Билет в один конец

      Спустя несколько месяцев. Санкт-Петербург. 05.08.2014 год.       Мятая сигарета медленно тлела в пальцах. С нее так же медленно сыпался пепел. Уже совсем тепло, май. Все экзамены сданы, он поступил. Поедет в Москву, отучиться во ВГИКе на актерском факультете и пойдет-поедет. Родители не против — даже «за». Творческая профессия, от которой почти невозможно устать. Сделав несколько затяжек, парень потушил сигару. Во рту ещё долго будет держаться честный вкус сигарет — как пела Земфира. Немного подумав губы, Влад повернулся лицом к Косте. Черные глаза, словно омуты, длинные, такие же тёмные волосы, острые клычки. Губы растянулись в нежной, едва заметной улыбке. Эту крышу, где они сейчас сидят, показал Плотникову Влад. Он часто сюда ходил с друзьями, когда был младше. Тут они и курили, и пили, и что только не делали. Хорошо, что мозгов хватило не потрахаться. Ветер приятно дул, солнце светило не так ярко, как два часа назад. Прекрасная погода. Да и пейзаж перед их глазами чудесен. — Костя, — осторожно позвал юноша, чтобы на него обратили внимание. Плотников обернулся. — Кость, я... — Влад виновато опустил взгляд. — Я люблю тебя. — Уже совсем тихо сказал он, боясь посмотреть на парня. Он и сам не понял, как влюбился в своего друга, который был на семь лет его старше. Он уже работал, получил два образования, а Влад... А что Влад? Он только экзамены сдал. Князев чувствовал, что жить без Плотникова не может, настолько они стали близки за эти долгие годы дружбы. Юноша даже помнит первый день их знакомства, когда мужчина два раза помог ему — сначала показал класс, а потом, после школы, остался с ним, чтобы малой не боялся и спокойно дождался родителей. Женя и Андрей были замечательными. Когда Влад впервые позвал Костю в гости, чтобы тот ещё и познакомился с родителями, его обслужили по полной программе. Накормили, напоили, стали интересоваться, как с учёбой. В общем, приняли, как родного. Князев очень часто звал его гулять, просто чтобы обняться, побыть вместе, наедине. Покурить, поговорить, иногда даже выпить. Они могли разговаривать обо всём и ни о чём одновременно. Это было прекрасно. Костя взял парня за подбородок вынуждая смотреть на себя. Плотников выдохнул и примкнул губами к чужим, сразу же почувствовав лёгкую горчинку, оставшуюся после сигареты. Но даже так его губы оставались сладкими и манящими. Внутри юноша ликовал, что эта любовь взаимна. Она показала ему новые краски, наполнила радугой этот серый, тусклый мир. Язык Кости юркнул в чужой рот, облизывая десна и зубы осторожно касаясь нёба. Оторвавшись, он немного замялся, не зная, что говорить дальше. Да и говорить не пришлось — Влад утянул его в более долгий и страстный поцелуй.

***

На следующий день.

      Младший Князев проснулся не от лучей солнца, а от телефона, который настойчиво вибрировал и чуть не свалился с тумбочки. Кто-то звонил. Сейчас юноша проклинал этого человека. Взяв мобильник в руку, Влад увидел, что звонит ему Костя. Конечно, пришлось взять трубку. — Кость, блять... — Влад сонно потянулся. — И тебе доброе утро, — как-то слишком бодро пролепетал он. Всего-то девять утра, а тот уже на ногах. — Слушай, я тут подумал... — Если ты собрался меня куда-то позвать, то пусть это место будет гробом. — Спать хотелось неимоверно. — Не угадал. Может, скажем твоим родителям? — О чём? — О нас. — Князев чуть с кровати не упал. — Кость, ты дурак? — Влад действительно не понимал, как Костя себе это представляет. Картина маслом: он, Плотников и родители. Как же охренеет — и это ещё мягко сказано — Андрей, когда узнает, что они с Костей встречаются! Это же... Можно считать, друг детства, друг семьи. И тут на тебе, друг превращается в члена. Может, Женя примет и поймет, но Андрей... Андрей решит, что сейчас самое время для кастрации. Владу об этом даже думать страшно. — Влад, я серьёзно. — Не боишься, что тебя мой отец кастрирует? — Князев грустно хмыкнул. — Если он меня кастрирует, то наши отношения будут законны, — Плотников еле слышно рассмеялся. — Ладно. Я всё решил. Сегодня в три подойду, жди. — и сбросил трубку. — Блять... — Выругался юноша и откинул телефон в сторону. Он сам не знал, за кого боялся больше: за Костю или за себя. А может, за всех сразу? И пока он утопал в размышлениях, Женя с Андреем думали совершенно о другом. Точнее говоря, о предстоящем туре. Одного Влада оставить нельзя, потому что всю квартиру разнесет, убьется и с собой кого-нибудь заберёт. Уже был опыт — больше рисковать не хотят. — Дюш, давай его опять к родителям твоим? — Женя в сотый раз озвучивает эту мысль. — Я боюсь, что он там что-нибудь вытворит и за это получит. Там же всё серьёзно, — Андрей в сотый раз отказывается. В какой-то степени он прав, но всё же. Вариантов больше нет. — Хотя... Твоя взяла, Женька. — В ответ теплая улыбка. — Осталось только Владику сказать. Этот Владик, как раз-таки спускался к родителям, чтобы сообщить радостную, как он считал, новость. — Папы! — Князев вытянулся по струнке перед родителями и мгновенно стал аристократом. — Спешу сообщить, что у меня, Владислава Андреевича Князева, появился ухажёр. — у Андрея челюсть до пола отвисла, а у Жени глаза по пять копеек. — И имя ему Константин Андреевич Плотников. Минута молчания и игра в гляделки. Первым сдался Трохимчук. — Владислав, спешу вам сообщить, что несколько месяцев, в наше отсутствие, к вам приедут бабушка с дедушкой и будут за вами смотреть. — Да вы издеваетесь, блин! — А ты не издеваешься?! — Вступил в диалог Князев старший. — Андрей. — Уже сорок один год как Андрей!

***

      После того диалога прошло около недели. Все ещё Санкт-Петербург. Все ещё август.       Обед. Влад сидит на подоконнике, а Женя с Андреем о чем-то тихо шепчутся, что разобрать что-то почти нереально. — Слушайте, — вдруг неожиданно громко сказал Трохимчук. — Может, завтра соберёмся, костер разожжем, посидим все вместе? — Я только «за». — Ответил Князев и уставился на сына. — А можно Костю пригласить? — А вот это было неожиданно. — Хорошо. — Нет. — Женя с Андреем произнесли эти два слова одновременно. Правда, один разрешал, а второй был категорически против присутствия ухажёра. — Так да или нет? — Князев младший всё ещё ждал ответа и сверлил взглядом обоих родителей. — Дрей, ну что ты? Костя хороший парень, заботливый, добрый. Мы с ним списывались недавно, он роль новую получил! — Трохимчук прервал начавшего говорить Андрея. — Ладно, хорошо, — сдался тот пол напором обоих. — Можешь пригласить своего хахаля. — Спасибо! — Влад довольно улыбнулся и спрыгнув с подоконника направился в свою комнату. Там, схватив мобильник, он стал звонить Плотникову. — Да возьми же ты... — И свершилось чудо: Костя ответил. — Йоу, Владик, что звонишь? — Даже слышно было, что он улыбается. — Кость, хорошие новости. Ты же хотел сказать моим родителям? Я тебя опередил. Завтра вечером, примерно в девять, ты должен приехать ко мне, понял? — Влад... — Плотников аж онемел от такого заявления. — Ты сейчас серьёзно? — А я когда-нибудь так шутил? — Ладно, понял, приеду, — Ответил и сбросил. Ну, как всегда. На душе вдруг стало так тепло и хорошо, что Князев не мог этого передать. Это, наверное, лучшее чувство, что он мог испытывать. Лучи солнца пробирались в комнату сквозь шторы, из форточки дул лёгкий, летний ветерок. Это лето он запомнит надолго. Произошло столько всего, что сложно будет перечислить. Но Влад постарается. Он влюбился в это лето. Полюбил его так же сильно, как Костю, как родителей, как всех родных и близких.

И я умираю за любовь

И я умираю от любви...

Князев надел наушники и включил излюбленные «нервы». Голос Мильковского очень красиво звучал, был подходящим ко всем песням. Текста его прекрасны.

Плакали-плакали батареи и трубы

Я целую-целую твои нежные губы...

И мало ли, мало ли, что подумают люди,

Я такую, такую никогда не забуду!

Как же он любил эту группу.

Я собираюсь в путь,

Может быть, навсегда,

Дай мне в дорогу

Пару сигарет...

***

      Вот оно — счастье. Он действительно его чувствовал. Ему пятнадцать, он влюблен без памяти и эта любовь взаимна. Все его родные и близкие живы, здоровы. Со всеми всё хорошо. Все так же ярко светит солнце. На дворе всё так же август, последний месяц лета. Билет в один конец зовут любовью. И конец — гроб. Он будет любить всю жизнь, кажется, даже умереть готов за своих любимых. В наушниках всё так же играют нервы. На этот раз «костёр». Влад аккуратно положил голову на плечо Кости. Родители разговаривают о чём-то своём, тепло улыбаясь и украдкой поглядывая на них. Юноша боится спугнуть этот момент. Наверное, самый лучший за всю его жизнь. Танцуй около костра... — музыка мурлыкает из наушников. В воздухе прямо чувствуется умиротворение, спокойствие, любовь. Ему не хочется, чтобы наступала осень. Он хочет остаться тут, в этом мгновении, когда все вместе и всем хорошо. Разве это не зовут счастьем? Плотников что-то шепчет, прижимая Влада к себе. Тот таит в этом ласковом жесте и полностью расслабляется. Где-то поют сверчки. Кажется, что близко, но на самом деле так далеко, что не дотянуться рукой. Солнце медленно опускается за горизонт, оставляя за собой малиновый закат. Так не хочется отпускать...

Билет в один конец

Выдали на кассе,

Я улыбнулся робко,

Подумал, что ошибка,

Сказали, что так нужно,

И видно, не ошиблись.

На том билете

Мелкими буквами

Кто-то начиркал «любовь».

Я усмехнулся звонко,

Подумал, и решил,

Что раз уж получилось так,

Билет в один конец,

То пусть и остаётся,

Менять уж было поздно.

И я не пожалел!

Когда мой поезд тронулся,

Я встретил всех родных,

Любимых и знакомых,

Я встретил в этом поезде,

И полюбил билет

С названием «любовь»...