мартовская кошка

      Если бы Саре однажды сказали, что она будет течь как мартовская кошка, пока её смешивают с грязью, она бы посмеялась и покрутила пальцем у виска. Однако вот один эгоцентричный гений кроет её благим матом и смотрит на неё как на кучу мусора. А Сара стыдливо поджимает бёдра, и больше ей не до смеха.       Она вжимается поясницей в подоконник, сцепив руки в замок перед собой и скрестив ноги. Доктор Рацио продолжает распинаться, то размахивая руками, сжимая в одной из них бумаги с её несчастным проектом, то царапая доску белым мелом, расписывая элементарные ошибки в её плане, то театрально закатывая глаза, поражаясь тому, с какой безалаберностью она относится к его помощи. А Сара ведь внимательно слушает его, ловит каждое слово, пялясь на него круглыми глазами с большими чёрными зрачками. Вот только во взгляде её ни капли заинтересованности, ни намёка на понимание. Рацио видит в них пустоту, но если бы подошёл ближе и заглянул за голубую радужку, то разглядел бы ещё и похоть.       Саре стыдно — стыдно настолько, что она с трудом удерживает себя от того, чтобы не расплакаться, не рассыпаться в извинениях и не убежать куда подальше, пока тело не остынет. И самое ужасное, что возбуждает её не столько привлекательная внешность Веритаса — на самом деле он вообще не в её вкусе — сколько то, как он ругается. Его приятный бархатный голос купает в помоях каждый пункт разработанного ею проекта, причём разбор полётов он устраивает ей уже не в первый раз, поэтому теперь даже не стесняется переходить на личности, принижая глупую подопечную. Каждое его оскорбление звучит изысканно, ласкает слух и проникает в самое естество девушки, так что у неё коленки трясутся, на лбу выступает испарина, а кожа даже под тонкой одеждой покрывается мурашками.       Сара бездумно следит за каждым движением Доктора, пока у неё в голове вспыхивают одна за другой пикантные сцены интимного характера. У него такие изящные длинные пальцы — наверняка они могут достать очень глубоко. И руки рельефные, натренированные — он ведь смог бы удерживать её на весу в процессе? А какие широкие у него плечи и грудная клетка! Да Сара бы с него вообще не слезала, будь у неё такая возможность…       О Эоны, если бы Рацио узнал, что девушка в этот самый момент вместо того, чтобы смиренно внимать его замечаниям и делать в уме пометки касаемо исправлений, представляет его голым в одной постели с ней в самых разных позах, он бы наверняка зарядил ей по макушке самой увесистой книгой из всех имеющихся — и это было бы справедливо.       Саре хочется взвыть в голос. Она буквально чувствует, как бельё намокает между сжатых ног, и даже улавливает запах собственных выделений. Узел внизу живота не думает исчезнуть сам по себе, как и Веритас не думает прекратить отчитывать её. Она знает, что если прервёт его, то нарвётся на дополнительную порцию праведного гнева и задержится в его кабинете ещё как минимум минут на пять. А ведь эта непредумышленная пытка с его стороны заставляет кровь девушки отливать от головы в противоположном направлении, ухудшая ситуацию.       Ей бы хоть в уборной уединиться на минутку, и то легче бы сразу стало.       — …Я, конечно, уже давно не удивляюсь, что в вашу организацию сотрудников набирают далеко не по уму, но неужели Вам самой не надоело тратить и моё, и своё время на это? — Рацио комкает в руке листы бумаги с черновым вариантом предоставленного плана, и те улетают в мусорную корзину в углу кабинета. — Просто поразительно, Вы даже сейчас меня не слушаете!       Сара моргает, заметив, что Доктор начал приближаться к ней, и тут же тупит взгляд, потихоньку сдвигаясь в бок, чтобы сбежать через ближайшую дверь. Но мужчина преграждает ей путь. Он складывает руки на груди, глядя на неё сверху вниз с нескрываемым осуждением. И голос его звучит так же сухо и строго:       — Я же знаю, что Вы ненамного глупее, чем хотите казаться. Вы продолжаете приходить ко мне за помощью, но при этом из раза в раз совершаете одни и те же ошибки. Скажите, почему я должен тратить своё время на Вас, если Вы всё равно пренебрегаете моими советами?       Сара застывает перед ним, уставившись на вырез на груди, который так некстати оказался прямо перед её лицом. У неё дыхание перехватывает в горле, а губы резко пересыхают, так что она с трудом противится желанию облизнуться. Он, кажется, впервые подошёл к ней так близко, и теперь она может разглядеть вообще всё, начиная лёгким полупрозрачным пушком на его коже и заканчивая краешком уже зажившего белого шрама, выглядывающего из-под бронзового украшения. Девушка сглатывает, борясь с позывом организма сделать глубокий вдох, потому что тогда она вкусит его естественный аромат и будет с жадностью вдыхать до тех пор, пока не насытится и в конечном итоге не кончит.       Довести человека до исступления, даже не касаясь его — Рацио не просто гений, он настоящее чудовище.       Но то ли намеренно, то ли правда не замечая, Веритас игнорирует подозрительное поведение Сары. Ему больше всего не нравится то, что она продолжает молчать и смотреть куда угодно, только не на его лицо. Хотя, очевидно, ей стыдно — уже хоть что-то. Только толку-то от её стыда, если плодов он всё равно не приносит?       — Госпожа Сара, имейте совесть и обратите на меня внимание.       «Госпожа Сара»! У Сары подёргиваются поджатые губы, и она с шумом делает вдох через рот, прямо-таки языком ощущая солоноватый привкус мужского пота. О Эоны, она сейчас точно упадёт в обморок.       — Иначе я уверую в то, что Вас взяли на должность не за способности, а за Ваши красивые глупые глазки.       И снова он принижает её. Девушке приходится взять себя в руки в буквальном смысле: она складывает их под грудью, крепко обхватив себя за плечи, и таки поднимает на него взгляд. Чистые голубые глаза застилает грязная пелена возбуждения, которая видна, даже если особо не приглядываться. Веритас взирает на неё сердито, и без лишних слов понятно, какого он о ней на самом деле мнения. У Сары в голове проносятся все ругательства, которые она успела услышать от Доктора за время их сотрудничества, и по её спине пробегает волна щекотки, заставляющая бабочек в животе трепетать.       — Простите, Доктор, я… — с хрипом выдавливает из себя Сара, уставившись на него как завороженная. — Я всё запомнила… я исправлю… Обещаю.       Рацио выгибает тонкие брови, явно показывая, что её заверение его не впечатлило. Вообще-то она каждый раз обещает, что всё исправит, а потом приносит ему бумаги с одними и теми же ошибками. Веритаса её непробиваемое упрямство и удивительная глупость сбивают с ног. Из-за этого они никак не могут утвердить её проект, потому что то, что она предлагает, попросту опасно претворять в жизнь.       А он ведь специально проверил её послужной список после того, как она обратилась к нему в первый раз. Количество положительных отзывов и успешно выполненных заданий под её началом приятно удивило его, так что он был уверен, что особых проблем эта девушка ему не доставит. Не стоило питать ложных надежд.       Внимательные острые глаза впиваются в облик Сары, щурясь и подмечая каждую деталь. Лицо не просто залито здоровым румянцем, а по-настоящему раскраснелось. Дыхание частое, громкое, поверхностное. Губы сухие, и она неосознанно кусает их, нервничая. Тело заметно напряжено, обильно потеет, и, что самое главное, девушка уж как-то слишком сильно сжимает бёдра. Признаки сексуального возбуждения настолько явные, что это даже смешно.       Ещё смешнее то, что в их предыдущие встречи она реагировала примерно так же, просто мужчина никогда не акцентировал внимание на этом. В конце концов, ему не привыкать к тому, что некоторые люди находят его внешность привлекательной. К счастью, сам Рацио не падок на банальное физическое влечение — его в окружающих в первую очередь интересует ум.       Веритас хмыкает, приподняв уголок губ в улыбке, и, в нём просыпается любопытство, свойственное любому учёному.       — Хочу убедиться, что на этот раз Вы точно всё запомнили, — его голос смягчается на одну октаву, когда он взмахивает рукой, жестом приглашая её проследовать за ним. — Пройдёмте.       Лицо Сары становится мученическим, и она на ватных ногах семенит за Доктором. Он подводит её к доске и стучит указательным пальцем по формуле для вычисления распора. Девушка моргает, разглядывая выписанные данные из её плана. В расчёты явно закралась ошибка, и Рацио, видимо, хочет, чтобы она сама обнаружила её и пересчитала уравнение.       — Вот мел, — Веритас подаёт ей белый квадратный мелок, и Сара принимает его, стиснув между дрожащими пальцами. — Вся информация на доске. Докажите, что понимаете, в чём проблема.       Доктор исчезает из её поля зрения, и тогда ей удаётся выдохнуть почти с облегчением. Сара поднимает руку с мелком и водит им над доской, читая записи и пытаясь посчитать всё заново в уме. Что не так с её вычислениями? Проблема в изгибающемся моменте? Она неправильно записала величину поперечной силы? Может, допустила ошибку в уравнении для вертикальной реакции?..       Сара позволяет себе наконец заняться делом и погрузиться в настоящие раздумья, из-за чего до неё запоздало доходит, что мужчина вдруг зашёл ей за спину. Лишь когда он обхватывает её рукой под грудью, а вторую кладёт поверх живота, девушка содрогается, и мелок выпадает из её пальцев. Сара так и застывает в одной позе, боясь пошевелиться, чуть дыша. Она еле шевелит губами, шепча:       — Доктор, Вы… чего?..       Рацио вздыхает над ней и снова тянет руку к доске, чтобы взять новый мелок и вложить ей в ладонь.       — Просто хочу кое-что проверить. Не отвлекайтесь.       Вот только не отвлекаться не получается! Как тут вообще можно сосредоточиться, когда широкая мужская ладонь вдруг скользит ниже, на бедро, и пробирается под короткую пышную юбку? Сара издаёт сдавленный писк, чувствуя горячие пальцы на вспотевшей коже, и машинально сжимает ноги вместе, сдавливая его руку. Однако Веритаса это не останавливает, и ему удаётся коснуться ребром ладони промежности. Ткань нижнего белья оказывается пропитана выделениями насквозь. С губ Доктора срывается сухой смешок.       — Значит, не показалось, — Сара вспыхивает от стыда, хватаясь обеими руками за его, но чужая хватка оказывается просто мертвецкой. — Потрудитесь объяснить, что же Вас так сильно возбудило? Неужели нравится, когда за Вас делают всю работу?       Девушка вся сжимается, опустив голову и завесив красное лицо волосами. Мало того что она оказывается вжата в крепкое мужское тело, о котором стабильно грезила последние пару недель, так он ещё и трогает её своими горячими руками в самых чувствительных местах! И вгоняет в краску своими словами, понизив голос до сексуального тембра как будто нарочно.       — Это не-не то, что… — попытка оправдаться проваливается, когда Рацио неожиданно двигает её ступню своей, заставляя шире раздвинуть ноги, чтобы уже полноценно коснуться её.       О Эоны, она же сейчас взорвётся от вновь накатившего желания…       — Тогда в чём дело? — продолжает допытываться Веритас, обхватывая рукой полушарие груди и сдавливая его. Сара чуть ли не пополам складывается, сдавленно заскулив. Она ощущает себя настолько чувствительной, что кажется, будто ещё одно малейшее прикосновение, и она изольётся прямо на бельё. — Вас возбуждает мой голос? — девушка мотает головой, и у неё подкашиваются коленки, пока она слабо пытается вырваться. — Может, Вы находите удовольствие в ощущении стыда?       Сара мычит, жмурясь до белых пятен перед глазами. Рацио сдвигает бельё в сторону и получает прямой доступ к её плоти. Длинные пальцы легко скользят между влажными складками, заставляя податливое тело трястись. Он намеренно задевает клитор, стимулируя подопечную сильнее. Реакция девушки даёт понять, что он попал в точку, но, по всей видимости, стыд — это ещё не всё. Стыд на пустом месте не возникает. Иными словами…       — Только не говорите, что Вам нравится, когда Вас ругают, — мужчина томно бормочет над ней, опаляя дыханием макушку и заставляя волосы по всему её телу встать дыбом. — Вы любите, когда Вас унижают?       — Не-е-ет… — тут же протяжно стонет Сара, цепляясь за его руки, чтобы не упасть, а сама уже потихоньку начинает двигать тазом, пытаясь увеличить трение и почувствовать больше. Он ведь просто дразнит её — и до этого дразнил, пускай не специально. А Сара так больше не может.       Ей надо получить разрядку, даже если после этого она с позором упадёт в глазах Доктора ниже плинтуса и он навсегда закроет ей доступ в свой кабинет.       Девушка чувствует спиной, как двигаются мышцы Веритаса при дыхании. Она слышит его слегка участившееся дыхание, не идущее ни в какое сравнение с её сбитым. Чуть мозолистые подушечки пальцев вырисовывают круги на её клиторе, продолжая массировать полушарие груди другой рукой. Смазки оказывается так много, что она стекает и на его ладонь, и на её бёдра, холодя кожу. Специфический аромат заполняет обонятельные рецепторы, и Саре становится втройне сильнее стыдно за себя и свой несчастный организм.       Она же сейчас правда ничуть не лучше мартовской кошки во время течки.       Рацио усмехается.       — Кто бы мог подумать. С виду приличная, а возбуждается от такой грязи, — он ставит подбородок ей на голову, стискивая её в своей хватке сильнее. — Скажите, как давно Вы обнаружили пристрастие к унижениям? — один палец наконец беспрепятственно погружается внутрь, и — о Эоны! — Сара хнычет, насаживаясь на него. — У Вас есть какие-то особые предпочтения?       У неё даже язык не поворачивается, чтобы вступиться за себя и опровергнуть очевидное. Сердце в груди заходится как бешеное, грозясь выпрыгнуть, она содрогается от волн возбуждения, накатывающих с каждым его прикосновением, а его слова, раскрывающие неприятную откровенную правду о ней, ухудшают и без того плачевное положение. Узел внизу живота становится туже, грозясь разорваться в любой момент. Сара стонет, до скрежета стискивая зубы, ногтями впиваясь в мужские руки и царапая их.       — Не ожидал от Вас такого, госпожа Сара. Неужели Вы и юбки короткие всегда надеваете в надежде, что Вам рано или поздно что-нибудь перепадёт? — он добавляет второй палец, не переставая надавливать на клитор. Девушка урчит, жмурясь так, что в уголках глаз наконец появляются слёзы. Они стекают по багровым щекам, смешиваясь с бисеринками пота, но совсем не охлаждают разгорячённую кожу. — Учитывая, что каждая наша встреча заканчивалась Вашим возбуждением, как Вы справлялись со своей проблемой? Может ли быть такое, что Вы прятались в туалете Гильдии и мастурбировали без зазрения совести? Что ж, это объясняет удобство ношения коротких юбок.       — Не так… — тихо-тихо, сдерживая стон, протестует Сара. Хотя на самом деле Доктор был отвратительно близок к постыдной правде.       — Разве? — Доктор глумливо фыркает и продолжает пылко шептать: — А мне кажется, я слышал, как девушки у автомата обсуждали, будто бы кто-то как-то стонал в одной из кабинок женской уборной. Вот как Вы сейчас, — скорость фрикций увеличивается, и девушке приходится зажать себе рот рукой, чтобы заглушить довольный скулёж. — Что скажете насчёт своего нынешнего положения? Мысль о том, что нас могут поймать, возбуждает Вас сильнее? Только представьте, что в этот самый момент кто-нибудь из моих коллег войдёт в кабинет и застанет нас в таком виде. Позора не оберёмся, правда? Особенно Вы.       Сара скулит, заваливаясь назад. Ноги её совсем не держат: ещё чуть-чуть, и она забьётся в экстазе. И мысль о том, что их могут поймать, заставляет кровь в жилах кипеть. О Эоны, как же ей стыдно, безумно стыдно! Она сейчас точно сойдёт с ума! Девушка начинает сжиматься вокруг мужских пальцев, впиваясь в его запястье ногтями так сильно, что даже Веритас не выдерживает и шипит от вспышки боли. При этом двигаться не прекращает, только активнее кружит по клитору в отместку. У него уже вся кисть покрыта в липкой смазке — Рацио готов поспорить, что если он покажет её Саре, она тут же достигнет оргазма даже без его помощи. Просто потому что он пристыдит её и унизит таким образом.       Веритас устремляет взгляд на доску перед ними. Второй мелок уже давно валяется на полу рядом с первым, и, очевидно, его подопечной сейчас было вообще не до математических расчётов. Вот ведь бедняжка — она всё это время отвлекалась от работы, потому что была не в состоянии совладать со своими низменными желаниями и позывами своего тела. Но разве можно винить глупышку в этом? Она же не виновата, что находит наслаждение в унижении и чувстве стыда.       — Мне так хочется изучить Ваш случай подробнее, — Рацио как бы невзначай начинает рассуждать, сбавив темп и теперь проникая в неё лениво, вызывая у Сары разочарованное хныканье. — Хочу узнать первоисточник Ваших кинков. Может, мне удастся собрать материал для диссертации по психологии?       Сара мотает головой отрицательно, и Веритас усмехается в ответ.       — Вам неловко? Не скромничайте, из Вас выйдет прекрасная подопытная. В конце концов, должен же и от такой идиотки, как Вы, быть толк.       Девушка открывает рот, чтобы возмутиться, но Доктор вдруг снова наращивает темп, и из горла Сары вырываются только хриплые рваные стоны. Она беспомощно извивается в его руках, бьётся задом о его таз, прекрасно чувствуя твёрдый член, и это становится последней каплей. Она чуть ли не рычит себе в ладонь, как всё та же кошка, и обильно изливается, кончая. Рацио с удовлетворением ощущает, как сокращаются её мышцы, и ухмыляется.       — Вы такая молодец, госпожа Сара, — он с неприкрытой иронией в голосе хвалит её, поддерживая под грудью обмякшее тело, и похлопывает её по чувствительному клитору, заставляя Сару снова содрогнуться. — Хоть в чём-то преуспели. Гордитесь собой.       Сара всхлипывает. Она пытается твёрдо стоять на ногах, но у неё не получается. Девушка дёргается, желая отпрянуть, но понимает, что не устоит, и льнёт к крепкой мужской груди обратно, тяжело дыша. Веритас утирает испачканную кисть о внутреннюю сторону её юбки, позволяя прохладному воздуху коснуться мокрой горячей плоти. Доктор поправляет бельё, одёргивает юбку и расправляет на ней складки. Прислушиваясь к сопению под собой, пробегает глазами по исписанной мелом доске и хлопает подопечную по бедру.       — А ошибку в расчётах Вы так и не нашли, — не отпуская её, Доктор тянет руку к губке и одним движением стирает половину данных. — Придётся Вам заново провести вычисления и принести мне на проверку.       Сара мычит что-то неразборчиво себе под нос, пытаясь собраться с мыслями. У неё эти формулы и расчёты уже перед глазами стоят, в дурных снах видятся. Девушка откидывает голову на его плечо и с шумом выдыхает. Она ему в глаза-то сейчас без стеснения смотреть навряд ли сможет, не то что о делах говорить…       Рацио молчание не устраивает. Он неожиданно сдавливает её щёки пальцами. Сара распахивает глаза в удивлении и глупо пялится наверх, когда Доктор заглядывает в её красное, сопливое лицо.       — Постарайтесь в следующий раз не допустить глупых ошибок в вычислениях, — он хмурится и понижает голос. — Иначе я найду в Гильдии такое место, чтобы нас точно заметили. Боюсь представить, насколько ярким будет Ваш оргазм при таком уровне стыда.       Сара дует губы уточкой и жалобно пялится на Доктора.       Всё-таки она хуже мартовской кошки.