И был я домом, тобою оставленным, что горел, как закат, любовью твоею.
Смотря на старые фотографии, что чувствуют люди? Может тепло или тоску по тем временам, или жгучую боль от потери близкого. Суне чувства чужды. Точнее, они пытаются достучаться до сердца, заявить о себе и показать, что он способен на бурю эмоций, что в данный момент он переживает ураганы внутри себя. Ночь, переполненная пепельница на балконе и свет луны. Миллионы мыслей, которые пробегают почти молниеносно, ни одна не задерживается надолго. Достаточно надолго, чтобы Рин обратил на нее внимание. Сумбурность была для него чем-то новым. Он хаотично переносил свой взгляд с пустых улиц на яркие вывески где-то там, где-то далеко. Где-то, что его не касалось от слова совсем. Мир будто пробегал мимо него. — Неужели, всегда всё было так? — сказано в пустоту. Нет, ему никто не ответит. Некому отвечать. Он один. Он, его фотография, ураган внутри и последняя сигарета.***
— У тебя такая красивая улыбка, почему ты не улыбаешься? — один из братьев Мия изогнул бровь, другой пихнул первого в бок, — Ай! — Веди себя культурно. — Вечно ты душнишь, Саму. Неужели, ты со мной не согласен?! — Согласен. «Согласен.»***
Фотографии всегда наполнены эмоциями. Не бывает «пустых фотографий». Они могут быть «пустыми» лишь для тех, кто не цеплялся за прошлое. А таких людей единицы. Так уж вышло, что человек — существо жалеющее обо всем. О том, что сделал, что не сделал, что прошло, а что даже не произошло. Вот и Суна знал, что прошлое манит и тщательно отторгал его. Только зачем? Все равно бесполезно.***
— Мы ждем тебя на ночевку, Суна! — Боже, ты как маленький. — Иди к черту, Саму. А ты не слушай его. Это вообще его идея. Саму от таких слов покраснел. Сначала от неожиданности раскрытия его истинных эмоций, а потом от злости, потому что у Атсуму длинный язык. — Я обещаю его закрыть в кладовой и он нам не помешает. — Идиот. — фыркнул Атсуму.***
Даже если на фотографии нет тебя, даже если на ней вообще нет людей. Она обладает эмоциями. Мозг ведь помнит. И Суна помнит. Все помнит. Помнит и сгорает изнутри, сопротивляется и пламя разгорается еще больше. Хотелось лечь в кровать и уткнуться носом в любимую спину. Хотелось с утра заваривать не один кофе, а два. Хотелось вечера проводить не в одиночестве с сигаретой, а с ним. Но его нет.***
— Суна, ты безумно красивый. — Прекрати. — Сам прекрати. Смирись с своей участью в виде илеальной внешности. Суна только вздохнул. Эмоции проявлять ему крайне трудно. Но так приятно разливалось тепло внутри. Саму этого хватало. Более чем.***
Тепло. Какое оно? Такое родное и незнакомое одновременно. Пленящее и пугающее. Вы можете сказать: «что в нем такого?» На самом деле тепло — это миллионы разных вариаций любви. И не только физической. И тепло точно так же пугает, как и любовь. Когда ты смотришь на фотографию, где застывшая улыбка любимого — сам невольно улыбаешься, не так ли? Когда ты смотришь на фотографию, где застывшая улыбка любимого — по щекам текут слезы от обжигающей боли, где буквально секунду назад растекалось мягкое тепло. Кто-то может сказать, что это гребаная психосоматика и ни черта ты не чувствуешь в целом-то. Но Суна сжимает фотографию в руке, борясь с невозможным желанием разорвать бумагу к чертям собачим. Будет от этого легче? Нет. Воспоминания не разорвешь. Разве, что об стенку биться. Но Ринтаро еще не совсем в отчании. Пока что.***
–Вот две душнилы. Улыбнитесь, не на похоронах же! Дайте я вас сфоткаю, распечатаю вам самый большой размер и будете любоваться. — Совсем чокнулся? — Ты мне еще «спасибо» скажешь.***
Суна сказал и не раз. Но не в лицо и не вслух. Ринтаро чужды эмоции. Осаму не уступает. Суна тает от мимолетных, будто случайных, касаний, пока Осаму ищет любую возможность ткнуть первого в бок или похлопать по плечу. Суна вливается в общество и начинает социализироваться в полной мере. Осаму рад. Правда рад. Ему тепло. Но ведь тепло бывает разным. Саму был путеводителем в мир эмоций для Рина. Не оставил одного, рассказал и показал, как маленькому ребенку, что люди не всегда скучные и плохие. Что им можно даже иногда доверять. Суна в это поверил. Привычная для Ринтаро тьма уступала свету и теплу любви. Теплу, что дарил ему один единственный. До жути родной. Балкон стал реже навещаться Суной, он перестал в нем нуждаться. Перестал нуждаться в безучастном наблюдении за жизнью вокруг. У него появилась своя жизнь, которая приносила не только интерес, но и огромную гамму эмоций. Но, фотографии ведь не зря хранят «старые» воспоминания. Любое «сейчас» потеряет собственные временные рамки и превратится в прошлое. Причем не факт, что приятно теплое. Смотря на луну, Суна часто задавался вопросом «почему?». Наверное, это должно было привести его к опредленным ответам, но они тщательно скрывались от него. Суна не понимал, почему Саму исчез из его жизни так внезапно. Нет, они не ругались. Их дороги кардинально не расходились. Они все еще на одном пути. Только по разные стороны. Иронично, не правда ли?***
— Тсуму, почему Саму не отвечает на звонки? — Он отвечал тебе на звонки до этого? — ничего более точного Суна и не ждал.***
Счет времени вокруг Ринтаро потерял. Люди стали скучными и еще более «опасными». Им нельзя доверять? Суна знал об этом. Но ведь Саму? А что Саму. Его нет. Был ли когда-то? Внезапные знакомства всегда самые теплые в начале и обжигающие в конце. Причем этот огонь никогда не уменьшается. Просто меняет свою эмоциональную окраску и бьет в самое сердце. Балкон стал самым надежным местом для Ринтаро. Тьма, которая окутывала его, казалась родной, обнимающей тебя. Только теплой она никогда не была. Способен ли Ринтаро на «тепло» и «любовь»? Он задавался этим вопросом слишком часто. Но ответа у него так и не было. Был ли Ринтаро достоин «тепла» со стороны Саму? — пуля в висок. Прошло немало времени после смерти «их» тепла, но чувствовалась она, как будто это было буквально вчера. Прошло слишком мало времени, чтобы Суна забыл единственный свет в его жизни. Есть ли вообще какой-то срок, за который он способен перебороть весь апокалипсис внутри себя? Способен ли чувствовать любовь, которая зовется теплом?***
— Суна, ты когда-нибудь любил? — Не знаю, Саму, это сложный вопрос. — То есть ты не знаешь, что такое любовь? — Не задумывался об этом, а ты? Саму молчит. — Саму? — А? Да, я тоже не задумывался.***
Может, это Ринтаро стал катализатором апокалипсиса и кризиса собственных чувств, когда не понимал их? Может, Ринтаро сам виноват в уходе Осаму. Виноват в эмоциях этих фотографий.