Сорваться с места

На пустой ночной улице слышать сумасшедший бег существа настолько испуганного, что оно игнорировало даже огромные лужи и не перестающий лить дождь, было действительно громко. Эхо от быстрых шагов разлеталось по всем окрестностям и закоулкам, звучало по - особенному жутковато. Но это было просто жутковато. Темные кусты, походившие на огромных черных монстров, почти не пугали. Сзади был монстр по страшнее. Коннор и без сканирования мог сказать. Это было уже безумно страшно. Андроиду не свойственно чувствовать страх — пусть и девианту в связи с последним принятым Маркусом положением о безопасности и правах андроидов на жизнь, но Коннор сейчас наплевал на все вокруг в мире. У него была сейчас одна лишь задача — ВЫЖИТЬ. А для этого нужно было не оборачиваясь, без сожалений, без заминок, сломя голову — БЕЖАТЬ! Он добежал до перекрестка, тириумный насос колотился как безумный, вентиляционная система не спасала от перегрева. Коннор огляделся и, заметив надземную сабвей - станцию, рванул что было сил по лестнице вверх, к метро. Два тусклых фонарика прибывающего локомотива были ровно в семи десятых мили от станции, где стоял Коннор. Он молился rA9, чтобы поезд прибыл раньше — хоть на чуть - чуть — чем это сделает его преследователь. При мысли о нем все биокомпоненты внутри Коннора будто скрутились и на секунду засбоили, его словно парализовал страх. Вагон все близился. Коннор стоял, как зачарованный, смотрел на приближающиеся спасительные точки. Как зачарованный... Вот уже две трети мили. Еще полминутки, может меньше, и Коннор будет спасен. Нужно подождать, всего лишь подождать, и пока перевести дух. Коннор глубоко вздохнул, и во вздох закрался скрежет металла поврежденного эндоскелета о борта его корпуса. Вздох перешел на судорожный кашель, что тоже вообще не свойственно андроидам. Кашель вырвал из глотки немного тириума, и Коннору пришлось присесть на колено, единственное из двух не покалеченное монтировкой, оперевшись ладонью в кафель пола станции, чтобы не упасть. По жутко добела покореженной части щеки пробежала прозрачная белая капля. Вот же, поезд уже так близко! Кажется, всего десять секунд, и Коннор окажется в безопасности. Относительной и временной безопасности, но Коннор уже потом решит, что делать, в более спокойном режиме и с небольшой форой. Пришлось пожертвовать сканером, чтобы оттянуть момент отключения от сильной тируомопотери, но этих двадцати трех минут должно быть сполна, чтобы добраться до ближайшего тех центра. Еще чуть - чуть... Еще немного...! На лестнице послышался мчащийся человек. "ŢoŁьk0 н€ э+о!" — пронеслось в поврежденной и до ужаса перепуганной системе Коннора. Поезду ехать пять секунд без учета тормозного пути. До ближайшего укрытия – три секунды. Человек будет здесь через шесть с половиной. Коннор скорбно посмотрел на неуспевающий затормозить состав. Его шанс выжить — мгновенно рассчитала программа вероятности — резко сорвался вниз, опустился до двадцати процентов. За последние секунды он добрался до домика с кассами, юркнул в щель между ними и ограничительным забором и, стремительно проскользив вдоль стены, спрятался за домишком. Здесь его не должно быть видно, додуматься пойти сюда и проверить смог бы только андроид. А он андроидом не был. Там оказалось, что забора нет, но нашелся очень узкий выступ, на котором только андроид и только с трудом мог бы удержаться там. В противном случае, пришлось бы лететь шестнадцать футов. Туфли Коннора предательски соскальзывали, но в принципе он мог стоять, причем оперевшись о стенку и страдальчески согнув спину. В его голове будто играла старая грустная мелодия, хотя скорее всего это сбоил слуховой анализатор. Коннору казалось, что тот сбоил, ровно до момента, пока не услышал его. Его голос, его шаги. Он на станции. Он уже на станции. Он найдет Коннора тут? Система выдала резкий сбой, и Коннору пришлось закрыть глаза, чтобы разобраться с тонной уведомлений и открыть центр управления и координирования жизненными системами.

***

У Гэвина никогда раньше так не тряслись руки. Даже во время бега он чувствовал, как крупно дрожал. Только успокаивался, как начинал с еще большей силой снова, вспоминая свою совсем не давнюю мысль: "Сбить всю эту ебучую дурь с его красивого лица, сбить всю эту мерзотную притягательность!" Гэвин ненавидел то, с каким полным доверием на него смотрели эти карие глаза, ненавидел, что с каждым ударом лома они смотрели на Гэвина ни на толику иначе. Потому что верили, что он сейчас возьмет себя в руки и все прекратится. Смотрели даже спокойно, почти не возражая. Но ровно до момента, пока Гэвин... Гэвин на миг сбился с кое - как отлаженного ритма бега и чуть не сблеванул. Сучья совесть как будто решила поиздеваться сегодня вечером и продолжила мысль: "... пока Рид не взбесился настолько, что чуть ли не в задницу Коннора эту монтировку засунул, желая буквально надвое вспороть и открыть, как ебаный сундук, его корпус". Теперь Гэвин сблеванул. Он сука ненавидел все. Свои мысли за их ебнутые повороты, свои вспышки гнева за неконтролируемую агрессию, себя — себя в особенности!! — за существование в целом, Коннора за чертову идеальность. Коннора... Того единственного, с кем он уже три месяца пытался ужиться в одной квартире. Того единственного, кто смотрел на Гэвина с нескрываемым чувством привязанности. Того единственного, кто пытался помочь Гэвину, регулярно водил к психотерапевту. Того, кому не было насрать на полетевшую по пизде жизнь Рида. Того единственного, на кого Гэвину самому насрать не было... Того, кто мог успокоить Гэвина, обнять Гэвина, выслушать Гэвина, ублажить Гэвина, обрадовть Гэвина, умиротворить Гэвина... Того единственного, кто с завидной, идеальной стойкостью смог выдерживать в течение трех месяцев все абьюзивные закидоны Гэвина, все его патологические вспышки ярости, все его отвратительные черты характера. Гэвин снова сбился с бега, к горлу подступил огромный горький отравляющий ком. Гэвин издал звук, отдаленно напомнивший всхлип, и продолжал бежать за мелким черным стройным силуэтом, пока тот не затерялся где - то возле перекрестка рядом со станцией метро. Сука, сука, сука, сука! Гэвина уже почти несло; где этот ебаный тостер?! Пришлось глубоко вздохнуть и мысленно надуть воздушный шар, чтобы успокоиться — прямо как Коннор просил... Гэвин подумал: "Будь я жестянкой, которую ужасно повредил один уебок, которая испугалась за свою жизнь и которая умеет лазить хуй - поймёшь - где, куда бы я спрятался?" Гэвин машинально перевел взгляд на лестницу к надземке, и понял, что мыслит в верном направлении, увидев несколько синих капель. Определенно, тириум. Ебаный пиздец, Коннору срочно нужно в сервисный центр... Гэвин помчался на ступеням, особо не заботясь, сколько его шаги могут создавать шума. Он вскочил на платформу и бегло огляделся. Только что остановился поезд, двери открылись буквально через секунду. Гэвин заметил бы, если бы кто - то зашел или вышел из вагона, но видно никого не было. А это значило лишь одно — он снова потерял след. Гэвин устало вздохнул, растирая переносицу, зажмурился и опустил мрачный взор вниз. Вот же сука... ВОТ ЖЕ БЛЯТЬ СУКА!! Прямо на месте, где стоял Рид, виднелся мокрый отпечаток подошвы, и если судить по нечеткому и причудливому следу, тут не просто стояли, а еще и падали. Очередь капель тириума и дождя вела домику с кассами. А затем — к щели между домиками. А потом — растянулась по стене. Там он увидел Кона— стоявшего на очень узком выступе, нарушая все законы физики. Он будто находился в перезагрузке, его глаза были закрыты, сам он выглядел очень убито. Рид не раздумывая полез по выступу. Одна его часть материлась, видя высоту, с которой был риск ебнуться, и требуя повернуть назад; а другая — неумолимо тащила по почти назаметному тириумному следу, к изломанно сгорбившему спину андроиду. Тут Коннор из - за суетливых звуков резко открыл глаза и, увидев лезшего к нему Гэвина, сразу всполошился и отстранился от стенки в этот же момент чуть ли не падая вниз. Душа Гэвина ухнула в пятки. Он и сам чуть не ебнулся вниз. Но Коннор удержал равновесие. Он тут же попятился в противоположную от Рида сторону и захотел спрыгнуть, зацепившись стоящий в метре от выступа фонарный столб, как расчетно - физическая система дала сбой, и Коннор промахнулся, оступаясь, но в последний момент уцепился пластиково-белой ладонью за небольшую выемку у края. Коннор выглядел как бедный котенок, который отчаянно сбегает от очень злого ребенка. Этот котенок был даже больше готов упасть, чем попасться в руки Риду. Гэвин полз со скоростью черепахи, но значительно ускорился, когда Кон начал соскальзывать, а все попытки укрепиться крепче приводить к тому, что он соскальзывал лишь быстрее. Гэвин хотел побежать уже, забивая на всю безопасность, но до Коннора было еще чертовски далеко. Он дал заднюю, вернулся к расщелине, пробежал по платформе к лестнице вниз. Только Рид исчез, как руки Коннора безжалостно соскользнули, и он буквально упал ничком оземь. Конечности дрожали; энергии было критически мало, тириума — и того меньше; ряд ошибок переполнил дисплей. Коннор с трудом поднялся на ноги и потащил себя в противоположную сторону от того, откуда мог появиться Гэвин. Коннор знал, Гэвин слишком назойливая заноза... Но все еще верил: осталось немного до выхода, совсем немного. Он перебирал ногами, низко нагнувшись, почти сложившись пополам. Поврежденный тириумный насос дал о себе знать, и Коннор резко отступился и растянулся на полу, как однажды в Стрэтфордской башне. Он опирался просто на локти, тяжело дыша, медленно проползая вперед, закрыв глаза, но мечтая встать и побежать и дальше. Гэвин за эти восемь секунд за три огромных прыжка преодолел лестницу, прибежал примерно туда, куда мог упасть Коннор, но... не нашел его там. И пошел в противоположную сторону. Коннор часто поступал назло, когда им руководили эмоции, а сейчас они его буквально захватили, у него буквально снесло весь пакет рационального мышления. Он оказался прав. Гэвин увидел его, без сил лежавшим на полу. Его диод истошно мигал красным, грозясь вот-вот выключиться. Гэвин кинулся к Коннору. Тот отреагировал на появление Рида очень бурно: сразу оживился, и несмотря на все повреждения — в том числе после падения с такой высоты — попытался отползти; а когда Гэвин протягивал руки и хотел прижать его к себе, чтобы потащить к ближайшему тех центру, ударял его и остервенело пинал целой ногой. Но с каждым ударом он все слабел. Это продолжалось почти минуту, прежде чем Коннор совсем обмяк и прекратил, а Гэвин смог обнять его так, что Кон оказался на его руках в полусидячем положении. — Я не хотел, - с болью прошептал Рид, целуя сумасшедше мигающий красным диод и с трудом поднимая тело Коннора. - Я правда не хотел. Гэвин тащил Коннора, полностью поломанного полностью по вине Рида, и раз за разом повторял тысячи искренних извинений. — Пожалуйста, прости, — он запыхался от того, что тянул на своих ногах аж два тела, но все равно говорил. — Ты меня простишь? Коннор не отзывался. На его щеке так и была отметина, на его губах так и остался тириум. Его красивое лицо замерло в единственном выражении, глаза пусто смотрели куда-то сквозь Гэвина: куда-то на небо. Диод больше не мигал. Не горел красным, не мигал желтым. Он просто погас. Рид в ужасе замер. Он легонько постучал несколько раз ладонью по щеке Коннора, но не получив реакции, ударил посильнее, так что даже безвольная голова Коннора резко повернулась в сторону. Отвернулась от Рида, даже будучи мертвой. Гэвин ударил себя с такой же силой по голове, ненавидя себя за вспышки гнева, и взвыл с такой болью и терзанием, что сердце дрогнуло бы даже у самого последнего циника.