I'll say that I'm fine. Will you believe me?

Просыпаясь от недолгого сна, Эндрю сразу нащупывает брошенный где-то на кровати телефон и включает его, всматриваясь в сегодняшнее число и время. Уже через несколько дней пройдет первая рекламная съемка с Рико Морияма, где тот, как полагает Миньярд, перестанет вести себя так любезно, раскрыв свою сущность, а у Эндрю не останется больше причин приходить к нему гости, связываясь только по работе. Не будет больше причин и хотя бы призрачной возможности встретиться с глупым рыжим парнем, что создает вокруг себя беспорядок и не умеет банально ходить, не врезавшись в людей. Либо Эндрю пиздецки повезло. Вспоминая, как вчера Натаниэль, погрузившийся в свои мысли, чуть не влетел в Миньярда, по предплечьям пробежали мелкие мурашки, заставляющие его поежиться. Плечи под его хваткой крупно вздрогнули от неожиданности, а ярко-голубые глаза Натаниэля были полны шока и чего-то… Чего-то тёплого? Эндрю не понимает. Возможно, ему показалось, но тот выглядел приятно удивлённым. Будто был рад его видеть. Или это была галлюцинация. Шумно вздохнув, он решает, что думать теперь об этом совершенно бесполезно. Думать о Натаниэле Веснински было бесполезно с самого начала, но он почему-то упрямо не хотел этого признавать, ведомый непонятным интересом и желанием узнать, верны ли его теории. Они не друзья и не будут ими никогда. Их разная жизнь и социальные статусы будут раскидывать их в противоположные стороны, даже если они будут бежать навстречу друг к другу. Учитывая то, что Рико даже не заявляет о нём, то, очевидно, тот не общается с кем попало. Эндрю громко хмыкнул. Не то чтобы он «кто попало», однако то, что Морияма позволил узнать о своем муже абсолютно ничего не значит. Он не такой, как они, и никогда не станет, и дело в его разумном нежелании стать таким, как эти богатенькие заносчивые придурки. Сейчас, размышляя об этом, Эндрю приходит к выводу, что, возможно, Дэй приложил к этому руку, убедив Рико в том, что Миньярду можно доверять. Но он всё ещё не знает, зачем тот приезжал. Возникает так много вопросов и мыслей, но он решил разумно развеять их своим чертям на корм, так как… Блять. Это не его чертово дело. Никогда не было. И зудящее желание узнать получше Натаниэля вызвано лишь недотрахом. Серьезно кивнув своим мыслям, Эндрю думает, что пока у него есть свободные дни, то может прогуляться по городу в поисках хороших мест и заведений, куда он будет ходить, раз теперь он застрял здесь наверняка. Как минимум, пока контракт не будет расторгнут одной из сторон, чего Эндрю делать не собирается даже под дулом пистолета, так как он не идиот и ещё финансово не потянет компенсацию. Поморщившись от своих мыслей, он поднимается с кровати, разминая плечи, и шаркает в ванную комнату, чтобы умыться и привести себя в некое подобие порядка. Пока Эндрю сидел и лопал сладкие овсяные хлопья с молоком, просматривая фотографии кафешек и парков, он вдруг вспомнил, что на пятом этаже находится спортзал, куда он вообще-то может ходить совершенно бесплатно. Закончив завтрак уже более бодро, он направился прямиком туда, чтобы слегка размять свои мышцы. Уже стоя в спальне после прохладного душа, он натягивает тонкую чёрную худи, на спине которой красовался рисунок, расползшийся белой паутиной, напрочь пулей разбитого стекла. Мышцы приятно гудели, однако Эндрю уверен, что на следующий день они будут ныть от слишком усиленной тренировки. Погрузившись в свои мысли, он не рассчитал силы и переусердствовал в зале. В телефонном навигаторе уже вбит адрес кафешки, которая находится в пятнадцати минутах от съемной квартиры Миньярда, поэтому он, не теряя времени, надевает кожанку поверх худи, пихает в карманы ключи, телефон, бумажник и направляется к выходу ленивым шагом. Возможно, даже удастся насладиться неплохой ноябрьской погодой, которая пока не омрачена снегом и отсутствием солнечного света. Собственная машина, слабо гудящая под холодными пальцами, приятно взбадривала успевшее разомлеть тело Эндрю. Он выкрутил звук на приборной панели, и машина наполнилась какой-то громкой песней, что заглушит его мысли и поможет сосредоточиться на дороге. Казалось, в машине было холоднее, чем на улице, но он упрямо терпел неприятную температуру, игнорируя свои замерзающие пальцы. Голова не гудела и не трещала, хоть он и спал урывками. Пусть кошмары и стали появляться реже, но сон от этого не стал крепким, что способствовало нередким головным болям. Слова Рене действительно возымели эффект, пусть и звучали до слез глупо и нелепо. Однако… Однако Эндрю умеет слушать. Он размышлял над последней встречей с подругой, постепенно успокаивая свою взбушевавшуюся психику. Хоть он и научился быстро справляться со своей паникой после стольких лет, но Миньярд никогда не мог предугадать, когда на него обрушится волна собственных страхов и проглотит его, заставляя захлебываться то ли в собственной крови, то ли… Пальцы сжали руль крепче, плавно сворачивая на очередном повороте. Эндр не соврал, когда пообещал Ники, что придет к нему за помощью, если сам не будет справляться. Он справляется. Постепенно, медленно, но справляется сам. И нет необходимости волновать свою семью. Припарковавшись у странноватой кафешки, он, предвкушая сладкий кофе и какой-нибудь тортик, направляется внутрь, открывая прозрачную стеклянную дверь. В нос ударяет приятный запах чего-то сладкого и какого-то лесного запаха, словно здесь вылили трехлитровый флакон этого парфюма. С интересом обернувшись по сторонам, он угрюмо подмечает, что почти всё здесь оформлено в оранжевых тонах, а людей не так много, что кажется Эндрю странным в выходные дни. Устало вздохнув, он направляется прямо к кассе, где к нему спиной стояла в молочной форме и темно-зеленым фартуке высокая девушка с тонкими афрокосичками, что-то активно размешивая. Он простоял так пару мгновений, пока не потерял терпение, стукнув пальцами по настольному колокольчику. Та громко крикнула «щас», пробормотав какие-то проклятья, а затем через несколько секунд развернулась к нему лицом с самой широкой улыбкой, которую Эндрю видел в своей жизни. Темнокожая девушка отчего-то казалось ему смутно знакомой. — Здравствуйте, добро пожаловать с Лисью Нору. Меня зовут Даниэль Уайлдс, — представилась она с улыбкой. — Что будете заказывать? И тут что-то в мозгу Эндрю щёлкнуло с такой силой, что он неосознанно сильно нахмурился, заставляя девушку недоуменно нахмуриться в ответ. Казалось, та не побоится послать его на хуй и указать ему дорогу, если он скажет сейчас что-то не то, так что Миньярд мысленно встряхнул головой, делая, наконец, заказ. Фраппучино с дополнительной порцией взбитых сливок и кокосового сиропа, а также шоколадный эклер были приняты и оплачены, и Эндрю оставалось только ждать, параллельно размышляя, что он, возможно, с ума сошел от слишком усиленной тренировки утром, если видит во всём что-то связанное с одним рыжим парнем. Это глупое совпадение. Гребаное совпадение, — думает он и стискивает зубы, испытывая лёгкую боль. Взяв свой заказ, он решил пройтись по помещению в поисках уединенного места. Свободный столик в самом углу манил чуть ли не пальцем, и кто Эндрю такой, чтобы отказаться. Он уже прошел половину пути, как вдруг его взгляд зацепило красное пятно справа. Это был невысокий столик с низкими стульями, где сидело несколько детей, что что-то разукрашивали и лепили. Ещё пара шагов. Но он отчего-то не мог перестать смотреть на это, видя, как дети слишком громко смеются, абсолютно счастливые и погруженные в творческую деятельность. Он замечает, как к детям кто-то подходит. Кто-то невысокий и в таком же темно-зеленом фартуке, который был измазан в различных красках, но уже не в белой форме, а темно-синей водолазке и черных джинсах… и… Мысли Эндрю остановились с громким свистом, как машина, которая резко затормозила на высокой скорости. Возможно, он сам затормозил, не понимая, что так и не дошел до намеченного стола, который, по всей видимости, теперь занял кто-то другой. Рыжие растрёпанные волосы были почему-то до боли знакомыми, как и вежливая улыбка на лице. Дурацкая, — поправил себя он молниеносно. Стоя посреди кафе, он не испытывал ни капли стыда перед другими людьми, разглядывая Натаниэля, который веселился в кругу детей, заставляя их громко пищать и смеяться. Те испачкали свои крохотные пальцы в красках, а Нейт, не брезгуя, подставлял свое лицо, позволяя несколько раз измазать себя в красках, очаровательно улыбаясь, будто не ему придется полчаса оттирать свое лицо. Кажется, Эндрю простоял так вечность, прежде чем взгляд ледяных глаз впился в него в ответ, посылая по спине морозный холод. Вмиг на лице Натаниэля возник такой сильный шок, что он перестал обращать внимание, и теперь ребёнок на его коленях измазывает его прикрытую тканью шею краской. Тот быстро захлопал глазами, будто Миньярд должен сейчас раствориться в воздухе с криком «фокус». Резко повернув голову к ребенку, он что-то пролепетал ей, усаживая её на стульчик и давая раскраску с карандашами, а затем вскочил на ноги, идя прямиком к Эндрю. Этот уверенный взгляд голубых глаз и твёрдые шаги послали по телу Миньярда миллион мурашек, с которыми он едва справился и почти вздрогнул, словно от минусового холода. Стиснув челюсть, блондин невозмутимо отвернулся, разрывая зрительный контакт, и направился к другому столику, блокируя мысль, что выглядит так, будто позорно сбегает от рыжего. Однако он искал столик с двумя стульями, чтобы… Блять. Он не знает. Взбесившись от своей чертовой нерешительности, он с раздраженным вздохом садится за стол, предварительно кинув свою кожанку на спинку стула, кладя кофе и эклер на твёрдую поверхность. Руки сами скрестились на груди, чтобы не сжаться в кулаки от нетерпения услышать голос обладателя этих… беспорядочных рыжих волос. А тот, в свою очередь, беззаботно падает на стул напротив, скромно складывая грязные в краске руки на столе и косясь на то, что купил Эндрю. — Эндрю, — вопросительно начал Натаниэль. — Веснински. Тот прикусил губу, совсем неочевидно оборачиваясь по сторонам и кого-то ища. Его пальцы дернулись, будто бы от перенапряжения. — Привет, — тихо выдохнул он, нерешительно улыбнувшись Эндрю. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не слишком богат, чтобы работать кем-то столь унизительным, чьё личико макают в детские краски? — Он постарался звучать насмешливее, но в глубине души искренне не понимал, какого черта он здесь делает и одет в фартук. Нейт нахмурил брови, спрятав свои глаза. — Этим кафе владеют мои друзья Дэн и Мэтт, — начал издалека он. — Их родители очень помогли им, передав им это место ещё тогда, когда они учились в университете. Я много лет прихожу сюда в выходные дни, — однако он осёкся, — ну, или когда могу, чтобы помочь им. — Ха, — усмехнулся Эндрю. — То есть Рико пришлось удавиться, но принять это? Это странно. Рико однозначно гребаный параноик и позволяет Натаниэлю работать в этом месте? Натаниэлю, который ходит с чертовым телохранителем по торговым центрам. Смешно. Тот на секунду выглядел ошеломленно, но в конце концов неуверенно кивнул. — Да, я думаю, так и есть. То есть… мы это не особо обсуждали, — Нейт почему-то нервничал, пытаясь подобрать правильные слова. — Я говорил тебе, что мы с Рико не общались много лет, — Эндрю кивнул. — Так вот, на момент его возвращения я уже давно здесь работал, так что это осталось без его внимания. Эндрю задумался о его словах. Натаниэль говорил, что случилось что-то… какая-то причина, по которой им пришлось разлучиться с Морияма. Однако сейчас пазл сложился — Рико куда-то уехал. Куда-то настолько далеко, что те даже не виделись, будучи друзьями детства. — И сколько ты зарабатываешь? — Это на самом деле не интересует Мирьярда, но он не закрыл свой рот, желая, чтобы Натаниэль не переставал разговаривать. — Нисколько, — моргнул нелепо тот. Чего? — И зачем ты это делаешь? Решил заниматься никому не нужной благотворительностью? — Фыркнул он. Натаниэль поджал губы и нахмурился, будто сам не знал, зачем он это делает, да ещё и бесплатно, впустую тратя свое же время. — Мне нравится проводить время с этими детьми и делать их счастливыми, — негромко признался он, натянув рукава водолазки на костяшки пальцев. Сейчас, когда на его лице не была натянута улыбка, он выглядел взрослее. Его лицо почему-то было бледным и осунувшимся. Покрасневшие глаза часто скрывались за припухшими веками, будто тот плакал или просто не выспался. Явно нервничая после расспросов Эндрю, тот потерял всю бывалую уверенность, с которой он изначально подходил к Миньярду. — Спроси меня, — выпалил блондин, прежде чем вырвал с корнем своё глупое желание утешить его. Нейт глупо уставился на него. — Что? — У нас с тобой честная игра в правду, — напомнил он идиоту. — Так что спроси меня о чем угодно, и я отвечу тебе. Не задумавшись ни на секунду, Натаниэль почти вцепился в стол, наклоняясь корпусом ближе к нему. Восторг в его глазах заставил Эндрю шумно втянуть воздух через нос и задержать дыхание. Миссия по утешению выполнена, — завыло громкой сиреной что-то в мозгу. Слишком успешно, блять. — Почему ты начал заниматься фотографированием? — С искрящимися глазами выпалил тот. Эндрю чуть ли не рассмеялся. — Серьёзно? — Не сдержавшись, он выгнул бровь, фыркая. — Ты мог спросить меня о чем угодно и решил спросить о моей работе? Как банально. — Не выделывайся, говори быстрее, — мило возмутился Нейт, хмурясь и слегка стукнув по столу ладонью, а затем испуганно отпрянул. — То есть извини, я не хотел грубить. Мне просто интересно, вот и всё. — У тебя лимит на грубиянство? Уже исчерпал всё на сегодня? О, он чертовски веселился, видя, как Натаниэль чуть ли не краснеет от злости. — Эндрю, — вспылил всё-таки тот, вновь нагнувшись над столом и выпучив умоляюще свои невозможные глаза. Ещё чуть-чуть и измазанные в краске щеки надуются от обиды. А Миньярд все так же невозмутимо сидел со скрещенными руками на груди, откинувшись на стуле, добровольно позабыв о кофе и десерте. Плевать на то, как хорошо звучит его имя из уст Натаниэля. Плевать на то, что ему всё-таки приятно с ним общаться. И плевать в третий раз, что в действительности его хочется узнать получше. — Веснински, — почему-то это неосознанно вырвалось чуть низким голосом, на что Нейт, шумно втянув воздух, отвернул голову в сторону. Прикрыв на секунду свои глаза, Миньярд молится о том, чтобы стереть из памяти стремительно краснеющие уши Нейта, которые тот таким очевидным способом пытался спрятать. Потянувшись к кофе, он сделал большой глоток холодного напитка, ощущая, что смущающийся Веснински для него — это слишком. Так что приходится смочить стремительно засохшее горло и уже затем заговорить. — Я сменил много разных семей, будучи в приюте, — начал он, неосознанно давая Натаниэлю чуть больше правды, чем мог бы, однако он чувствовал, что, сделав так, всё будет справедливо. Тот заинтересованно дернулся, но не повернул голову, что для Эндрю было лучше, чем смотреть в его глаза, пока он признавался в своей истории. — У меня не было дорогих собственных вещей, особенно такой техники, как фотоаппарат, поэтому, когда в очередной семье на день рождении мне подарили какой-то детский фотоаппарат, я вцепился в него намертво. Я не хотел его никому отдавать и бережно к нему относился. Я хотел сохранить все самые красивые вещи, что вижу глазами, навсегда. Нейт опустил голову, коротко кивнув, безмолвно говоря, что принял ответ. Он не спрашивал чего-то ещё, пользуясь случаем, не лез с уточняющими вопросами и просто окутывал приятной тишиной Эндрю. Нейт медленно поднял голову, осторожно всматриваясь в глаза Миньярда. — Я бы хотел посмотреть твои снимки ещё ра… Однако Веснински был перебит кем-то. — Нейт, — высокий темнокожий мужчина в такой же молочной форме и фартуке стремительно приближался к их столику, дружелюбно улыбаясь. — Я только приехал. Ты завел себе друга в моё отсутствие? — Мэтт, Эндрю уверен, хлопнул его по плечу и сжал ладонь на шее Нейта. Лицо того почему-то исказилось, будто бы от сильной боли, а сам он вздрогнул, пытаясь отстраниться от руки Мэтта, скорее неосознанно, но затем, очевидно, заставив себя сидеть на месте, Натаниэль вскинул голову наверх, глядя на друга. — Привет, Мэтт, — криво улыбнулся Веснински. Эндрю ощутил, как его брови хмурятся. Что-то не так. — Это Эндрю, — указал ладонью он будто бы не испытывает сейчас боль от чего-то. — Эндрю, это Мэтью. Я про него тебе говорил. Он заставил себя кивнуть, всё ещё внимательно наблюдая за лицом Нейта. Миньярд не заметил протянутую ладонь, которую Натаниэль перехватил, что-то неловко тараторя своему другу, который, в свою очередь, веселым низким голосом что-то ему ответил, сжав плечо ещё раз, заставив этим Натаниэля вздрогнуть ещё сильнее. — Убери от него руку, — это вырвалось у Эндрю быстрее, чем он банально успел подумать об этом. Мэтт застыл как вкопанный, нахмурился и поджал губы. — Чувак, ты чего? — Ты не расслышал? Я сказал тебе убрать свои руки от него, — Эндрю наконец вперил в этого слепого придурка свои глаза, крепче стиснув руки на груди, которые вдруг зачесались. Натаниэль вопросительно выдохнул его имя, испуганно вцепившись пальцами в стол. — Эй, расслабься. Нейт сам разберется с этим, — отрезал резко Мэтт, слегка наклоняясь вперёд. Эндрю не заметил, как его ноги дернулись, а сам он вскочил, делая шаг вперёд, создавая громкий шум из-за резко отъехавшего стула вокруг их стола. Мэтт тоже сделал резкий шаг вперёд, окончательно разозлившись на грубого блондина, но, к своему сожалению, Миньярд почувствовал, как чьи-то ладони впились в его грудь, мягко отталкивая. — Нет. Перестаньте. Вы не будете выяснять что-то перед детьми, — отчеканил Натаниэль, что, по всей видимости, привело в чувства Мэтта, который, в свою очередь, неловко замялся и отошел. А затем эти же руки вновь мягко оттолкнули Эндрю, тоже заставляя сделать шаг назад. Место, где лежали ладони Веснински, загорелось пламенем, что расползалось по всему телу, будто бы Эндрю предварительно окунулся в бензин. — Мэтт, извини, я плохо себя чувствую. Я выйду подышать свежим воздухом, — Нейт негромко тараторил, опустив голову, похоже, засмущавшись тем, что к их столику обращены слишком много любопытных глаз. Друг Нейта бросил напоследок на него враждебный взгляд, но Эндрю до этого не было дела, поэтому он схватил свою кожанку со стула, торопливо идя за Натаниэлем. Тот будто не слышал поспешных шагов позади себя, держа путь к запасному выходу. Он с грохотом раскрыл дверь, и она успела захлопнуться за ним, поэтому Миньярду пришлось открыть её ещё раз, сразу же заставая тяжело дышащего Натаниэля, что глупо выскочил без верхней одежды на улицу. Нейт словно находился на грани панической атаки, с силой закусив нижнюю губу и вцепившись одной рукой в запястье другой. Шумно вздохнув, Эндрю сделал несколько шагов к нему, пока не встал перед ним. Глаза Нейта тревожно бегали. Он явно находился не здесь, а где-то далеко. Понимая, что касаниями Эндрю, скорее всего, испугает его, он решил заговорить громко. — Давай, — это был приказ. Нейт моментально застыл, съёживаясь. Он вскинул голову, непонимающе поморщившись. Его лицо стремительно краснело от холода. Или злости. — Что? — Выдавил Веснински. Он всё ещё судорожно дышал. — Сорвись на мне, — произнёс Эндрю, получая в ответ ещё более шокированный взгляд. Глубокий вздох. — Ты выглядишь так, будто хочешь стереть кого-то с лица земли лишь одним взглядом, но почему-то ты снова и снова цепляешь на себя эту тупую вежливую маску и держишь свои эмоции в себе, — всё ещё громко продолжал Эндрю. — Так что давай. Сделай что-нибудь. Это подействовало на Нейта в обратную сторону — он в испуге отпрянул. Его неуверенные шаги привели его к ближайшей стенке, пока он не стукнулся спиной. — Нет, — тихо бормотал Нейт, — нет, нет, — он отрицательно качал головой. — Не говори глупостей. Эндрю вмиг оказался рядом с ним, с отчаянием осознавая, что не хочет отходить. — Трус, — обвинил Миньярд с ненавистью, пытаясь раззадорить его. — Жалкий трус, притворяющийся хорошим и обычным, когда на самом деле ты — придурок, рожденный с золотой ложкой в жопе. Ну же. Давай. Давай. Веснински внезапно зажмурился, будто бы от хлесткой пощечины, вжимаясь спиной в холодную стену. Его подбородок задрожал. — Зачем ты это делаешь? — Вскрикнул с дрожью в голосе. — Зачем ты наехал на Мэтта? Зачем ты сейчас говоришь эти вещи? Наконец-то. Он моментально и испуганно поджал свои губы, заставляя себя замолчать, цепляясь руками за свои плечи, будто бы он замёрз, а не пытался сделать себе больно. — Другое дело, — выдохнул спокойно Эндрю и сделал крошечный шаг вперёд, схватив его за перед фартука и оторвав рывком от холодной стены. Он накинул на его плечи кожанку, с силой сжимая зубы и повторяя себе, что тот одет легче, чем он, и, скорее всего, мёрзнет здесь. А Эндрю вообще-то пиздецки вежливый. Натаниэль смотрел на него в состоянии сильного шока, быстро выдыхая клубки пара изо рта. Не выдержав опечаленный взгляд голубых глаз, он отошел на пару шагов, отворачиваясь спиной. Они стояли минуту в тишине, прерываемой тяжелым дыханием. — Рико тебя бьёт? Нет, нет, нет, заткнись, — судорожно кричал его мозг. Сзади себя он услышал удивленное «что?», которое было унесено сильным ветром, что залез под одежду, беспощадно обволакивая каждый участок кожи. Глубоко вздохнув, Миньярд вновь повернулся к нему лицом, решив идти до конца. — Рико, — повторил он, делая шаг вперёд, — бьёт тебя? Когда твой друг Мэтт сжал твое плечо, ты морщился так, будто сидел на острых иглах. — Что за вопрос? Что… — Нейт, казалось, сейчас упадет в обморок от возмущения. — Бред. Даже если да, то какое тебе дело? Ты… Эндрю наконец добился своего, и теперь все маски Веснински с треском были сломаны под неведомым давлением. — Я задал сложный вопрос? Натаниэль втянул через нос морозный воздух, делая короткий шаг назад и цепляясь пальцами за кожанку на плечах. — Это… Что за бред ты несёшь? С чего ты вообще решил спросить об этом? — Неверяще шептал он, качая головой. — Выглядит так, будто ответ отрицательный. Так почему ты колеблешься? — Эндрю намеренно вел себя как последний придурок, надеясь, что такая тактика всё ещё действует на нём. — Хочешь сбежать, чтобы не отвечать? Тогда беги. Натаниэль вновь яростно покачал головой в отрицании, всхлипнув. Этот звук заставил Миньярда впиться ногтями в ладони, чтобы не сделать шаг вперёд в попытке успокоить и утешить. — Рико, — он сделал долгую паузу, собираясь с силами, и поднял тревожные глаза на Эндрю. — Он бил меня только тогда, когда я заслуживал этого. Ничего такого в этом нет. Эндрю всё же сделал несдержанно шаг вперёд, сжав кулаки в ярости. — Я вел себя отвратительно, за что справедливо получал. Это нормально, — как заезженную шарманку повторял он. Вмиг он сжал голову в плечи, вздрагивая. Образовавшуюся тишину острым клинком разрезал отчаянный плач Натаниэля, который тот пытался спрятать от Эндрю, яростно стирая слёзы и размазывая этим краску на щеках. Прерывисто вдыхая, он поднял свое раскрасневшееся лицо и… Голубые… голубые глаза посмотрели на него с бесконечной печалью, замерзшие изнутри километровыми льдами в безнадёжной попытке отстраниться ото всех. — Но сейчас всё в порядке, — выплюнул Нейт, — он не бил меня на этот раз, и я в порядке. Эндрю непроизвольно протянул к нему руку в попытке… Он не знает зачем. И почувствовал, как земля под ногами расходится, разделяя их с Натаниэлем на миллионы километров, а протянутая рука ощущалась жестокой шуткой. — Нет, — несмотря на шок от слов Веснински, его голос звучал твёрдо. — Ты не чертова бешеная псина, чтобы заслуживать хорошее отношение к себе, — агрессивно рявкнул он. Гневная желчь бурлила в нем, как проснувшийся вулкан, что неистово выплескивал лаву на всё, докуда дотянется. Однако, несмотря на злобу в голосе Эндрю, Натаниэль внимательно слушал его, не перебивая, затихнув. — Каким бы ты ни был, — продолжил Эндрю уже спокойнее. — Никто не имеет права трогать тебя. Никто не имеет права делать тебе больно. Натаниэль задышал часто-часто, будто вновь вспыхнет от злобы и начнет отрицать слова Эндрю, но единственное, что он сделал… Тихо заплакал. Крепко зажмуренные веки не были достаточно сильным барьером для того, чтобы сдержать предательские слёзы. Казалось, их ничто вообще не удержит, и насильно разворошенная рана уязвимо горела огнём и яростно выплескивала их, обжигая и истошно вопя о помощи. Это ощутилось для Эндрю как сбивающий с ног удар под дых. Его дыхание остановилось, как и всё время вокруг них. Он не знает, как долго они простояли в этом вакууме тишины, которую прерывал затыкающий сам себя Натаниэль, изо рта которого выходил негромкий отчаянный вой, будто его физически ранили так сильно, что невозможно было стерпеть. Руки жгло в сильном зуде и желании прикоснуться. Стереть слёзы с его лица. Помочь хоть чем-нибудь. Обнять. Натаниэль вдруг беспокойно задвигался и сбросил с плеч куртку Эндрю, дрожащей рукой протягивая её обратно. Он не знает, как в нём появились силы, чтобы поднять руку и взять её. Не знает, как давно Веснински ушел, не бросая на него больше ни единого взгляда своих разбитых горечью глаз. Не знает, сколько ещё он простоял так на холоде, полностью замерзая. Эндрю не знает, сколько раз его кулак впечатался в кирпичную стену напротив — там, где стоял Натаниэль. Как и не знает о том, как он добрался на машине в свою квартиру, не разбиваясь на высокой скорости к чертям собачьим.