Эх, жизнь, ты караешь меня,
За что такую боль ты причиняешь?
Уронила солнцем небо на меня,
И все счастье моё разрушила.
Отняла отца, отправила в бой,
Мать погубила подлостью своей.
Сестру из жизни огнем сожгла,
Брату смерть несла — не дав забыть.
Алкоголем ты и брата убила,
Немой тоской ты заполнила мне душу.
Любовь мою ты с собою забрала,
И ребёнка нежданно отняла.
Так забирай и меня, жизнь, я смиренна,
Больше не осталось для меня ничего здесь.
Она медленно поднималась по ступеням, сжимая поручень, словно последнюю опору в своей руке. Каждый шаг был непростым, как будто она тащила за собой тяжелое бремя. Поднявшись на самую крышу трехэтажного дома, она остановилась и посмотрела вниз. Ее глаза были наполнены слезами, в которых отражалась не только боль, но и безысходность. Эти глаза уже не сияли прежним огнем, который был у нее еще вчера. Исчезло то пламя, которое грело ее душу и давало ей силы идти вперед. Однако сегодня все это пропало, заменившись пустотой и тоской. Она оставалась одна, потеряла все. Она потеряла отца и мать, сестру и брата, мужа и даже своего ребенка. В один миг все эти люди, которых она любила и ценила больше всего на свете, исчезли из ее жизни навсегда. И теперь она стояла на крыше этого трехэтажного дома, предавшись разорванным эмоциям и голосу разрывающейся души. Она чувствовала, что ее душа взывает к просторам небес, стремясь взлететь ввысь и унестись к родному небу. Она распустила свои крылья, которые слишком долго были скованы скорбью и болью, и готова была покинуть этот дом, этот город, эту жизнь. Она хотела улететь в далекую даль, навстречу к своим родным, надеясь найти их в другой, более доброй и справедливой реальности. Взглянув на небо, которое озарялось кровавым светом восходящего солнца, она сделала медленный, но при этом широкий шаг, и полетела с крыши вниз. Перед глазами появились счастливые картины из прошлого — время, проведённое с отцом, с матерью, с сестрой и братом. Её свадьба и рождение её сына. Переживания, счастье, грусть и радость заполнили её сердце, ощущения разбились о каждую клеточку её тела. Вспоминая улыбки и теплоту близких, она ощутила, как будто вновь была рядом с ними. Воспоминания об отце, который научил её смелости и ценить каждый миг, о матери, любовь которой была такой сильной, что увлекала её на крыльях сказки, о сестре и брате, с ними она делила радость и печаль. Поток чувств превратился в вихрь, снимающий её с земли, и она летела в прошлое, к моментам, где слова не нужны. В руках у неё ничего не было, но сердце было полно воспоминаний. В каждом из них она видела свою свадьбу — пожары страсти и дожди нежности, прекрасное путешествие двух душ в объятиях любви. Разноцветные фейерверки радости в её груди от дарованного рождения сына, которого она держала на руках, чувствуя счастье и ответственность. Закрыв свои глаза, она увидела еще один фрагмент прошлого, который всегда преследовал ее в самые темные ночи. В ее воспоминаниях перед ней образовался пожар, дым и ее маленький сын, плачущий и зовущий на помощь. Сердце матери разрывалось от боли, а ее руки отчаянно протягивались, стремясь помочь, но ее удерживали соседи и пожарные, кто нашелся рядом в тот момент страшной беды. Своей отчаянной силой воли муж вырвался из объятий страха и, ни секунды не раздумывая, несмотря на риски, побежал в горящую квартиру, где их семья сгорала на глазах. Отблески пламени, яркие и безжалостные, освещали его путь. Они казались настолько нереальными в сравнении с измученным лицом, освещенным адским светом горящего дома, что даже сама смерть примирялась с ними. И тут раздался громкий взрыв, оглушающий, как грохот сломанных жизней и неисповедимая боль потерь. Небеса загудели, и света больше не было — осталась только тьма. Но через все это завеса пепла и страха, ее глаза, полные слез и отчаяния, продолжали встречать свет солнца, который однажды сиял в их жизни, до тех пор, пока их мир не стал мрачным и пустым. Бытие не щадило ее, не щадило ее семью. Она потеряла мать во время катастрофы поезда, ее отец ушел из жизни на границе Армении. Однажды она проснулась и обнаружила, что ее сестра уже никогда не будет с ней рядом, а ее брат отдался смерти, поддавшись горю и утрате друга. Отверженная судьбой женщина, раненая и уязвленная, пыталась найти свой заветный путь к счастью, но всегда сталкивалась с жестокой реальностью. Вокруг ее разрушенного мира царят воспоминания, полные боли и мучений. Она боролась, сражаясь с тьмой в ее сердце и в ее душе, стремясь найти кусочек счастья, который оставил бы позади череду неудач и горя. Теперь, погруженная в пучину темных мыслей и непреодолимой тоски, она остается одна, ища ответы, которых, возможно, никогда не будет. Но в ее груди остается неутолимая надежда на светлое будущее, которое, как крошечный блик в океане печали, все еще упрямо мерцает, напоминая о возможности исцеления и перерождения. И она продолжает писать эту историю — свою историю, на листьях пера и страницах бумаги, в надежде, что кто-то услышит ее крики и притянет ее в свет будущего, где никогда ее счастье никогда не погаснет вновь.* * *
Увесистый пинок заставил её открыть глаза. Над самым ухом прогрохотало: — Хватит притворяться мёртвой, шлюха! Удар угодил прямо в грудь, повалив девушку навзничь. Она стукнулась затылком об пол и, ощутив резкий приступ тошноты, смутно подумала: «А ты невероятно смел, раз позволяешь себе бить женщину». Она утомленно подумала: «И вовсе я не притворяюсь мёртвой. Я ведь действительно была мертва». — Запомни, Тереза! Ты ничего не стоящая служанка. И никто не будет заступаться за тебя. И ты знаешь, что сделает мой отец, если я скажу ему, что ты пыталась бежать! «Видимо, я действительно попала в Ад. Потому что ничего-то и нет святого», — продолжая лежать на полу, думала девушка. За дверью послышались ответы слуг. Дождавшись, когда звуки шагов затихли в отдалении и снаружи воцарилось безмолвие, «Тереза» попыталась подняться. Однако тело отказалось повиноваться, и ей пришлось опуститься обратно на пол. Тогда она перевернулась на бок и, всё ещё мучаясь от головокружения, принялась разглядывать незнакомую обстановку вокруг и кучи хлама на полу. — Тереза…— прохрипела она, разлепив свои глаза от долгого сна. — Меня же звали Надежда… Я что… и вправду в Аду… Тереза, или по крайней мере так ее здесь звали, старалась припомнить, как она оказалась в этой странной комнате. В ее голове кружилась лишь запутанная паутина воспоминаний. Мельком ей вспомнились крики и суета, она решительно перебивала своих преследователей, но память ее была прервана… и теперь она проснулась в этой заброшенной комнате, окруженной осколками прошлого. То, что она звалась «Терезой», была для нее загадкой. Она всегда помнила себя лишь как Надежду, нежную и мечтательную девушку. Но здесь, в этом зловещем месте, она почувствовала, что стала кем-то другим. Но кем? Она встала, опираясь на полуразрушенную мебель, и осмотрела комнату. Весьма скоротечная картина люксовых апартаментов распалась перед ее глазами на беспорядок. Бархатные потускневшие шторы, от которых остались лишь нитки. Роскошная кровать, разрушенная и покрытая пылью. Остатки старого камина, где когда-то пылал огонь. Хлам, валяющийся на полу, свидетельствовал о необъяснимом хаосе и опустошении. — Где я? — шепнула Тереза, потрясенная всеми этими находками. Ее голос отражал панику и одиночество. Она оглянулась по сторонам, и вдруг заметила старинное зеркало, висевшее на стене неподалеку от нее. Оно казалось каким-то особенно манящим и одновременно жутким. Тереза приблизилась к нему и все же решилась взглянуть на свое отражение. То, что она увидела в зеркале, привело ее в ужас. Лицо ее было искажено в муках и страхе. Казалось, что она смотрела на отражение не своего собственного лица, а чьего-то иного, чужого… Жуткие мысли проникли в ее разум, вызывая дрожь по всему телу. Она поняла, что уже не является Надеждой, что в ее душе и теле произошла некая трансформация, изменившая ее сущность. Она снова вспомнила крики и визг. Они были ее последними воспоминаниями. Но что это было? Что с ней произошло? Она попыталась сделать шаг назад, вернуться в безопасную зону своего прежнего бытия. Но у нее не было сил. Она была пленницей своего нового состояния. Однако, вместо того чтобы почувствовать облегчение и свободу, она обнаружила, что дверь была заперта снаружи. Казалось, что ее своевольные прогулки по улицам должны были быть остановлены. Но это не приводило к радости и счастью в сердце Терезы от собственного преображения! Она желала покончить с собой и встретиться с родными, но, похоже, ей предстоит двигаться дальше по тернистой дороге. Это было для нее очередным испытанием. Однако, Тереза, не думая о том, что ее желание не может быть осуществлено, все же решилась противостоять судьбе и взяла нож. Подготовившись к решающему удару, она заметила топор, спрятанный под столом. Отложив нож, она схватила его и сделала решительный размах в сторону двери. Куски дерева разлетелись во все стороны, оставляя в дверях разрушительное отверстие. Выйдя в коридор, кто-то крикнул ей: — Эй, кто тебе разрешил выйти, шлюха! — это был голос того, кто избивал ее. Видимо, дочь хозяина поместья. Она полетела к девушке и дёрнула её за волосы. Тереза была вынуждена защищаться и, не рассчитав силы, ударила ту по лицу. Для Терезы было шоком, что она в первый же день после смерти будет иметь более сильную позицию. Она не ожидала, что она сможет дать отпор персоне из высшего общества. — Ты! — визжала барышня. — Ты ответишь перед моим отцом!.. Но внезапно раздался грубый голос старика. Тереза и барышня посмотрели в ту сторону и увидели губернатора Штатте Флоридо. Он только что вернулся из города с большими покупками вместе со своей супругой Шарлоттой Флоридо. — Что здесь происходит? — наблюдая за всем происходящим, произнес Штатте. Дочь подбежала к родителям и обняла их, изображая из себя жертву. — Эта дрянь сломала дверь в моей комнате и ударила меня по лицу!.. Мать обняла дочь, нежно успокаивая её своим материнским поцелуем. Сам губернатор подошёл к Терезе и схватил несчастную за руку, сжимая её до синяков. — Выпороть эту дрянную девчонку! — приказал Штатте, отдав её в руки своему немому конюху Стефану.* * *
Стефан принялся толкать и истязать кнутом Терезу, не в силах сдержать слезы от боли. Барышня и её родители наблюдали с удовольствием за этим зрелищем, наслаждаясь муками девушки. Вскоре Стефан прекратил свои пытки, оставив Терезу покалеченной и испуганной. — Теперь ты знаешь, кто здесь главный, — прохрипел губернатор, отпустив руку Терезы. Девушка рухнула на пол, но собрала последние силы и поднялась, устремив опустевший взгляд на продолжающуюся жестокость вокруг. «Я не буду покоряться этому ужасному миру, — подумала она. — Я найду способ выбраться из этой жизни и адского рабства». — Отвези эту дрянь на рынок и продай первому встречному. Не желаю ее здесь видеть! — приказал губернатор, уводя жену и дочь в поместье. Конюх поднял Терезу и накинул на её плечи свою рубаху, прикрывая окровавленную спину девушки. Немой конюх посадил Терезу в карету и поехал выполнять приказ хозяина. Конюх подчинился приказу губернатора и направился на рынок, везя с собой Терезу, на которой была его рубаха, защищающая дочь губернатора от боли и страданий. Девушка была избита и измождена, но она не теряла надежды на спасение. За долгие годы конюх стал для нее не только немым стражем, но и единственным искренним другом.* * *
Прибыв на базар, конюх освободил Терезу от своей рубахи и вручил ей мешок с деньгами. Вместе с ним была записка, написанная женой губернатора. «Беги, скорее!» — гласила она. Девушка содрогнулась от волнения и радости. Они все это время планировали побег, но никак не могли найти подходящий момент. Девушка бежала, не обращая внимания на утомление, на то, что ее ноги были неустойчивыми от многолетней каторги и на помехи, которые стояли у нее на пути. Ее сердце билось с такой силой, что она была уверена — у нее получится спастись, у нее получится начать новую жизнь. Выйдя на дорогу, она решила пойти прямо, не оглядываясь на то, что осталось позади.* * *
День близился к закату, а Тереза так и не смогла найти крышу над головой. Летние ночи в этом году выдавались холодными, а девушка со своими ранами на спине снова ныряла в свои воспоминания. Это делало больно не только ее телу, но и в душе все горело, словно адское пламя. Когда уже совсем стемнело, то Тереза села, опираясь спиной о стену жилого тома или трактира, и прикрыла глаза, глубоко и болезненно простонав: — Я пыталась убить себя, а получилось так, что я продолжаю путь, пытаясь бороться за свободу. Девушка слышала, как к ней подходят спокойными, но уверенными шагами, однако Тереза не обращала на это внимание. Да и ей было все равно, что с ней произойдёт дальше. — А чего это такая красавица сидит одна в ночи, да тоскует в тишине? — послышался старческий голос. Тереза подняла свои глаза и увидела человека в шляпе с большим пером, в чёрном пиратском плаще и сапогах. А еще на нем был ремень, увешанный шпагой и пистолетом. — А что мне ещё делать? — вздохнула Тереза, вновь опустив свой взгляд. — Если нет выхода из этого Ада, что ещё делать? Остаётся сидеть и ждать, пока меня не пришибут на месте. — Я мог бы тебе помочь, красотка, — вдруг старик своими загрубевшими пальцами обвил подбородок бедняги и поднял его, заставляя посмотреть на него. — На «Чёрной жемчужине» ты не будешь чувствовать себя, словно в Аду.Продолжение следует…