Вот так всегда: всегда, как только я кого-то полюблю, как только паруса наполню кораблю, он уплывает от меня...
Я смотрю на Николаева, открыв рот. Боже, как же он прекрасен в эту минуту. Эта песня будто раскрывает во мне что-то святое, сокровенное. Слова-то какие! "Вот так всегда!" - Игорь, я спою. Слышишь? Этот моя песня. Мы начинаем спорить. Но я заранее знаю, что этот бой выигран. Не хотел бы отдать мне песню, не показал. Остаётся лишь спеть так, как никто, кроме Пугачевой, не может. А мне это легко сделать. Я же как раз Пугачева и есть.Но в эту ночь я отпущу своё желание в небеса, и мне с небес объявит приговор гроза, что больше я не полюблю. Не обижай меня...
На этих словах я немного сбиваюсь. Филипп меня, вроде бы, ещё не обижал. Он обожал меня все это время. А я...Вот так всегда, желание тайное моё не быть одной - я за него всегда плачу тройной ценой ночами долгими без сна...
- Алла Борисовна, надо делать аранжировку, - торопит меня Николаев. - Подожди. Надо ещё осмыслить, подумать. Я хочу концерт сделать и там её представим. Надо попридержать. Никому пока не показывай. Понял меня, Игорь? - Хорошо. Буду нем, как лосось. Я прощаюсь со своим композитором и близким другом. Вечер получился насыщенный. Нельзя сказать, что я не догадывалась о том, что у него есть новые песни. Конечно, я это знала. Тем более, что у самой появилось желание вернуться на сцену. А с песнями Николаева сделать это намного легче. Его хиты не раз возносили меня на пьедестал. Как удачно, что моё предложение посидеть и вспомнить молодость обернулось новой песней. Пока я еду домой, в голове звучит эта мелодия. Красивая, нежная, щемящая, как все хиты Николаева. Он был прав, надо ехать на студию. Я обзваниваю своих музыкантов. Они все так и горят желанием услышать новую песню. Саша Юдов предлагает приехать в наш офис в "Олимпийском".Не обижай меня за то, что верила тебе, за огонёк в моей судьбе, за ясный свет в глазах твоих, за то, что я любила их...
Аккорды замирают. Я проглатываю комок в горле. - Это про Киркорова?! - не то спрашивает, не то утверждает Юдов и, не дожидаясь ответа, продолжает: - Кто бы мог подумать. - Саш, ты же знаешь, я всегда велась на красоту, - оправдываюсь я. - А помните, как он за вами ходил? Смотрел так смешно. А теперь... - А теперь я его люблю. Сил нет даже вздохнуть! Но ничего, скоро опять уедем и будем петь. Я тебе обещаю. - С такими песнями обязательно споем. Будем и петь, и пить. - Ой, ладно, Сашок. Засиделась я. Я вспоминаю, что Киркоров недавно вернулся с гастролей и хотел что-то мне рассказать сегодня. Может, даже приготовил сюрприз. Это в его стиле. - Мне домой пора, муж ждёт, - говорю я Юдову. - Это Филя, что ли, муж? - смеётся он. - Он самый. Вам всем до него расти и расти. Я мчусь домой, а сердце так и стучит. Хмель уже выветрился. Порог квартиры я переступаю в совершенно трезвом состоянии. Люся собирает наших собак на прогулку. - Филипп спит? - спрашиваю я. - А его нет. Он покрутился тут, все про вас спрашивал. А потом позвонил кому-то и уехал. Как шваркнул дверью, чуть штукатурка не посыпалась. Вы ему скажите, так же весь дом можно разнести. - Ты ещё не начинай. Делать мне больше нечего, Киркорова воспитывать. Он же звезда. А звезды знаешь, какие капризные! - Ну, не знаю, Алла Борисовна, вы - звезда, каких ещё поискать, а капризов от вас я не видела. - Эх, Люся. Вот такая я, значит, звезда. Я устало потираю лоб рукой и прохожу в комнату. На полу разбросаны вещи Филиппа. В углу стоит колонна из коробок с его обувью. Квартира захламляется, а ему хоть бы что. После бессонной ночи надо бы отдохнуть, но я не ложусь в постель. Оглянув внимательным взглядом комнату, я приступаю к уборке. Настроение ползет вверх одновременно с появляющейся вокруг меня ослепительной чистотой. Я напеваю песню себе под нос, утреннее солнце проникает в дом сквозь раздёрнутые шторы. Среди этого великолепия гремит голос Киркорова: - Люся, Алла Борисовна не нагулялась ещё? Люся! - рявкает он. - Что ты себе позволяешь, Филипп?! Люся гуляет с собаками. И, пожалуйста, не ори. У меня и без тебя голова болит. Всю тираду я выдаю, стоя напротив Киркорова. Он не ожидал меня увидеть и слегка опешил. - Алла? - Да, Алла. А ты кого ожидал здесь увидеть? - Где ты была? Я тебя ждал. Всю ночь! - голос Киркорова повышается с каждым словом. Я хмурюсь и направляюсь в сторону кухни. Шум закипающего чайника заглушает слова Филиппа. Он что-то ещё высказывает, но я старательно не прислушиваюсь. Вернувшись в гостиную, я вижу распахнутый чемодан на полу и Киркорова, склонившегося над ним. Порядок, который я так тщательно наводила, разрушен. Филипп запихивает свои вещи внутрь, а вокруг валяются забракованные им пары туфель и костюмы. Хотя я, наверное, погорячилась насчёт костюмов, их для Фили много не бывает. Раз уж едет выступать, возьмёт все, что сможет увезти. - Ты что тут устроил? - ворчу я, переступая через гору одежды. - Уезжаю. - Скатертью дорожка. - Значит так? Тебе всё равно? Я так и знал. В его голосе сквозит обида. Ну, конечно, он бедный-несчастный. Я прямо сейчас заплачу от жалости. Можно подумать, что это я молодая и красивая женщина, а он старый больной мужчина, неспособный к продолжению рода. - Да что ты можешь знать? - устало бросаю я. - Я повторяю свой вопрос, с кем ты была? Кто будет смеяться у меня за спиной? - Всё, Филипп. Все будут смеяться. И не за спиной, а в лицо. Ты же муж... - Подождала бы, пока я уеду. Зачем же так демонстративно, Алла Борисовна? - Дурак, боже мой, какой же ты дурак! Замолчи немедленно. Но Киркоров выпячивает свои губы и сжимает руки в кулаки. Его буквально трясет от злости. Чемодан летит в сторону от пинка его огромной ножищи и с жалобным треском врезается в стеклянную витрину. Да он тут сейчас всё разгромит. Я срываюсь на крик. - А ты предлагаешь мне привести Николаева сюда? И всю ночь донимать соседей звуками нашего фоно? - Николаев давно с тобой распрощался. Я его видел, он мне все рассказал, - шипит в ответ Киркоров. Чёрт возьми, он же ревнует. Вот и сюрприз. Да кому я нужна? После всех житейских передряг, видок у меня ещё тот. И это я ещё молчу про фигуру, вернее, её полное отсутствие. - Ты что, следишь за мной? Какой позор! - пытаюсь я пристыдить супруга. - Филя, я, правда, всю эту ночь провела с Игорьком. А потом... - Так-так, уже интереснее... - Я песню до ума доводила, с Юдовым. Что ты, в самом деле? - Значит, с Юдовым, - мрачно произносит Филипп. И у меня напрочь сносит все тормоза. Я подхожу к нему и пытаюсь дотянуться до его лица, чтобы закатать в его глупый лобешник как следует. Кажется, это последнее средство. Но Киркоров ловит мою руку и прижимает меня к себе. Я хватаю его за рубашку и, пытаясь вырваться, дергаю её изо всех сил. Пуговицы с треском отваливаются, и я вижу обнажённую грудь Филиппа, покрытую густыми чёрными волосами. Так моё положение становится ещё хуже. Я не могу сдержать эмоций. Филипп видит, как загораются мои глаза. Он подминает меня под себя. Вырваться - ни единого шанса. Я хриплю, царапаюсь и кусаюсь. Но Филипп только смеётся и ещё сильнее заводится. Звук молнии на его брюках, и вот я уже не Алла Борисовна, а маленькая девочка с рыжими волосами и веснушками на белой коже, пойманная в сети болгарского красавца. Хуже всего то, что я перестаю контролировать ситуацию. Он чувствует мою страсть, легко двигаясь и буквально скользя внутри моего лона. Я была бы не я, если бы не продолжала сопротивляться. - Хватит! Филиииипп! Мой крик переходит в стон. Я не выдерживаю и начинаю отвечать ему. Этот секс самый дикий и неуправляемый. Я сдаюсь на милость победителя, потому что не могу и не хочу ему сопротивляться. В нашей жизни все давно поменялось. Не знаю, надолго ли хватит таких отношений. Его безумной ревности и моей дикой страсти. Филиппу опять все достается слишком легко. Его внешние данные: богатырский рост, красивые черты лица, бездонные глаза и огромное, гораздо больше среднего размера, мужское достоинство, - все это было у него от рождения. И я забываю себя, просто наслаждаюсь своим мужем, хотя нас с ним мало, что связывает. Детей бог не дал. А как личность Киркоров ещё не состоялся. Молод для меня, слишком молод. О чем мне с ним разговаривать? Что он может понять? Зато шоумен классный, организатор превосходный и с творческим мышлением у него все в порядке. Его сюрпризы и подарки всегда приятные и очень уместные. Чего мне ещё не хватает? - Филиппчик, я, кажется, решилась. - Возвращаешься? - Да, в омут с головой. Я ещё спою. Филипп понял меня с полуслова. Мы давно уже обсуждаем тему моего возвращения на большую сцену. Услышав мой ответ, Филипп сияет от удовольствия. Он мой преданный фанат и любит, когда я выступаю. Но он ещё не понимает, чем ему это грозит. Я уеду на гастроли, и они затянутся до бесконечности. Филипп же не будет ездить за мной, у него свой гастрольный график. А это значит... Это значит... - Филя, я бы на твоём месте так не улыбалась. Мы же не будем видеться месяцами. - Я всегда найду время, чтобы навестить любимую жену. Алла, мы справимся. Да и потом, тебе не надо слишком много работать. Я же зарабатываю. Долги отдали. - Не знаю, Филипп. Я ведь не умею вполсилы. Конечно, если меня никто не захочет слушать. - Что ты, Аллочка! У тебя бешеный успех. Даже после долгого молчания. А с новыми песнями, я уверен, ты будешь на разрыв. - Вот и я о том же... Как ты не понимаешь, Киркоров? Если я уйду петь, то я уйду из семьи. Ты готов пожертвовать семейной жизнью ради сцены? - Я - нет. У меня семья на первом месте. Но ты не можешь жить без своих песен. Птичка моя, голубка, я просто не имею права удерживать тебя дома. Ты достояние всей страны. Я закатываю глаза. Семья у него на первом месте, ну вешай лапшу на уши дальше, только кому-нибудь другому. Врёт и не краснеет, вот же муж у меня. И за что только я его так люблю? - Меня интересует только твоё мнение. Как скажешь, так и будет, - шепчу я. - Я говорю да. И ты, мышка моя, скажи им всем: "Да!" Это ли не счастье? Муж понимает меня, я понимаю его. Все хорошо и правильно. Единственное "но". Я так уже пробовала, и каждый раз это заканчивалось разводом. Но в данной ситуации терять мне вроде бы нечего. Родить я не смогла, значит, молодой муж рано или поздно от меня уйдёт. И пусть уж этот развод будет хотя бы не по его вине. Не хочу делать ему больно. Я все устрою сама. Опыт, как говорится, имеется...