Подарочек для Тингола

Той ночью Тинголу не спалось. Мерещился то какой-то шёпот, то шаги прямо в комнате, то скрип открывающейся двери… Он даже свет зажёг, к стыду своему, но стало только хуже – в углах закопошились тени. Какой-то заблудившийся мотылёк метнулся к лампе, чиркнув крылом прямо по носу Тинголу, и он дёрнулся от неожиданности, судорожно хватаясь за спрятанный под подушкой меч. Нет, это было совершенно невозможно. Тингол вылез из груды одеял, сбившихся благодаря его ночным терзаниям в невообразимый комок, оделся, с тоской поглядел на меч, но взять его с собой значило бы вызвать вопросы у всех стражников, дежурящих на перекрёстках коридоров, и он ограничился коротким кинжалом в неброских ножнах. Во дворце было тихо.    Он дошёл до Тронного, нарочито игнорируя озадаченную стражу. Гордость не позволяла признаться даже самому себе, чего и насколько сильно он боится. Голова Келегорма была на месте, неподвижная и совершенно безжизненная. На его присутствие она никак не отреагировала, и Тингол неожиданно успокоился. Может, она оставалась живой только на несколько дней? Он привычно толкнул дверь в зимний сад, втянул носом воздух, пропитанный терпким, как вино, запахом цветов. Шагнул – и замер, инстинктивно пытаясь слиться со стеной. На полу Зимнего сада, странно раскинув руки, лежал Маблунг. Дышал – в отличие от Галатиля, которого много веков назад нашли в лесу точно в такой же позе, и маленький Келеборн остался единственной близкой роднёй Тингола по эту сторону моря – но лежал, не шевелясь, как тяжелораненный в беспамятстве. Крови не было, переломов тоже. Тингол потряс его за плечо, Маблунг шевельнулся, простонал что-то невнятное и открыл мутные глаза. Хмелем от него не пахло. - А почему я лежу? – спросил он вслух и чётко, глядя куда-то в потолок. - Это я у тебя надеялся узнать, - вздохнул Тингол и подал ему руку, помогая подняться. Маблунг озадаченно заморгал. - Владыка? А Вы здесь почему? Ночь же! - Не спится. Вставай давай. Ты не ранен? - Вроде нет…  Маблунг как-то очень неуклюже встал, и его повело влево. Тингол подставил ему плечо, осторожно довёл до Тронного – всего-то пара десятков шагов, но Маблунг совсем обмяк и повис на нём - и сгрузил на собственный трон. Ничего себе «не ранен»… Да что происходит, в конце концов?! И почему он, король Дориата, узнаёт об этом вот так? Ему теперь самому, что ли, обходить дворец по ночам? Хорошо хоть, за Мелиан можно было не переживать – двери в свои покои она запирала наглухо, в этом он ещё вечером убедился лично, постучавшись с очередной безрезультатной попыткой хотя бы поговорить. Щелчок демонстративно закрывающегося засова он расслышал даже слишком хорошо.  Маблунг наконец очухался и открыл глаза. Выглядел он поживее, но всё равно неважно.  - Ну и что это было? И как ты себя чувствуешь? - Лучше… Спасибо, Ваше Величество. Но я… Не знаю, что это было. Как в сад вошёл, помню, а дальше – всё… - По голове не получал? - Точно нет. И голова не болит, слабость только. Может, это вообще… Из-за того, что долго не ел. Но я думал, так бывает только у эдайн. - Это ж сколько надо было не есть! – нахмурился Тингол. – Совсем с ума сошёл. А у эльдар такое тоже бывает, сталкивались во время Великого Похода. Он снял верхнюю часть подлокотника трона, открывая тайник, и достал оттуда фляжку с мирувором и кулёк с лембасом и печеньем. - Ешь давай. И чтобы больше мне такого не устраивал. Маблунг послушно сжевал лембас и окончательно ожил – во всяком случае, заметил, что сидит, точнее, полулежит, на тинголовом троне, и в ужасе попытался встать. Тингол пресёк эти попытки и сам уселся на подлокотник – второй, неразобранный. Какая разница, где сидеть? Король останется королём, даже сидя в лесу на куче листьев – собственно, примерно в такой обстановке его и короновали. Мирувор и печенье как-то незаметно поделили пополам. Голова Келегорма не шевелилась и не говорила, но пару раз Тинголу показалось, что у неё вздрогнули веки. А ведь ему ещё завтра весь день здесь сидеть, и опять без оружия, иначе придётся отвечать на очень неудобные вопросы… - Я вот думаю, - как можно равнодушнее сказал он. – Может, рядом с этой головой ещё и меч мой повесить? Для усиления впечатления. - Это было бы прекрасно! – с неожиданным жаром откликнулся Маблунг, и тут же сник. – То есть, там ножны… Они по цвету очень хорошо бы смотрелись здесь. С троном бы… Гармонировали. «Гармонировали»? Это Маблунг-то, который сроду не интересовался никакими интерьерами, у которого, по слухам, в спальне оранжевое покрывало и подаренные каким-то недоброжелателем фиолетовые занавески? Была только одна причина, по которой Маблунг мог так поддержать идею повесить в зале меч – он тоже что-то такое видел… Дрожь, пробежавшую по телу от этой мысли, Тинголу удалось скрыть.   Из Тронного они вышли вместе – кто кого провожал, Тингол так и не понял, но удостоверился, что Маблунг добрался до своей комнаты и не свалился по дороге. Звякнул ключ в замке, поворачиваясь до упора. А ведь ещё месяц назад Маблунг оставлял дверь открытой на случай какой-нибудь тревоги… Тингол содрогнулся и в очередной раз пожалел о том, что не может удвоить стражу. Ведь это бы значило, что в Менегроте есть чего бояться, а паника среди придворных только выставит его посмешищем перед теми же ненавистными нолдор…    *** Из-под оконной рамы тянуло извечным химрингским холодом и предрассветной мокрой дымкой. Тьелко, кутаясь в плед и три лично им добытые волчьи шкуры и зевая во весь рот, наносил последние штрихи на самую подробную в истории карту Менегрота. Пригодится. Не очень, правда, понятно, что со всем этим дальше делать, но – пригодится. Со двора доносился какой-то шум и даже голоса. Тьелко потянулся, погасил палантир и, сложив шкуры на кровати домиком, чтобы не теряли накопленное тепло, вышел в коридор, через коридор – в главный зал, а там… - Макалаурэ! - Кано приехал!!! Грязный, мокрый и пыльный с дороги менестрель обнял сначала Нельо, потом Тьелко, потом Курво, потом свою концертную арфу - её, кажется, даже поцеловал. Потом торжественно вышел в самый центр и огляделся, проверяя, что все окна плотно закрыты и завешены – хотя завешены они были всегда, иначе в зале было бы холоднее, чем в Хэлкараксэ. Захлопнул дверь, не двигаясь с места, просто мурлыкнув пару нот, - ещё бы поклонился! - и наконец вытащил из мешка футляр и открыл. Свет Древ слепящим фонтаном хлынул на всё вокруг.  Курво рядом поперхнулся каким-то язвительным комментарием про менестрелей и театральщину и восторженно вздохнул. - Только руками не трогай, - предупредил Кано. - Это точно Сильмарилл, но он какой-то очень горячий. - А как ты его брал тогда? - Через тряпку, и то два дня потом пальцы были красные. Я не доверяю Мелиан. Если Валар благословили эти камни, то и майэ могла добавить что-нибудь от себя. Например, чтобы у нас руки обуглились, как у Моринготто.  - Что?! Я ради этого Камня, можно сказать, головы не пожалел, а она! - Так ты моей головы не пожалел, - не выдержал Тьелко. - А мою и не просили. Мелиан, конечно, была мерзавкой - мстительной и мелочной, как Моринготто, который тоже никуда пока не исчез. Но кажется, жить стало немного легче. Ровно на треть.