Игра судьбы

Чосо проигнорировал грубый ответ, повернув девушку лицом к себе, чтобы он мог прямо встретиться с ее покрасневшими глазами. — У тебя снова неприятности... — холодно подметил брюнет, осторожно вытирая кровь с женской разбитой губы большим пальцем. — Что ты натворила на этот раз? Аой уставилась на него, чувствуя, как дрожит нижняя губа. — Не твое дело, — отрезала она, — Где ты был? Чосо приподнял бровь, но никак не прокомментировал ее уклончивость. — Я был занят, — коротко ответил мужчина. — Теперь ответь на мой вопрос. Аой вздохнула, отводя взгляд. — Это не твоя забота. — Не играй со мной, — резким тоном отчитал мужчина, — Я не в настроении. Не дожидаясь ответа, он завернул девушку в одеяло и подхватил на руки. Не обращая внимания на то, что она извивалась и сопротивлялась, Чосо понес Аой через холл в свою комнату. Оказавшись внутри, он не слишком нежно опустил ее на кровать, после чего навис сверху. — А теперь расскажи мне, что случилось, или, клянусь, я сам позову их сюда и позволю делать с тобой все, что им заблагорассудится. Аой вызывающе посмотрела на него. — Я пыталась найти тебя, — ответила сквозь стиснутые зубы. — Но какой-то ублюдок встал у меня на пути. — Какой-то ублюдок? Аой поколебался, прежде чем неохотно сказать: — Сугуру. Выражение лица Чосо сразу помрачнело. — Что этот кусок дерьма натворил на этот раз? — Ничего, — отрезал Аой. — Лучше скажи... Ты можешь кое-что купить для меня? — она медленно села и уставилась на мужчину. Брови брюнета взлетели вверх. — Кое-что? — Черную краску для волос, — нетерпеливо сказала она. — Просто купи ее и принеси мне. Пожалуйста, Чосо. Я буду у тебя в долгу. Чосо некоторое время холодно смотрел на девушку, а затем устало покачал головой. — Нет. Аой подняла взгляд полный подозрения. — Почему нет? — Потому что не хочу, — категорично повторил Чосо. — А теперь перестань беспокоить меня из-за таких мелочей, как цвет твоих волос, когда есть более важные дела. — Хорошо, — фыркнула Аой, раздраженно скрестив руки на груди. — Если ты мне не поможешь, я просто попрошу Сукуну. На этот выпад Чосо недовольно нахмурился. — Не пытайся запугать меня, — огрызнулся он. — Ты чертовски хорошо знаешь, на что он способен. Аой раздраженно фыркнула. — Поэтому я и прошу тебя, идиот, — терпеливо указала она. — Кроме того, я не запугиваю тебя, я так и сделаю, если ты мне не поможешь. Мужчина сжал руки в кулаки. — Хорошо, Я куплю это для тебя. Но держись от Сукуны подальше, поняла? У тебя и так достаточно неприятностей. — Спасибо, — тихо сказала Аои, чувствуя, как ее охватывает облегчение. — Спасибо большое, Чосо! Ты лучший! — А теперь, — хрипло сказал мужчина, указывая на ванную. — Прими душ. Избавься от этого отвратительного запаха и не менее отвратительного выражения своего лица. Ты выглядишь ужасно. Аой закатила глаза, хотя и не смогла полностью подавить румянец, заливший ее щеки. — Как скажешь, зануда, — саркастически протянула она, неуклюже поднимаясь на ноги. — И от тебя мерзко воняет, как от пепельницы. Не подходи ко мне, а то я задохнусь. Противный. — выпалила она в ответ и направилась в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Чосо ухмыльнулся про себя, проигнорировав ее ребяческий выпад. Конечно, от него пахло дымом. Он провел последний час, непрерывно куря на улице, пока ждал, когда ее жалкая задница вернется домой. Мужчина покачал головой, прогоняя эту мысль, прежде чем направиться в ванную, чтобы как следует осмотреть ее травмы. Нет смысла зацикливаться на том, чего нельзя изменить. Кроме того, позже будет достаточно времени для лекций. Прямо сейчас ему нужно было убедиться, что у девушки нет серьезных повреждений. Подождав около 15 минут, Чосо, наконец, постучал в дверь. — Аой? — равнодушно позвал он. — Ты уже закончила? — Когда немедленного ответа не последовало, он раздраженно вздохнул. — отлично. Не торопись, черт возьми. Но не жди, что я буду ждать вечно. У меня есть дела поважнее, чем торчать здесь, как идиот. — По-прежнему нет ответа. Закатив глаза, он отвернулся, собираясь в раздражении уйти, когда услышал хриплое: — Что? Чосо оглянулся через плечо. — Мне нужно взглянуть на твои раны, — сухо сообщил он ей. — А теперь открой эту чертову дверь. Аой вздохнула, энергично вытираясь грубым полотенцем. Отлично. Просто великолепно. Этот кретин не мог ни на минуту успокоиться. Прекрасно. Если он настаивает на том, чтобы играть в доктора, то, черт возьми, вполне может понаблюдать. С последним недовольным вздохом она обернула полотенце вокруг груди и вышла из душа, вода стекала по обнаженной коже. Волосы девушки все еще были мокрыми и вяло свисали вокруг лица, скрывая большую часть черт. Игнорируя то, как ее раздражало поведение Чосо, она подошла к двери и открыла ее, отступив назад, чтобы позволить ему войти. — Быстрее, — протянула она. Чосо с трудом справился со своей реакцией на ее наготу, заставляя себя сосредоточиться на текущей задаче, а не на очень соблазнительном зрелище перед ним. — Повернись, — он сглотнул. — мне нужно осмотреть твою спину. И спусти полотенце до талии, мне не видно твою спину. Аой закатила глаза, хотя чертовски хорошо знала, что он не сможет этого увидеть. — Ладно, ладно, — проворчала она, но сделала, как ей сказали: она отвернулась от Чосо и, спустив полотенце до талии, убрала волосы со спины вперед. — Теперь ты доволен? Руки Чосо были удивительно нежными, когда он начал прощупывать ее эластичную кожу, проверяя, нет ли признаков инфекции или травмы. — Не очень, — грубо ответил он. — Но, полагаю, жить будешь. — Его пальцы ненадолго задержались на синяке, образовавшемся на левой внешней части бедра, и он невольно поморщился, но затем заставил себя продолжить осмотр. Сейчас не было времени на слабости. — Он сильно ударил тебя... — прокомментировал мужчина в разговоре. Аой фыркнула. — Плевать, — насмешливо ответила девушка. — Это было ничто по сравнению с тем, что он обычно делает. Чосо замер, его пальцы на мгновение слишком сильно впились в ее плоть, прежде чем он глубоко вздохнул, заставляя себя ослабить хватку. — Насколько все плохо? — хрипло спросил он. — Скажи мне, Аой. Мне нужно знать. Девушка зашипела от боли, глянув на него через плечо. — Это, черт возьми, не имеет значения! — огрызнулась она. — Просто подлатай меня и оставь в покое! Мне не нужна твоя чертова жалость! Чосо нахмурился сильнее. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — ответил он, грубо схватив девушку за волосы и резко дернув за голову, так что она вскрикнула от неожиданности. — Посмотри на меня. Аой вызывающе смотрела на него, ее фиолетовые глаза пылали гневом и разочарованием. — Оставь меня в покое, Чосо, — вскрикнула она, бесполезно толкая его в грудь. — Мне не нужна твоя помощь, и уж точно не нужна твоя чертова жалость! Но, прежде чем они успели отреагировать, полотенце соскользнуло с ее тела и упало на пол, оставив девушку совершенно обнаженной для его взгляда. У Чосо перехватило дыхание, а зрение на долю секунды помутилось, когда желание взорвалось в нем, как бомба. На мгновение он задумался о том, чтобы сделать то, чего требовало его тело: нагнуть ее над ближайшей поверхностью и взять прямо здесь и сейчас. Но он заставил себя глубоко вздохнуть, вынуждая свое предательское либидо вернуться в клетку. — Надень что-нибудь, — хрипло проговорил он, грубо толкая ее к брошенному на пол полотенцу. — Сейчас же. Аой убийственно посмотрела на него, но сделала то, что ей было велено: бессистемно накинула полотенце. — Вот, — огрызнулась она, встретив его яростный взгляд. — Так лучше? Мужчине с трудом удалось сдержать свой пыл. — Пока, — выдохнул он. — Но не думай, что в следующий раз я буду так снисходителен. Убедившись, что она не получила серьезных травм, он повернулся и направился к комоду, роясь в ящиках, пока не нашел то, что искал. Повернувшись к ней, он протянул ей тюбик с мазью. — Вот, — сказал он отрывисто. — Наноси это дважды в день на синяки. Аой закатила глаза и без благодарности взяла у него тюбик. — Окей, — отозвалась она, с подозрением разглядывая незнакомый крем. — И как же я должна в одиночку наносить эту волшебную мазь на спину? Чосо тяжело вздохнул, зная, что не должен этого делать, но не в силах противиться вызову, прозвучавшему в ее голосе. Он в три шага преодолел расстояние между ними и, взяв ее подбородок в руку, заставил ее встретить его жесткий взгляд. — Не шевелись, — предупредил он, обдав ее щеку горячим дыханием. Аой боролась с ним, бесполезно извиваясь в железной хватке. — Отпусти! — взвизгнула она, ее щеки потемнели от смущения. — Чосо, прекрати! Чосо не обращал внимания на ее протесты, но его прикосновения становились все более твердыми, когда она продолжала сопротивляться. Свободной рукой он отвинтил колпачок мази и окунул указательный палец в вязкую субстанцию. Осторожно размазав мазь по кончику пальца, он повернул ее спиной к себе. — Не шевелись, тупица. Аой сжала зубы, сердце бешено колотилось в груди, когда она почувствовала его теплое дыхание, щекочущее ее шею. — Ладно, ладно, — сдалась она. — Только поторопись. Чосо одобрительно хмыкнул, довольный ее неожиданным сотрудничеством. Осторожно мужчина начал втирать мазь в бархатную ушибленную кожу, начиная от основания позвоночника и продвигаясь вверх длинными, твердыми движениями. Его прикосновения были довольно нежными, почти деликатными, если учесть, что обычно он выглядел грубым и равнодушным. Аой прикусила нижнюю губу, решив не реагировать на странное ощущение. Ей не нужно было, чтобы он был с ней мил. Не сейчас, когда все вокруг так запуталось. Она не нуждалась в его глупой нежности. Определенно в этом не было необходимости. Чосо закончил с верхней частью спины, затем перешел к плечам, массируя круговыми движениями нежную плоть. Он чувствовал, как ее мышцы начинают расслабляться под его пальцами, а дыхание становится все более глубоким и прерывистым. Боже, как же ей было хорошо в его объятиях. Такая теплая, мягкая и... По его позвоночнику пробежали мурашки, в животе разлилось чужое тепло. Он грубо прочистил горло, заставляя себя отстраниться. — Готово, — хрипло сказал он. — Одевайся. Нам нужно поговорить. Аой отрывисто кивнула, отвернувшись от него, чтобы достать из шкафа свою одежду. Она надела свой обычный ансамбль: черное белье, черную футболку с V-образным вырезом и джинсовые шорты с потертостями. Затем она завязала свои длинные волосы в хвост, закрепив их заколкой. Удовлетворенная своим внешним видом, девушка обернулась к нему, засунув руки в карманы. — Ладно, в чем дело? — спросила она, старательно сохраняя нейтральный голос. Чосо наблюдал за ее движениями со смесью раздражения и благодарности, не желая замечать, как чертовски хорошо она выглядит в этой одежде. Как до этого дошло? Как их отношения так далеко зашли? Тяжело вздохнув, он наконец заговорил. — Ты пьешь противозачаточные, которые я тебе дал? — неожиданно спросил он. Аой подняла бровь. — Да, — коротко ответила она. — Как ты и сказал. Чосо кивнул, удовлетворенный ее ответом. — Хорошо, — пробормотал он, отворачиваясь, чтобы больше не смотреть на нее. Он приостановился, сделав шаг, и оглянулся через плечо. — О, и Аой... Она саркастически усмехнулась, скрестив руки на груди. — В чем дело, доктор Хаус? — Тебе нужно начать взвешиваться и следить за весом. Убедись, что ты остаешься в пределах нормы. Поняла? Аой закатила глаза, ей уже надоела эта тема. — Неважно, док, — проворчала она, отворачиваясь от него. — Просто забудь. У меня есть дела поважнее. Например, найти выход из этой дыры. Чосо закатил глаза, но не стал ничего комментировать. Вместо этого он подошел к шкафу, достал оттуда электронные весы и поставил их на пол. — Встань на них, — отрывисто приказал он. — Голой. Аой недовольно цокнула, но поборола желание отвесить ему что-нибудь резкое в ответ. Вместо этого она снова скрестила руки на груди и настороженно посмотрела на него. — Ты серьезно? — проворчала она, уверенная, что это очередная злая шутка, которую он с ней разыгрывает. — Я только что оделась, ты не мог раньше этого сделать, придурок? Выражение лица Чосо оставалось бесстрастным. — Делай, что тебе говорят, — терпеливо повторил он, словно разговаривая с упрямым ребенком. — Или ты предпочитаешь, чтобы я позвал сюда остальных, чтобы они мне помогли? Аой злобно посмотрела на него, но нехотя начала раздеваться до трусиков, небрежно бросив одежду на кровать. Она окинула мужчину ядовитым взглядом и встала на весы, закрывая грудь руками. — Давай быстрее, — раздраженно сказала она, не желая встречаться с ним взглядом. — Я хочу скорее одеться. Мне холодно. Чосо проигнорировал ее недовольство и еще больше помрачнел, когда весы показали 48 килограммов. Это было на целых шесть килограммов меньше, чем в прошлый раз, когда он проверял ее вес! Он неосознанно сжал руку в кулак. — Черт возьми, — прорычал он и ударил кулаком по стене. — Будь оно все проклято! Аой подпрыгнула от неожиданности и, повернув голову, уставилась на него. — Что за проблемы? — огрызнулась она. — Я не какая-то там призовая корова, которую можно взвешивать каждый день! Чосо проигнорировал ее вспышку гнева, его внимание по-прежнему было приковано к дисплею весов. — С прошлой недели ты потеряла почти пять процентов веса, — отчеканил он срывающимся голосом. — Это ненормально, Аой. Это нездорово. Аой застыла на месте, отрешенно смотря в сторону, пока в голове она проводила математические расчеты. Через мгновение она медленно покачала головой. — Мне все равно, — тихо сказала она. — Я просто... пытаюсь выжить здесь, ясно? Оставь меня в покое, док. Поворачиваясь, Аой собиралась взять футболку с кровати, но не успела она отвернуться, как сильные мужские руки схватили ее за плечи и грубо развернули. — Не смей отмахиваться от этого! — крикнул Чосо, заставив девушку невольно вздрогнуть. — Ты убиваешь себя, Аой! Ты понимаешь? Ты убиваешь себя! Она замерла, ащеки полыхнули алым, когда она наконец осознала, в каком положении они находятся: она обнажена до пояса, ее груди практически прижаты к его груди. Ее глаза поднялись и встретились с его глазами, широкими и растерянными. — Ч-Чосо... — заикаясь, пролепетала она, чувствуя нелепую неловкость. Взгляд Чосо метнулся к ней, и он резко вдохнул, увидев открывшееся ему зрелище. Его руки сомкнулись на ее стройных плечах, он боролся с безумным желанием наклониться и взять один розовый сосок в зубы. Боже, как же хорошо она пахла. — Я... я..., — неуверенно прочистил он горло. — Я не имел в виду... Я имел в виду... А, черт! Щеки Аои потемнели еще больше, а глаза сверкнули гневом. — Что ты творишь, идиот?! — зашипела она, со всей силы ударив его по щеке, оставив яркий след от пощечины. — Никогда больше не прикасайся ко мне, извращенец! Чосо вздрогнул от неожиданного удара и в шоке уставился на девушку. — Аой... — начал он, потирая покрасневшую щеку. — Не надо мне "Аой", отвратительное животное! — прервала его она. — Ты не имеешь права так ко мне прикасаться! Ты просто используешь меня, чтобы получить то, что хочешь! Как и все они! — ругалась она, стараясь не заплакать, но безуспешно. — Просто оставь меня в покое! — всхлипывала она, вытирая глаза дрожащими пальцами. Чосо непонимающе наблюдал за таким резким перепадом настроения. — Аой, подожди... — попытался он снова, потянувшись к ней. — Нет! — крикнула девушка, с силой отталкивая его руку. — Просто оставь меня в покое! — кричала она, — Оставьте меня, черт возьми, в покое! — Она повернулась к нему спиной, сгорбившись, и рыдания сотрясли ее легкую фигуру. Чосо колебался еще долю секунды, в его глазах плескались противоречивые эмоции. Наконец, выругавшись под нос, что прозвучало скорее с болью, чем со злостью, он развернулся и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Аой не сводила с него взгляда, яростно вытирая слезы тыльной стороной ладони. Натянув футболку, девушка забралась в постель и зарылась под одеяло, надеясь, что сон придет скоро, а вместе с ним и забвение. Она больше не хотела ни о чем думать. Ни о нем, ни о Юджи, ни о своем положении. Она просто хотела забыться. Хоть ненадолго. В конце концов изнеможение настигло ее и увлекло в желанную темноту бессознательного состояния. Когда она задремала, последней связной мыслью в ее голове была молитва, произнесенная тихо и горячо, о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Когда на улице солнце уже давно взошло, Чосо осторожно зашел в комнату. Он еще несколько мгновений наблюдал за тем, как девушка спит, разрываясь между желанием утешить ее и пониманием того, что это только еще больше усложнит ситуацию. Наконец, тяжело вздохнув, он протянул руку и осторожно потряс ее за плечо. — Проснись, — прохрипел он. — Уже почти два часа дня. Аой застонала, веки стали тяжелыми, как свинец, когда она открыла их. Поначалу зрение было размытым, комната кружилась вокруг нее. Потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться на фигуре, нависшей над ней. — Чосо... — пробормотала она, потирая заспанные глаза. — Что тебе нужно? — Прости меня за то, что было раньше, — сказал он хрипловато. — Я не хотел... прикасаться к тебе таким образом. Аой беззаботно пожала плечами, хотя ее щеки слегка покраснели от этого напоминания. — Забудь об этом, — пробормотала она. — Я не злюсь. Чосо изогнул бровь, но решил не продолжать разговор. Вместо этого брюнет криво улыбнулся. — Ну, я купил тебе краску для волос, о которой ты просила... — Он протянул ей небольшой яркий пакет. — Подумал, что это может немного поднять тебе настроение. Аой искренне улыбнулась от его заботы и протянула руку, чтобы взять у него пакет. — Спасибо, — довольно пробормотала она, проводя пальцами по красочной упаковке. — Не думала, что ты правда согласишься на это... Ты такой ворчливый. — она начала хихикать. Чосо фыркнул, не сумев сдержать смешок. — Заткнись, — он старался звучать недовольно, но голос стал предательски теплым. — Просто будь осторожна с этим, хорошо? Не хочу, чтобы ты случайно облысела. Аой рассмеялась, покачав головой. — Не волнуйтесь, доктор Хаус, — поддразнила она, — Я знаю, что делаю. — Девушка сделала паузу, задумчиво наклонив голову. — Может, я потренируюсь на твоей жалкой прическе? Чосо приподнял бровь в ответ на ее предложение и, недолго думая, покачал головой. — Нет, спасибо, — решил он наконец. — Я пас. Аой вздохнула, но не стала спорить дальше. — Ладно, как хочешь, — проворчала она, вставая и лениво потягиваясь. — Но запомни, Чосуке: ты упустил свой шанс выглядеть сексуально. С этим дразнящим замечанием она проскочила в ванную, закрыв за собой дверь. Чосо удивленно проводил ее взглядом. — Чосуке? — повторил мужчина с недоверием — Где, черт возьми, она это услышала? Покачав головой, он вздохнул и решил не обращать на это внимания. В данный момент его волновали более важные вещи. Тщательно следуя инструкциям, напечатанным на упаковке, Аой разделила волосы и нанесла черную краску сначала на корни, оставив пока концы в ярком фиолетовом оттенке. Она напевала себе под нос, погрузившись в раздумья, пока методично прочесывала свои локоны. Странно было сидеть в ванной у этого человека и красить волосы, в то время как снаружи творились бог знает какие ужасы. Примерно через тридцать минут она решила, что краска успела закрепиться. Девушка тщательно вымыла волосы, втирая шампунь в кожу головы и обрабатывая локоны кондиционером, пока они не стали блестящими и гладкими. Убедившись, что все следы краски исчезли, она тщательно расчесала влажные волосы и принялась сушить их феном. Через некоторое время Аой вышла из ванной комнаты, завернувшись в плюшевый фиолетовый халат, который полностью скрывал ее фигуру. Ее волосы, ниспадающие водопадом эбеновых локонов на плечи, составляли поразительный контраст с фиолетовой тканью. Чосо поднял глаза от книги, которую без дела читал, когда дверь ванной со скрипом открылась, и с удивлением обнаружил, что она стоит там, похожая на соблазнительную тень. На мгновение их взгляды встретились, и что-то замерцало в глубине этих несовпадающих глаз. Что-то горячее, голодное и бесконечно знакомое. Что-то такое, от чего сердце Чосо забилось быстрее, а дыхание перехватило. Аой моргнула, переключив внимание на стол, на котором была еда на несколько человек. Здесь были дымящиеся миски с суши, тарелка со свежеиспеченными роллами, бутылка вина и даже два изящных винных бокала, стоящих рядом с подходящими серебряными приборами. — Чосуке? — промурлыкала она, — Ты ограбил банк? Чосо прочистил горло и быстро вернул внимание к своей книге. — Я подумал, что мы могли бы отпраздновать твой... новый облик, — хрипловато сказал он, не встречая ее любопытного взгляда. — А теперь садись и ешь. Аой закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку, когда села на стул напротив него, небрежно закинув ногу на ногу. — О, так ты теперь пытаешься купить мою привязанность едой, да? — интересовалась она, подцепив кусочек суши и отправив его в рот. Чосо напрягся, борясь с желанием схватить ее за ногу и стащить со стула. Черт побери, почему она должна быть такой чертовски очаровательной? — Не смеши, — ответил он, посмотрев на нее лишь для того, чтобы увидеть, как ее розовые губы обхватывают кусок рыбы, а затем снова отвести взгляд. — Просто ешь. Резко сменив тему, он сказал: — Итак, что ты хочешь посмотреть сегодня вечером? — жестом он указал на телевизор. — Там есть приличный боевик, если ты настроена на что-то громкое и глупое. Аой недовольно сморщила нос. — Нет, спасибо, — сказала она, скорчив гримасу. — Мне хочется чего-нибудь забавного. Чего-нибудь легкого и беззаботного. Чосо задумчиво посмотрел на нее. — Хорошо, — согласился он, хотя и неохотно. — Комедия. Он протянул руку вперед и, взяв пульт, стал просматривать доступные варианты, пока не остановился на знакомом названии. — Это подойдет? — спросил он, указывая на экран, где мелькала обложка популярной романтической комедии. Аой лишь кивнула. — Вполне, — рассеянно пробормотала она. Чосо еще мгновение смотрел на ее профиль, затем потянулся за бутылкой вина и откупорил ее, налив щедрую порцию в один из изящных бокалов. Наклонившись вперед, он протянул бокал ей. — Вот, — сказал хрипловато мужчина. — Выпей это. Это немного расслабит. Аой взглянула на него краем глаза. — О, теперь ты пытаешься меня напоить, да? — проворчала она, беря бокал и поднося его к губам. — А я-то думала, что вы просто галантный джентльмен, предлагающий мне вино. Или ты снова мне что-то подсыпал? Она с удовольствием отпила пунцовой жидкости, и ее ухмылка стала шире. — Господин Чосуке определенно знает, как правильно обращаться с девушкой. Чосо лишь тихо усмехнулся. — Не называй меня так, — предупредил он. — Ты ведь не ребенок дьявола. И я ничего тебе не подсыпал, у тебя паранойя. Аой хихикнула, не обращая внимания на его протест. — О, но разве мы оба не большие дети в душе, Чосуке-чан? — дразняще пропела она, хлопая ресницами. — Ну же, признайся. Ты ведь скучаешь по игре в наряды со своими куклами, правда? Чосо недовольно вздохнул, но не смог отрицать правды в ее словах про детей. — Заткнись, — прервал он, возвращаясь к фильму и делая вид, что его не волнует, что ее дразнилки каким-то образом попали ему под кожу. Аой рассмеялась, явно радуясь его дискомфорту. — Бедный Чосуке-кун, — сочувственно ворковала она, протягивая руку, чтобы ткнуть его в плечо. — Самый ворчливый доктор во всех землях чувствует себя обделенным? Хочешь поиграть с моими куклами? Внезапно терпение Чосо лопнуло и он без предупреждения бросился на нее и схватил за запястье. Выражение его лица было диким, когда он грубо поднял ее на ноги, прижав ее тело к своему. — Не надо, — прорычал он, обжигая дыханием ее ухо. — Никогда больше не называй меня так. Ты поняла? Аой в шоке распахнула глаза, а сердце бешено заколотилось, когда она поняла, насколько близко он подошел к ней. Его запах заполнил ноздри, от которого кружилась голова, а жар, исходящий от него, был почти удушающим. — Ч-Чосуке... — заикаясь, пролепетала она дрожащим голосом. — Что случилось? — Ничего! — прорычал он, больно сжав руки. — Просто запомни свое чертово место, Аой! Ты для меня ничто! Лишь инструмент для получения того, что я хочу! — Он оттолкнул ее от себя с такой силой, что она попятилась назад, и упала. — Ты поняла? Аой поморщилась от жгучей боли в запястье, но в ее глазах вспыхнули гнев и боль, когда она взглянула на него. Неужели его настолько разозлило глупое прозвище? — Да, — ядовито прошипела она. — Я все прекрасно понимаю, Чосо. Только и ты помни о своем. С этими словами она встала на ноги и села назад. После этого они ели в молчании, ни один из них не произнес ни слова. Чосо сосредоточился на еде, решив больше не смотреть на Аой, не обращая внимания на то, что ее глаза, казалось, прожигают его спину. Девушка вяло ковырялась в еде, желудок был зажат узлом от гнева и обиды. Атмосфера между ними была настолько напряженной, что можно было задохнуться, но ни один из них не хотел первым нарушить молчание. Однако в конце концов она перевела взгляд на комод у дальней стены, где ее внимание привлекли несколько фотографий в рамке. Одна, в частности. На изображении улыбающаяся светловолосая женщина с большими выразительными глазами и ямочками на щеках, ее руки обхватывают широкие плечи более молодой версии Чосо. — Кто это? — тихо спросила она, указывая палочками для еды на фотографию. — Бывшая подружка? При звуке ее голоса Чосо вскинул голову, его взгляд метнулся к ней с явным раздражением. — Это не твое дело, — холодно ответил он. — Значит, я угадала, — усмехнулась Аой и закинула в рот суши. — Она умерла, — коротко пояснил мужчина. — Удовлетворил ответ? Аой почувствовала странное, чуждое ощущение, словно нож, медленно ввинчивающийся в рану. Она не хотела вызывать плохие воспоминания, не хотела причинить ему боль. Сглотнув, девушка заставила себя посмотреть в его сердитое лицо. — П-прости... — неуверенно сказала она, — Я.. я не знала... мне жаль... Чосо мгновение изучал ее виноватый вид, а затем чуть смягчился. — Все в порядке, — пробормотал он. — Прости за то, что вышел из себя. Это не твоя вина. — Он снова отвернулся от нее, сосредоточившись на еде. — Пожалуйста, давай оставим эту тему. Сначала Аой расстроенно кивнула. Однако оставлять эту тему без внимания ей не хотелось. После нескольких долгих минут напряженного молчания она набралась смелости и заговорила снова, едва слышно произнося. — Если ты когда-нибудь передумаешь... если захочешь поговорить о ней... я готова выслушать. Чосо замер в напряжении. Он понимал, что она испытывает его на прочность, раскалывает рану, о которой он так отчаянно пытался забыть, похоронить под слоями льда и камня. И все же по какой-то необъяснимой причине он не мог заставить себя наброситься на нее. Не мог заставить себя послать ее так же, как он делал это со всеми остальными. — Ее звали Юки, — наконец произнес он тихо. — У нее была глиома ствола головного мозга. Она мучилась три месяца, пока... пока наконец не перестала дышать. Аой обеспокоенно посмотрела на него. — О, — тихо вздохнула она, не зная, что еще сказать. Она осторожно положила палочки на стол, и ее пальцы сжались в кулаки на скатерти. — Мне очень жаль, Чосо издал резкий, лишенный эмоций смешок. — Не трать на меня свою жалость, — устало ответил он. — Прошло пять лет. Я уже должен был смириться с этим. Аой заколебалась, потом неуверенно протянула свою тонкую руку к его широкой мозолистой ладони. — Я не жалею тебя, — мягко заверила девушка его. — Мне просто печально, что тебе пришлось пережить нечто столь ужасное. — Ее большой палец прочертил успокаивающие круги на его коже, — Потерять любимого человека чертовски больно. Я потеряла родителей... Но время рано или поздно залечивает раны. Чосо вздрогнул от ее прикосновения, но не отстранился. Вместо этого он тяжело вздохнул и опустил плечи. — Я знаю, — проворчал мужчина. — Я просто хочу, чтобы это поскорее стихло... Аой наклонилась ближе. — Может быть, когда-нибудь так и будет, — тихо прошептала она. А потом, не успев додумать мысль, она сократила расстояние между ними, прижавшись мягкими теплыми губами к его прохладной шершавой щеке. Это был короткий, целомудренный поцелуй, не более чем легкое прикосновение губ. На долю секунды Чосо застыл, каждое нервное окончание в его теле гудело от осознания происходящего. Затем, так же внезапно, как и наступило, мгновение прошло, и брюнет резко прочистил горло. — Не надо, — он резко отвернул от нее голову. — Не делай этого. Аой отпрянула от него с обиженным видом. — Прости, — прошептала она едва слышно. — Я не хотела... — Держись от меня подальше, — прервал мужчина, резко вставая и отходя к окну. — Понятно? — Он не обернулся, чтобы посмотреть на ее реакцию, ему было невыносимо видеть обиду в ее глазах. Аой тяжело сглотнула и кивнула. — Да, Чосо-сан, — прошептала она, заставляя себя держать голос ровным. Она встала и протянула дрожащую руку, чтобы коснуться мужского плеча. Но потом, подумав, отдернула руку, сжав ее в кулак. Не говоря больше ни слова, девушка резко повернулась и выбежала из комнаты. Чосо остался стоять у окна. Он не двигался, не дышал, пока не услышал, как за женской удаляющейся фигурой захлопнулась дверь. Только тогда он наконец выдохнул рваный воздух и бессильно привалился к стеклу, упираясь лбом в прохладную поверхность. Проклятье. Проклятье. Что, черт возьми, с ним было не так? Почему она так сильно на него влияет? Почему он не мог просто ненавидеть ее, как должен был? Что за безумная игра в кошки-мышки? Аой не останавливалась, пока не ворвалась на кухню и не остановилась рядом с барной стойкой, где Тоджи без дела чистил яблоко. Тоджи удивленно вскинул брови, когда его изумрудный взгляд остановился на черных локонах, обрамляющих ее лицо, вместо привычных фиолетовых. — Что, черт возьми, случилось с твоими волосами? — резко спросил он, отложив фрукт.