С Днем Рождения, Вэй Ин!

За полночь харчевня опустела. Вэй Ин и Лань Чжань, попрощавшись со всеми, отправились в свой дом, чтобы весь день и всю ночь наслаждаться друг другом. Лань Сычжуй решил переночевать в Облачных Глубинах, так как А-Лин никак не желал просыпаться. Лань Сичэнь, который так же предпочел бы остаться на ночь в своем цзинши, вопросительно взглянул на Цзян Чэна и неуверенно произнес: — Ваньинь, ты не против переночевать в ордене Гусу Лань? — Не против, — на его удивление ответил глава Цзян. Дорога от поселка Цайи в Облачные Глубины шла в гору, поэтому Сычжуй просто посадил Цзинь Лина на спину, и с почтением проговорив: — Цзэу-цзюнь, глава Цзян. Довольно быстрым шагом пошел вперед. Цзян Чэн молча проводил их взглядом и вздохнул. Потом оглянувшись по сторонам и видя что они остались одни, взял Сичэня за руку. Не спеша двое заклинателей пошли вслед за А-Лином и А-Юанем, которые довольно быстро скрылись из виду. Цзян Ваньинь все думал о словах Вэй Ина, и любопытство разбирающее его, с каждым шагом становилось все сильнее. Что же приготовил мне Вэй Усянь? — размышлял он. Ерунду небось какую-нибудь, — одергивал сам себя глава Цзян. Что может подарить этот балбес? Лань Сичэнь, видя задумчивость своего супруга, подумал что тот утомился. Не говоря ни слова он присел, и со смехом подхватив его под колени, подсадил на спину. Цзян Чэн не ожидавший такого, растерянно спросил: — Сичэнь, ты что делаешь? — Несу тебя на руках к себе домой, — довольно проговорил он, — ты же наверно устал? — Во-первых — твой дом теперь Пристань Лотоса, во-вторых — я не устал, в-третьих — нас могут увидеть, я все же глава ордена. — Да кто нас здесь увидит? Эта дорога ведет к Облачным Глубинам, а там уже все давно спят. Сиди и наслаждайся, вечно ты всего стесняешься, — мягко подразнил его Лань Сичэнь. — Расслабься Ваньинь, дай твоему супругу поносить тебя на руках. Цзян Чэн сдался, отказывать Сичэню он попросту не мог. Цзэу-цзюнь был единственный человек, с которым ему совсем не хотелось препираться. Именно поэтому их семейная жизнь была счастливой, кто бы что не думал по этому поводу. Да и в конце концов, иногда так хотелось побыть чуточку слабым и податливым. На людях он никогда не позволял себе вольности, такие как Вэй Усянь, который без стыда и совести ластился к Ханьгуан-цзюню. Только наедине, когда вечером двери покоев главы клана закрывались, отрезая их от остального мира, Цзян Чэн проявлял не меньше ласки чем Вэй Ин. Лань Сичэнь, обожавший эти моменты, просто таял от своего Ваньина. Обхватив шею Цзэу-цзюня, он прижался к нему покрепче и сказал: — Ну неси меня, супруг. Лань Сичэнь улыбнулся и пошел вперед, радуясь тому, что Цзян Чэн разрешил ему эту маленькую вольность. Ночь была лунная, и звезды на небе сияли особенно ярко. Бывший глава Лань, шагая по дороге и ощущая на себе тяжесть сморившего Цзян Чэна, был счастлив. Его жизнь наладилась, и в ней он был доволен абсолютно всем. Добравшись до Облачных Глубин, Лань Сичэнь разбудил Ваньина. — Мы уже на месте? — открывая глаза спросил он. — На месте, — ответил Сичэнь. Потом поставил его на ноги и повел ко входу в цзинши, которое всегда было готово принять своего бывшего хозяина. Почти дойдя до него он услышал тихий вопрос, который неожиданно задал ему Цзян Чэн: — А где покои Вэй Усяня и Ханьгуан-цзюня? Лань Сичэнь крайне удивился, но на вопрос ответил: — Видишь, вон за теми деревьями виднеется дом, так вот это они. А зачем тебе? — не удержавшись спросил Цзэу-цзюнь. Цзян Чэн всю дорогу думал, идти или не идти за подарком. Но любопытство убивает, — не выдержал он, и решил его все-таки взять. — Вэй Усянь попросил кое-что забрать оттуда. Говорит, это свадебный подарок, — неуверенно протянул глава Цзян. — Ну если тебя попросили, то надо забрать, — поддержал эту идею Лань Сичэнь. — Хочешь пошли вместе? — Нет, нет. Я один схожу. Ты же не против? — смягчил свой отказ Цзян Ваньинь. Цзян Чэн совершенно не представлял что там за подарок, и опозориться перед Цзэу-цзюнем ему совсем не хотелось. Если там будет какая-то ерунда, он попросту его не возьмет, а если что-то приличное, то Сичэнь его и так увидит. — Конечно не против. Иди. Я подожду тебя в покоях, — улыбнулся ему Лань Хуань. Да, кстати, их цзинши ни с чем не спутаешь. Там около двери висит фонарик с кроликами, — добавил он. Цзян Чэн с благодарностью кивнул, и на короткое мгновение сжав ладонь супруга, пошел в направлении цзинши Лань Ванзци и Вэй Ина. Подойдя к домику и заприметив фонарик, он на мгновение задержался на пороге. Потом все-таки решительно вошел. Лунный свет проникая в окно, мягко освещал покои. На столе он увидел свечу и зажег ее. С любопытством оглянувшись по сторонам, глава Цзян очень удивился, что комната в которой проживает Вэй Усянь слишком опрятная. Нигде не было и следа непорядка, а каждая вещь лежала на своем месте. Лань Ванцзи, — сразу догадался он. Подойдя к шкафчику около окна, Цзян Чэн не задумываясь распахнул дверцы. Внутри находились весьма неожиданные вещи, назначение которых глава Цзян понял не сразу. На полках аккуратно лежало несколько весьма необычных предметов: ушки на голову, причем разные — одни белые, а другие черные; ошейник с фиолетовый ленточкой и бамбуковая палочка, на конце которой висел колокольчик клана Цзян с кисточкой. Когда развратное содержимое этого шкафа дошло до сознания Цзян Чэна, то он чуть не провалился от стыда и гнева, вмиг одолевшего его. — Вэй Усянь! — прорычал он. — Вот действительно крайнее убожество! Ваньинь уже ругал себя за то, что поддался на этот «подарочек», и хотел что было сил захлопнуть дверь шкафа, но тут его взгляд упал на предмет, который он сначала не заметил. То был прекрасный флакон из фиолетового стекла, выполненный в форме цветка лотоса. Цзян Чэн невольно залюбовался великолепной работой, и поднес ближе свечу, чтобы получше его рассмотреть. Флакон таинственно замерцал, и еще больше заинтересовал главу Цзян. Поставив свечу на шкафчик он взял его в руку. Внутри явно была жидкость, и Ваньинь не удержался от того, чтобы ощутить ее аромат. Наверно, это и есть мой подарок, — открывая крышку подумал он. Вдохнув терпкий аромат с аккордом из пряностей и цветов, Цзян Чэн немного расслабился. Глава Цзян почувствовал, что напряжение покидает его тело. Вдохнув второй раз, он ощутил легкое возбуждение, и предметы на полке не показались ему уже настолько отвратительными. А после третьего раза, Ваньинь забрал все содержимое шкафчика, и с весьма недвусмысленными мыслями о своем супруге быстро направился в его цзинши. Ворвавшись словно ураган и увидев Сичэня, который уже был без верхней одежды и теперь стоя перед зеркалом снимал заколку, Цзян Чэн на миг замер. Тот быстро оглянулся и увидев перед собой взъерошенного Ваньина, недоуменно спросил: — А-Чэн, что случилось? Цзян Чэн, которого охватила приятная истома, молча пожирал глазами великолепный торс Лань Сичэня, а его волосы, черным водопадом струящиеся по плечам и спине, вызывали ассоциации с неким предметом в его руке. Недолго думая, он бросил ему белые ушки, и приказным тоном промурлыкал: — Одень это. Сичэнь поймав ободок, с удивлением на него посмотрел: — Что это, А-Чэн? — Не спрашивай, просто одень, — напирал глава Цзян. — Хорошо, — улыбнулся Цзэу-цзюнь, начиная догадываться где он их взял. Лань Сичэнь повернулся к зеркалу и надев ушки игриво сказал, обращаясь к супругу: — Ну как? Цзян Чэн застыл, увиденное возбудило его еще больше. Палящий жар прошел по венам, и к немалому удивлению Лань Сичэня, он резко начал снимать с себя одежду. Оставшись нагишом, Ваньинь одел на себя ошейник и черные ушки. В руках у него как по волшебству оказалась бамбуковая палочка с колокольчиком, которой он нетерпеливо начал постукивать по руке. — Раздевайся полностью, — приказал он. У Сичэня отвисла челюсть, когда он увидел такого главу Цзян: ушки, ошейник, плетка и стоящий колом член, горделиво поднимающий свою головку, недвусмысленно намекая на то, чего жаждет его обладатель. — Чего ты ждешь? — недовольным тоном поторопил его Ваньинь, подходя к Лань Сичэню. Сопровождая слова действиями, он неожиданно ударил колокольчиком по обнаженной груди Цзэу-цзюня. Звук, который издал колокольчик, подействовал весьма странно на обоих заклинателей. Под его воздействием, Сичэнь быстро снял с себя остатки одежды, и схватив Цзян Чэна за талию повалил на кровать. Впившись в его губы страстным поцелуем, он тут же схватил супруга за член. Глава Цзян ответил на поцелуй не менее страстно, а в конце и вовсе укусил его. Сичэнь ахнул, и отстранившись удивленно посмотрел на Ваньина. Тот, увидев на губе Цзэу-цзюня капельку крови, тут же сексуально слизнул ее языком. Потом ловко перевернулся и оказавшись сверху, оседлал бедра Сичэня. Палочка в его руке поднялась, и за этим последовал новый удар колокольчиком. Звук, который он издавал, был не совсем обычный. Мелодия походила на протяжный стон вожделения, но более тонкий и сладкозвучный. Зачарованный? — подумал Лань Хуань. — Где ты его взял? — настороженно спросил он. — Это наш свадебный подарок, — соизволил ответить Цзян Чэн. Не умрем и хорошо, — подумал про себя Цзэу-цзюнь. Господин Вэй конечно еще тот шутник, но Цзян Ваньинь то на это как согласился? Цзян Чэн, восседая на бедрах супруга, опять ударил его колокольчиком, целясь прямо в маленький бугорок на груди. Сичэнь ахнул, вмиг попав под очарование мелодии и будоражащих ощущений, полученных при ударе. К немалому удивлению обоих заклинателей, фиолетовые нити, составляющие кисточку — мягко зашевелились, поглаживая кожу в том месте, куда пришелся удар. Цзян Чэн ударил по второму соску, эффект был таким же. Тут в голове Цзян Ваньина молнией мелькнула догадка, и он потянулся к флакону в форме цветка лотоса, ранее оставленному на прикроватном столике. Подхватив его Цзян Чэн открыл крышку, и не задумываясь вылил немного его содержимого на возбужденный член Сичэня. Потом весьма умелыми движениями стал втирать ароматное масло, которое оказалось во флаконе, в половой орган Цзэу-цзюня. Тот, от таких действий тихо застонал, а Цзян Чэн смазывал его член до тех пор, пока он не заблестел при свете свечи. Потом Ваньинь приподнялся на коленях, и тут же резко опустился на жезл Лань Сичэня, вогнав его в себя до самого конца. Почувствовав, как разгоряченная головка уперлась в эрогенную зону внутри него, Цзян Ваньинь вскрикнул от наслаждения. Теперь уже Лань Сичэнь, ощутил легкое головокружения и сладкую истому вожделения, вмиг охватившее все его тело. Цзян Чэн, не теряя ни секунды, начал двигаться. Его бедра ритмично взлетали вверх, а рука то и дело опускалась на грудь Сичэня, нанося удары колокольчиком. Каждый раз ощущая удар, Цзэу-цзюнь тихонько вскрикивал, а его пальцы еще крепче сжимались на бедрах Цзян Чэна, оставляя там красные следы. Член Сичэня как по маслу двигался внутри Ваньина, а тот бесстыдно сжимал его мышцами, засасывая внутрь. Удары колокольчика, не менее будоражили первого нефрита. Ушки на голове Цзян Чэна выглядело очень сексуально, а ошейник придавал весьма пикантный вид. Лань Сичэнь ухватил за ленточку привязанную к нему, и потянув главу Цзян на себя, вовлек его в долгий поцелуй. Тот опять укусил супруга до крови, потом так же слизал ее с губ, при этом плотоядно улыбаясь. — Накажи меня, — с вызывом произнес Ваньинь протягивая «плетку» Сичэню. Потом напоследок насадив себя до упора, он слез с Лань Хуаня и перевернувшись встал на колени, призывая его к действию. — Чего ты медлишь? — поторопил он супруга. — Теперь твоя очередь. Ну же, ударь меня. Цзян Чэн весьма недвусмысленно вильнул ягодицами, показывая куда именно его надо ударить. Афродизиак, содержавшийся в масле, уже в равной степени подействовал на обоих. Цзэу-цзюнь схватив одной рукой за ошейник, другой начал наносить весьма чувственные удары по ягодицам главы Цзян. Тот каждый раз вскрикивал от удовольствия, а мелодия которую издавал колокольчик, еще больше подстегивала чувства заклинателей. После ударов оставались розовые следы, но их каждый раз «жалела» мягкая кисточка, нежно поглаживая. Не в силах больше выносить напряжения, Лань Сичэнь снова овладел Цзян Чэном. Двигаясь в нем подобно вихрю, он каждый раз заставлял того разнузданно вскрикивать. Внезапно, Цзэу-цзюню тоже захотелось укусить Ваньина, не просто слегка прикусить кожу, а впиться зубами ему в плечо. Не раздумывая ни секунды он так и сделал. Сильный укус — мягкое зализывание, укус — зализывание, и так пока глава Цзян протяжно не взвыл, от охватившего его нестерпимого возбуждения. Еще пара глубоких толчков, довели Цзян Чэна до оргазма. Кончив, он сладострастно застонал, но его внутренний огонь еще не был потушен полностью. Лань Сичэнь, который еще не дошел до пика, решил переменить позу. Положив Ваньина на бок, Лань Хуань опять овладел им. Придерживая ногу супруга, он неодолимо ворвался в него, совершенно не сдерживая своего желания оттрахать того до потери сознания. Лань Сычжуй вздрогнул, услышав протяжный вой вожделения. Он настолько отчетливо разнесся в ночной тишине, что его очень трудно было спутать с чем-либо еще. А-Юань не был девственником, и прекрасно понял что это за звук. Если бы он своими глазами не видел как учитель Вэй и Ханьгуан-цзюнь отправились в свой дом, то подумал бы, что звук донесся из их цзинши. Кто же мог столь непристойно нарушать тишину в Облачных Глубинах? Вновь раздался разнузданный стон. Теперь в нем послышались весьма знакомые нотки. Сычжуй посмотрел на мирно спящего А-Лина перед собой, и в его мозгу тут же вспыхнула догадка — Глава Цзян?! Лань Юань смутился, он конечно знал что Лань Сичэнь и Цзян Чэн, не просто лежат ночью рядом. Но чтобы так громко? Надеюсь, когда мы с Цзинь Лином доживем до их лет, то тоже не утратим былую страсть, — с уважением к Цзян Чэну и Цзэу-цзюню подумал он. А стонет глава Цзян совсем как А-Лин, — пришла неуместная мысль. Только у его супруга более тонкий голос, хотя, когда ему будет столько лет, сколько его дяде, возможно отличий не будет никаких. Раздался еще один стон, который навел Лань Юаня на волнующие мысли о том, как они с Цзинь Лином занимаются любовью… Рано утром он всегда просыпается первый. Привычка, воспитанная в ордене Гусу Лань, никуда не делась. Он до пол шестого просто лежит в кровати, смотря на А-Лина и думая о предстоящем дне. Потом встает с постели и идет на тренировочное поле ордена, где в это время никогда никого не бывает. Орден Ланьлин Цзинь просыпается в восемь часов утра. Час на тренировку, потом купальня и он уже в их совместных покоях будит Цзинь Лина. Тот, по заведенному у него порядку, непременно тянет супруга обратно в постель, потому что любит заниматься сексом как утром, так и вечером. Утром А-Лин предпочитает чтобы Сычжуй брал его сверху, а вот вечером, лидирующую позицию занимает он сам. Оседлав его, Цзинь Лин возбуждающе двигает бедрами, и каждый раз когда он насаживает себя до конца, А-Лин издает очень похожие стоны, которые доносятся до него и сейчас. У обоих юношей одинаковые предпочтения в сексе: долгие поцелуи, нежные прелюдии, нескончаемые ласки и непременно излиться одновременно, чтобы потом начать все сначала. Лань Сычжуй вздохнул, и накрыв голову одеялом попытался уснуть, чтобы наконец отрешиться от стонов которые хоть изредка, но доходили до его острого слуха. Не менее страстная ночь была и у Лань Ванцзи с Вэй Усянем. Утром Вэй Ин не мог даже пошевелиться, так он заплатил за неуместные заигрывания с Лань Чжанем в харчевне. Лежа в постели и наблюдая за Лань Ванцзи, который уже накрывал на стол, Вэй Усянь подумал: Если Цзян Чэн воспользовался моим подарком, ему наверное не легче. Ухмыльнувшись своим мыслям, он произнес: — Лань Чжань, доброе утро. — Доброе утро, Вэй Ин, — ответил тот, отвлекаясь от своего занятия и подходя к Вэй Усяню. — Как ты себя чувствуешь? — помявшись спросил он, подумав о том, что нещадно имел его половину ночи. Видя, что Лань Ванцзи немного обеспокоен, Вэй Ин решил как всегда подшутить над ним. — Лань Чжань, — захныкал он, — как я могу себя чувствовать? Ты же не слушал как я вчера молил о пощаде, ты никогда меня не слушаешь. И притворно застонал, схватившись за поясницу. Лань Ванцзи тут же проникся к нему сочувствием и заботливо сказал: — Давай я помассирую спину? — Давай, — тут же согласился Вэй Усянь. И схватив руку ничего не подозревающего Лань Чжаня, положил ее на свой член, прижав посильнее, чтобы тот не смог вырваться. — Знаю, знаю. Бесстыдник, — произнес он широко улыбаясь. Потом отпустив его руку Вэй Ин вскочил с кровати, пока его там опять не завалили. Быстро умывшись и одевшись, он направился к столу чтобы позавтракать. Лань Чжань вздохнул и молча присоединился к своему неугомонному супругу. Весь день заклинатели просто наслаждались обществом друг друга: рыбачили, кормили кур, готовили вместе обед, занимались любовью, и даже опробовали ткацкий станок. Вечером, нагрев воды и наполнив ей бочку, они с наслаждением погрузились в нее. Отмокая, Вэй Усянь непрестанно говорил, вспоминая истории из своего детства, а Лань Чжань внимательно слушал, иногда вставляя дельные замечания. На следующий день им надо было вернуться в Облачные Глубины. Лань Ванцзи, который теперь был главой ордена Лань, не мог надолго покидать его. Но в этот дом они будут возвращаться очень часто, и это для обоих являлось непреложной истиной. Цзинь Лин и Лань Сычжуй, сразу же после пробуждения уехали в Ланьлин Цзинь. О ночных звуках А-Юань благоразумно промолчал, не желая смущать А-Лина. Цзян Чэн и Лань Сичэнь их отъезд пропустили, потому что даже Цзэу-цзюнь встал позже обычного. Проснувшись в семь утра, он с удивлением почувствовал что его член все еще находится В Цзян Ваньине. События бурной ночи тут же всплыли в его памяти, поэтому он очень аккуратно, пытаясь не разбудить А-Чэна покинул его нутро. Тот во сне дернулся, но потом опять засопел. Цзэу-цзюнь тихо встал и быстро накинув на себя ханьфу, принялся собирать как попало разбросанные вещи. Одежду Ваньина он аккуратно встряхнул и повесил на ширму. Ушки, плетку и флакон, о содержимом которого он уже догадался, спрятал в мешочек цянькунь. Справедливо полагая, что эти предметы им еще пригодятся. А Цзян Чэн их непременно бы выбросил, — подумал он. Что было бы жаль. Посмотрев на ошейник, который все еще был на Главе Цзян, Сичэнь подошел ближе, пытаясь понять, как снять его так, чтобы он не проснулся. Протянув руку Лань Хуань попытался развязать фиолетовую ленту, которая скрепляла его. Пока Цзэу-цзюнь возился с узлом, Цзян Чэн опять зашевелился. Лань Сичэнь замер, но было поздно, Ваньинь открыл глаза. Повернувшись на спину он сладко потянулся, но тут же вскрикнул, его ягодицы отозвались на это движение пульсирующей болью. Лань Сичэнь, предвидя это, виновато вздохнул. Тут и глава Цзян припомнил все события прошедшей ночи. Покраснев, он непонимающе уставился на Лань Сичэня. Тот с виноватым видом помог ему подняться, пока смолчав о глубоких следах от укусов на его идеальном теле. Цзян Чэн, желая поскорее привести себя в порядок, начал одеваться. Но тут его руки наткнулись на ошейник, который он резким движением сорвал, отбросив в сторону. Лань Сичэнь, видя что супруг смотрит в другую сторону, незаметно подобрал его и сунул к остальным вещам. Ему то вчера, все очень даже понравилось, впрочем как и Цзян Чэну, который кончил под ним три раза, а потом молил не покидать его тело. Конечно, он в этом не признается, как не признается и Лань Сичэнь в том, что он прекрасно осведомлен о содержимом флакончика, который так неосторожно принял в дар Цзян Ваньинь. Впрочем, чего еще можно ожидать от Вэй Усяня? Подарок достойный первой брачной ночи! Тем более, как иначе он смог бы узнать и себя и Ваньина с такой стороны? Только потому, что ему все очень понравилось, Цзэу-цзюнь не собирался сдавать Вэй Ина, да и ссор между ним и Цзян Чэном, Лань Сичэнь не желал. Они только стали нормально общаться, что не могло не радовать окружающих их людей. — Сичэнь, поехали домой, — хмуро проговорил Ваньинь, полностью одевшись. — Да, поехали домой, — тут же согласился Цзэу-цзюнь, радуясь тому что Цзян Чэн не стал ругаться. Глава Цзян прекрасно помнил прошедшую ночь, и сказать что она ему не понравилась, значит нагло соврать. Украдкой оглядев цзинши и убедившись что Сичэнь забрал все «подарочки», Цзян Ваньинь решительно двинулся на выход. В этот раз Вэй Усяню опять повезло, потому что Лань Сичэнь не собирался открывать тайну фиолетового флакончика, а Цзян Чэн же попросту, не связал его содержимое и свое вчерашнее поведение воедино.