Вопреки всему

      Просыпаюсь первой, занимаю душ, чтобы не попасть под чары любимого мужчины, который обожает заигрывать по утрам. Завариваю чай, шуршу конфеткой, освобождая её от оболочки, и наблюдаю, как просыпается Эрик. Сначала шарит рукой по кровати в поисках меня, затем отрывает голову от подушки и, подслеповато щурясь, смотрит в мою сторону. Я сижу на стуле с ногами, в растянутой майке, потягиваю чай и делаю вид, что меня больше занимает чтиво в планшете, чем Эрик.       Он садится, демонстративно отбрасывает одеяло и, не прикрывая своей наготы, идёт в душевую комнату, где я слышу такой же неприкрытый мат, вероятно, в сторону выскользнувшего из рук мыла.       Эрик отрастил шевелюру на голове, вроде как слегка поменял имидж, стал брутальным и периодически не бреется, как сегодня. Топает мокрым в мою сторону в поисках полотенца. Оно перед его глазами, но ясное дело, на него ему начхать. Он гребёт в мою сторону, но вместо слова «привет», которое мы говорим друг другу по утрам, демонстративно отворачивается к плитке, заваривая себе кофе, поворачиваясь задом ко мне. Я размахиваюсь и крепенько шлёпаю ладонью по его мокрым ягодицам, издавая звонкий шлепок. Не удержалась. Давлю улыбку. Эрик медленно поворачивается в мою сторону: на лице застыло удивление, бровь взлетела вверх, а в глазах звериный блеск: «Как ты посмела?». Он, как замороженная рыба, двигается медленно. Отворачивается. Доваривает кофе, выключает плитку, берёт кружку с полки и ставит её рядом с плиткой, выливает из турки кофе — и едва я размахиваюсь, чтобы снова шлёпнуть его по заду, Эрик молниеносно разворачивается, хватает меня и бросает в сторону кровати. Я лечу по изящной дуге, через кухонный стол, приземляясь в скрученное одеяло вниз лицом. Эрик прыгает следом и теперь пытается закатать меня в одеяло, сделать из меня рулетик. Начинается хохот и борьба, пока я выдираюсь из плена, хватаю подушку и начинаю лупить ею по голове Эрика и аккуратно уложенным волосам. В ответ летит смачный мат и рычание: «Сучка, я тебя сейчас урою!», он вдавливает меня в матрас.       Вдруг раздаётся страшный хруст, и в следующее мгновение кровать под нами разламывается, и мы с Эриком падаем в разлом каркаса вместе с матрасом: он складывается над нами, как книжка, а мы остаёмся закладками внутри.       Смеёмся долго, пока не сводит скулы у обоих. Выбираемся с трудом из временного плена, стоим взъерошенные и оцениваем степень пригодности убитой кровати.       — Жаль старушку, — выдаю я свой шутливый комментарий и получаю смачный поджопник от Эрика, аж подпрыгиваю от неожиданности. Кожа в этом месте горит.       — Сломала мне кровать, — он с трудом выдирает из разлома матрас и заглядывает под него.       — Я сломала? — фыркаю я. — Да меньше надо было прыгать на кровати.       — Это я прыгал?! — он хватает одеяло и делает рывок в мою сторону, чтобы заарканить в него. — Восемь лет всё было прекрасно, и тут разрушитель Крис явилась и всё к херам раздолбала!       — Я раздолбала?! — выдираюсь из одеяла. Всё-таки Эрик закатывает меня в рулетик, кладёт на пол и садится сверху. — А-а-а! Хорошо! Я сдаюсь!       — Бесстрашные не сдаются!       — Слезь с меня, чудовище! — ору я.       Он залепляет мне рот ладонью, меняет позу и уже не давит своим весом. Я пытаюсь куснуть его. Толкаюсь. Засранец! Крепко спеленал.       — Я чудовище? — цепляется он к словам.       — Любимое чудовище, — добавляю я. Эрик тянет улыбку и накрывает мои губы своими. Поцелуй через мгновение перерастает в страстный. Но покрыть поцелуями мою шею мешают слои одеяла, в которое я замотана. Эрик совершает какие-то трения внизу об одеяло. — Что?!       Я пытаюсь столкнуть его.       — Фу, животное! Фу, плохой мальчик! Отстань!       — Заткнись, — рычит он.       — Сам заткнись! А, насилуют одеяло! А-а, помогите! Животное! Отстань от одеяла! Плохой мальчик, плохой!       Эрик рывком ставит меня на ноги, несёт до стены и наваливает на неё.       — Постой тут, пока я кофе выпью.       Он отходит к кухонному столу, наваливается на его край, берёт кружку и неспеша потягивает напиток. Смотрю, у него стоит. Улыбаюсь. Делаю движение выдраться из одеяла и понимаю, что не светит. Эрик с невозмутимым лицом наслаждается кофе и поглядывает на меня.       — Ну котик, ну солнышко, — начинаю мяукать я.       Он молчит, а взгляда не сводит.       — Хороший мальчик. Иди сюда, — призываю его ласково.       — А волшебное слово?       — Пожалуйста?       — Нет.       — Большое пожалуйста?       — Нет.       — Большое-пребольшое пожалуйста? — мурчу я.       — Не-а, — хитро лыбится он.       — Я люблю тебя, — прикрываю глаза.       — М-м…       — Я хочу тебя, — продолжаю.       — Почти.       — Возьми меня? — предполагаю я.       — Тепло.       — Трахни меня?       — Ближе.       — Да куда уж ближе?! — сержусь я и делаю попытку выдраться из одеяла. Начинаю стремительное движение к полу. Падаю вниз лицом. Реакция Эрика быстрее. Он подхватывает меня, тянет к кровати, освобождает от плена одеяла и крепко обнимает.       — Волшебное слово было: «Извини, была не права», — отзывается он бархатным баритоном.       — А-а, — киваю я и делаю вид, что понимаю. — Извини, была… права.       Эрик снова смотрит на меня со смешанным звериным удивлением во взгляде и рычит угрозу: «Всё, бля, довела меня!» и тащит в душевую.       Быстрый секс — это так в духе Эрика, как будто торопится на пожар. Ему некогда, видите ли, романтику развозить. Но, наконец, он удовлетворён. Я пробовала избегать близости по утрам, но он звереет, если я отказываю. Иногда буквально.       — Моё любимое чудовище, — выдыхаю я, едва переводя дыхание, и смотрю ему вслед. На спине у Эрика розовеют следы от моих ногтей.       — Поговори у меня, — бросает он и не прикрывает дверь за собой, впуская сквозняк в душевую.       Через полчаса диких утренних плясок мы с Эриком идём к волкодавчику, а заодно проверить, как новобранцы полируют пятками пол в Яме, совершая утреннюю пробежку. За выполнением дисциплины бдит Кастет. У него не забалуешь. Мы здороваемся с ним издалека, а он нам орёт, когда неподалёку образовываются эрудиты, пробегая отрезок пути:       — Идёте кормить волкодава?       — Ага, — отвечает Эрик.       — Кем на этот раз?       — Афракционером с ночного рейда! — отвечает Эрик. Я вижу вытянутые лица эрудитов и желание поскорей убраться в дальнюю часть Ямы.       — Приятного ему аппетита! — Кастет хмыкает и едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Я хихикаю в кулак, делая вид, что покашливаю.       — Шутка затянулась, — говорю я, когда мы оказываемся в помещении, где живёт Бой.       — Не, пока эти недоумки верят в неё, байка живёт, — парирует Эрик и выпускает пса из клетки, идёт открывать внешнюю дверь во двор.       Пока волкодавчик резвится, я меняю ему воду, насыпаю сухой корм в миску и выхожу.       Мы тренируем пса на пару с Эриком, работаем с командой «Искать!». Пока Эрик отвлекает пса, я прячу вещь. Бой находит. Меняемся. Объектом для поиска служит любимая игрушка Боя, но вскоре мы заменим её на муляж, точную копию взрывателя. Возимся с собакой до завтрака, выполняя разные команды, а после снова заводим малыша в клетку.       — Хорошо, что клетка на вырост, — Эрик шатает сварку двух прутьев, — но шаткая. Подрастёт и выломает её нахрен.       — Может, домой возьмем малыша?       — Что?! Нет! Чтобы псиной провоняла квартира?       — Это он любя, Бой, — я смотрю на малыша. Он смотрит на нас, радостно виляя хвостом. — Ты моё сокровище, рыжесть пушистая. Остаёшься за главного. Направляюсь к двери и оборачиваюсь, строго произношу:       — Бой! Служить!       Волкодавчик перестаёт танцевать хвостом, садится и застывает.       Эрик бросает на него мимолётный взгляд, и мы выходим. Закрываем дверь.       В Яме пусто. Все тянутся в столовую. На завтраке собираются все, кроме эрудитов. Они едят где-то отдельно. Это место только для Бесстрашных. Исключений нет.       Столы снова все заняты, и у меня возникает ощущение, что ничего не изменилось. Мысленно дорисовываю картину отсутствующих людей, моих ушедших друзей, будто они здесь с нами, улыбки, смех.       Собираю себе бутерброд. Фехтуем с Эриком листочками салата. Он протягивает руку и салатом хлопает меня по носу.       Небраска поднимается со своего места и бьёт вилкой об железную кружку, привлекая внимание присутствующих.       — Народ! Сегодня вы все приглашены на День рождения моего сына! Здесь, в столовой, в восемь! Быть обязательно! Вместе с детьми… у кого они есть, — Небраска смеётся, — Родни исполняется пять лет! Будет большой торт!       В столовой гремят аплодисменты и общий клич. Народ оживляется.       — Что подарим? — спрашиваю у Эрика. Он смотрит на Макса, который присутствует здесь же.       — Подкинем ей пятьдесят? — предлагает Эрик.       — Согласен, — кивает Лидер.       — Пятьдесят чего? — переспрашиваю я обоих.       — Талонов, — говорит Макс.       — Всего? — морщу нос.       — Тысяч, — добавляет Эрик.       — А-а… — округляю глаза. — Крутой подарок.       Макс улыбается и кивает.       — Ещё можно игрушку, — добавляю я.       — В духе Бесстрашных, — кивает Макс.       — А есть такие? — удивляюсь.       — Конечно. Загляни на склад в детский отдел, — отвечает он, дожёвывая кусок.       — Эрик? — перевожу я взгляд на любимого.       Он кивает.       — Заглянем.       — Слушайте, а что у вас сегодня хряснуло в квартире? Звук был, как будто стену проломило, — Макс косится в нашу сторону.       — Кровать накрылась, — отмахиваюсь я.       — Аха-ха! — Макс прыскает со смеху, успевая прикрыть рот салфеткой. Смеётся, аж слёзы проступают на глазах. Выдыхает, кашляет. Комментарии тактично оставляет при себе.       Эрик доедает, поглядывая на меня. Столовая шумит. Всё как прежде, всё хорошо. Встаём.       — Сейчас на склад, — тянет меня Эрик в сторону выхода. — Потом поработаем. Нужно разобраться с поставками, — он понижает голос.       — С поставками? — поднимаю на него взгляд. Он кивает. Я, кажется, понимаю, о чём он говорит. Неужели нашёл лазейку?       — Далее у тебя тренировка с эрудитами, Небраску сегодня освобождаем от дел, — перечисляет Эрик список дел на сегодня.       — Обед.       — Угу, — кивает он и продолжает, — снова работаем, принимаем первую партию. Макс как раз будет в отъезде. Всё удачно складывается. Далее… тренировка с эрудитами, прогуляй Боя по Яме, заодно разомнёшься, он пробежится, эрудиты взбодрятся. Так, что там дальше.       — Ужин? — подсказываю я.       — Угу, — мы входим на склад, берём тележку и движемся вдоль рядов.       — Потом есть два часа до празднования Дня рождения.       — Проведёшь их с пользой с подопечными… — Эрик говорит шёпотом, почти мне в ухо, обняв за плечи. — Я дам тебе в помощь проверенных людей. С питомцами придёшь на праздник. Встретимся в столовой, я принесу подарки.       — Хорошо.       — Потом уже вместе будем решать проблему сна и прочее. Да, и ночная прогулка с Боем по Яме. Надо бы ему уже вместо игрушки муляж дать.       — Сегодня и попробуем. Надо чтобы он полежал в оружейной и запах впитал.       — Сделаю, — Эрик отпускает меня и кивает на двухместную кровать, — как тебе?       — Неплохо, — киваю и присаживаюсь на её поверхность. А всё-таки он решил купить новую, а не чинить старую.       — Матрас ещё купим и будет в самый раз.       Идём дальше.       — Думаю, что нам нужен парный шкаф, — заявляет он и смотрит на меня.       — Я только «за»! — восклицаю радостно.       — А волшебное слово? — хитро улыбается он.       — Прости, была не права? — поднимаю на него взгляд.       — Не-а.       — Пожалуйста? — предполагаю.       Он удовлетворённо кивает.       — Пожалуйста, давай купим парный шкаф, мур? — улыбаюсь я и повисаю на его шее.       Недолгие поиски приводят нас в мир шкафов и шкафчиков, и все какие-то однотипные, а один выделяется разным цветом дверок. Я пищу от умиления, Эрик закатывает глаза.       — Может посмотрим в единой цветовой гамме?       — Неть! Хотеть этот! — дую губки.       — Ладно. Возьмём.       — Спаси-и-и-ибо! — скачу вокруг Эрика, даже обнимаюсь со шкафом. Заглядываю внутрь, пытаюсь в нём поместиться. Эрик закрывает дверцу.       — Оставлю тебя тут, — говорит он. — Живи в шкафу.       — А-а-а! — имитирую рёв.       Эрик открывает дверцу.       — Вылезай, мелюзга! Так и быть, возьму тебя к себе жить.       — Уи-и-и-и-и! — снова повисаю на его шее.       Балуемся как дети.       Входим в детский отдел. Чего здесь только нет. Взрослые балуют детей от всей души, предлагая им игрушки в духе Бесстрашных, в том числе, а не только пушистых медвежат. Здесь есть имитация оружия детского размера, та же винтовка, но стреляет резиновыми пульками. Есть мишень, но сами лезвия резиновые и должны попадать в специальные отверстия на доске, в которые с первого раза фиг попадёшь. Я беру парочку ножей: из двух метаний одно попадание. Эрик тоже берёт себе резиновые ножи и попадает в одно отверстие двумя ножами сразу.       — Ого! А ты крут! — радуюсь я его победе.       — А то, — доволен он.       Мы покупаем ребёнку винтовку, потому что у Небраски уже есть подобная мишень, и пакет конфет.       Оформляем доставку габаритной мебели до квартиры, подарки заворачиваем в красивую обёртку. Винтовка дорогая. Пишем остальным бойцам, что мы купили игрушку, чтобы больше никто не дарил подобную.       Работаем с Эриком долго и продуктивно. Он показывает мне схему, по которой может провести детей в Бесстрашие. Сегодня поступление двух альтруистов шести и семи лет. Доставят их сначала в Лазарет, потом подселим временно к Юрайя и Зику. Дело сдвинулось. Долго благодарю Эрика, обнимаю, целую. Он просит не опережать события. Пусть сначала эти дети окажутся здесь, а потом всё остальное.       День движется по намеченному пути. Я в предвкушении момента, когда Эрик привезёт детей. Он задерживается, но появляется не один. Двое бойцов Бесстрашных на руках несут двоих мальчиков. Детей обернули в куртки. Мы все вместе поднимаемся в Лазарет. Мардж предупреждена. Она осматривает альтруистов, у обоих диагностирует обезвоживание организма. Оставляет на какое-то время у себя под присмотром. Я разговариваю с детьми. Специально для этого надела светлую футболку, взяла по конфетке и наставляю малышей, почему они здесь, и кто я для них. Если кто-то будет спрашивать, кто они — ни звука. Не помню, и всё! Дети запуганы, они хотят домой, к маме и папе. Я вздыхаю. Да, я знала, что так и будет. Поэтому приходится прибегнуть к игре: «Давайте представим, что…» и говорю, что они в детском лагере, что мама и папа знают об этом и заберут их, но сейчас им нужно пройти лечение и обучение. Это интересно. А главное, не страшно. Тут их никто не обидит. И сегодня будет чаепитие с тортиком. Дети оживляются. Кажется, этап адаптации пройден.       — Крис, — Мардж отводит меня в сторону, — мне нужно время, чтобы прокапать их и вывести дрянь, которую в них вливали.       — Сколько тебе нужно времени?       — До ночи точно не восстановятся.       — Но на чаепитие их забрать смогу? — уточняю.       — Да. Но потом верни.       — Хорошо.       Мардж задерживает меня и неожиданно обнимает, шепчет в ухо.       — Спасибо, что делаешь это.       Я сжимаю её ладонь, киваю.       — Я никому не скажу, — добавляет она.       — Спасибо.       Я прощаюсь с детьми и ухожу, но обещаю зайти за ними вечером.       День рождения в самом разгаре. Мы появляемся с детьми, смешиваемся с другими Бесстрашными. Эрик уже здесь, он подарил Небраске от нас с ним подарок. Та до слёз растрогана. Ребёнок уже носится с игрушкой. Я отлавливаю сорванца и знакомлю его с детьми альтруистов. Здесь есть и другие дети. Я собираю их вместе, знакомлю с новичками. Дети есть дети. Им не нужны звания и положение в обществе. Им нравится играть, и чем больше детворы собирается вместе, тем веселее. В большой группе дети способны сами себя развлекать. Когда детский визг и смех наполняют столовую, на лицах присутствующих появляются улыбки. Ребятню не пытаются угомонить. Снуют между нами, играют под столом, таскают куски торта, делятся между собой конфетами. Смотрю на Эрика, подхожу к нему с тарелочкой торта и даю на пробу. Знаю, что он сладкое не любит. Прожёвывает кусочек, сгребает меня в объятия и сажает к себе на колени. Рядом сидит Юрайя с братом, садятся Мардж, Небраска, Лу, Ена. Макс с остальными в другом конце столовой. Здесь у нас нет ушей, а с камер не услышат, шумно.       — Ну что, банда. Есть идеи, как дальше развернуть операцию по спасению детей? — спрашивает окружение Эрик, понижая голос до шёпота.       — Честно, нет, — качает головой Небраска. — Если Макс узнает, то хана всем.       — А если сказать как есть? — предполагает Мардж.       Все смотрят на неё. Она продолжает:       — Сказать, что мол мы решили подержать пока детей Дивергентов у себя, вроде как экспериментальный лагерь.       — Ха, — Юрайя хмыкает и качает головой. — Не прокатит.       — Прокатит, — Мардж смотрит на него, — мы же всё равно не скауты по интересам, а военная организация. Тем более у эрудитов есть какая-то химия, вроде как подчиняющая даже Дивергентов. Они её обкатали на Форе.       — А ты откуда знаешь? — спрашивает Эрик.       — Оттуда, — огрызается она.       — Это имеет смысл, — соглашается Ена.       — Это глупо, — возражаю я. — Тогда в любой момент Джанин попросту придёт и отберёт у нас детей.       — Тш-ш-ш, — шикает на всех Зик. Мы берём бокалы и чокаемся за здоровье Родни. К нам подходит Макс и садится напротив Небраски.       — Ричарда я отпустил. Едет домой, — говорит он, берёт стакан с соком и протягивает Небраске. Девушка чокается с ним и отпивает напиток. — Ты посмотри как вырос!       Макс поднимается, подхватывает мальчугана на руки и подкидывает его в воздухе. Родни заливисто смеётся.       — Сколько тебе исполнилось? — Макс ставит ребёнка ногами на стол.       — Пять! — громко заявляет малыш.       — Совсем большой! — Макс спускает его на пол. — Ну беги, играй с остальными.       Дети носятся по столовой.       — Ещё раз с днём рождения, — улыбается Лидер. — Подарок от нас уже у тебя на карте.       — Я видела. Огромное спасибо, — Небраска улыбается.       — На здоровье твоей семье, — кивает он и идёт в сторону выхода.       Я молчу. Небраска садится и смотрит на нас с Эриком.       — Завтра надо уже что-то сказать Максу. Ему доложат о двух новичках в Лазарете, если уже не доложили.       — Эй! Это кто тут без меня чаи гоняет и тортами отъедается?! — слышу знакомый голос у входа и оборачиваюсь. Хлоя стоит, опираясь на костыль.       — Сестрёнка! — Лу срывается к ней, перемахивая через стол, на всех парах подскакивает к девушке и пытается затискать её в объятиях. Хлою облепляют со всех сторон. Она садится за наш стол и долго смотрит на меня, на Эрика.       — Вы чё, пара? — удивляется она.       — Ага, — кивает Эрик с улыбкой.       — Ахринеть! — она залпом выпивает сок. — Много я пропустила, пока валялась в отключке?       — Много, — кивает Зик.       — Чума! Чтобы Лидер и неофит были парой… — она берёт кусок торта и пытается откусить побольше. — Наш командир?       — Ага, — уже киваю я.       — Детка, ваще зачёт! Дай пять! — она бросает кусок обратно в тарелку, обтирает пальцы о свою штанину и поднимает руку. Я ударяю ей по ладони. Хлоя таращит на нас глаза. — Пипец, я в ахуе просто от вас двоих!       — Не выражайся при детях, — одёргивает её Эрик.       — Бля-а, — восторженно выдыхает Хлоя и снова заталкивает в себя кусок торта, забивая им рот.       Народ давится от смеха, глядя на Бесстрашную, которая продолжает восторженно охать, поглощать куски торта и материться. Это она так удивляется.       Я сижу у Эрика на коленях.       В столовой шумно. Резвятся дети, взрослые общаются, смеются. Кажется, что всё хорошо и никакая тёмная сила не сможет это разрушить.