Вопреки всему

      Утро нового дня приносит задачи, которые на первый взгляд неподъёмны: нужно организовать процесс обучения для детей Дивергентов. У них в голове ещё свежи события: их разлучили с родителями, лишили родного дома, привычной жизни — и нет смысла уговаривать их влиться в процесс немедленно. Но у меня уже есть помощники, на которых я и указываю Максу на утренней планёрке. Он собирает всех: Небраску, Зика и Юрайя.       Эрик присоединяет к группе новоприбывших наших «беспризорников», которых он привёз в Бесстрашие раньше. На детях проверяют прибор, и мы все выдыхаем напряжение, когда у мальчиков верхний порог не превышает тридцати пяти процентов. Теперь я знаю, что все, у кого выше сорока процентов, едут прямиком в Эрудицию.       Расселение занимает много времени, потому что для маленьких жителей комнаты для неофитов велики. Дети не дотягиваются до ручек душа, для них высоко расположены раковины, унитазы.       Я делюсь с Максом соображением, что можно оборудовать одну квартиру под нужды детей, нежели целую оборудованную комнату переделывать, к тому же детей можно запирать на ключ, а в зонах для неофитов двери отсутствуют. Скольжу на волне прошлых побед, и пока он соглашается со мной. Однако, я первым делом всё согласовываю сначала с Эриком, чтобы мои просьбы Главе для него не были сюрпризом.       Макс решает забрать квартиру Фора, всё равно предатель в бегах, а жилплощадь простаивает. Мы ставим четыре кровати, убираем вещи Фора. Их уносит к себе Зик и говорит, что хорошо, что есть такая возможность, так как они с ним давнишние друзья и вещи памятны. Конечно, делится он тайной только с нами. Небраске тоже Фор нравился как человек, как опытный инструктор и командир разведки, и сейчас она так же переживает за него. Но откровение за откровение, и выясняется, что Эрик и Фор давно враждуют, и если я вдруг в разговоре с Лидером выскажусь в защиту Фора, то наживу себе врага. Небраска предупредила меня, что Эрик может быть злопамятным и крайне опасным, когда дела касаются его врагов. Если я вдруг начну симпатизировать Трис или Фору, или покинувшим Фракцию Бесстрашным, то навлеку неприятности на свою шею. И пусть меня не сбивает с толку его обаяние или бархатный голос, которым он убаюкивает бдительность: Эрик мастерски умеет выуживать правду, располагая к себе. Завоевать его сердце сложно, удержать рядом ещё сложнее. Но у Эрика есть какое-то внутреннее чутьё на людей, которое его ещё никогда не подводило, и поэтому Небраска постоянно удивлялась тому, что он всегда оказывался прав.       — Просто помни, что он очень долго оставался независимым, завидным холостяком нашей Фракции, — заключает Небраска, поглядывая на меня. — Поэтому большинство из нас смотрят на ваши отношения с интересом, во что это всё выльется. Жёсткий Лидер и ранимый неофит. Он тебя уже ломал, но ты поднималась. Надолго ли тебя хватит?       — Что? — я смотрю на неё в недоумении.       — По секрету и я когда-то была в него влюблена, как и большинство девушек, но он ни на кого не смотрел. Девочка на одну ночь — это пожалуйста, но не более.       — Зачем ты мне это говоришь? — морщусь я.       — Даже не знаю, птенчик. Чтобы предупредить, что ты играешь с огнём, — она пожимает плечами, наваливаясь плечом на стену.       — Человек-настроение, да. Но он в своей голове одновременно удерживает много всего, чтобы Фракция жила, дышала, а ещё успевает спросить, поела ли я. А я до сих пор шкаф не заполнила, одежда ворохом лежит. Из-за этого бардак в квартире, и он сердится.       — Ну мило, чё? — Небраска улыбается и споласкивает тряпку под проточной водой.       Мы моем с Небраской душевую, ставим в угол невысокую табуретку для детей, которую можно передвинуть по душевой и до всего дотянуться.       Моем кухню и оставляем на столе четыре кружки.       В комнате есть место для будущих воспитанников. Их будет немного, но мы уже рады, что какая-то часть детей под нашей защитой. Конечно, относительной. Потому что у Джанин семь пятниц на неделе. Сегодня она решает так, а завтра всё будет иначе.       Пока мы вчетвером занимаемся уборкой, я рассказываю, как в Искренности проходит обучение детей. Конечно, в Бесстрашии упор на физическую выносливость и все игры направлены на это. Мы садимся за кухонный стол с Юрайя, Зиком и Небраской и набрасываем примерный перечень дисциплин, которые нужно будет преподавать детям. Уже с этим списком идём к Максу на планёрку, встречаясь там же с Эриком. Он ведущий проекта, лагеря для «непокорных», будущих Бесстрашных. Как и с волкодавом, это всё эксперимент.       Эрик накануне предупреждал меня, чтобы я делала меньше выводов и прогнозов на будущее. Максу нужны ответы здесь и сейчас. Поэтому, когда Макс спрашивает меня о планах, идущих далеко вперёд, отвечаю в духе Бесстрашных: «Поживём — увидим!» — и никаких откровений, которыми я делюсь с Эриком, когда мы остаёмся с ним наедине.       — Снимаются несколько задач — где детям спать, где есть, учиться теоретическим дисциплинам и проводить свободное время. Заселяем их в квартиру, держим под замком. Далее, — Макс сцепляет руки в замок и смотрит на Эрика. — Для тренировок в Яме поставь время с шести до восьми утра. Запустим программу послезавтра, а пока подготовьте мне отчёты и заведите по каждому Дивергенту личное дело. Крайний срок — утро завтрашнего дня, но желательно успеть до десяти вечера сегодня, чтобы я успел отправить отчёты в Эрудицию.       — Да, сэр, — отзываемся мы почти синхронно.       — Свободны… да, и, Крис! — останавливает меня Макс в дверях.       — А? — я оборачиваюсь.       — На свою собаку тоже заведи личное дело, а то живёт, ест, гадит и не числится членом стаи. Эрик подскажет, как заполнить бумаги. Свободна.       — Да, сэр.       Я покидаю его кабинет. Догоняю остальных по коридору. Эрик ведёт нас в свой кабинет. Мы входим, рассаживаемся за длинным столом. Эрик подходит к шкафу, достаёт пару тонких папок и кладёт их на стол. Пододвигает одну Небраске с Зиком, а вторую кладёт передо мной и Юрайя. Мы открываем папки. В каждой лежат уже пожелтевшие листы бумаги с информацией и фото.       — Образцы, как нужно на каждого заполнить личное дело.       Мы разбираем с Юрайя листы. На каждом определённая информация: биометрические и физические данные, психологические отклонения, дата рождения, имя, родители. Фото в полный рост, портрет по плечи в профиль и анфас. Особые отметки. Служба.       Я наконец вникаю, что смотрю анкету на Ивена. Указано, что он перешёл с эрудиции. Ага, значит с ним лучше ни о чём не говорить, если он докладывает Максу, то и симпатизирует Джанин.       Вижу, что Небраска ловит слезу, покатившуюся по щеке.       — Кто у вас? — спрашивает Юрайя.       — Орей, — Небраска закусывает губу. — Здесь она ещё неофит зелёный.       Небраска разворачивает фотографию к нам лицом, и я вижу девушку-подростка с ёршиком красных волос и озорным взглядом.       — У неё всегда красные волосы были? — спрашивает Юрайя.       — Сколько себя помню, — кивает Небраска.       Я поднимаю взгляд на Эрика. Он поджимает губы, делает шаг к Небраске и отбирает папку, складывая в неё листы обратно.       — Ну будет вам ностальгировать. Берите образец и дуйте к детям, — Эрик кивает на ту папку, что у нас с Юрайя.       — Там у вас кто? — Зик заглядывает в досье и закатывает глаза. — Ёпт...       Юрайя хмыкает.       — А с собакой как анкету строить? — задаю наводящий вопрос.       — Проведи с ним интервью, — улыбается Эрик.       Я смотрю на него с укоризной.       — Да приблизительное накидай, — отмахивается он и ставит папку с Орей обратно на полку.       Я поджимаю губы.       — Ладно, ща вместе сходим, — Эрик смотрит на часы. — Время ещё есть.       До обеда время есть. Я не ела с ужина. На завтрак был горький кофе, только потому, что я не заварила себе чай, а проснуться нужно было немедленно.       Небраска с братьями Педрад уходит тестировать детей, а я с Эриком иду к Бою.       — А мы успеем до обеда заглянуть домой? — спрашиваю я его.       — Зачем?       — Просто…       Он тянет улыбку.       — Если быстро управимся с анкетированием, то заглянем.       Я стискиваю его руку и бодаю головой в плечо.       Спускаемся в Яму, проходим половину зала. У мишеней тренируются эрудиты. С ними стоит Ивен. По его взгляду видно, что он начинает медленно закипать. Очень много валяется ножей у доски. Я выхватываю свой нож из кармана штанов и точненько отсылаю его в яблочко на мишени. Ивен оборачивается, я делаю вид, что это не я. Эрик указывает на меня пальцем. Ивен показывает мне большим пальцем вверх.       — Ну чё, видели мастер класс нашего неофита?! — резко и громко останавливает он тренировку эрудитов. Мужики сворачивают шеи, глядя на нас с Эриком. Ивен командует. — Подобрали снаряды! Или я кого-то из вас сделаю сегодня мишенью! Живей-живей! Двигайтесь!       Мы уже заходим с Эриком за мишени, проходим малый зал и слышим мат инструктора: «Долбоёб хренов, как ты держишь лезвие?! А ну встал к мишени! Живо!».       — Теперь я понимаю, как тебя выбешивали неофиты, мажущие по мишеням, — добавляю я тише, когда мы входим в помещение к Бою.       Эрик улыбается, кивает и не отвечает.       Мы с Эриком накидываем примерную информацию по волкодавчику, по его метрическим данным на момент поступления. Бой вертится у нас под ногами, ластясь попеременно то к Эрику, то ко мне, пока мы его измеряем.       — Ректально? — я застреваю на слове, которое Эрик вбивает в планшете.       — Градусником в попу, — смотрит он на меня.       — Фу, — морщусь я.       — У тебя же была собака. Не видела, как это делают? — спрашивает он, поглядывая на меня искоса.       — Нет, конечно. Это папа у нас водил Вилли к ветеринару.       — Жизненно. Родители за псом ухаживают, а дети только играются, — кивает он.       — Не совсем так.       — Так, так, — он убирает планшет в карман и смотрит на часы, — заводи его и пойдём обедать. Ещё много дел на сегодня.       Я зову Боя и запираю клетку.       — Бой! Служить! — командую я и мы выходим с Эриком в малый зал.       Он берёт меня за руку. Теперь после слов Небраски я вижу взгляды Бесстрашных иначе: всем интересно, чем таким я привлекла самого завидного холостяка во Фракции. Возможно, они разыграли между собой пари, сколько всё продлится.       Я хочу надеяться, что Эрик не играет со мной. Хотя в начале именно так всё и было, но сейчас я чувствую и вижу, что он серьёзен. Ведь съехаться и жить вместе — это уже в некотором роде конец свободе. А теперь появляются общие вещи, общие темы, секреты, забота друг о друге.       — Идём, — после обеда Эрик тянет меня в сторону жилой зоны.       — Куда? — переспрашиваю я.       — Ты же хотела заглянуть домой?       — Но я нахомячилась.       — Я не буду тебя сильно жмякать, — улыбается он.       Мы входим в квартиру и Эрик подводит меня к шкафу.       — Начинай.       — Что? — не понимаю я.       — Закладывать вещи, или я озверею от этого бардака, — говорит он и отсаживается на кровать.       — А…? — я застреваю в мыслях и наконец выдыхаю. Он привёл меня домой, чтобы я уже прибралась в этой жилой зоне, на которую у Эрика уже началась аллергия.       — А тебе не надо идти работать? — поглядываю я на него, раскладывая вещи по полкам. Его вещи тоже складываю аккуратно.       — Время есть, — отвечает он, разваливаясь на кровати и наблюдая за мной.       Я хожу туда-сюда. Гора вещей постепенно тает. Я закрываю дверцы и смотрю на Эрика. Он улыбается.       — Ну? — он смотрит на часы и зовёт меня к себе, — растрясла хомячка?       — Угу.       — Иди сюда. Вынесу тебе персональную благодарность за проделанную работу в укомплектовании шкафа, — говорит он скучным голосом, разглаживая рукой волну на грубом сером покрывале.       — Мурр, — улыбаюсь я и прыгаю в кровать.