Медленно близился конец февраля, дни становились чуть теплее, но вечера всё равно оставались чертовски холодными. Эндрю был приглашен на частное мероприятие в загородном доме Кевина Дэя. Это было особенное событие — объявление о скором рождении дочери Кевина и Теи. Дэй чуть ли не час верещал по телефону о том, как он счастлив стать отцом, и умолял Эндрю присутствовать.
Он не отказался, пусть это и не означало, что он будет работать, однако инициативу сделать хорошие снимки взял на себя именно Миньярд. Выбор между костюмом с рубашкой и костюмом с темной футболкой пал именно на второй вариант, так как он не собирался заниматься мазохизмом.
Прибыв на место за час до начала, Эндрю привычно начал с ознакомления с локацией. Он внимательно осмотрел пространство загородного особняка, его интерьеры и прилегающую территорию, чтобы понять, где лучше всего расположиться для съемки и где могут возникнуть наиболее живописные кадры.
Он не уделял особое внимание освещению, так как солнечный свет отсутствовал, и искусственное освещение сильно выигрывало в течение вечера, да и в его арсенале находились внешние вспышки и отражатели — для того, чтобы справиться с любыми условиями освещения.
Как только гости начали собираться, Эндрю приступил к работе. Миньярд настроил своё оборудование. Он выбрал несколько объективов: широкоугольный для общих планов и фиксированный с большой апертурой для портретов и детальных снимков. Он двигался среди гостей ненавязчиво, стараясь запечатлеть улыбки, объятия, взгляды — все те мимолетные моменты, которые делают событие по-настоящему живым и запоминающимся.
Важной частью для него было создание портретов гостей в непринужденной обстановке, чтобы они выглядели естественно и расслабленно. Помимо людей, он уделял внимание деталям: украшениям столов, цветочным композициям, блюдам и напиткам.
В течение вечера Эндрю постоянно перемещался, искал новые ракурсы и перспективы. Он также вел очень короткие и непринужденные беседы с гостями, что немного помогало сделать их снимки ещё более живыми и эмоциональными. Во время основных моментов вечера — торжественной речи и тоста — Миньярд был особенно внимателен, чтобы не пропустить ни одного значимого момента.
Эндрю ожидал от себя не только качественные снимки, но и тонкое понимание счастливой атмосферы. Не потому, что Дэй его лучший друг или что-то в этом роде. Но сколько бы Эндрю не думал о том, что Дэй придурок, он втихую испытывает за него радость.
Сощурившись, он кидает мрачный взгляд на светящегося Кевина. Одетый в классический черный костюм, он выглядел так, словно сбежал с какого-нибудь чертового бала или что-то в этом роде. Его чёрные волосы были идеально уложены, в глазах плескалась радость, а на лице была искренняя улыбка, что кардинально разнилась с той, которую он использовал для камер.
Он громко о чем-то говорил с только что пришедшими Абрамом и Рико, обнимая Тею за плечи. Темнокожая супермодель выглядела великолепно, стоя рядом с Дэем. Её короткая стрижка подчеркивала её изящные черты лица и грациозность. Она была одета в изысканное белое платье, которое дополняло её потрясающую фигуру, словно подчеркивая её уверенность и непревзойденный вкус.
Абрам стоял рядом с Рико, явно оторванный от этого веселья. Его рука за целую минуту несколько раз растрепала волосы, превращая их в беспорядок, и было видно, как сильно тот нервничает. Темно-зеленый костюм был выбран словно не случайно; этот оттенок зеленого гармонично сочетался с глубоким голубым цветом его глаз, создавая завораживающий эффект.
Пальцы Эндрю на секунду дернулись, и он перехватил камеру крепче, дабы отогнать этот зуд и желание сфотографировать его. Костюм идеально облегал его фигуру, а мысль о том, что ему и не нужно представлять, как выглядит полуголый Абрам и каким выглядит его лицо, когда тот получает крышесносное удовольствие, почти сводит его с ума.
Взгляд Миньярда на долю секунды зацепился за Рико, который с короткой улыбкой отвечал и кивал Кевину в ответ. Тот был одет во все чёрное, но Эндрю не задерживал своё внимание на этом. Его внимание привлекло то, с какой силой его ладонь сжимала талию Абрама, и его сердце ушло в пятки, а в животе возникла тяжесть. В этот момент времени он ощутил себя внезапно чужим в своем собственном мире. Он вмиг вспомнил, как сам мягко сжимал его в своих руках, заставляя его издавать сладкие звуки, и захотел оторвать блядские руки Рико от тела Абрама. Но Эндрю с силой сжал зубы, напоминая себе, что не имеет права делать этого.
Никогда не имел.
Но это всё равно чертовски сводит его с ума.
Это заставляет до жути злиться. Его внутренности сжимались от гневного чувства, чтобы затем взорваться острыми колющими шипами, и оно, словно древнее заклинание, пробудило в нем неспокойные духи неистовой ненависти и неуверенности, которые тихо шептали ему о потерях чего-то, что никогда не принадлежало ему, и невозможности. И это почему-то приносило ему физическую боль в районе груди.
Это убивало его.
Отвратительное чувство внутри него усиливалось тем, что Эндрю не мог выразить свои чувства Абраму, до дрожи опасаясь нарушить такой хрупкий баланс их отношений. Внутренняя борьба между желанием быть рядом с ним и страхом потерять его навсегда лишь углубляла кровоточащую рану.
Эндрю осознавал, что его ревность не была справедливой — в конце концов, Абрам был замужем за Рико. Они не обещали друг другу ничего. Однако это знание не облегчало его чувства. Он боролся со своим внутренним монстром, стремясь найти способ примириться со своими уродливыми чувствами, найти в себе силы посмотреть на ситуацию глазами зрелости и самоуверенности. Но Миньярд словно ослеп и оглох, и он чувствовал только лишь острую злобу и желание быть на месте Рико, даже если на короткое мгновение.
Эндрю старался отвести взгляд, работать, общаться с другими тупыми придурками, но его взгляд непроизвольно возвращался к ним снова и снова.
Кого он обманывает?
Его взгляд возвращался лишь к Абраму.
И
только к Абраму.
Он бессознательно начал приближаться к их компании, размышляя о скором процессе обработки фотографий, выборе лучших кадров, корректировке цвета и контраста, чтобы каждый снимок выглядел идеально, и слыша краем уха их разговор.
— И я ему говорю: «извини, дружище, она со мной», — Кевин самодовольно хмыкнул, мягко прижимая свою жену к себе за талию.
Тея мило рассмеялась и закатила глаза. Каждое взаимодействие между ними было полно любви, и их связь была очевидна для всех вокруг.
— Он так радуется этому вниманию, — широко улыбнулась она. — Иногда я думаю, что Кевин женился на мне только для того, чтобы устраивать такие сцены.
— Это совсем не похоже на меня, — фыркнул он.
— Я сделаю вид, что я верю тебе, любимый, — Тея сморщила носик. — Видишь мое лицо? Оно такое доверчивое.
На этот раз Дэй не стал спорить, коротко поцеловав её в губы и положив ладонь на заметный выпирающий животик Теи.
— Вы очень милые, — рассмеялся Нейт, кидая короткий и шокированный взгляд на подошедшего Эндрю.
— Эндрю Миньярд, — первым его заметила Тея. — Здравствуй, мы с тобой давно не виделись. Как твои дела?
— Привет, Тея. Отлично, — он первым протянул ладонь девушке, с удовлетворением слыша, как Кевин подавился воздухом от шока.
Та лишь коротко пожала её.
— Миньярд, — Эндрю послышался веселый голос Рико. — Не ожидал увидеть тебя здесь.
Он коротко кивнул, рефлекторно кидая секундный взгляд на Абрама, который смотрел в пол.
— Я пригласил его, — широко улыбаясь, ответил Дэй. — Эндрю сегодня гость.
Морияма улыбнулся, слегка показывая зубы, и коротко что-то говоря по-японски Абраму на ухо, словно это было что-то любовное.
— А эти двое не могут насытиться друг другом, — протянула Тея, будто говорила о себе с Кевином.
Абрам всё это время стоял неподвижно, не поднимая взгляда.
— Господин Миньярд, — наконец Абрам поднял глаза, натянуто улыбнувшись и протянув руку для рукопожатия.
Эндрю почти нахмурился, не понимая, к чему всё идет. Он кинул невозмутимый взгляд на протянутую руку.
— Рад вас видеть, — он заметил, как на секунду его рука дрогнула.
А затем он глянул на высокомерное лицо Рико и всё понял.
— Взаимно, — коротко ответил Эндрю, не пожимая его ладонь.
Он безумно хотел, но не станет. Абрам неловко отвел руку и на долю секунды дернулся, сморщившись. Эндрю сразу заметил, как Рико с силой прижал его к себе, вновь прошептав ему что-то на ухо.
— Кевин, мне придется оставить Натаниэля на тебе в этот вечер, — фыркнул Рико, отрывая, наконец, руку от Абрама.
— Как так? Уже уезжаешь? — Спросила Тея.
Рико лишь кивнул.
— Очень жаль, но, к сожалению, дела не ждут, — очевидно, наплел чуши Морияма.
— Но мы всегда ждём вас в гости, — очаровательно улыбнулся Абрам, уводя внимание всех на себя. — Вы двое такие занятые. Ещё чуть-чуть, и я подумаю, что мы стоим последними в твоем забитом списке дел, Кевин.
— В последнее время работы прибавилось, но мы клятвенно обещаем заглянуть к вам, — неловко протянул Кевин, а затем усмехнулся. — Нейт будет под моим присмотром, Рико, не беспокойся.
— Я не обеспокоен, — хмыкнул Рико, а затем коротко поцеловал Абрама в уголок губ. — Он у меня хороший мальчик.
Эндрю почувствовал, как едва потушенное им пламя щедро облили бензином. Он стал заложником собственных эмоций, пойманный в ловушку, из которой не видел выхода.
Пальцы чертовски горели, будто из кончиков рвался электрический ток. Кровь по всему телу забурлила, словно это был кипящий котел с ядовитым зельем. Желание вмазать уёбку здесь и сейчас почти превышало весь его самоконтроль.
— Я провожу Рико, — оповестила Тея.
Кевин коротко попрощался с Рико, улыбаясь широко, а Эндрю хватило лишь на кивок. Как только они скрылись за дверьми, Дэй открыл свой рот.
— Эндрю, что происходит?
— Что происходит? — Недоуменным тоном поинтересовался он.
— Эм, — протянул Абрам. — Что-то происходит?
Ему послышался страдальческий вздох.
— Я надеюсь, ты не ведешь себя как придурок с Рико. Мне показалось, между вами какая-то неприязнь, — покачал головой Дэй. — Извини, Нейт.
— Всё в порядке, — моментально ответил Абрам.
— А что? Боишься чего-то, Кевин? — Надавил Эндрю, вцепившись в возможность узнать ответы прямо сейчас.
— Эндрю, это, — Кевин осекся, явно паникуя. — Это не мое дело, но тебе следует быть осторожнее с Рико.
— Именно поэтому ты прилетел в октябре?
— Что? — Выдохнул Дэй, кидая короткий взгляд на Абрама. — Нейт, что это значит?
— Я жду ответ, — вставил свое слово Эндрю вновь.
— Кевин, всё в порядке. Мы с Эндрю немного подружились, и он знает…
— Что за черт… Эндрю, ты не можешь, — удивлённо выпалил он. — Ты не можешь дружить с Нейтом, Рико тебя в порошок сотрет, — казалось, он сейчас упадет в обморок.
— Не утрируй, Кевин, — нервно улыбнулся Абрам. — Всё не так плохо.
— Почему это сотрет в порошок? — Давил и давил Эндрю. — Ты знал, но всё же предложил меня ему, чтобы что? И вот я здесь именно из-за тебя, а сейчас ты говоришь мне не совать свой нос в то, в чем я уже участвую?
— Блять… — прошептал Дэй, кидая взгляд куда-то сзади него.
— Не хотите выпить? — Тея взяла Кевина под руку.
— Детка, я на перекур и мигом буду с тобой, — Дэй ловко нацепил на свое лицо расслабленную улыбку.
— На улице холодно, не задерживайтесь, — она напоследок сжала плечо Кевина и отошла к компании девушек.
Без слов Эндрю двинулся на улицу, взяв с собой куртку у выхода. Остановившись у крыльца, он глубоко втянул холодный воздух, обжигая легкие и медленно выдыхая. Через несколько мгновений он услышал за спиной торопливые шаги. Эндрю спрятал ладони в карманах куртки, согревая их.
— Ты не должен был сближаться с Нейтом. Это самоубийство, — испуганно затараторил Дэй. — Ты вообще слушаешь меня?
— Почему это? — Лениво спросил он.
— Кевин.
Эндрю обернулся, видя теперь то, как Абрам быстро приближался к ним.
— Только не злись. Давайте поговорим спокойно, — негромко попросил Абрам.
— Что я, черт возьми, должен сказать? «Полный вперёд, Эндрю» или «я буду болеть за вас и вашу чудесную дружбу»? О чем
ты думал, блять? — Выплюнул громко Дэй, хмурясь.
Абрам на секунду отпрянул, широко раскрыв глаза и словно потеряв всю свою уверенность.
— Умерь свой пыл и говори со мной. Не с ним, — Эндрю уперся поясницей в перила, зло сощурив глаза.
Челюсть Дэя чуть не упала.
— Это сумасшествие.
Дэй начал нервно кусать губы, а затем, не сдержавшись, хлопнул себя по карманам в поисках сигарет. Он закурил и заговорил спустя долгих пару минут.
— Как много он знает? — Мрачно поинтересовался Дэй у Абрама, словно Эндрю не стоял рядом с ними.
Это его чуть не рассмешило.
— Всё, — моментально ответил Абрам.
Эндрю послышалось, как Кевин вновь прошипел ругательства под нос, но он терпеливо ждал, пока тот заговорит. Его глаза уткнулись в опечаленное лицо Абрама, который осторожно смотрел в ответ. В ледяных глазах плескался страх. Тревога. Паника.
Сердце сжалось от сильного желания притянуть его к себе и обнять. Стереть с лица это выражение и успокоить. Невозможность сделать это чертовски злила его и волновала все его внутренности, скручивая их в тугой узел. Он чувствовал, как мир внутри него стремительно покрывается огнём, а он не в состоянии предотвратить это.
— Рико сам о тебе заговорил. Он узнал, что мы работали вместе, и попросил познакомить вас, так как ему нужен был хороший сотрудник. Сначала я был рад, — усмехнулся коротко он, затягиваясь. — Но потом я узнал, что встреча пройдет у него дома, и напрягся. Зная твой характер и Рико, я решил, что ты просто не выйдешь оттуда живым.
— Так ты переживал за меня, — сухо фыркнул Эндрю, складывая эту правду в своей голове. — Как это мило. Но поспешу предупредить, что я не буду ссаться от радости из-за этого.
Она сходилась с тем вариантом, о котором он думал ранее.
— Конечно, засранец, — хмуро пробубнил Дэй, игнорируя колкость. — Рико жуткий собственник, особенно когда дело касается Натаниэля. Я всё ещё не понимаю, какого черта вы смогли сблизиться.
— Это долгая история, — неловко ляпнул Абрам, сцепив руки за спиной. — Послушай, Кев…
— Как ты допустил это? Ты знаешь, что это подвергнет его опасности, да? Нейт, ты не должен был… — начал было напирать Кевин, но Эндрю его перебил.
— Заткнись, Кевин. Я сам согласился на это, — его жутко раздражало то, что Кевин наезжал на Абрама.
— Но почему? — Искренне не понимал Дэй.
Взглядом он вновь зацепился за Абрама, который смотрел на него в ответ блестящими глазами и красным лицом. Но Эндрю знал, что это не от холода. Они оба прекрасно знали ответ на вопрос Кевина «почему?», но сказать вслух ни у кого не было смелости.
— Захотелось, — коротко ответил Миньярд то, что первым пришло в голову. — Скучно было.
— Не впутывай себя в это, Эндрю. Я чертовски серьезен сейчас. Тебя пристрелят за один неверный шаг и сотрут о тебе всё, словно тебя и не было, — перешел на негромкий тон Кевин.
Миньярд перевел взгляд на Дэя, не желая видеть на лице Абрама неуверенность, которая возрастала с каждым словом Кевина.
— Морияма — не простые люди. Не простые бизнесмены. Это чертова устоявшаяся мафия, — продолжал нагнетать он, словно Эндрю не знает всю эту херню. — А отец Нейта ещё худший человек. Натан Веснински — главный актив Морияма. Безжалостный убийца. Их личный козырь.
— Это правда, Эндрю, — негромко поддержал Абрам.
Но Эндрю словно застыл, лицемерно отказываясь принимать это.
Нет.
— Кевин прав. Это и правда будет опасно для тебя, — словно выдавливая из себя слова, продолжил он. — Мне стоило сказать тебе об этом раньше, предупредить ещё раз, но я струсил.
— Наконец-то дошло, — громко вздохнул Дэй, раздражая Эндрю ещё больше. — Ты услышал его, ведь так?
Он проигнорировал его вопрос.
Теперь он не видел лица Абрама, так как тот поспешно опустил голову, словно сам не поверил в то, что сказал. Он пиздецки хотел подойти, поднять его голову и сказать ему, что никуда он не уйдет. Эти проглоченные слова гудели в нем, вызывая ужаснейшие вибрации по всему телу, но он не мог выплеснуть их, не мог высказать. Не мог подойти к нему.
Не мог попросить Абрама остаться.
Никогда не мог.
— Ты говоришь мне «нет», — вопросительная нотка всё же вырвалась у Эндрю.
Это было похоже на чертово отчаяние.
— Эндрю, это…
Нет.
Не говори этого.
Внутреннее противоречие разрывало его на части. Он не мог ничего поделать с неистовым желанием не слышать чёртово «нет», которое навсегда разорвет всю связь между ними.
Не говори.
— О чем вы? — Спросил Дэй.
Абрам молниеносно вскинул голову, прикусив нижнюю губу. Взгляд голубых глаз на секунду оторвался от него, вгоняя его в ещё большее отчаяние. Он чувствовал, что стремительно теряет что-то ценное.
— Кевин, свали нахуй, — рыкнул Эндрю, злясь и понимая, что они не поговорят, если Дэй не свалит к чертям со своим гнетом.
— Что за херня? — Возмущался он. — Ты не можешь меня прогонять сейчас, мы не закончили.
Эндрю сделал шаг вперёд, не контролируя себя и идя на поводу у вспыхнувшей злобы. Абрам оказался быстрее, встав между ними. Он остановился молниеносно, не смея тронуть его и оттолкнуть, чтобы добраться до Дэя.
— Прости, Кевин. Это ужасно неловко, но не мог бы ты дать нам поговорить наедине? — Спокойно попросил Абрам. — Пожалуйста.
— Великолепно. Потрясающе. Невероятно. Блять, — Кевин затушил сигарету носком обуви, сильно хмурясь. — Прислушайся ко мне, Эндрю. Не твори глупости из-за глупых секундных желаний. Тебя это тоже касается, Нейт.
С силой сжав зубы, он заставил себя не реагировать на это. Внутреннее он понимал, что Кевин лишь беспокоится за него, но…
Блять.
— Сука, — прошипел он несдержанно под нос, когда Кевин всё же скрылся в особняке.
Осторожно обернувшись, Абрам надломленно улыбнулся ему, посылая мурашки по всему телу. Эндрю словно заморозили. Он не мог ничего сделать.
— Эндрю, — Абрам позвал его таким нежным голосом, что его ноги непроизвольно сделали шаг вперед.
К Абраму.
Только к нему.
Его внутренний мир расцвел и вспыхнул жизнью, когда он заметил, как лисенок сделал шаг вперёд в ответ.
— Эндрю, я так скучал по тебе, — грустно улыбнулся он.
Скучал.
— Я тоже скучал, — импульсивно вырвалось у него.
Тот поджал губы в попытке скрыть улыбку, но Абрам всё же несдержанно фыркнул.
— Ты не отвечал на мои сообщения.
— Да, я… то есть, — запнулся он, смутившись. — Прости, произошло кое-что. Но это неважно, глупости. То есть…
— Поехали отсюда, Абрам, — не ведая, что он творит, Эндрю протянул ему руку. — Поговорим в другом месте. Да или нет?
А следующее, что он ощутил — неуверенное касание холодных пальцев рук Абрама, словно сжавшее все его внутренности в самом теплом объятии. Он едва ощутимо провел ими по ладони Эндрю, поддерживая зрительный контакт, а затем полностью сплел с ними пальцы с короткой улыбкой.
— Да.
Эндрю хотел поцеловать его.
Он никогда не признается себе, но именно в этот момент он задышал полной грудью, успокоившись хоть немного. Миньярд сжал его ладонь крепче, неосознанно пытаясь согреть замерзшего лиса, и потянул его за собой к своей машине, сильно обжигаясь от физического контакта. Казалось, всё его лицо сгорало, посылая пламя по всему телу.
Но он отчаянно хотел этого.
Заведя машину, он включил обогрев и почти сразу вдавил педаль газа. Он не знает, куда он едет, но Эндрю хотелось быть подальше от этого места. Абрам вовсе притих, смотря на дорогу, словно собирался с мыслями, а Эндрю не торопил его.
Внутри него самого бушевала тревога. Ему казалось, что что-то неумолимо утекает из его рук, а он не в силах сдержать это, как бы ни хотелось. Руки периодически с силой сжимались на руле, но он заставлял себя остаться спокойным, хотя желание остановиться на обочине прямо сейчас и поговорить с ним бурлило в нём, перекрывая почти все здравые мысли. Дороги были пусты, казалось, мир вокруг остановился, словно вся природа сговорилась не нарушать в эту ночь тишину.
Поездка заняла не более пятнадцати минут, но этого времени хватило, чтобы оставить за спиной гудение, лишние звуки и всю жизнь и погрузиться в атмосферу покоя. В какой-то момент они действительно остановились, Эндрю не знает, что это за место, но они приехали туда, откуда особняк Кевина был виден с высоты. Он не знает, сколько просидел так, смотря в пустоту через лобовое стекло, но он четко уловил краем уха, как тихо щелкнула ручка двери.
Он вышел на улицу за Абрамом, слабым движением захлопывая дверцу и поднимая голову вверх. Эндрю увидел, как перед ним открылся чудесный вид на ночное небо, усыпанное звёздами. Тишина этого места резко контрастировала с шумом и суетой мероприятия, откуда они прибыли.
Или сбежали.
Не решаясь сделать шаг вперёд, он так и остановился рядом с машиной и вдруг услышал негромкие шаги совсем рядом.
Шаг.
Ещё один.
Абрам.
— Эндрю.
Эндрю поднял взгляд с сырой земли, останавливая их на глазах Абрама и пронзая всё свое тело самыми настоящими иглами изо льда.
— У нас всего пара часов. Мне нужно будет потом позвонить Сету. Он отвезет меня обратно.
Миньярд заставил себя кивнуть, ощущая, что собственное тело едва ли слушается его.
— Ты сказал, произошло что-то, — напомнил Эндрю. Абрам вмиг спрятал взгляд. — Расскажи мне.
Эндрю увидел, как лис сделал ещё один маленький шаг вперёд, оказываясь почти вплотную к нему. На лице Абрама проступила печаль, но он быстро скрыл её короткой улыбкой и вновь поднял глаза.
— Если я скажу, что я в порядке, — негромко начал Абрам. — Ты мне поверишь?
Ему показалось, что его сердце пронзили острым клинком. Тяжесть его собственных чувств угрожала мучительно задушить его. С задрожавшими руками и душой, отягощенной блядским отчаянием, Эндрю сделал шаг вперёд, слыша судорожный вздох Абрама.
— Ты мне солжешь?
Абрам молчал несколько долгих… долгих секунд.
— Да.
— Я не поверю тебе, — молниеносно ответил Эндрю, видя, как Абрам поджал губы и сцепил руки за спиной.
— Хорошо, — тихо сказал он.
— То, что ты сказал недавно. Это правда?
Он заставил себя разжать свои зубы и произнести это. Абрам непонимающе нахмурился, он сжал свои плечи ладонями, словно в попытке стать меньше.
Или исчезнуть.
Эндрю не был уверен.
— Это было твоё «нет»?
Наконец до него дошел смысл вопроса Эндрю. Его плечи вдруг стали быстро подниматься, а глаза заблестели. Миньярд ощутил, как руки чуть ли не дернулись в позорной попытке прижать его к себе.
— Ну же, — надавил Эндрю, желая заткнуть свой рот. — Говори. Скажи мне «нет». Скажи это и оттолкни меня.
— Я не могу, — дрогнувшим голосом выпалил Абрам, крепко зажмурившись. — Не могу сказать тебе «нет». Не могу тебе соврать. Не могу отказаться от тебя. Эндрю…
Тот заикнулся и громко всхлипнул. Абрам почти сделал шаг назад, но Эндрю, не сдержав себя, крепко обнял его, сжимая в своих руках. Тот вмиг притих, цепляясь за его плечи ладонями вновь и вновь, словно он пытался проверить, реален ли Эндрю.
Отпустит ли его Эндрю.
Оттолкнет ли.
Нет.
Нет.
— Я здесь, я рядом, — шептал он, чувствуя, что сейчас держит в руках весь мир. И ему нужно быть крайне осторожным. — Тише. Дыши, как я тебя учил, Абрам.
— Не отпускай меня, Эндрю. Не прогоняй меня, не уходи, — Абрам крепче прижался к нему, бессвязно тараторя. — Я не хочу говорить тебе «нет». Я просто трусливый эгоист.
— Не отпущу, — выдохнул негромко Эндрю, не веря в то, что это происходит на самом деле.
Сколько они стояли так на морозе — Эндрю не знает, да и, честно говоря, не хочет знать, так как это будет означать, что времени у них осталось очень мало. Ему хотелось застрять в этом моменте навсегда. Застыть, покрыться непробиваемым льдом. Абрам полностью успокоился и уткнулся губами в шею Эндрю, посылая табун мурашек. Затем тот выдохнул через рот, обжигая это место горячим воздухом.
Он нехотя позволил Абраму отстраниться через некоторое время, но тот не отошел ни на шаг. Его лицо было красным, а в глазах застыли слёзы. Эндрю не заметил, как его пальцы вдруг оказались на его мокрых щеках, чтобы нежно стереть влагу. Он смотрел в его глаза, осознавая, что готов сделать всё то, что попросит Абрам.
— Эндрю, — неуверенно позвал он. — Эндрю, я хочу… Могу ли я поцеловать тебя?
Может ли…
Внутренний трепет охватил его целиком, не давая двинуться ни на миллиметр. Эта нежная дрожь окутала сердце и душу, наполнив их теплом и волнением. Его сердце вмиг забилось быстрее, а дыхание участилось, когда он, наконец, увидел в глазах Абрама волны чистого желания и искренности, мягко плескавшиеся, словно это был самый спокойный и тихий океан.
Вспыхнувшие в нём чувства, словно невидимые нити, связали его с реальным миром, напомнив о том, что он жив.
Что Абрам, спрашивающий, может ли он его поцеловать — не жестокая шутка.
Может?
Может ли?
— Да, — ошарашенно ответил Эндрю.
Нежные, но такие холодные пальцы Абрама совсем невесомо обхватили его лицо. Он глубоко вдохнул, ощущая следом, как мягкие губы Абрама осторожно прижались к его, вынуждая его задержать дыхание напрочь, лишь бы не нарушить этот хрупкий миг. Когда их губы соприкоснулись, что-то с силой загудело в нём, словно пытаясь вырваться на свободу. Каждое его волокно наполнилось неистовым волнением, будто он впервые ощутил истинную живость бытия.
Миньярд несдержанно притянул его ближе, раскрывая свои губы и вновь сжимая его. Абрам податливо раскрыл свои, разрешая ему зайти чуть дальше и…
Он поменял их местами, крепко вжав Абрама в дверцу машины, а тот лишь промычал, ладонью взъерошив волосы Эндрю и послав дрожь по телу, что неудержимо сконцентрировалась в самом низу его живота. В нём вспыхнула искра жадности и желания прижать его к себе и не отпускать, но он старался контролировать себя всеми силами.
В этом моменте было сокрыто нечто необъяснимое, заставлявшее забыть обо всем на свете. Эндрю ощущал, как время неудержимо замедлило свой ход, а пространство вокруг исчезло, оставив их в уединенном измерении чувств.
Абрам неожиданно с громким чмоком отстранился, а Эндрю сдерживал всё свое разочарование, пытаясь сохранить невозмутимое выражение на лице. Они оба хватали воздух ртом, разделяя это крошечное пространство лишь на двоих.
— Останови меня, — попросил Эндрю хрипло, прежде чем подумал о чём-либо ещё.
Он не хотел останавливаться. Но не мог не убедиться в том, что Абрам хочет этого.
— Я не хочу этого делать, — Абрам сглотнул, дрожащими глазами смотря в его. — Только если…
— Хочу, — выдохнул Эндрю, перебив его. — Я хочу целовать тебя.
Эндрю оставил короткий поцелуй на его влажных губах в знак подтверждения своих слов.
Тот молча потянулся к нему вновь, повторяя за ним короткий поцелуй несколько раз, и это очаровало Миньярда.
— Хочу любить тебя, заботиться о тебе. Хочу трахать тебя, пока у тебя не сорвется голос. Хочу тебя всего себе. Целиком и полностью. Как думаешь, кто из нас на самом деле эгоист? — Спросил он почти ему в губы.
Он увидел, как Абрам стремительно покраснел, сильно кусая свои губы. Ему захотелось провести пальцем по ним, чтобы он перестал приносить себе боль. А затем мягко поцеловать, чтобы утешить его.
— Я думаю… думаю, мы оба с тобой эгоисты, — осторожно погладив его лицо, ответил Абрам.
Эндрю несдержанно рассмеялся, осознавая, что тот чертовски прав. Его смех улыбнул Абрама, и он захотел сцеловать эту нежную эмоцию.
И он сделал это.
Вновь прижавшись к нему, он моментально углубил поцелуй. Когда их губы вновь слились воедино, воздух заискрился и сжался, все улыбки были стерты, отступив перед силой их пламенных чувств.
Эта буря внезапно разразилась в тишине ночи, наполненная молниями желания и громом страсти. Он вновь и вновь гладил его язык своим, с истинным наслаждением срывая с его губ очень тихие постанывания. Руки переместились к его бедрам, поглаживая и совсем слегка сжимая. Дразня.
— Ещё… — словно опьянённый, молил Абрам.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Оторвавшись, наконец, от его губ, спросил Эндрю.
— Ты только что… ты сжал мою ногу, — пробормотал он. — Мне это понравилось. Это было приятно. Хочу ещё.
Эндрю послушно повторил, сгорая изнутри. Теперь он приподнял одно бедро Абрама, прижимая к себе и сжимая ладонью. Второй ладонью он зафиксировал его голову, чуть наклонив её вбок. Эндрю указательным и средним пальцами ощущал, как быстро бьется венка на его шее.
Это завораживало его.
Абрам горячо выдохнул ему на ухо, посылая по позвоночнику электрический ток. Неосознанно он вжался в него пахом, вырывая теперь уже отчетливый стон.
— Блять, — вырвалось у Эндрю шёпотом.
Он постарался успокоить свое взбушевавшееся сердце. Всё тело горело пламенем нетерпения, и самое крышесносное — он чувствовал возбуждение Абрама. Чувствовал, как тот плавится в его руках, коротко мыча и постанывая от каждого сжатия руками и сплетения языками; чувствовал его частое дыхание, его дрожь в пальцах, что вцепились в него намертво, и почти отчаянные попытки не растечься по земле.
На миг он подумал, что тот захочет всё прекратить сейчас же, пока они не зашли слишком далеко, но Абрам лишь толкнулся вперёд, словно в бесстыдной… безумной попытке трением свести Эндрю с ума.
Абрам невесомо провел губами по его щеке, вслепую пытаясь найти его губы, и Эндрю помог ему в этом. Их дыхание смешалось в единый вихрь, каждый вдох был наполнен ароматом другого, усиливая голод их душ. Они жадно целовали друг друга, издавая громкие влажные звуки и совсем мягко кусая губы. Пламя охватило их целиком, не оставляя места для сомнений или страха.
Одно лишь жгучее ощущение правильности этого момента и безграничного нежелания останавливаться.
Они погружались всё глубже в водоворот огня, где каждое касание губ было словно обещание вечности, искреннее и могущественное, словно способное разрушить все барьеры мира. Миньярд неосознанно поймал его язык губами, он несколько секунд посасывал его и провел по нему зубами, ощутив следом, как Абрам вновь дернул бедрами вперёд, коротко промычав ему в рот, и это убивало Эндрю снова и снова.
Опустив свое бедро, Абрам слегка оттолкнул его, а затем неожиданно дернул ручку задней дверцы машины, открывая её. Он схватил Эндрю за куртку спереди, совсем слегка потянув его за собой, словно дав выбор сделать шаг назад, и у него не хватило никакого контроля отказать ему в этом. Он позволил ему утянуть себя на дно океана безумной похоти. Воздух вокруг наполнился электричеством предвкушения, тянущим нити между несбыточной мечтой и жестокой реальностью.
Громко захлопнув дверь, Эндрю сразу стянул с себя куртку, кидая её на переднее сидение и видя то, как Абрам тоже раздевался, смотря на него в ответ блестящими глазами. Тот скинул с себя куртку, последовав примеру Эндрю, и пиджак.
Ему стало вмиг жарко от такого зрительного контакта, поплывший мозг едва ли мог функционировать и дать ему осознать, что это не сон. Абрам прикусил губу и зашевелился — он медленно сел ему на колени, ладонями невесомо обхватывая шею. Это было похоже на сбившую его волну, накатившей с неистовой силой и заставившей каждую клеточку его тела вибрировать в ожидании…
Чего-то.
— Ты не против, Эндрю? — Остановившись в сантиметре от его губ, спросил Абрам.
И Эндрю снова не смог отказать ему. Он сам сократил это ничтожное расстояние между ними. Его собственное возбуждение было обжигающей искрой, пробудившей внутренний огонь, который доселе освещал его самые тайные уголки души, разгореться сильнее, превращая всё вокруг в самый настоящий ад. Руки непроизвольно легли на его мягкие бедра, чтобы сжать их от большого количества эмоций, а затем ласково погладить.
— Ещё, — тихо выдохнул тот на легкое поддразнивание. — Мне это нравится.
Он не смог остановить себя, Эндрю прижал его теснее, переложив ладони на ягодицы и крепко сжав их пальцами. Абрам не больно царапнул его кожу на шее, дернувшись в его тисках.
— Ты должен сказать мне, если ты хочешь остановиться.
— Продолжай, — поспешно ответил Абрам.
— Ты уверен в этом? — На ухо прошептал свой вопрос Эндрю, замирая изнутри.
— Да.
И его «да» сорвало последние остатки самоконтроля Эндрю. Он вновь сжал его задницу, прижимая его к себе и чувствуя, как Абрам теперь сам ерзал, сидя на его бедрах. Он терся об него через одежду, томно вдыхая и выдыхая ему на ухо, а Эндрю направлял его, безудержно твердея лишь от одних прелюдий.
Миньярд несдержанно поднял одну ладонь, дернув его заправленную рубашку вверх и начав гладить его голую спину, что словно вся была в шрамах, по ощущениям напоминающие длинные полосы. Абрам быстро оторвался от него, заставив его в легком страхе отдернуть свои руки.
Он сделал больно?
Перешел грань?
— Прости, — быстро вырвалось у него.
— Мы остановимся сейчас, — отрезал он, испытывая сильную тревогу.
— Нет, нет, — пролепетал Абрам, вновь прижимаясь к нему в объятии. — Эндрю, просто не прикасайся к моей спине сейчас.
— Не буду, — пытаясь выбросить из головы ощущения шрамов, ответил он.
Всего за жалкую секунду он успел подумать о том, кто именно их оставил. Но ясно было одно: никакой ответ не смог бы умалить его гнева.
— Это… — Абрам словно не мог собраться с силами. — Послушай, Эндрю, всё в порядке, просто…
— Перестань, ты не должен мне объяснять это, если ты этого не хочешь, — переступив через всю свою ненависть, мягко пробормотал Эндрю. — Я чувствую себя в хрустальном замке, в котором в силу своей резкости пытаюсь быть осторожным, но у меня не всегда получается. Ты должен сказать мне сразу, если я перейду грань.
Эндрю не видел его лица, но плечом ощутил, как тот несколько раз кивнул. Он нежно поцеловал его в висок, спускаясь мягкими поцелуями к щеке и губам, Абрам охотно ответил ему, теперь уже увереннее ерзая и заставляя его гореть всем телом.
Член в штанах неприятно упирался в ширинку, но эта ничтожная боль компенсировалась тем, с каким усердием Абрам двигал задницей на нём. Сердце пульсировало в унисон с частым дыханием лисенка, а время напрочь потеряло своё значение, оставляя лишь ощущение абсолютного слияния с этим моментом.
Абрам окутал всё его тело мягким, теплым светом, проникая в самые глубины существования. Это было взлетом на крыльях безграничных чувств, где каждый вдох наполнен чистейшими неприкрытыми эмоциями. Ему казалось, что он так и обкончается от этих приятных покалывающих ощущений, что расползались по ногам и рукам, ни разу не притронувшись к себе, и, чтобы не допустить этого, он аккуратно положил его на лопатки.
Трепещущие ресницы, растопившийся лёд в глазах Абрама — весь мир внутри Эндрю казался ему в этот момент ярче, а чувства обострились до предела, обещая его утопить в этом неизведанном океане жгучего желания. На секунду он засомневался.
Ведь он не может прикасаться к нему.
Так?
Да?
Но Абрам, словно прочитав его мысли, положил потеплевшую ладонь на его щеку, успокаивающе погладив большим пальцем легкую щетину.
— Я хочу тебя, — прошептал Абрам. — Прикоснись ко мне, Эндрю.
— Ты пожалеешь об этом, — вопросительно-утвердительным тоном вырвалось у него.
— Нет, — он мотнул головой в отрицании, всё же ответив. — Я не пожалею. А ты?
Пожалеет ли Эндрю?
Пожалеет ли?
— Ты будешь сожалеть, Эндрю?
— Нет, — сразу же ответил он. — Я никогда не жалел об этом. Никогда не пожалею. Даже в самой глуши чертового Чикаго, осознавая, что завтра я могу потерять тебя, — Эндрю позорно осёкся, глубоко вздохнув и ощутив, что его сердце пронзила игла горечи. — Я не пожалею ни о чем, потому что ты стоишь этого. Стоишь всего на свете.
— Хорошо, — дрогнувшим голосом сказал Абрам через несколько мгновений.
— Хорошо, — прогоняя всех своих дьяволов, повторил он за ним.
Абрам коротко поцеловал его губы, щеку, подбородок, пока не спустился к чувствительной шее. Подавляя крупную дрожь, Эндрю мягко сжал его член через одежду, надавливающими движениями гладя и ощущая, что тот уже чертовски твёрд. Абрам на короткие секунды отрывался от него, когда было особенно приятно, чтобы протяжно промычать от удовольствия, его дрожащие пальцы в какой-то момент принялись расстегивать рубашку, очаровывая Миньярда целиком. Он смотрел на то, как Абрам доверчиво оголялся перед ним, каждый сантиметр его кожи в полумраке становился волшебным — тронь, и он испарится.
Поэтому Эндрю решил довериться в ответ. Он быстро скинул свой пиджак и стянул футболку, неразборчиво бросая их куда-то и почти ощущая телом, с каким восторгом Абрам смотрел на него. Тот протянул ладонь и провел по его груди пальцами, щекоча его.
Игривые касания остановились, когда Абрам дошел до ремня. Он поднял свои голубые глаза, в которых плескалась забота о его комфорте, искренний вопрос, может ли он продолжить, и бесконечная жгучая похоть.
Короткий кивок — всё, на что был способен Эндрю, так как в его рту вмиг засохло, а горло сдавило тисками. Абрам облизнул свои губы и расстегнул ремень, пуговицу на брюках и ширинку, слегка опустив их. Его теплая ладонь легла на твердый член, останавливая его сердце на короткий миг. Он судорожно вздохнул, ощутив, как из невинных касаний это превратилось в уверенные ласки. Эндрю намеренно смотрел в его глаза, ничуть не смущаясь и запоминая такого Абрама. Чертовски сильно краснеющего, часто дышащего.
Возбужденного.
Из-за Эндрю. И
только из-за него.
Казалось, его губы зашевелились, и лис прошептал его имя, но он оглох от стучащей крови в ушах. Пальцы на члене крепко сжались, остановив давление на головке и заставив его простонать.
— У меня нет смазки и презерватива, — сказал хоть что-то Эндрю, ощущая, что сойдет с ума, если Абрам продолжит его пытать таким образом.
— Всё в порядке, — поспешно ответил он, снова и снова облизывая свои губы, словно в тоске по губам Эндрю. — Мы можем… я имею в виду… — чертовски заплетался Абрам.
— Да, — всего лишь сказал Эндрю, успокаивая его.
**
Медленным движением он потянулся к его брюкам, расстегивая их и пытаясь понять по выражению лица Абрама, не против ли он до сих пор. Не увидев никакого отторжения, Эндрю полностью снял с него брюки и боксеры, оставив его лишь в распахнутой рубашке. Он не мог оторвать взгляда от его тела, впитывая каждый его сантиметр в себя. Эндрю словно впервые увидел истинное произведение искусства, вылепленное природой с безупречным мастерством.
Каждая линия, каждый контур тела Абрама, казалось, был создан с особой заботой и вниманием лишь для того, чтобы им можно было любоваться веками. Эндрю невесомо провел пальцами по его груди, с восхищением опуская их всё ниже и ниже.
Очаровательный.
Милый-милый…
Неровная кожа, подобная самому приятному бархату на прикосновение, играла тенями под ярким лунным светом, а мышцы на животе переливались из-за слишком усердного дыхания, заколдовывая его.
Миньярд ощущал, как его мозг плавится, превращаясь в непонятную жижу. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что чертовски сильно хотел притронуться к Абраму, несмотря то, что он уже касался. А тот смотрел прямо в его душу, пронзая Эндрю насквозь, но это не приносило ему дискомфорта. Он хотел отдать всего себя Абраму.
И не требовать никогда ничего взамен.
— Ты чертовски красив, — прошептал Миньярд, напрочь забывая следить за своим ртом.
Тот лишь смущенно попытался прикрыть лицо предплечьем, но прежде чем он это сделал, Эндрю прижался к его губам своими и провел пальцами по члену, чувствуя, как Абрам коротко промычал ему в рот. Затем он обхватил его головку, растирая большим пальцем вытекающую смазку, и ощутил, как губы Абрама раскрылись, чтобы ласкать уши Эндрю негромкими стонами. Он увереннее задвигал рукой, не отдаляясь и впитывая каждый вдох, каждый стон и каждый звук, что срывался с его губ.
Абрам ласково гладил ладонями его голые плечи, шею, волосы, посылая бесконечные мурашки, а затем повторяя эти движения снова и снова, словно он не знал, куда деть свои руки. Его бедра слегка сжимали его, когда Эндрю особенно быстро надрачивал ему, выворачивая руку каждый раз, когда поднимал пальцы в головке, и он с особым удовольствием принимал это.
— Это так приятно, Эндрю, — бормотал Абрам, несдержанно ёрзая под ним. — Мне кажется, я схожу с ума.
— Я хочу отсосать тебе, — остановившись, выдохнул Эндрю, безумно желая сделать это. — Да или нет?
— Что? — В состоянии шока ляпнул он. — Ты не шутишь?
А затем, не дождавшись ответа от нахмурившегося Эндрю, он все-таки ответил ему негромким голосом одним единственным словом:
— Да.
И это действительно сожрало остатки разума Эндрю. Он хотел сделать это быстро, сгорая от нетерпения, но Миньярд, словно самый настоящий мазохист, медленными поцелуями опускался вниз. Он хотел расцеловать каждый сантиметр его тела, обволочь его любовью, сжать в тисках, но у них так мало времени. И оно неумолимо вытекало из пальцев.
Припав губами к мягким бедрам, он слабо укусил мягкую кожу в нескольких местах, но так, чтобы не оставить следов, хотя чертовски хотелось. Язык словно жил своей жизнью, он очерчивал мошонку, губы перекатывали яйца, целуя, вылизывая, заставляя Абрама конвульсивно хватать воздух ртом.
Теперь он действительно не знал, куда деть руки. Эндрю широким движением языка провел от основания члена до головки, взяв в рот совсем немного и надавив языком на уретру. Кинув взгляд вверх, он увидел слезящиеся от наслаждения глаза Абрама. Его губы блестели, маня Миньярда целовать их до исступления.
— Боже, — шепнул Абрам, закрыв глаза от смущения.
Это не было сигналом сорваться на быстрый, интенсивный отсос, но именно это Эндрю и сделал. Он молниеносно взял весь член в рот, уткнувшись кончиком носа в лобок и остановившись на короткий миг. Абрам сверху забормотал что-то несвязное, пальцами слабо сжав его волосы. Эндрю втянул щеки, образовывая вакуум, и медленно ласкал его ртом движениями снизу вверх, он пару раз повторил это, теперь параллельно давя языком.
А затем он моментально задвигал головой вверх-вниз, издавая громкие хлюпающие звуки ртом. Он отсасывал Абраму так, как никогда в жизни до этого. Его горящие уши ловили каждый звонкий стон, и он, как одержимый, наслаждался этим, не желая прекращать это. Пальцы в волосах сжались на секунду крепче, а затем Абрам выгнулся в пояснице, сладко протянув стон.
— Эндрю, стой, — звонко вскрикнул он. — Я скоро… я скоро кончу. Эндрю, отстранись.
Его восхитительные бедра на секунду крепко сжали голову Эндрю, и он чертовски не хотел отрываться от его члена, желая вылизать всю сперму до последней капли, но просьба Абрама стояла выше его желаний.
Глубоко дыша, он сел на колени у его разведенных ног, моментально принимаясь дрочить ему рукой. Абрам громко заскулил, закидывая голову назад и выгибаясь в спине, его руки вцепились в кожаную обивку, мертвой хваткой сжимая сиденья.
— Абрам, — протянул Эндрю, чувствуя, как его заносит.
Он хотел доводить его до оргазма и параллельно слышать, как тот сходит с ума. Абрам действительно слабо раскрыл глаза, задыхаясь от интенсивных ласк.
— Блять. Черт возьми, — бормотал ругательства он, когда Миньярд слегка дразняще замедлил темп.
— Выглядишь совсем разбитым, — немного нахально вырвалось у него. — Случилось чего?
За это он получил молниеносный пылкий взгляд, наполненный настоящим пламенем. Это чуть не заставило его позорно заскулить от восторга.
Воспламененный во всех блядских смыслах Абрам — это истинное наслаждение для Эндрю.
— Да, — неожиданно для него ответил он. — Ты.
На лице Эндрю расползлась счастливая и немного наглая улыбка, но он не хотел останавливать себя.
Безумно мило.
— О чем ты думаешь? — Хрипло спросил он, наклоняясь над ним. — Расскажешь мне?
Уперев одну ладонь рядом с головой, он приблизился к его лицу, замечая теперь то, как сильно Абрам был растрепан.
Чертовски привлекательно.
Его волосы взъерошились, на лбу проступила испарина, глаза то и дело жмурились, а губы вовсе припухли от усердных покусываний и поцелуев.
Он несдержанно лизнул их, желая забрать боль и чувствуя, как Абрам горячо выдохнул через рот.
— Я думаю о том, как сильно хочу, чтобы ты меня трахнул сейчас, — немного рыча, ответил Абрам, так как с каждым словом Эндрю неосознанно двигал рукой быстрее.
Ещё чуть-чуть, и он и правда станет безумцем, просто дроча ему.
— Хочу, чтобы ты трахал меня глубоко и быстро, прямо здесь, в этой чертовой машине, я хочу чувствовать тебя в себе, — слегка заплетаясь, продолжал он.
Эндрю оценил это, с радостью доводя его до пика.
— Ах, блять, Эндрю.
Он бы слушал его стоны всю ночь.
— Мне нравятся твои мысли. Я бы сделал так, как ты попросишь, Абрам, — он покрывал его шею поцелуями. — Я бы трахал тебя до тех пор, пока ты не потеряешь весь свой разум. До тех пор, пока твои ноги не задрожат от блядского эктаза из-за моего члена в тебе.
— Черт, блять, черт возьми, Эндрю, я кончаю, — зашипел Абрам, обхватывая его талию ногами в попытке прижать или оттолкнуть. — Эн…дрю.
И Эндрю послушно прижался, ощущая, как тело под ним задрожало в предоргазменной судороге. Абрам расплавился в его руках полностью, он протяжно заскулил его имя, царапая плечи. Он ощутил, как по его руке растеклась сперма, поэтому Миньярд медленно отпустил его член, чтобы ненароком не принести боль. Неожиданно, но Абрам крепче вжался в него.
Животом он теперь был прижат к его члену, и Миньярд ярко ощутил телом всю его влажность, Абрам ёрзал бедрами, потирая промежность об него. Он уткнулся своим горячим лицом в изгиб шеи Эндрю, заставляя его вздрогнуть, коротко мыча при каждом непроизвольном, импульсивном толчке вперёд. Оргазм нахлынул на него слишком большой волной, и он не мог успокоиться в его руках ещё несколько долгих минут. Миньярд утешающе гладил его волосы, покрывая поцелуями шею, так как Абрам до сих пор не отрывался от него, короткими глотками хватая воздух.
Он и не жаловался, но вдруг лисенок сам отпрянул, с шумом плюхаясь головой обратно на сидение.
— Ничего не говори, — заикаясь, но грозным тоном попросил Абрам, заставив его громко хохотнуть. — Молчи, Эндрю.
— Ты всё правильно сделал, Абрам, — нежно сказал он, на этот раз совсем не послушав его. — Молодец.
— Я хочу сделать приятно тебе, — всего лишь сказал он, а Эндрю чуть не задохнулся. — Ты мне позволишь?
— Как ты собираешься это сделать? — Едва разлепив свои губы, сипло спросил он.
— Я… — Абрам потерял все силы и уверенность, потерянно глядя на него. — Не знаю. Что тебе понравится? Я хочу сделать то, что ты хочешь, Эндрю.
Слегка спустив с себя боксеры, Эндрю, наконец, пару раз провел ладонью по изнывающему члену, глубоко вздыхая от покалывающих ощущений. Протянув пальцы к измазанному в сперме животу Абрама, он собрал и смазал ею свой член, несдержанно поморщившись от резкой вспышки удовольствия, что остро пронзила всё его тело сильной чувствительностью.
— Вау, — послышался ему шепот, который он проигнорировал, резко смутившись. — Ты только что воспользовался моей спермой в качестве смазки? Это ужасно.
— Помолчи, — теперь просил Эндрю, чувствуя, как уши загорались ярким пламенем.
— Я хотел сказать, что это ужасно непристойно, господин Миньярд, — томно протянул Абрам со смехом. — И меня это заводит.
Он резко свел его ноги и повернул слишком болтливого лиса вбок. Тот удивлённо охнул, слегка повернувшись корпусом обратно и вперив свои глаза в его лицо. Эндрю широким движением провел ладонью по его мягкому бедру, посылая россыпь мурашек. Он хотел сжать его задницу, слегка шлепнуть за лишние разговоры, кусать, лизать и повторять это снова и снова, оставляя следы и заставляя Абрама захлебываться тягучими стонами, что переворачивали все его внутренности, сжимая их в тугой клубок из самых прочных цепей.
Однако он позволил себе лишь крепкое сжатие пальцами бархатной кожи, силой оставаясь сконцентрированным на том, чтобы оставаться спокойным. Его мысли безудержно смешивались в одну кучу, вынуждая его чувствовать себя потерянным и сумасшедшим одновременно.
— Ты остановишь меня, как только станет неприятно.
— Я доверяю тебе, Эндрю, — Абрам протянул руку к нему.
И Эндрю переплел с ним пальцы. Он наклонился и оставил короткий поцелуй на костяшках, сразу же слыша мягкий смешок. Не смея больше медлить, он толкнулся членом в его сжатые бедра, слыша мгновенное «о боже мой», резко выдохнутое Абрамом. Он терял себя в этом потоке чувств, не способный и не желающий сопротивляться волнам огненного желания, которые захлестывали его сознание. Эндрю вновь толкнулся в его бедра, чувствуя, что теперь проехался членом по яйцам Абрама, и это заставило того сжать его руку крепче.
— Эндрю, это, — Абрам не мог связать слов. — Черт.
Он отвернулся вбок полностью, словно цеплялся сейчас за сидение изо всех сил, пока Эндрю медленно набирал темп, мягкими движениями скользя смазанным в сперме членом меж бедер Абрама. Разум Эндрю был поглощен вихрем эмоций, в котором каждая мысль, каждый вздох были посвящены сначала Абраму, а затем уже наслаждению, охватившему всё его существо.
— Так приятно… — послышалось ему сквозь бушующую кровь в ушах.
— Что говоришь, Абрам? — Это вырвалось осипло и низко, но Эндрю терял контроль над голосом.
Кого он обманывает?
Он потерял весь свой контроль в тот самый момент, когда Абрам прижался к его губам своими. Эндрю потерял разум, погрузившись все глубже в мир, где только чувства имели значение, мир, где каждая клеточка его тела кричала о неистовом желании и страсти, оставляя за гранью сознания все, что могло бы его удержать от полного погружения в этот сладостный транс.
— Это так приятно, Эндрю, безумно приятно, — бормотал, словно молитву, он, вцепившись пальцами одной руки в его запястье.
— Да? Тебе так приятно, лисёнок?
— Да, да, — к сожалению, он не видел лица Абрама, но ему хватало того, как он молил его и звал по имени, охваченный новой волной возбуждения. — Не останавливайся, Эндрю. Сделай так ещё раз. Умоляю.
Он не смел останавливаться, умирая под завалами своей слепой покорности каждой просьбе Абрама. Эндрю вновь и вновь толкался, вызывая звонкие и такие непристойные стоны у Абрама и смешивая их со своими, что слетали с его губ бесконтрольно. Он бессознательно подумал, что это похоже на то, как если бы в его венах вместо крови текло чистое электричество, непрерывно искрящееся и вызывающее вспышки, которые казались слишком мощными, чтобы их можно было контролировать.
Мысли Миньярда таяли под напором этой энергии, оставляя его в состоянии полного и бесповоротного слияния с интимным моментом, когда всё, что имело значение — ощущение, заполняющее его до краёв, и Абрам, держащий его за руку.
Он держал так крепко, словно не собирался отпускать ни при каких обстоятельствах.
Словно Абрам хотел… до дрожи желал разделить это безумие вместе с ним.
— Да, Эндрю, да, — тараторил он, будто пытался дать ему понять, что он в порядке.
Что он действительно получает удовольствие.
И это заставляло его сердце сжиматься и биться в груди быстрее.
Блядство.
Он чертовски влюблен в него.
— Именно так. Блять, да, да. Это… Эндрю, Эндрю, — бессвязно лепетал Абрам.
Эндрю из-под полуприкрывшихся глаз увидел то, как вторая рука Абрама задвигалась — он дрочил себе, изнывая и хныча всё несдержаннее, распаляясь только от того, что его бедра трахают.
Он хотел сказать ему хоть что-нибудь, хотел похвалить его, но язык словно прилип к нёбу, а челюсть не могла разжаться. Его мысли становились разрозненными, мелькавшими, как яркие-яркие молнии в ночном небе, не давая ему возможности сосредоточиться на чем-либо, кроме ошеломляющей волны чувственности, накрывавшей его, и осознания, что Абрам в его руках в таком же состоянии.
В какой-то момент Абрам особенно громко промычал и сжал свои бедра крепче, параллельно двигая рукой быстрее. Это заставило Эндрю зашипеть от чертовски приятного давления.
— Блядство. Не отпускай, сжимай так, — он ощущал, как близок к тому, чтобы кончить лишь от того, что Абрам сжимает его своими великолепными бедрами. — Блять, пиздец. Ты чертовски заводишь меня.
— Я не продержусь долго, Эндрю, — жалобно всхлипнул Абрам.
— Отпусти себя, Абрам, не сдерживайся, — всего лишь попросил он, слыша, как тот промычал в отрицании.
— Нет. Я хочу кончить вместе с тобой, — вот так просто заявил Абрам, чуть ли не заставив его захлебнуться слюной.
Сорвавшись на быстрый темп, Эндрю ощутил, как его сознание поплыло полностью. Или это была машина, что мягко укачивалась с такт с каждым сильным толчком, размешивая все его мысли в голове — он не знает. Миньярд был поглощен тем, чтобы прыгнуть в бездну безумия вместе с Абрамом.
Шумно задышав, он сфокусировался лишь на звуках, что вылетали изо рта Абрама, игнорируя шлепки их тел и скрип сидений. Когда возбуждение достигло апогея, Эндрю ощутил, как его разум начал терять устойчивость, словно лодка, пойманная вихрем бурных волн моря.
Словно он сам был пойман волнами бескрайнего океана, что неистово и бурно плескались в глазах Абрама каждый раз, когда их взгляды пересекались.
И в котором он безвозвратно утонул.
— Абрам.
— Эндрю, — едва слышно позвал он в ответ.
— Кончай вместе со мной, — сквозь зубы попросил Миньярд, чувствуя, что больше его на слова не хватит.
Толчки становились чуть грубее и сильнее, Эндрю потянул его за украшенное браслетами запястье вверх, совсем слегка отрывая корпус Абрама от сидения, чтобы прижаться губами к его неровному пульсу на руке.
И Абрам покорно кончил во второй раз, громко вскрикнув и задрожав всем телом в его руках. Он аккуратно отпустил его бьющееся в дрожи тело, сразу же содрогаясь от собственного оргазма, что вспыхнул как мощный взрыв новой вселенной внутри его существа. Эндрю почувствовал, как сердце на миг замерло, а затем в груди что-то разлилось, разгоняя по всему телу тепло. Он смешал стон и имя Абрама воедино, добровольно утопая с ним в этом сумасшествии.
**
Сколько времени он не мог прийти в себя, тяжело дыша — Эндрю не знает, но легкое касание пальцев на запястье пробудило его от тумана в голове. Абрам хватал воздух ртом, покраснев лицом полностью. Он потянулся к кнопке спуска окна и совсем слегка приоткрыл его, чтобы Абраму стало чуть полегче дышать.
Дрожащие ладони уткнулись в его щеки, Эндрю нежно поцеловал его приоткрытые губы, подбородок, щеки, кончик носа.
— Ты, — он отстранился, кашлянув от сухости во рту. — Ты как?
Тот несколько раз кивнул чему-то, закрывая свои глаза и глубоко дыша. Эндрю импульсивно провел ладонью по его шее, опустив её вниз и задержав на груди — на сердце — чувствуя, как быстро оно бьется. Абрам крупно вздрогнул всем телом от касаний, всё ещё дрожа.
— Я в порядке, — хрипло сообщил Абрам.
Эндрю не поверил ему.
Но он вновь безмолвно поцеловал его, сразу же отстраняясь, чтобы достать салфетки из подлокотника. Абрам молча принял такую заботу, видимо, всё ещё плавая в своих мыслях. Он и не торопил его, слишком аккуратно и медленно чистя его бедра и живот от спермы.
Он успел надеть свои брюки обратно и натянуть боксеры на Абрама, как вдруг тот беспокойно задергался. Эндрю поспешно закрыл окно, хмуро всматриваясь в его лицо.
— Что такое?
Гримаса печали застыла на лице Абрама, вогнав его в сильную растерянность.
Он сделал что-то не так?
— Что случилось? Абрам, — настойчиво звал Эндрю.
— Обними меня, пожалуйста, — шепотом попросил он.
Сев на сидении, он потянул за руку Абрама к себе вплотную, сжимая его в крепких объятиях. Он почти слышал, как громко бьется его беспокойное сердце, но едва ли понимал, отчего вызвана такая резкая смена настроения. За жалкие несколько секунд он успел возненавидеть себя полностью.
— Всё в порядке, — словно прочитав его мысли, заговорил Абрам. — Я не знаю, как это объяснить, просто… блин. Это прозвучит нелепо и так глупо. Мне стыдно.
— Расскажи мне, что тебя тревожит, — пытаясь успокоить его, попросил Эндрю.
Всматриваясь в его тревожные глаза, он нежными касаниями гладил его спину.
— Просто… мне кажется, я скучаю по тебе даже тогда, когда ты совсем рядом. Я ощущаю, что мы чертовски далеко, даже когда нас разделяет всего метр, — быстро выпалил Абрам, зажмурив глаза. — И я… Эндрю, я сильно влюблен в тебя. И эти чувства переполняют меня так сильно, что я хочу каждый день кричать о них тебе.
Его сердце замерло на мгновение, как будто пытаясь уловить истинность слов, произнесенных Абрамом, ища подтверждения в глубине его взгляда. В прошлый раз, когда тот признался ему, он испарился, исчез в воздухе, оставив Эндрю один на один с роем вопросов, на которые никто так и не дал ответ, однако сейчас…
Прямо сейчас Абрам так искренне, так открыто и доверительно говорил о своих чувствах, почти полностью отдавая себя Эндрю. Когда осознание пришло, он почувствовал, как его сердце наполнилось теплом, распространившимся по всему телу, словно это были дурацкие лучи солнца. Все его сомнения, все страхи показались ему ничтожными перед искренностью и теплотой, которую он почувствовал в словах Абрама.
— Ты любишь меня, — не веря самому себе, выдохнул Эндрю. — Любишь.
— Люблю. Я люблю тебя, Эндрю, — его голос надломился, а подбородок задрожал. — Я полностью, всецело твой. Пусть не телом, но…
Эндрю не дал ему договорить, не дал закончить слова о жестокой реальности, вновь прижав его к себе крепко-накрепко. В его душе зародилась предательская надежда, которой он давно лишился, возродив веру во что-то невозможное. Он почувствовал, как объятие с Абрамом окутало его, словно нежное одеяло, подарив уют и спокойствие. Миньярд словно пробудился от долгого сна, на встречу с частью себя, которую он так боялся потерять.
Его разум был ошеломлен, эмоции кружили в водовороте, стремясь найти выход. Эндрю ощутил, как его глаза наполняются слезами — слезами счастья, столь неожиданными, что они казались ему чем-то чужим.
— Я тоже люблю тебя, слышишь?
Абрам согласно промычал, отчаянно цепляясь за него. Нежные пальцы мягкими касаниями перебирали волосы Эндрю, словно на грани нервного срыва находился именно он.
— Люблю. Мое сердце принадлежит тебе, Абрам, — негромко признался Эндрю.
В каждом судорожном вздохе Абрама, в каждом пульсе его сердца звучала музыка вечности, наполняя душу Эндрю светом и нежностью, которые казались ему бесконечными. Они несколько минут не отрывались друг от друга, разделяя один воздух на двоих.
Чувствуя друг друга.
Любя друг друга.
Казалось, их души смешались воедино, словно потерянные путники, которые после вековых скитаний по бескрайней вселенной нашли друг друга, и Эндрю не познавал этой сладости не иначе, как с Абрамом.
И всей своей жалкой душой не хотел познавать её с кем-то другим.
Его сердце неумолимо возвращалось лишь к одному человеку.
И
только к нему.
— Если бы ты мог отмотать время назад, — завел свою нелепую шарманку Абрам, полностью придя в себя. — Ты бы выбрал не влюбиться в меня?
Эндрю чуть не закатил глаза.
— Ты пиздецки серьезен сейчас, да? — Абрам кивнул. — Даже если бы мне стерли всю память, я бы влюбился в тебя снова.
Пальцы, перебирающие его волосы, замерли.
— Что? Но почему? — Недоумевал этот идиот. — Разве у тебя не возникло бы другое восприятие?
— Потому что память — это не то, что бьется у меня в груди, — спокойно ответил Эндрю. — Чтобы не влюбляться в тебя вновь и вновь, мне необходимо вырвать своё сердце.
— Это слишком жестоко.
Абрам вновь гладил его по голове, убаюкивая в любви.
— Это мои чувства, — усмехнулся он. — Ценность моего мира теперь заключается в том, что он существует лишь для твоего.
Абрам несдержанно рассмеялся, приятно лаская слух Эндрю и вновь краснея лицом.
— Зоя была права, — негромко хихикнул он.
— И что это должно значить? — Эндрю сразу вспомнил ту прислугу.
— Она сказала мне, что ты романтик, но мне было тяжело в это поверить.
— С чего бы ей говорить об этом? Мы с ней едва ли перекинулись словами.
— Я рассказал ей о том, что ты подарил мне сережки недавно, — Абрам на секунду прикусил губу, пряча такую милую улыбку. Эндрю коротко поцеловал его, не сдержав себя. — Она сказала, что ты подарил их именно на четырнадцатое февраля.
— Какое неожиданное совпадение, — фыркнул Эндрю, возгораясь чертовски ярким пламенем.
— Ты намеренно так сделал?
Он колебался ровно две секунды, полностью обваленный руинами своего смущения. Оно разливалось по его телу, как вино, пробуждая каждую клеточку к жизни, чтобы затем беспощадно сжечь, оставив лишь пепел.
— Да.
Но он не был против.
Абрам крепко поцеловал его в губы, и Эндрю так ярко ощутил его улыбку.
— Мне понравилось, — шепнул он, влюбляя его в себя раз за разом. — Это было так мило. Спасибо.
Никогда не был.
После проведенного времени в тишине и уединении, после разделенных на двоих поцелуев, нежности и самой искренней любви, они решили, что им необходимо ехать обратно. Наскоро одевшись, Абрам первым выскочил на улицу, топчась на месте, Эндрю вышел сразу же за ним, а затем оказался захвачен в крепкие объятия. Он не знает, сколько раз он оставил на его губах нежный поцелуй, но… честно говоря, и знать не хочет.
Сквозь смех и хрупкие улыбки Абрам оторвался от него, а Эндрю впервые и, возможно, наконец отрыл ему дверцу, слыша, как Абрам громко и заливисто рассмеялся, срывая с его губ не менее заливистый смех. Он сел за руль своего Мазерати, настроившись вернуться к шуму и оживлению вечеринки в особняке Кевина.
Включив мягкую музыку, чтобы не нарушать эту странную гармонию, он медленно вырулил из тихого уголка, где успел провести самое приятное время с Абрамом.
Где успел
любить его по-настоящему, сбросив с рук все оковы.
С каждым метром Эндрю ощущал, как вибрации в пальцах становились все сильнее, заставляя его сжимать руль крепче, однако в какой-то момент Абрам перехватил одну его ладонь. Он поднес её к губам, целуя то самое место, где у него бьется пульс.
Абрам переплел с ним пальцы и слишком нежно водил большим пальцем по коже Эндрю, посылая миллионы-миллионы мурашек. И это навсегда отпечаталось в его памяти.
Навсегда отпечаталось то, как сильно и как много он мог чувствовать лишь к одному человеку.
Приближаясь к особняку, он замечал, как улицы становились более оживленными, а звуки музыки и смеха словно начинали доноситься издалека, беспощадно забирая сотканное из осторожных нитей спокойствие, однако Абрама это будто не волновало. Он был занят тем, что ластился к нему, прерывая иногда тишину нелепыми вопросами и заполняя салон машины самым очаровательным смехом.
— Уже довольно-таки поздно, тебе стоит поехать домой, — как только они припарковались, сказал Абрам.
— Я уеду, как только Гордон покажет свое прекрасное личико, — протянул Эндрю, игнорируя то, что просто хочет убедиться в безопастности Абрама.
— Всё будет в порядке, я обещаю, — рассмеялся он, напрочь околдовывая его.
— Обещай написать мне, как только ты сможешь, — слетело с его губ.
Но его уже не волновало то, что могло быть сказано на эмоциях и вспыхнувших чувствах. Он ощущал себя как никогда живым. И это чувство обволокло его абсолютным освобождением, когда все границы растворились, оставив его плывущим в безграничном океане чистого спокойствия и умиротворения.
— Обещаю, — Абрам положил ладонь на его щеку и, воспользовавшись тем, что темноте их никто не увидит, поцеловал его.
Нехотя, но пришлось отпустить его через несколько таких коротких мгновений, которые Эндрю прокрутит в своей памяти ещё миллион раз, сильно тоскуя по нему.
Он уже тосковал.
— До встречи, Эндрю, — всего лишь попрощался напоследок Абрам, мило-мило улыбнувшись.
С каждым вдохом он ощущал, как напряжение и тревоги, которые накопились в нем за всё время, медленно растворяются, словно это был утренний туман под первыми лучами солнца. Внутреннее умиротворение было тихим озером в безветренный день, его поверхность гладкая и неподвижная, будто никогда никем не обеспокоенная.
Сидя в машине, под бесконечным звёздным небом, Эндрю ощутил как никогда ярко отсутствие чего-то очень важного в груди, что должно было биться и поддерживать его жизнь, но он не был против быть мертвым до тех пор, пока вновь не увидится с тем, кто забрал это нечто ценное с собой.
Был ли он когда-нибудь против?
Эндрю так и не смог сказать ему ничего в ответ, обессиленный. Он утонул и умер бескрайнем океане голубых глаз Абрама.
Нет.
Он никогда не был против и не будет.
