Темная страсть

      Воспоминания имеют отвратительное свойство безвозвратно ускользать, будь то далекое прошлое из детства, юношества и отрочества. Иногда они забываются по определенным причинам, по воле божественного существа, магии или иной вещи. Виной тому может стать и травматическое событие — именно из-за этого Алуна уже битый час смотрела на небо из номера гостиницы и пыталась вспомнить хоть что-то про Горташа. Лорда Энвера Горташа, которого когда-то знала.       Алуна еще до их встречи на инаугурации понимала, что они были связаны, да и не простым знакомством, а чем-то большим. Близким, сокровенным и интимным. Она собирала осколки прошлых событий по кусочкам, разговорам, запискам и слухам, сопоставляла и с ужасом осознавала, что она монстр. Самый настоящий монстр, который наслаждался своим званием. «Темный Соблазн», убийца, который придумал идею создания «Абсолют». Убийца, который вместе с Горташем решил захватить весь Фейрун.       — О чем я только думала тогда?.. — тихо прошептала Алуна и провела рукой по лицу.       Этот вопрос она задавала себе излишне часто. Еще больше вопросов она задавала себе, когда Алуна встретилась с Горташем лицом к лицу. Она не была слепой и прекрасно видела то, как он смотрел на нее с неприкрытым удовольствием и интересом. Изучал ее, искал в глазах проблеск «узнавания», надеялся на то, что она помнит хотя бы секунды, что они проводили вдвоем.       «То, как он проводил языком по ее разгоряченной плоти. То, как прикусывал шею, наслаждаясь ее стонами. Он помнил, как она царапала его спину, призывая двигаться чаще, быстрее. Выдыхала ему в губы его имя, дразнила, оставляя темные засосы на плечах, руках — везде, куда только она могла дотянуться. Воздух вокруг них горел от страсти и жара, мир сотрясался, мебель разлеталась, посуда билась, а они жили моментом, наслаждались минутами безумной страсти, захлестнувшей их с головы до пят».       То были его воспоминания. Горташ помнил все, хранил в сердце то, какой была Алуна когда-то. Сейчас же… она была другой. Она не помнила ничего, но вот тело…       Тело все знало.       Это казалось странным, но сердце Алуны в его присутствии стучало странно быстро. Во рту пересыхало, а пальцы рук слегка подрагивали, словно они хотели прикоснуться к нему, смять ткань костюма, изучить его кожу, вдохнуть аромат его волос. Алуна старалась отогнать эти непрошеные мысли, но снова и снова возвращалась к ним.       Они были знакомы. Они хорошо знали друг друга. Но сейчас…       Сейчас Энвар Горташ был для нее лишь незнакомцем.       Алуна старалась напоминать себе о том, что они враги, но вновь и вновь сталкивалась с отчаянием и сожалением, засевшими глубоко внутри нее. Она хотела вспомнить, но оставалась ни с чем. Пустота, поселившаяся внутри нее после подлого удара Орин, не давала вернуть то, что было у Алуны когда-то давно.       Ногти с силой впились в деревянную раму. Алуна поморщилась и зашипела от ярости, неожиданно ярко вспыхнувшей внутри нее. Прикусив губу, она заставила себя успокоиться и выдохнуть. Она дала себе слово, что будет сопротивляться своим желаниям, не важно каким. Будь то жажда убийства, или жажда плоти конкретного человека.       Энвер Горташ… Почему же одно его имя так будоражит тело? Почему ей так хочется к нему прикоснуться?       — Позволишь составить тебе компанию?       Алуна вздрогнула и обернулась на голос. Гейл, мягко улыбнувшись, молча подошел к ней и протянул кружку, из которой клубился пар. Эльфийка сразу же признала его любимый травяной чай и мягкой улыбнулась.       — Спасибо. Не откажусь.       Алуна подвинулась, позволяя магу присоединиться. Его присутствие удивительным образом успокаивало и придавало уверенности. Мысли о Горташе постепенно отошли на второй план, пока и вовсе не испарились. Она сделала глоток и прикрыла глаза, наслаждаясь волной спокойствия, накрывшей ее с головой.       — Красивый вид, — мягко произнес Гейл, после чего довольно выдохнул. — Конечно, не сравнится с Глубоководьем, но… сойдет.       — О, тот самый прекрасный вид из твоей башни? — с улыбкой спросила Алуна, прежде чем открыть глаза и взглянуть на него.       — Ты была там, — усмехнулся маг. — Так, что можешь сравнивать, как и я.       — Есть только одно «но».       Алуна приблизилась к Гейлу и, оказавшись в опасной близости от его губ, мягко прошептала:       — Я тогда не видами любовалась, а тобой.       В глазах Гейла промелькнула искорка азарта. Он наклонился к Алуне в ответ, собирался уже поцеловать ее в губы, но вместо этого обманно чмокнул в щеку. Из-за него все внутри девушки встрепенулось, оставляя странное послевкусие. Алуна не могла до конца осознать чувство, но понимала, что ей было приятно.       — Ты у меня тот еще романтик, Алуна. Сколько бы этого ни отрицала, — тихо произнес Гейл и притянул ее к себе, мягко обнимая.       Крепкие руки аккуратно легли на ее талию и притянули к теплому телу, от которого пахло свежими травами, хвоей и чем-то терпким. Алуна любила вдыхать его запах, любила прижиматься к ее очаровательному магу и вот так вот стоять, не обращая внимания на мрачность происходящего вокруг. В эти моменты все замирало, нет, даже исчезало. Ничего не имело значения, кроме них двоих, стоящих в тишине, обнимающих друг друга и наслаждающихся моментом. Именно здесь, находясь в объятиях Гейла, Алуна чувствовала себя по-настоящему живой и счастливой. Сейчас она не могла представить себя без него. Не могла…       А что до Горташа? Было ли ей, прошлой Алуне, также хорошо с ним? Чувствовала ли она рядом с ним покой, защиту, или же испытывала бесконечный азарт и бесконтрольную страсть? Что-то внутри нее подсказывало, что да. Горташ был огнем, ужасающе ярким пламенем — он обжигал Алуну, игрался с ней, а она — с ним. Гейл же был для нее чем-то иным. Смотря на него, она чувствовала спокойствие. Он был теплым ветром, что мягко обдувал лицо в знойную жару. Он был терпким вином, наполнявшим тебя изнутри трепетом и удивительной легкостью. Он был домом, к которому Алуна всегда хотела вернуться.       Алуна обняла Гейла крепче, уткнулась носом в его шею и выдохнула. Нечего думать о прошлом, когда ее ждет будущее. Горташ для нее враг, препятствие, через которое она должна пройти, чтобы спасти тех, кого любит. Не более того.       Так почему ей так больно от этой мысли? Почему?