Смейся в лицо судьбе, Примадонна, Не привыкать тебе, Примадонна...
Показать всем, как надо петь. Эта мысль давно уже вкладывается Филиппом в мою голову. А я спокойно отношусь к своим вокальным данным. Артистка я, действительно, неплохая, ну, а певица самая обычная. Женщина, которая поет. Всю свою жизнь я считала, что это моя высшая награда. Сцена, песни, мои зрители. Семья отошла на тридцать второй план. Даже моя дочь была передана в надёжные руки моей мамы. Моими близкими людьми были мои музыканты, моими братьями были композиторы и поэты. Мир музыки заменил мне все. И с чего это мне в голову пришла мысль создать нормальную семью? Искать счастья в обычной жизни, разве это про меня? Хорошо, что мужа я себе хотя бы нашла очень неординарного. Филипп тоже из разряда "один на миллион". Не артист - артистище! - Аллочка, закрой глаза! - говорит Филипп. Я выполняю его просьбу. - Не подглядывай, пожалуйста! Усмехаясь, я прикрываю глаза ладонями. Что это он приготовил? Это раньше я считала, что фантазии у Киркорова нет, и букеты с миллионом роз - его потолок. Теперь я даже и не пытаюсь угадать, а нетерпеливо ожидаю нового сюрприза. - А теперь посмотри... - Ух ты! - Это все для тебя, моя девочка. - Филечка, ты меня сводишь с ума! Тюльпаны, шоколадные конфеты, золотые обертки из фольги. И все это сладкое безобразие из детства составляет мой портрет. - Разве Алла Пугачева состоит из фантиков? Я тебя сейчас покусаю. Филипп счастливо смеётся. Он доволен, что ему удалось вывести меня из состояния полного безразличия, в котором я нахожусь последнее время. - Сама говоришь все время, надо быть не пустым фантиком, а его содержимым. Вот смотри, здесь очень много шоколада. И это все ты - сладенькая моя. - А вот это зачем? Какая-то блестящая мишура, - говорю я, забирая в горсть золотую и серебряную фольгу. - А это, чтобы ты ярче сияла и сверкала. Аллуся, ты же артистка. Нам без мишуры и блеска нельзя. - Нам? Ну-ну... Как у Филиппа получается так легко приравнять себя, молодого, по сути, начинающего артиста, с народной артисткой СССР? Где бы мне раздобыть скромности, чтобы купить ему в подарок? Да чего уж тут, я же не Господь Бог. И не мне переделывать то, что создал Всевышний. А в Киркорове и так всего хватает с перебором. Грех жаловаться. - Филя, иди сюда. Ты такой сладкий, как эти конфетки. Хочу тебя попробовать. - Неужели ещё не распробовали, Алла Борисовна? Филипп прищуривается и, развернув конфету, кладет мне её в рот. Я медленно наслаждаюсь шоколадом. Но, похоже, растягивать удовольствие мне сегодня не грозит. Стоит Филиппу увидеть мои соблазнительно округлившиеся губы, как он тут же теряет всякие признаки цивилизации. Я чувствую, как его бедра прижимают меня к полу, губы то страстно целуют, то нежно прикусывают мои ушки, соски, самые тайные уголки. Он любит меня. Проникает в меня. Я сливаюсь с Филиппом и забываю о времени и проблемах. Когда волшебство прекращается, я не хочу возвращаться в действительность. Можно я ещё немного помечтаю? - Алла, я так тебя люблю! Ты даже не представляешь, - бормочет Филипп сквозь сон. - А я тебя сильнее. Мне даже курить не хочется. Прикинь? - До сих пор не верю в своё счастье, - продолжает свои щенячьи восторги Киркоров. - Вот о счастье не надо. Это лишнее, Филечка. Я хмурю лоб. Плевать на морщины. Меня и с ними любят. Я же примадонна. - Кстати, Филь, нам скоро лететь в этот Дублин, будь он неладен. - Хорошо. Я готов! - Ты мой Зайка, - умиляюсь я. - Алл, не надо издеваться. Мне самому эта песня уже весь мозг вынесла. - Ты мне будешь рассказывать? Миллион, миллион, миллион алых роз... Паулс мне как-то сказал, что у него уже руки отказываются наши песни на рояле играть. - У вас гениальные песни. Ты вообще гениальная. Во всем. Вот увидишь, что будет в Ирландии. - Я уже боюсь! Вот попробуй выпить хоть пятьдесят грамм. Я сразу подам на развод. - Аллуся, я про твою победу. И не надо напоминать. Ну, что за привычка? Я задумываюсь. Кажется, раньше у меня была одна неплохая привычка - побеждать на международных конкурсах. А, может, и правда, в этот раз повезёт, и я взойду на пьедестал. А что мне ещё остаётся? - Филь, ты уже отдохнул? Давай ещё разок? *** Ирландия не изменилась с нашего прошлого визита. Места знакомые. Мы с Киркоровым то и дело обмениваемся взглядами и улыбаемся своим воспоминаниям. Я реагирую удивительно легко. Наверное, меня уже ничто не может оживить. Все проблемы остались в прошлой жизни, а сейчас я старательно играю свою роль по заранее написанным правилам. Единственные эмоции, которые я получаю, приносит мне секс. Так я и живу - от дозы до дозы. Без Филиппа рядом я уже давно превратилась бы в ледяную статую, а так ему удаётся даже иногда меня развеселить. Киркоров спасает меня от величайшего греха - уныния. Спасибо ему за это большое! Мы поселились в живописном месте. Репетиции я пою, естественно, живьём. Надо следить за голосом. А тут ещё нервы из-за выступления. Нас честно предупредили, что ничего нам не светит. А потом моя песня вдруг очень понравилась всем, кто её слышал. Что и говорить, на публику я умею воздействовать. Жаль, что голосовать будут за меня телезрители, а не публика в зале. Представляю, как меня снимут. Тут сноровка нужна. Я всегда влюбляла в себя своим живым исполнением. Но я стараюсь не изводить себя этими мыслями. Сегодня у меня интервью для наших. Программа Первого канала, и отказы не принимаются. К моему счастью, ведущий очень умный и симпатичный молодой мужчина. Даже удивляюсь, как это Филипп оставил меня с ним наедине. Разговор, как это всегда бывает, переходит на мою личную жизнь, моих мужей. - Мои мужья - моё богатство... ушло к вам! - острю я. Мне так надоело говорить о своём прошлом. Для меня уже несколько лет нет никого, кроме Киркорова. Он затмил всех. Учитесь, как надо работать и жить. Неожиданно, словно чертик из табакерки, Филипп появляется прямо передо мной. Я вздрагиваю. Внутри все обрывается, и мне не хватает воздуха. Филипп встаёт рядом и слегка наклоняется, чтобы попасть в кадр. - Красив-то как, Боже, - не выдерживаю я. И тут же отворачиваюсь, пытаясь скрыть охватившее меня волнение. Впрочем, чего уж тут скрывать!? Все налицо. Филипп начинает обволакивать меня своими чарами. Его голос проникает под кожу. Недвусмысленный взгляд напоминает мне о наших ночных безумствах. Чёрт возьми, он не забыл, что я даю интервью? Я лично уже забыла обо всем. Филипп начинает хвастаться тем, что мы уже три года, как повенчались. Вот же малахольный. Сглазит, как пить дать. - Все впереди, Филипп, все впереди, - предостерегаю его я, пытаясь отвести несчастье. - Добрая Алла Борисовна, - отвечает Киркоров, широко улыбаясь. Я сейчас взорвусь. Уже всего его раздела глазами. Боже мой, он так соблазнителен! Киркоров обещает, что когда камеры выключат, то он мне устроит сладкую жизнь. Да конечно! Он уходит, и после интервью мне придется куковать в одиночестве. Буду копить эмоции. Провожаю его глазами. Так, надо работать. Кажется, мне задали вопрос. Ох, а мысли мои там, рядом с Филиппом и его прекрасным пиджаком. *** Дни проходят очень быстро. Вот и финал. У меня, как водится, в самый последний момент возникла проблема. Платье стало мешать. Пою и не понимаю, что я делаю. Постоянно отвлекаюсь от песни. Решение, как всегда, простое и гениальное. Спою в том, к чему привыкла. - Аллусечка, чем тебе платье не нравится? Валя с нами, ты скажи ему, что хочешь, и он сделает. - Филь, Валя не волшебник. За один день он мне платье не сошьет. А я уже решила, что буду выступать в своём повседневном. Так будет лучше, верь мне. - Ты сумасшедшая. Выйти на такую сцену без костюма. - Звезда может себе позволить. Учись, мой мальчик.Пой, для меня лишь пой, Примадонна, Пой раненой душой, Примадонна. Умирая каждый раз... Смейся в лицо судьбе, Примадонна, Не привыкать тебе, Примадонна К роли страшной и простой - Быть звездой
Я пою о себе. Надо признаться, что на эту поездку я возлагала большие надежды. От Пугачёвой остался фантик под названием Примадонна. Филипп был прав. Оперенье золотое, а внутри пустота. Но я настоящая не умерла, я уснула, впала в летаргический сон. Поцелуи Киркорова не дают мне погибнуть окончательно, но нельзя же жить во сне. Разбудите меня, пожалуйста!Глядишь ты в этот зал И словно видишь сон, Но сон растаял. Вот он, последний бой, Примадонна, Бой со своей судьбой, Примадонна. Смейся в лицо судьбе, Примадонна, Не привыкать тебе, Примадонна, К роли страшной и смешной - Быть всегда одной...
На сцене приходит осознание и катарсис. Я, наконец-то, поняла смысл своего сочинения. Мой последний бой не здесь. Песня не о моей судьбе. Я же пою о Киркорове. А чего ещё можно было ожидать? Последнее время я живу только Киркоровым и благодаря ему. Мой мальчик со своей судьбой - это мой муж. Читайте между строк, господа! Я выхожу со сцены на негнущихся ногах. Мои в восторге. Я пытаюсь умерить радость Киркорова. - Не стоит раньше времени. Дождемся голосования. Но Филипп от чего-то уверен в моей победе. Глаза пьяные, губы нервно сжимают сигарету, палец весь обкусан, как у ребёнка. - Проводи меня, пожалуйста, - прошу я и опираюсь на его руку. - Что такое, родная? Я шепчу ему в ухо, что мне надо в туалет. Пока другие конкурсанты поют, у нас есть время. Уже у самого входа я понимаю, что мне действительно нужно. - Пойдём лучше в мужской, - уверенно говорю я и тяну мужа за руку. - Я не хочу. - Зато я хочу. Внутри тихо и спокойно. Чистая и светлая комната как раз подойдёт, чтобы снять накопившийся стресс. Я обнимаю Киркорова за шею и впиваюсь в его губы поцелуем. - Это что, примета такая? - озаряет Филиппа, пока я расстегиваю ремень на его брюках. - А ты думал как конкурсы выигрываются? Только так. Слава Богу, мой муж всегда в боевой готовности, и я получаю все, на что рассчитывала. Конечно, все происходит быстро, чувства обострены до предела. Как раз то, что мне и нужно. Филипп со своим домашним воспитанием снова шокирован моим звездным поведением. Одного моего взгляда хватает, чтобы убедить его, что вседозволенность - непременный атрибут селебрити моего уровня. Представляю, как бы смеялись наши друзья, узнай они об этом. Но никто ничего не узнает. Наивный мальчик, он поверил мне. Вообразит теперь невесть что. А ведь у меня тоже первый раз сегодня. Но я мастерски играю свою роль. В этом залог моего успеха. Поправив своё платье, я выхожу из уборной и цепляюсь за руку Киркорова. Сладкая парочка. Нам везёт. Никто не помешал нам и никто нас не заметил. Но это было последнее везение в этот вечер. - Пятнадцатое место, - подвожу я итог, быстро посмотрев на итоговую таблицу. На лицах траур. А ведь я просила их держать себя в руках. - Ребят, вы чего? Корову проиграли? Я нисколько не удивлена. - Чёртово "Евровидение", - шипит Киркоров. - Филь, ты от своего выступления, что ли, все ещё не отошёл? Валя тоже загрустил. Да, с такой группой поддержки ничего не страшно. Кажется, это я их буду успокаивать, а не они меня. - Друзья мои, пойдемте накатим по маленькой. Филипп подергивает плечами, немного оживляется, но я сразу пресекаю его намерения. - Тебе нельзя. Сегодня мой праздник. - Да сколько же можно вспоминать! Я беспечно хохочу и демонстрирую остальным певцам своё прекрасное настроение. Знай наших! - Дорогие мои старики, дайте я вас сейчас всех расцелую. За это и выпьем. Ирландский виски скользит в горло, но я практически не чувствую его знаменитого жжения. Мы пьем за песню, за композитора, за автора слов. - За Примадонну! - провозглашает Киркоров. Какой же он милый, когда трезвый. Муж примадонны, не удивлюсь, если он, в конце концов, станет королём. Он же так этого хочет. Только зачем я гублю его молодую жизнь? Старая женщина, у которой все в прошлом. Даже родить ему не смогла. Я даже не живу, а просто заставляю себя доиграть роль в этом спектакле жизни до конца. Интересно, а что я здесь делаю? Вот зачем мне, народной артистке одной шестой части мира, нужен этот несчастный конкурс. Кто они такие, чтобы меня судить? Да что они знают обо мне, о моих песнях? Никто из них не смог меня понять, а в России люди наверняка бы рыдали вместе со мной. - Давайте выпьем за наш русский народ. За русскую душу, которая может оценить красоту и душевность. Язык уже заплетается. А в голове небывалая ясность. Как тогда, в ту ночь, когда я выпросила для себя мужа у Господа. - Я хочу поднять этот тост за своего мужа. Филипп, ты знаешь, как я тебе благодарна. За всё. Кажется, больше заставлять себя пить нет смысла. Чувств не осталось, я словно зомби. Мне и раньше, чтобы опьянеть, надо было постараться. Кого я обманываю? Никакой алкоголь не вернет мне прежнюю Пугачёву. Мы оставляем ресторан и возвращаемся в гостиницу. Вход в мой номер закрыт для всех. - Филь, не обижайся, мне надо побыть наедине с собой. В его глазах непонимание, жалость ко мне и, что ещё хуже, обида. Но я беспристрастна и неумолима. Право на одиночество должна иметь каждая примадонна. В пустом номере темно и прохладно. Я открываю окно, чтобы воздух рвал занавески. Они трепещут и создают иллюзию жизни. Я же, напротив, застываю у окна с сигаретой в руке. Взгляд вникуда, мысли беспорядочно бегают по кругу. Вот и всё. Пустой гостиничный номер в далёкой стране. Я здесь чужая для всех, и мне все чужие. Завтра меня все забудут с моей песней и музыкой. А мне казалось, что сочинила неплохую мелодию. На меня накатывает жалость к самой себе. Раньше такого не было. Никогда. Раньше я всегда побеждала. Но вот пришло и другое время. Почему я опять проиграла? За что? Удача покинула меня. Вот она, расплата за счастье. Обидно, слёзы душат. Счастья-то нет. Филипп тоже от меня рано или поздно уйдёт. И останусь я одна. Сильная женщина, которая так любит распахнутые настежь окна. Ночной Дублин гудит. Я срываюсь на крик. Никто не услышит. И вдруг я чувствую в сердце знакомое покалывание. Что это? Я оживаю? Слёзы больше не душат, а просто текут из глаз. Как раньше. Кажется, это слёзы смеха. Истерика накрывает с головой.Крикну, а в ответ тишина - Снова я осталась одна, Сильная женщина - плачет у окна
Его руки ложатся на мои плечи. Филипп, с некоторых пор, не любит оставлять меня в одиночестве. Нет, я не одна. Я слышу стук его сердца. Вместе навсегда!