Вопреки всему

      Утро начинается в четыре. Я открываю глаза и застаю Эрика уже сидящим на кровати. Он пристально смотрит на шкаф.       — Что-то случилось? — спрашиваю у него и тоже поднимаюсь. Смотрю на шкаф. Он поворачивает голову в мою сторону.       — Кажется, я забыл поставить печати.       Он поднимается, отбрасывает от себя одеяло и идёт в душ.       — Крис, свари мне кофе.       Я выползаю из-под тёплого одеяла, босиком по холодному полу прыгаю к островку тёплого коврика в кухонной зоне и включаю плитку. Подцепляю майку со стула, надеваю её и жду, когда закипит вода. На удивление, кофе не выпрыгивает из турки, как обычно. Переливаю напиток в кружку Эрика.       Он выходит из душа. Опоясывает себя полотенцем и подходит ко мне. Наклоняется, целует и забирает кружку из моих рук.       — Крис, сходишь в мой кабинет. На столе лежит накладная. Печать в сейфе, ключ на брелоке. Ключи вот, — он делает шаг в направлении штанов, свисающих с дверки оружейного шкафчика, роется в кармане и подаёт мне связку из пяти ключей. — Бумагу нужно отнести на проходную. В семь тридцать поставка. И дальше, если я к трём ещё не вернусь, встретишь груз на КПП, шлёпнешь им печать. На этом твоя помощь будет огромна. Никому поручить не могу. Не потеряй печать, иначе мне Макс голову открутит. А я тебе.       — Не потеряю, — улыбаюсь.       — Иди ещё поспи, у тебя время есть.       — Не. Я лучше с Боем пробегусь по Яме.       — Тоже дело.       Он отставляет кружку на стол, идёт к сложенным вещам на стуле, ругается временному беспорядку.       — И разложи уже тут всё. Хрен найдёшь теперь носки.       — Разложу.       Находит носки, садится на кровать и натягивает их.       — Кстати, хоть Макс и согласился организовать передержку детей, но с Джанин он ещё этот вопрос не решал, поэтому у меня пока связаны руки. Насчёт детей, которые с Педрад, я оформил их как «беспризорников», усекаешь? Но если на них протестируют прибор и он вытянет в большой процент, то я не смогу выгородить детей, понимаешь?       — Да.       Эрик продолжает одеваться, заправляет футболку в штаны и затягивается поясом.       — Вчера мы не поговорили с тобой об этом. Небраска имеет вес во Фракции и опыт общения с Максом. Поэтому ты вообще не влезай в это дело и рта не открывай. Поняла меня?       — Да.       — С Ивеном не откровенничай. Он обо всём докладывает Максу.       — Поняла. Он вчера пристал, что за дети были со мной на дне рождения.       — И ты хорошо ответила, мне уже донесли. Но дальше, о чём бы он не пытался тебя расспросить, включай дурочку. Ничего не знаешь, ни о чём не ведаешь. И на меня ссылайся. И вообще, ты неофит. И сама встречных вопросов не задавай.       — Хорошо.       Он надевает куртку и проверяет карманы.       — Да, и возьми муляж взрывателя. У охранника спросишь в оружейной. Я распорядился. Пора Бою на серьёзные игрушки переходить. У Макса уже чешется в одном месте протестировать волкодава. Он потребляет ресурсы и должен показать результат. Или итог один.       Эрик берёт пистолеты, проверяет их и затыкает в кобуры на поясе и на бедре. Смотрит на время и подступает ко мне.       — День будет заполошный. Пока эту хрень найдём, если найдем… пока гражданских проверим. Думаю, всё выгорит, и вечером уже будешь детей по головам считать.       Он обнимает меня, целует в макушку и идёт к двери, бросая через плечо: «Про накладную не забудь».       — Так точно, командир! — чеканю в ответ. Он мельком оборачивается у порога, открывает дверь и выходит в коридор.       Зависаю на пороге и слушаю его удаляющиеся шаги по лестнице. В коридорах уже оживлённо.       Закрываю дверь до щелчка и иду умываться.

Спасите Ирму…

      Сегодня решаю везде с собой брать Боя, заодно проверю его выдержку, реакцию и дисциплину. Если Макс решил протестировать волкодавчика, то сначала стоит обкатать всё на практике.       Сначала, конечно, пробежка по Яме вместе с эрудитами. Мужики бегут очень быстро, на потеху Джету — сегодня он утренний надзиратель — а я в своём темпе. После пробежки отрабатываю с собакой команды во внутреннем дворе. Специально забрала муляж из оружейной. Бой хочет поиграть с игрушкой, но я заставляю его работать со взрывателем. Ребёнок не в настроении. Он хочет игрушку, а я тут пристаю с какой-то фиговиной. Но через полтора часа сдаётся, понимая, что я не уступлю.       Главное в нашем задании то, что он не должен мне его приносить, а должен только находить и лаять, показывая.       Ребёнок снова в недоумении, почему нельзя забирать, если нашёл. Летит команда «Фу!», Бой расстраивается. Издаёт звук «вуфф», показывает, что ему надоело разгадывать шарады.       Смотрю на часы. Время семь. Решаю взять с собой волкодавчика и пройти к Эрику в кабинет через коридор. Бой идёт осторожно, реагирует на каждый шорох. Я держу его близко к себе, но Бой не делает попыток вырваться, даже когда незнакомые люди проходят мимо него.       Захожу в кабинет. Нахожу бумагу на столе. Вижу печать.       — Замотался совсем, — говорю сама с собой, — уже не помнит, ставил печать или нет.       — Вуфф, — фыркает Бой и трясёт головой.       Забираю бумагу и иду к проходной. Охрана встречает меня на КПП, опасливо косится на мою рыжесть. Бой поднимает голову на охранника, которому я отдаю накладную.       — Эрик просил передать, — говорю я и добавляю, — для поставки в семь тридцать.       — Угу, — кивает мужчина и косится на мою собаку.       Я даю Бою вкусняшку и хлопаю его по холке.       — Ну всё, идём!       Бой врастает в асфальт. Дёргаю его за поводок и уже резче говорю: «Бой! Домой!».       Он не сходит с места. Смотрит в одну сторону и ни в какую не идёт. Решаю посмотреть, что его привлекло. Киваю второму охраннику, чтобы шёл с нами. Бой натягивает поводок. Я пока могу удержать его, но мускулатура волкодава крепчает, и я чувствую, как у меня напрягается локоть. Бой идёт, останавливается, ведёт носом и вдруг садится, начиная подвывать.       — Что с ним? — интересуется боец, который не сводит мушки с цели, хотя мы не знаем, куда целиться. Напротив КПП широкая дорога, ныряющая под металлические опоры моста, и пара небольших зданий по обе стороны.       Меня осеняет отцепить собаку от поводка и дать команду «Искать!». Бой срывается с места. Мы с мужчиной бежим следом. Я не в форме и при мне нет оружия, поэтому приходится позаимствовать у охранника его личный пистолет.       Волкодав вбегает в здание и мы теряем его из виду. Бежим следом. Через пару минут Бой начинает грозно лаять где-то на четвёртом этаже.       Мы взбегаем по лестнице, и я вижу сначала красный след на бетоне, как будто что-то волокли. Потом свою собаку, и через метр — тело мужчины вниз лицом. Ещё в метре от него лежит второй человек, и тоже вниз лицом.       Бой лает и никак не унимается. Смотрит на меня. Я подхожу, защёлкиваю карабин на его ошейнике и прикрываю нос рукавом. Стоит ужасная вонь. Охранник делает также. В комнате семь трупов, и, судя по запаху, не первого дня.       На стенах кровью нарисованы какие-то знаки. Трупы лежат не хаотично, а как будто в каком-то порядке. По одежде — изгои. Не вооружены.       Я выхожу, увожу Боя.       Мы стоим с охранником на лестнице. Мужчина вызывает наряд к зданию. Бой водит носом и начинает движение вверх. Тянет меня. Я иду следом.       — Что такое? — спрашивает меня боец.       — Что-то учуял, — отвечаю я и снова вижу следы крови на ступенях. Мы поднимаемся выше. Везде эти знаки на стенах. На пятом этаже, последнем, в большом помещении снова трупы, но теперь женские. Запах такой же. Зловонный. Собака снова лает. Мы переглядываемся с охранником и спускаемся на третий этаж. Заходим в помещение. Ничего. На втором и первом этажах тоже ничего. Жуткие находки только на четвёртом и пятом этажах.       Бронированная машина с группой зачистки появляется у здания. Из машины выпрыгивают Бесстрашные. Я держу собаку на коротком поводке, между стеной и своей ногой, чтобы не дать ему вырваться. Бой волнуется. Много людей рядом, которых он не знает.       — Что у вас? — командир группы подходит к нам.       — По виду массовое убийство, явно насильственного характера. Трупы мужчин — на четвёртом этаже, на пятом — женские. По степени разложения — не меньше недели. Странные символы кровью нарисованы на стенах.       — Какую неделю?! Здесь только вчера группа проходила!       — Значит привезли, подкинули, — предполагает охранник.       — Этого ещё не хватало! — командир группы переводит взгляд на меня и кивает на волкодавчика, — он уже умеет брать след?       — Мы с ним ещё не приступали к этому, — качаю головой я.       — Всё равно оставайтесь здесь, оба. Вы первые свидетели.       — Я смогу только до девяти, потом у меня группа эрудитов, — отвечаю я.       Командир кивает и скрывается с остальными бойцами внутри здания. Мы стоим с охранником. Я возвращаю ему личное оружие. Даю собаке вкусняшку, чтобы успокоить. Бой ведёт носом. Я опускаюсь рядом с ним и решаю, что мы прямо здесь отработаем команду «След!».       — Слушай, а ты можешь туда-сюда пройтись? — спрашиваю у охранника.       — Зачем?       — Хочу проработать команду «След!».       — Хм. Ладно.       Он идёт вдоль здания. Я его не останавливаю.       — Дальше! — кричу мужчине.       Он идёт дальше. Заходит за угол.       — Возвращайся! — кричу я ему.       Он идёт обратно.       — Бой, след… — я присаживаюсь и показываю собаке область на асфальте, несколько раз тихо повторяю слово, чтобы он привык к нему и чтобы понял, что я пытаюсь показать ему, — след. След.       Смотрю на охранника.       — Обойди машину, зайди в дверь подъезда, потом выйди и иди в том направлении, и потом возвращайся.       — Ладно.       — След! Бой! След! — говорю жёстче. Волкодавчик наконец понимает, что от него хотят. Он начинает водить носом по асфальту. Тянет меня вперёд. Я поднимаюсь, и мы проходим ровно тот путь, который прошел охранник. Затем возвращаемся. Бой обходит вокруг машины, заходит в подъезд, выходит, идёт в другую сторону и возвращается ровно до охранника. Садится перед ним и лает.       — Молодец, Бой, молодец! — хвалю его я и даю лакомство.       — Сообразительный, — кивает мне охранник.       — Это значит, что он сможет взять след, — радуюсь я и захожу внутрь здания, поднимаюсь по лестнице на четвёртый этаж. Меня останавливает один из бойцов. — Мы сможем взять след. Не топчите здесь, дайте ему взять след.       Мужчина по рации докладывает командиру. Тот сбегает с пятого этажа.       — Мы сможем взять след, — повторяю я.       — Хорошо. Начинайте.       Я завожу волкодавчика внутрь зловонного помещения.       — След! Бой! След! — повторяю команду. Собака мечется между трупами. Ловит разные запахи. Я пытаюсь не навернуться о препятствия и зажимаю рукавом нос. Бой ведёт меня на лестницу, нюхает там следы, не обращая внимания на бойцов, стоящих то тут, то там. Командир просит всех стоять смирно. Бой смотрит на меня.       — Искать! Бой! Искать! След! — Бой снова принимается водить носом по полу, поднимается по лестнице, водит носом там, снова тянет меня вниз и буквально натягивает поводок.       — Он взял след! — успеваю сказать командиру, пробегая мимо.       Слышу его приказы: одним оставаться на позиции, вторым прыгать в машину, третьим держаться меня.       Я едва поспеваю за Боем. Перехожу на бег. Он водит носом, выбегает на дорогу, смотрит в другую сторону от КПП, Бой начинает громко лаять.       — Искать! Бой! Искать!       Мы бежим с волкодавчиком по дороге. Он уверенно ведёт меня, периодически опуская голову к земле. На развилке дорог мечется, теряет след, ходит кругами и снова ловит нужный запах. Мы бежим через пустырь между улицей и заброшенными домами. Всё это окраина города, где обычно живут изгои.       За мной на дистанции бегут Бесстрашные, трое вооруженных людей. По пояс в траве, мы пробегаем пустырь. Бой сворачивает и буквально тащит меня за собой. Я слегка начинаю выдыхаться от постоянного бега. Мы пробегаем пустырь, пару разрушенных домов, и я понимаю, что Бой ведёт нас в направлении стены, до которой ещё порядочно далеко, но здесь начинаются пустыри. Собака снова теряет след, водит носом по земле. Есть время перевести дыхание. Вижу позади себя бойцов, которые тоже взмыленные, но ещё успевают держать оборону. Следом едет машина, трясясь по бездорожью.       — Искать! Бой! Искать!       Повторяю команду. Волкодавчик ходит кругами, потом резко бросается вперёд. Я успеваю напрячь руку, чтобы он не выщелкнул мне локоть. Мы бежим в сторону от дороги, снова по пояс в траве. Наконец Бой останавливается и заводит долгий протяжный вой.       — Тихо-тихо, ты чего? — я наматываю на руку поводок, подхожу ближе и отшатываюсь. Иду прочь и утаскиваю Боя почти силком. Дохожу до дороги, падаю на колени, и меня выворачивает наизнанку.       — Что за зверьё это сделало? — слышу комментарии бойцов.       — Кристина? — образовывается рядом командир группы, поднимает меня на ноги, несмотря на протест моей собаки, подаёт воду.       — Я в порядке, — отвечаю я и выпиваю половину бутылки. Водой умываю лицо и лью воду себе на голову. Остатки даю полакать Бою из своей ладони. Командир велит мне отойти к машине. Я так и делаю: отхожу подальше от жуткого места. Такое мог сделать только на всю голову больной псих, маньяк, чудовище. Тошнотворное чувство ещё держится. О завтраке не может быть и речи, хотя я его уже пропустила. Но после такого еда не полезет.       Я звоню Небраске, но здесь плохо ловит связь. Время на часах половина девятого.       — Крис, ты где? — беспокоится она. — Фракцию подняли по тревоге.       — Я где-то за городом на пустыре. Бой взял след, и мы нашли место, где убили бедолаг. Здесь таких ещё много. Все мирные изгои, ну в плане…       — А кто командир разведгруппы?       — Эм…       — Ладно. Сама узнаю. Оставайся с ними.       Я пытаюсь дозвониться Эрику, но он не берёт. Пишу ему: «Со мной всё хорошо. Бой взял след, и мы нашли место, откуда взяли трупы. Кто сделал, не найти. P.S: Ты печать поставил, я накладную отдала. Могу не успеть к утренней тренировке. Небраске звонила. Люблю».       — Кристина. Может, он сможет взять след?       Ко мне подходит командир разведгруппы и кивает на волкодавчика. Я этого бойца неоднократно видела на планёрках у Эрика, но имени не знаю.       — Мы попробуем, но не обещаю, — киваю и даю малышу лакомство, направляюсь назад к жуткому месту. — След! Бой! След!       Он смотрит на меня. Вроде как чихает и клонит голову к земле. Приседает, водит носом. Делает всё вяло. Потом выпрямляется, как будто кого-то увидел. Начинает рычать. Я спускаю его с поводка.       — Взять! — резко приказываю я. Бой молниеносно срывается с места. Я бегу следом. Остальные за мной. Почва под ногами неровная. Я едва не наворачиваюсь на горке. Впереди лает Бой. Я добегаю первой. Он кружит вокруг человека. Тот лежит. Чуть поодаль лежит собака.       — Бой! Фу! Ко мне! — кричу ему, подбегаю, защелкиваю карабин на ошейнике и пытаюсь оттащить от человека. Он ещё живой. Оружие валяется в стороне.       — Девочка с волкодавом, — шепчет мужчина. Я сажусь рядом, наклоняюсь и понимаю, что я уже видела это лицо.       — А! Это вы?! — восклицаю я, — и ваша собака! Но она мертва.       — Да, — еле слышно выдыхает он, и я вижу на его тёмной куртке круг с опалёнными краями, а по центру всё тёмно-бурое и спёкшееся. Мужчина поверхностно дышит.       — Кто это сделал? — спрашиваю я и пытаюсь дать знак бойцам, которые нас окружают. — Нет, нет, это не он! Он видел кого-то!       — Афракционер! — рявкает командир.       — Нет, это не он! Он свидетель! — одновременно я отталкиваю от себя Боя, который лезет мне под руку и скулит. — Бой, сидеть!       — Это всё Брого, — мужчина пытается выдавить из себя слова и глухо кашляет. Рукой пытается дотянуться и сжать бок, но не может оторвать её от земли. Его лицо перекошено от боли.       — Кто?       — Брого. У него моя дочь, Ирма. Брого убил людей, их всех. Брого. Ищите Брого.       — Брого? — я смотрю на командира. Он приседает, склоняется над умирающим афракционером и пытается определить степень его ранений.       — Где нам искать его? — я призываю мужчину смотреть на меня. Он угасает. — Как вас зовут?       — Исмаэль, — шепчет он едва различимо, но я слышу.       — Исмаэль. Где Брого, где искать его?       — Спасите Ирму… — на последнем издыхании шепчет мужчина, хватает ртом воздух и замирает. Я смотрю на командира разведгруппы. Бой сидит рядом и поскуливает.       — Одни загадки, — качает головой командир и, последнее, что он делает, протягивает руку к лицу афракционера и закрывает ему веки.       На место ритуального убийства прибывает вторая разведгруппа. Мне наконец звонит Эрик, и единственный вопрос, который он задаёт, касается меня: «Как ты?»       — Ну так, — отвечаю я.       Я сижу у колеса машины, у моих ног сидит Бой. Вокруг бегают Бесстрашные. В высокой сухой траве гуляет ветер, и где-то там на горизонте виден край стены. Я смотрю на волкодавчика. Малыш почти не обращает внимания на внешние раздражители. Привыкает к большому количеству чужих запахов.       — Всего лишь сходили на проходную, — говорю я и усмехаюсь.       Вопрос с трупами остаётся открытым, но у Бесстрашных сейчас голова другим забита. После плодотворных поисков найден в Отречении артефакт.       Эрику удаётся привезти двоих детей альтруистов во Фракцию Бесстрашия.       Уже четвёртый час. Я успела шлёпнуть печать на КПП, как и просил Эрик, и одновременно вернулись группы с Отречения, въезжая через шлагбаум. Я пошла в гараж следом, встречать.       — Это все? — спрашиваю я, имея ввиду детей. Я полагала, что их будет больше.       — А сколько тебе надо? — Эрик улыбается, сгребает меня в объятия. — Дивергенты десяти и двенадцати процентные. И обе девочки.       Я хмурюсь.       — Фу, не говори так, — мне не нравится это сравнение. — А остальные?       — Остальных Джанин к себе забрала. Не детей.       Я вздыхаю.       — Где их положим спать? — спрашиваю Эрика.       — Пока у Мардж. Завтра будем решать, где размещать остальных.       — Я же могу сказать им, что я их наставник?       — Враньё про лагерь? Можешь. — Эрик не отпускает меня из плена своих рук, и мы застреваем в гараже, между тем два бойца с детьми на руках уходят в Лазарет.       — Почему враньё? — удивляюсь я.       — Потому что это не так.       — А как?       Я устала, он устал. Эрик не хочет пререкаться. Просто берёт меня за руку, и мы идём в сторону его кабинета. Поднимаемся на третий этаж. Здесь уже стоят командиры отрядов, вернувшиеся с рейда. Здороваются с Лидером, даже те, кто прибыл с Отречения.       — Минуту, — Эрик открывает дверь, заводит в кабинет меня, — печать на место, ключи на стол.       Он зовёт народ, когда я оставляю ключи на столе. Иду к выходу.       — Крис, ты куда? Сначала отчёт, потом домой, забыла? — окликает он меня и делает удивлённое лицо.       Я киваю и сажусь за общий стол, где рассаживаются остальные приглашенные командиры разведгрупп.       — Кэл, с тебя начнём, — Эрик кивает парню в конце стола. Сам подходит к столику у шкафа, берёт бутыль с водой, наливает воду в кружку и выпивает. Ставит пустую кружку обратно на столик, идёт к столу, садится, активирует планшет.       Каждый докладывает о выполнении задач, которые были поставлены на сегодня. Что видели, кого задержали или что предотвратили. У двоих всё спокойно. Доходит дело до меня и командира группы, который был со мной всё это время. Командира зовут Дерек. Он рассказывает, что было обнаружено в ходе расследования. Рассказывает про афракционера с собакой, упоминает все услышанные имена и говорит, что если бы не волкодав, хрен с маслом бы они вообще нашли тот след. Рисунки на стенах сравнили с ритуальными из картотеки, указывают на оккультизм. Все письменные отчёты уже у Эрика в планшете.       — Крис, —Эрик оставляет меня на десерт. Теперь все смотрят на меня.       — Отработала с Боем команду обнаружения взрывчатки, но не так продуктивно, как команда «След!», которую мы разучили на месте убийства. Человека на пустыре звали Исмаэль. Он сказал, что некто по имени Брого убил этих людей. У него в заложниках его дочь Ирма. Я думаю, что он следил за Брого. Собака его вывела на след, но в одиночку он не справился.       — Предположений не строим, — заметил Эрик. — Отчёт в электронном виде перешлёшь мне.       — Есть.       — На этом всё. Свободны.       Все поднимаются со своих мест и тянутся к выходу. Я сижу. Эрик поднимается тоже.       — Крис? Пойдём зайдём к Максу, — он хлопает меня по плечу, отвлекая от тяжёлых мыслей.       Я поднимаюсь, и вместе мы идём к главе. Макс сидит и печатает что-то на компьютере. Эрик заводит меня. Сажает за стол и садится рядом.       — Кристина. Наслышан об успехах твоего пса. Хорошая работа.       — Спасибо, глава.       — А вот насчёт наставничества…. — Он отводит взгляд от экрана и смотрит на меня. — Вижу твои успехи. И волкодава воспитываешь, и зачёт принимаешь у Бесстрашных успешно. Как ты с детьми ладишь?       — Хорошо.       — Хочу поручить тебе взять наставничество над детьми—Дивергентами. Инструкторов добавлю, на кого укажешь. Задачи поставлю завтра. Отчёт Эрику. Твой ответ?       — Я согласна.       — Отлично.       — А…, я буду инструктором и у эрудитов? — решила уточнить я.       — Нет, — он улыбается. — На тебе будут дети и волкодав. Эрудиты отойдут другим инструкторам.       — Поняла.       — Тогда Эрик введёт тебя в курс дела, — Макс снова поворачивается к экрану. — Свободны оба.       Мы выходим с Эриком из кабинета. Никак не проявляем своей радости, спускаемся по лестнице, проходим коридором в направлении жилой зоны. Поднимаемся на свой этаж. Эрик достаёт свои ключи из кармана, открывает дверь в квартиру и, едва мы переступаем порог и дверь со щелчком захлопывается, я оборачиваюсь и на радостях повисаю на шее у Эрика.       — Ии—и-и-и! — пищу я. — Как тебе удалось?!       — Вот видишь, птенчик? Как иногда полезно меня слушаться, — улыбается он, поднимает меня и усаживает себе на бёдра. Мы целуемся прямо у порога. Эрик доносит меня до кровати, падает вместе со мной на незастеленную поверхность. Пытается с меня стащить брюки, но мешают ботинки.       — Да подожди ты, — отпихиваю я его в сторону и тяну за шнурки ботинок, сбрасываю обувь, стягиваю с себя штаны. Всё летит в разные стороны. Эрик раздевается быстро, насколько может, и снова падает на меня, на сей раз не как медведь. Мы опасаемся сломать новую мебель.       Эта кровать не скрипит, матрас пружинистый. Мы одновременно отмечаем это во время оргазма. Но Эрику удаётся влепить своё: «Шкаф до сих пор не заполнен» и «Ленивая жопка, сейчас я тебя за это…». И я в который раз подмечаю, что от его взгляда не утаишь ничего.       Сегодня у меня возникло ощущение, что мы с Эриком не занимались сексом неделю, хотя ещё вчера эффектно доломали кровать, но за день изголодались друг по другу изрядно.       Смывая в душевой усталость и пыль сегодняшнего дня, мы, замерев под каскадом воды, стояли обнявшись. Молчали. Наслаждались мгновением. А после этого, переодевшись, шли на ужин. Правда, ничего, кроме сока и трёх листочков салата, я съесть не смогла. Меня до сих пор подташнивало от воспоминаний сегодняшнего дня.