По дороге в страну чудес⁠⁠

      Длинные тюремные коридоры всегда пугали Юнги. Они казались ему необъятными и таинственными, этакими лабиринтами Минотавра. Медленно минуя поворот за поворотом, ему то и дело чудилось, будто он переходит из мира в мир. Каждая дверь, отделяющая их блок от этажа, на котором располагался кабинет директора, казалась своеобразным порталом. Из затхлого и насквозь пропитанного кровью мира Юнги всего за пару шагов перемещался в цветущий сад. Весь «директорский» этаж был уставлен разными экзотическими цветами, а громкое пение пёстрых птиц, так же, как и заключённые, запертых в кованных резных клетках, заставляло усомниться в реальности происходящего. Со вкусом у Чон Хосока явно беда.       Оказавшись, наконец, у массивной двери, Юнги невольно замялся. Нет, он не передумал и всё ещё хотел помочь Чимину, но вот Тэхён его смущал. Ни на шутку так смущал! Тот явно что-то не договаривал. И это не так бы беспокоило, если бы не молчание Чимина. Малыш явно не хотел, чтобы ему стала доступна какая-то информация. Хм… «два плюс два» складываются в крайне нелицеприятную картину. И с этим срочно нужно что-то делать. Поэтому…       Переборов сомнения, Юнги негромко постучал.       — Войдите, — раздалось из-за двери практически сразу.       Сделав усилие над собой, Юнги отворил дверь и неторопливо, можно сказать, вальяжно, прошел вглубь кабинета, сразу же замечая, как оживился Хосок.       — Юнги, я так рад, что ты пришел, — радостно проговорил Хосок, широко улыбнувшись.       — Да, я хотел немного поговорить, — тихо ответил Юнги, садясь напротив директора.       — О, и о чем же? — заинтересованно пропел Хосок, и так уже прекрасно зная ответ.       — О Чимине, — посмотрев директору в глаза, произнёс Юнги. — Мне бы хотелось узнать о нем больше.       — Чимин-и, — оскалился Хосок. — И что бы ты хотел узнать?       — А что Вам известно?       — А что я буду иметь за информацию? — вопросом на вопрос ответил Хосок.       — Какой-то у нас диалог несостоятельный.       — Соглашусь. Я очень много знаю о Чимине. И да, я готов тебе это рассказать. Но что ты мне предложишь взамен? — приподнял бровь Хосок.       — Тэхён предложил мне участвовать в побеге, — пожал плечами Юнги. — Я многое знаю.       — Оу, и почему ты мне это рассказываешь? Не хочешь на свободу? — наигранно удивился Хосок.       — Я хочу Чимина, — не стал лгать Юнги. — У меня нет гарантии того, что, оказавшись на свободе, он не сбежит.       — Вот как. Что они задумали? — вмиг стал серьезен Хосок.       — Провести журналиста в «Страну чудес». Так сказать, наглядно все показать.       — И как они это планируют провернуть? — опешил Хосок. — Эта тюрьма — неприступная крепость.       — Они подговорили несколько человек из охраны. И планируют подключить Минги.       — Минги? Они настроены весьма серьезно, — покачал головой Хосок. — Когда планируют начать?       — Сразу после выхода Чонгука.       — Они хотят использовать этого недалёкого? — удивился Хосок.       — Нет, Тэхён хочет его обезопасить.       — Что ещё тебе известно?       — А теперь ваша очередь, — оскалился Юнги. — Глупо сразу открывать все карты.       — Умно. Ладно. Будь по-твоему, — нахмурился Хосок, стараясь слишком очевидно не выражать своё недовольство. — Чимин никакая не сахарная детка и тем более не убийца. Он — обычный человек. И попал сюда из-за своих проступков. Он пошел наперекор родительской воле и захотел завладеть тем, что ему не принадлежало. Но у него ничего не вышло.       — И что же это было? — заинтересовался Юнги.       — «Страна чудес», — четко проговорил Хосок.       — Я не совсем понимаю, — растерялся Юнги. Страна чудес? В каком это смысле?       — А что тут понимать? — тряхнул головой Хосок. — Чимин — мой младший братик.       — Как…       — Оу, Тэхён тебе этого не рассказал? — захлопал ресничками Хосок.       — Нет, — не стал отрицать Юнги. Да и смысл? По нему и так всё видно.       — Выходит, тебе действительно не доверяют. Юнги, будешь на моей стороне — отдам Чимина. Согласись, ведь лучше синица в руках, чем журавль в небе, — поговорками заговорил Хосок, предвкушая согласие Юнги.       — Я согласен. Узнаю ещё что-то — расскажу, — кивнул Юнги, подумав немного для вида.       — Договорились, а сейчас можешь идти.       Без слов покинув кабинет, Юнги, словно слепой, потерявший своего пса-поводыря, шел на ощупь, пытаясь переварить услышанное. Чимин — брат Хосока? Как такое возможно? Они ведь совершенно не похожи! Безумие! Вот на кой его малышу так нужна была эта тюрьма? Тоже в «режиссёра» поиграть хотел? Так много вопросов и так мало ответов. И главное во всём этом то, почему от него скрыли такую важную информацию? За дурака держат? Похоже на то. Обидно, однако. Обидно, и крови хочется. Причём совсем не в интимном плане. Ну, Тэхён, ну жук… в какие же игры ты играешь? Проблема. Что, если злодей во всём этом отнюдь не Хосок? Если он сейчас неправильно выберет сторону, то в конце может оказаться у разбитого корыта. Какая гарантия того, что, оказавшись на свободе, Чимин тут же не сбежит от него под ручку с Кимом? А никаких. И вот как ему поступить? Руководствуясь здравым смыслом, остаться с Чимином? Или же переметнуться на сторону Хосока?       За своими далеко не радужными мыслями Юнги не сразу заметил, как добрался до камеры. Войдя внутрь, он сухо отчитался перед Тэхёном и немного отрешенно уселся на свою кровать. Уж слишком о многом ему нужно было подумать.       Когда наступила ночь и прозвучала команда к отбою, Юнги, удобно устроившись на своей койке, начал внимательно следить за нервным Чимином. Как любопытно! Именно сегодня Сокджин и Намджун должны были разведать территорию. И именно сегодня станет ясно, будет ли их план реализован.       Когда стрелки часов медленно добрались к отметке в час ночи, Намджун, подобно мыши, слез с постели и неторопливо потопал в сторону туалета. Пройдя мимо охраны, он не спеша вошел в одну из кабинок и стал ждать прихода Сокджина. Тот явился минут через пять.       — Готов? — прошмыгнув к Намджуну, спросил Сокджин.       — Да, — кивнул Намджун.       Вопреки всем ожиданиями Намджуна, расспросить о чем-то Сокджина ему так и не удалось. Всё пошло не по плану и им пришлось действовать практически под самым носом охраны, а из-за бешеного темпа сил на ненужные разговоры практически не оставалось. Расстояние в пять километров за такой короткий срок было практически нереально преодолеть. Особенно учитывая тот факт, что на него было отведено чуть больше двадцати минут. Ведь дойти туда — это только полработы. Ещё же нужно вернуться. Когда полпути было пройдено, и им предстояло пройти по старой, шаткой и ржавой лестнице, Намджун впервые забеспокоился. Едва услышав разговоры о возможной свободе, его мозг моментом затуманился. Он начал бредить тем, как оправданным вернется к матери и невесте.       Невеста… стоп. У него уже нет невесты. Её не стало в тот момент, когда на суде она обозвала его чудовищем. Намджун в малейших деталях помнил тот момент. Помнил то презрение в её глазах и нежелание поверить ему, а не суду. Только мать верила ему. Даже в тот момент, когда огласили приговор, женщина ни на миг не засомневалась в сыне, ибо знала, что её дитя на такое не способен. Мама. Интересно, как она. Все ещё переживает? Оплакивает его? Или же перевернула эту страницу своей жизни и пытается жить дальше? Обрадуется ли она его возвращению? Сколько вопросов… Почему так сложно предугадать мысли и желания другого человека?       Дойдя до конца пути и внимательно оглядев каждую дверь, Намджун быстро кивнул Сокджину и тут же направился в обратный путь. Он запомнил все: каждую дверь, каждый поворот и спуск, все изъяны лестниц и углов. Его память сработала на отлично. Опыт, хули! Оказавшись в камере Сокджина, он быстро начал наносить все, что увидел на бумагу, стараясь ничего не упустить. Когда карта была полностью готова и проверена, Намджун, наконец, начал задавать вопросы.       — Интересно, почему охранников не удивило то, что мы так долго были в туалете? — шепотом спросил Намджун.       — А что тут странного? Решили, что мы там трахались. В первый раз, что ли? — пожал плечами Сокджин.       — Трахались? Мы же оба мужчины, — опешил Намджун.       — И что? Женщины тут не водятся. Мужики часто ублажают друг друга таким способом.       — Кошмар. Кстати, Сокджин, я хотел спросить. Почему ты доверился Тэхёну?       — Хм… Сомневаешься в друзьях?       — Нет. Мне обидно, что они не до конца доверяют мне.       — Давай так. Я отвечу на один вопрос, а взамен мы поцелуемся, — захихикал Сокджин, откровенно нарываясь.       — Поцелуемся? Я не гей, — скривился Намджун. Хорошо, что хоть не перекрестился.       — И что? Я расскажу тебе, что скрывают Чимин и Тэхён. Там такое… ты будешь в шоке! Гарантирую!       Немного помявшись, Намджун, быстро взвесив все «за» и «против», поднялся на ноги и, подойдя к Сокджину, наклонился и, не давая себе шанс передумать, припал к его губам. Один раз — не пидорас, а второй — как в первый раз! По привычке нежно целуя чужие уста, Намджун зарылся пальцами в волосы Сокджина и начал не спеша массировать кожу головы, тем самым заставляя неожидающего такой подставы Джина почти что мурчать.       — Так сойдет? — отстранившись, спросил Намджун.       — Да, — выдохнув, ответил Сокджин.       — Рассказывай!       — Чимин и Хосок — родные братья. Изначально бывший директор хотел передать управление тюрьмой Чимину. Как более рассудительному и сдержанному. Поначалу подобный исход даже устраивал Хосока, так как он с самого детства прикипел сердцем к младшему братику. Но чем старше становился Чимин, тем более откровенные желания он пробуждал в Хосоке. И когда всё это смешалось в гремучий коктейль и достигло своего апогея, Хосок сдался и решил сделать брата своим. Подробностей не знаю, но вроде как Чимин не принял его ухаживания. И тот, подговорив Минги, провернул нешуточное дельце. В результате которого он стал директором, а Чимин — заключенным, — как нечто само собой разумеющееся поведал Сокджин. — Скажу тебе по секрету, первая часть этой мыльной оперы лично у меня вызывает нешуточные сомнения. Я работал тут ещё до вступления Хосока в должность, и всё это время Чимин ни разу не посетил тюрьму. Да и от бывшего директора я ни слова не слышал о младшем сыне. Только о Хосоке. Так что… кто-то нам конкретно так лжёт.       — Невероятно… — чуть ли не по слогам проговорил Намджун. Услышанное настолько его шокировало, что соображать было крайне сложно. — Почему же Чимин это скрывает?       — Ты представляешь, какой шум поднимется, если заключенные узнают об этом? Чимина же на части разорвут. Хосоку этого явно ненужно. Он все ждет, когда Чимин, наконец, сдастся и приползет к нему.       — Если он по-прежнему хочет Чимина, почему уступает его Юнги? — озадачился Намджун.       — Думаю, что это вынужденная мера, — потёр переносицу Сокджин. — Когда все будет кончено, Хосок просто убьёт Юнги. Делов там минуты на две.       — Тэхён что-то говорил о Минги. Он здесь каким боком?       — Тут та ещё Санта-Барбара. Минги воздыхает по Хосоку уже не первый год. И если наш план удастся, он многое сделает для того, чтобы Чимин сохранил Хосоку жизнь.       — И наш план?       — Вскрыть махинации Хосока и усадить в кресло директора Чимина. Тогда подпольную часть тюрьмы закроют и справедливость восторжествует. Правда круто?       — Я ничего не понимаю… а как он собирается оправдать себя и меня? — растерялся Намджун.       — С тобой все просто. Хосоку заплатили денег и он все подстроил. Свергнем его и получим доступ к секретной документации.       — Звучит фантастично.       — Это так. Но все части плана неизвестны даже мне. Тэхён и Чимин тщательно все скрывают. Намджун, запомни, не верь всему, что говорит Чимин. Он хитер и расчетлив. Слишком о многом он умалчивает.       — Ты призываешь меня усомниться в друге? — разочарованно проговорил Намджун.       — Нет. Призываю думать головой.       — Мне одно непонятно. Зачем ты мне все это рассказал?       — Скажем так: ты мне нравишься, — гиеной заржал Сокджин. — Высокие, статные мужчины — моя слабость.       — Дрочить тебе в туалете я не буду, — пуще прежнего помрачнел Намджун.       — Дрочи в камере, — оскалился Сокджин.       — Я пошёл, — не глядя на Сокджина, пробасил Намджун, обалдевая от происходящего. — Можешь не провожать.       — Пока, сладкий.       Мешком с картошкой вывалившись из камеры Сокджина, Намджун, стойко игнорируя смешки надзирателей, торопливо вернулся в свои «апартаменты» и, рухнув на постель, чуть в голос не выругался. От «истории», которую ему рассказал Сокджин, голова шла кругом. Чимин — брат Хосока. Новость, конечно, шокирующая, но! То, чем подытожил свой рассказ Сокджин — просто взрыв мозга. Всё не то, каким кажется, и истину знают лишь Чимин и Хосок. Чем не повод вызвать друга на откровенный разговор? Только вот захочет ли тот говорить?