в голову, давая о себе знать, а жар внизу живота достигает предела, отчего Минхо не сдерживается и надрачивает себе в такт движениям. После нескольких рваных движений, его руку окрашивает вязкая прозрачная сперма, дыхание сбивается совсем, а с губ срываются лишь редкие стоны от от чрезмерной стимуляции не сколько простаты, а скорее стимуляции в целом, ведь данные ощущения несколько забылись. Когда Хёнджина тоже накрывает оргазм, и его член обмякает, Минхо находит в себе силы слезть с него и улечься на альфу, крепко его обнять и потереться носом о взмокшую шею. Он немного дрожит, но довольно урчит, чувствуя мягкие поглаживания альфы, негромко бурчит что-то о том, что всё было прекрасно и также добавляет, что Хёнджин полный идиот, раз лишает их обоих такого наслаждения. В ответ на свои слова он получает лишь весёлый смешок и лёгкий шлепок по ягодице, который сейчас куда красноречивее каких-либо слов.