Благословляю Вас, Благословляю Вас, Благословляю Вас На все четыре стороны!
В ночь на тринадцатое января я долго не могла уснуть. После того, как я так близко подпустила к себе Филиппа, я чувствовала себя невероятно одинокой без него. Казалось противоестественным лежать здесь и согревать постель лишь своим теплом. Его молодое горячее тело будто оставило свой отпечаток на моих простынях и незримо присутствовало рядом со мной. Я стала замечать, что мне не хватает его влюблённых глаз и беспечного радостного смеха. Филя был таким счастливым рядом со мной. Это счастье передавалось мне, и все чаще в моей голове звучала мелодия его "Примадонны". Все было так хорошо, что не могло быть правдой. "Я тебя люблю", то и дело слетавшее с его губ, стало моим допингом. Когда Филечка говорил это, мои глаза сияли хоть чуточку, но ярче, сердце билось уверенней, и сладостный трепет разливался по моему телу. "Алла, ты сходишь с ума", - говорила я себе каждый день и вновь набирала номер Киркорова. - Привет, - немного нараспев и добавив сексуальности голосу, произношу я. - Привет! - восторженно отвечает Филипп. Боже мой, сколько любви и ликования в его голосе! - Я тоже безумно скучаю, - признаюсь я и не могу сдержать кокетливый смешок. - Я скоро приеду. - Нет, не стоит! Я сейчас занята. - Всё равно, - упрямо отвечает Филипп. - Филечка, старших надо слушаться! - безапелляционно и непреклонно заявляю я. Так с ним и надо. Это помогает и странным образом действует на моего неожиданного жениха. Дел у меня никаких нет, но надо сохранять интригу наших отношений. Пусть известие о нашей свадьбе прозвучит как гром среди ясного неба. Поэтому все эти дни до нашей помолвки мы видимся украдкой. Никто из тусовки не догадывается, что скрывается за моими вопросами о Киркорове. Алибасов неравнодушен ко мне, или к моей славе, что, впрочем, одно и то же. Я давно смирилась, что моё влияние в мире музыки уже не отделить от моего имени. Пугачева – это не просто женщина, которая поёт, это ещё и квартиры-машины для друзей и близких. Близких друзей. Не забыть бы узнать, как там с квартирой для Челобанова дела идут. Так вот, Барри. Он озадачил меня, между делом сообщив, что Филипп Киркоров давно женат на какой-то молоденькой американской актрисе и является отцом двоих детей. Конечно, это всё укладывается в моё представление о популярном артисте. И мне не привыкать влюбляться в женатых мужчин, обремененных не только семейными узами, но и детьми. Жаль только, что Филя сам мне этого не сказал. Может быть, когда-нибудь мы найдём время и место для этого разговора. Пока же я просто не хочу об этом думать. Для меня не существует ничего и никого, кроме нас двоих. Киркоров завораживает. Он удивляет и покоряет меня каждую секунду, проведённую в его обществе. Пошлость, пьяный угар и раскованность, граничащая с распущенностью, свойственная большинству окружающих меня мужчин, уступает место рыцарскому придворному этикету. Я прекрасно знаю, что из себя представляет Филипп Киркоров. Но я не знала, что я смогу так влюбиться в то, что он делает. Я смотрю на мир его глазами, ужасаюсь, плачу, смеюсь над ним, но получаю безумный кайф. Кажется, это и называется настоящей жизнью. Только сейчас я живу так, как мечтала. - Филипп, ты даже не представляешь, что ты для меня сделал. Ты один меня понял. Как ты сумел? - шепчу я, прижимаясь к его разгоряченному телу. - Что сумел, Аллусенька? - спрашивает Филя, мужественно сдерживая зевок. После того, как недавно мы самозабвенно предавались любви, Филиппчика, как и всех мужчин, клонило ко сну, а меня, как настоящую женщину, тянуло поговорить. - Разглядеть моё лицо за всеми этими масками? - удивляюсь я, зарываясь носом в волосы на его груди. - А я другой тебя и не представлял. Ты пела, помнишь: "Точно так же я под вечер устаю, и смеюсь, и грущу иногда..." Какой же он смешной. И как я раньше жила без него? Я думаю о том, что ему было намного легче. Ведь Киркоров уже давно влюблён в меня. - Филя, а ты всегда знал, что будешь со мной? Он довольно улыбается, и я спохватываюсь: - Не слушай меня, не слушай! Я просто так говорю. Я тебя ещё даже и не люблю! - Я знаю, - безмятежно отвечает Филипп. У меня отваливается челюсть от таких слов, а рука тянется к зажигалке. Пока я курю, Филя не сводит с меня глаз. Боже мой, что такое я говорю? И, главное, как он всё это терпит? Только что между нами пылало пламя любви. Мой стон был наполнен сладострастием и нетерпением. Я умирала и возрождалась вновь, а он неумолимо продолжал двигаться во мне, доводя меня до исступления. Даже когда его палец всего лишь проводил по моей спине, я дрожала, а во взгляде прорывалась похоть. Это уж, как ни старайся, не спрячешь. Он видел моё желание, чувствовал жажду моего тела. Моё упрямство не спасало, и я смотрела на довольную улыбку моего жениха, сумевшего обуздать саму, подумать страшно, саму Пугачёву! И вот теперь, после всех мук и заслуженного блаженства, я говорю, что не люблю его. Если бы хоть один из моих мужчин сказал мне такое, я сочла бы это за оскорбление. Но Киркорову всё нипочём. - Я сделаю так, что ты меня полюбишь, обещаю, - шепчет он, целуя и покусывая моё ушко. Я засыпаю в его объятиях, доверчиво прижимаясь к его плечу. Потом в голове будет сквозить непрошенная мысль о том, что слишком наивно привыкать к теплу его тела в моей постели. Мне же придётся как-то обходиться без него в долгих гастрольных турне. Дорога, выбравшая меня, чересчур требовательна и ревнива. Звёздный путь не терпит конкурентов, его единственное условие – одиночество. И это справедливо. Я же одна такая звезда на весь Советский Союз, да и за его пределами, в странах бывшего соцлагеря, имя Пугачёвой тоже успело прогреметь достаточно сильно. От меня требуется лишь хранить верность выбранной дороге. Вся моя любовь – зрителю, а вся их многомиллионная любовь – мне. Хорошая сделка. И как сюда вклинить семейное счастье, ума не приложу?! Впору, как Филечка, пообещать добиться этого, несмотря ни на что. В ночь на тринадцатое января я думаю о своей будущей жизни с Киркоровым. Это предопределено судьбой, у меня иначе не бывает. Филиппчик послан мне провидением, как и "Золотой Орфей" в 75-ом в Болгарии. И тут меня настигает озарение. Ночью, в тишине и одиночестве, часто такое случается. Ну, как же я раньше не догадалась! А может, именно в этом вся суть? И, на самом деле, в Болгарии я получила сразу и славу, и мужа. Просто тогда время моё ещё не пришло, не до семьи мне было в те годы. Теперь времени свободного побольше, и муж дорос до гордого звания супруга примадонны. Засыпая, я тешу своё самолюбие, представляя, как вытянутся завтра лица всех, кто услышит известие о моей помолвке с Киркоровым. Как бы мне самой хотелось знать, что нас с Филиппом ждёт дальше.Хочу у зеркала, где муть и сон туманящий, я выпытать, куда нам путь и где пристанище ...
Да, такая игра, но приходит пора – выбирай, играть или жить?
Шумная компания музыкантов отмечает в ресторанчике нашу с Филей помолвку. У некоторых моих друзей удивленные глаза. Игорь Крутой всё никак не может поверить, что я не шучу, и даже мои поцелуи с болгарским красавчиком не убеждают его. Кольцо на моей руке притягивает все взгляды, однозначно затмевая эффект от ни разу не надёванной мною соболиной шубы. Всё это доставляет мне огромное удовольствие. Я веселюсь и, продолжая держать интригу, обращаюсь к Филе исключительно на "вы". - Филипп, Вы не забыли, что нам еще на "Овацию" сегодня ехать? - На "Овацию"? - переспрашивает немного захмелевший жених. - А что, там сегодня нам что-то дадут? - Вам непременно дадут, - захлебываясь от смеха, отвечаю я. – Можете не беспокоиться, в накладе не останетесь. Я обожаю двусмысленности. Играя словами, я повергаю в шок неискушенные души. Хотя в кругу моих музыкантов обычно все проходит "на ура". Бедный Филиппчик краснеет и весело смеется. Какой хороший мальчик! Я будто улетела на небо к звездам вместе с ним. Он – тот самый маленький принц из сказки французского летчика. Киркоров сотворил для меня сказку сегодня. Это значит лишь одно – он тоже оттуда, как и я. Только человек, познавший небо, мог создать такую волшебную историю. И как я за всей окружавшей меня суетой не могла разглядеть этого суженного мне судьбой человека? Глаза в пол-лица приближаются ко мне, и я, не стесняясь друзей, припадаю к его губам. Вкус его губ с пряными нотками наших сумасшедших ночей. Я прячу глаза под ресницами, прикрываю веки и нежно провожу языком по его нижней губе. Дрожь его тела напоминает мне о том, что надо сохранять хоть какие-то рамки приличия. Всё-таки, мы не одни. Я отстраняюсь от него и стряхиваю пепел с догорающей сигареты, зажатой в свободной руке. - Алла Борисовна, пора ехать, если мы хотим успеть, - вскоре напоминает мне Филипп, привычно путаясь в словах. - Лошади не так быстро скачут, как машина. Ты мой хороший, машины у него уже скачут, как лошадки! Я уже привыкла к манере Филечки выражаться. Меня умиляет его неуклюжесть, которую он с лихвой искупает искренностью и любовью. - Без нас не начнут! – веско говорю я, едва сдерживая улыбку. Ох уж эти лошади! Разве можно так буквально воплощать мечту каждой девочки о принце на белом коне? Я, кстати, никогда ни о чем подобном не мечтала. И вот, в награду за… Даже не знаю, за что. Но этот болгарин буквально свёл меня с ума своими сюрпризами. Навсегда останется в моей памяти его появление в моей квартире в роскошной шубе до пят и с Юдашкиным в роли свидетеля. Ах да, там ещё была очередная корзина роз. Но это уже мелочи. Что меня окончательно добило, так это карета, запряженная белыми лошадьми. И как после такого сюрприза я должна была себя чувствовать? Меня до сих пор ещё бросает в дрожь от всего случившегося. Я и подумать не могла! Да, вот именно с моей интонацией, подумать не могла, что Филипп так удачно впишется в мой сценарий супер-сенсации и будет способен сотворить такое чудо. К тому же, что греха таить, я успела полностью оценить все его мужские достоинства и теперь испытываю танталовы муки. Главное, не смотреть ему в глаза. Иначе на глазах у изумленных друзей с Аллой Борисовной произойдёт метаморфоза, и примадонна превратится в тыкву. Я уже не мыслю себя без этого мальчика, не переставая удивляться совершенству его лица и чистоте его души. Наконец-то, мы покидаем ресторан. Уверена, Филя думает о том же, о чем и я. Поскорее бы мы остались вдвоём. Ведь совсем скоро нас ожидает разлука. Я уеду в Ростов, а он "в другую сторону". Каждое мгновение, проведенное вместе, невероятно ценно для нас. Но, вместо моего уютного гнездышка, мы едем туда, где полным-полно любопытных глаз. Нас ждёт "Россия". Сначала мы засветимся на камеры, а уж потом... Камеры, микрофоны, голоса журналистов и любопытная публика. Вспышки света и блеск улыбок. Давно уже мне не было так спокойно и уютно рядом с мужчиной. Я прислоняюсь к надежному плечу своего жениха. Он рядом и никуда не денется. Не надо украдкой ловить его взгляды, брошенные на молодых девиц, не стоит беспокойно заглядывать в его глаза, пытаясь угадать принял он дозу или нет – все это осталось в прошлом. Теперь я в любящих и надежных руках. Чувствую себя яхтой, благополучно причалившей в тихой пристани после сильной бури. Мы занимаем свои места в зале, и я понимаю, что ошиблась. Спокойствие – это не про Киркорова. Нежное поглаживание моей ладони, незаметное прикосновение к колену, неловкий взмах его руки, как бы случайно задевающий мою грудь. Сексуальное напряжение между нами нарастает. Я не могу не думать о том моменте, когда мы вернёмся домой и доберемся до постели. А между тем, надо улыбаться, принимать поздравления и ни на миг не забывать о том, что я Пугачёва. В итоге, мои щеки пылают, а глаза горят, как у разъярённой тигрицы. Дома, в маленькой спаленке, я завороженно наблюдаю за Филиппом. Вот уже его рубашка летит на пол, и я могу дотронуться до его груди. Оставляю лёгкий, почти робкий поцелуй на его щеке. - Ну, и как тебе в роли жениха живой легенды? Филя ухмыляется: - Чувствую себя Индианой Джонсом. Больше в этот вечер мы не разговариваем. Разве что хриплые стоны слетают с наших губ, раскрасневшихся от бесконечных поцелуев. После всего, измученные длинным днем, мы так и засыпаем в объятиях друг друга. Наши тела переплетаются, и, просыпаясь, я с удивлением ощущаю присутствие Филиппа во мне. Мой мальчик спит, но я отлично чувствую, что он уже отдохнул и находится в полной готовности. Его огромное мужское достоинство в возбужденном состоянии, но мне жалко будить Филю. Аккуратно выскальзывая из-под его тела, я спешу в ванну. Хочу, чтобы он видел меня при полном параде. Безумная гонка за счастьем закончилась моей сбывшейся мечтой. А как близко было моё счастье! Но, чтобы понять это, надо было остановиться хоть на минуту. И теперь я знаю, что мне предстоит нелегкий выбор!