Иллюзейщики. Принцесса Иллюзий

      (день 5, продолжение)       — Иола! Проснись! Уже утро! — громко закричали мне в ухо.       — Где я? — с трудом дыша от ужаса, я внезапно поняла, что совсем ничего не помню о себе.       Я испуганно оглядывалась по сторонам. Только наткнувшись взглядом на глаза Алмора, я постепенно успокоилась и всё же вспомнила события последних пятнадцати лет моей жизни.       — Какое еще «утро»? Ты о чем? — растерянно спросила я.       Лодка была остановлена и уже видимо находилась с другой стороны Озера Жизни. Я сидела на полу, облокотившись спиной на борт лодки. Рядом на коленях всё еще сидел Алмор, с тревогой рассматривающий мое лицо.       — Я ведь сказал не дышать, а ты? — вместо ответа упрекнул он меня.       — Но я задержала дыхание, — возразила я, несмотря на легкое головокружение.       — Видимо, когда мы уже нырнули в озеро.       — Что это было? Я видела какой-то сон?       — Не совсем, — ответил Алмор, снова возвращаясь за руль и заводя мотор. — В Озере Жизни накапливаются самые яркие воспоминания тех, кто проплывал через него. Вдохнув его туман, можно прожить их, как будто свои собственные.       — Что тогда в нем опасного? — непонимающе спросила я, осторожно садясь обратно.       — Если человека из воспоминаний ранят, тоже произойдет и с тобой. Никогда нельзя быть уверенным, какое воспоминание тебе попадется... Извини. Мне нужно было сразу тебя предупредить.       — Я не злюсь, — слабо улыбнулась я.       — Я даже сразу и не заметил, что ты потеряла сознание. У тех, кто задерживает дыхание, тоже перед глазами появляются всякие видения... — задумчиво объяснял Алмор, а затем с любопытством посмотрел на меня. — Что ты увидела в том воспоминании?       — Кажется, я видела Последнюю Принцессу Иллюзий. Она сломала какой-то цветок, и Парадная башня начала разрушаться. Хотя... Я поняла! Этот цветок рос там, где должно было находиться Сердце живых Иллюзий. Значит, я действительно права, и она была Последней Принцессой.       — Зато я ничего не понял, — насмешливо сказал парень. — Ты, видимо, знаешь намного больше об этих Повелителях Иллюзий, чем я. А про то, что Сердце Иллюзий выглядело как цветок, я слышал. Как и про то, что его разбила какая-то сошедшая с ума ночница. Значит, она называла себя Последней Принцессой Иллюзий?       — Да нет же. Я находила информацию, что Повелители Иллюзий могли владеть способностями дневных и ночных иллюзейщиков.       — Правда? — вдруг заинтересованно повернулся ко мне Алмор. — Разве такое возможно?       — Я читала, что да, — снова напряженно начала я смотреть на быстро пролетающие мимо предметы. — И раньше всегда появлялся только один Повелитель Иллюзий. Последней была та Последняя Принцесса Иллюзий. Но, когда она разбила Сердце, под влиянием замочников, новые Повелители Иллюзий больше не появлялись.       — Это интересно, — задумчиво ответил Алмор.       Я поморщилась. Голова внезапно заболела, словно ее что-то сжало.       — Что с тобой? — не оборачиваясь ко мне, спросил парень.       — Голова немного разболелась.       — Видимо, из-за того, что ты надышалась туманном из Озера Жизни, — мрачно сказал Алмор. — Извини, постараюсь в следующий раз сразу же тебя предупреждать.       — А что видел ты? — с любопытством спросила я, когда головная боль наконец-то прошла.       — Всякую ерунду, — отмахнулся Алмор.       — Ладно... Когда я проснулась, ты сказал, что уже утро. Я целый день проспала?       — Что? — снова широко улыбнулся парень, ненадолго обернувшись ко мне. — Нет, конечно. Это я просто так выкрикнул, когда пытался тебя разбудить.       — Это хорошо, — облегченно выдохнула я.       — И еще. Чем ближе мы будем подплывать к Неизвестным землям, тем чаще будут встречаться места наподобие озера Жизни.       — Но ведь ребята говорили, что здесь безопасно.       — Ну... если ты знаешь, как выбраться из ловушек Ограды, это место и вправду можно считать безопасным.       Я снова вспомнила о ребятах. Интересно, как далеко они уже уплыли?       — Почему в Гранцлесте было так мало стражи? — задумчиво спросила я. — Даже ребята удивились.       — Я их усыпил, – весело ответил Алмор.       — Ты? — растерялась я. — Разве они не должны были быть профессионалами?       — Были. Но всегда есть те, кто одареннее. Хотя мне всё равно пришлось с ними повозиться. Замаскировал свою энергию, проскользнул на кухню, а потом подсыпал им в еду порошок, ослабляющий иллюзейщиков. Его очень трудно обнаружить в порошкообразном виде. А когда тот начал действовать, одолжил у кое-кого энергию, ну и усыпил их. Хочу утром посмотреть, как их будет отчитывать Совет, — рассмеялся Алмор.       Я удивленно посмотрела на Алмора. Пусть я и не видела его лица, но слишком уж хорошо ощущалось с каким злорадством он рассказывал это.       — Я почти весь свой резерв потратил на это, хоть и занял энергии у другого иллюзейщика. Теперь всё время клонит в сон, — зевнул парень. — А они, скорее всего, даже полчаса там не провалялись.       — А тот человек это знал? Ну, то что ты позаимствовал его силы?       — Да. На расстоянии можно передавать энергию только при согласии обоих иллюзейщиков.       — Я еще так мало знаю об иллюзейчестве, — вздохнула я. — И это так странно. Не узнаю себя. Это будто не я. Раньше я была похожа на робота. Всегда ожидала чужих приказов, прежде чем действовать. А сейчас... Я так изменилась.       — Люди могут меняться, — пожал плечами Алмор.       — Но не за пять же дней.       — Всякое бывает.       Мимо нас стремительно пролетела бронзовая статуя мужчины, что держал в руке пламя. Такая высокая скорость у обычной статуи? Хорошо, что она не задела нас.       — Здесь можно иллюзейничать? — задумчиво спросила я.       — Тебе не объясняли? — с беспокойством оглянулся на меня Алмор.       — Нет.       — Как хорошо, что ты не пробовала. В Ограде нет привычных звезд, но способности работают. Однако они здесь непредсказуемо искривляются.       — Например?       — Посмотри направо.       Повернув голову, я увидела обломки какого-то дома. Казалось, что кто-то взял огромную кувалду и как следует измолотил постройку до состояния таких мелких обломков. Лишь дверь, окна и крыша указывали, чем раньше было это месиво.       — Так выглядит результат телепортации предметов в этом мире. На вид они кажутся здесь невесомыми, поэтому многие пытаются покрасоваться и телепортируют их. В итоге, поскольку Ограда — это отсутствие какой-либо устойчивой местности, вещи либо появляются где-то не там, либо разрываются на части, а может произойти даже еще что-то похуже. С остальными способностями иллюзейщиков тоже происходят подобные осечки.       — Откуда ты знаешь, что произошло с этим домом? — осенило меня.       — Это я его пытался телепортировать, — хмыкнул Алмор.       Не хочу даже представлять, что со мной произойдет, если я снова перенесусь.

***

      Постепенно всё чаще нам на пути начали попадаться старые телевизоры, зеркала самых разных размеров, окна, очки, лампочки. Вскоре их стало настолько много, что Алмору пришлось вначале замедлить скорость, а затем и вовсе заглушить мотор.       — Это и есть Калейдоскоп, — объяснил он мне, прежде чем у меня успел появиться вопрос.       Впереди показался экран от огромного телевизора. В нем светилось множество экранов поменьше. Когда мы подплыли к нему поближе, выяснилось, что он раз в двадцать больше человека.       Алмор принялся рыться в своем рюкзаке и вскоре достал из него учебник, такой же, как и у Зэрена. Открыв тот на иллюстрации со скипетром, он положил руку на стекло этого огромного экрана. В остальных экранах тут же замелькало множество мест и предметов, но вскоре в каждом из них появился скипетр, похожий на тот, что был на иллюстрации в учебнике. Он летал где-то среди множества маленьких домов и отдельно летающих от них дверей.       Я попыталась найти для себя какое-нибудь приметное здание, чтобы потом легче было отыскать скипетр. Пожалуй, старый красный дом должен бы, вполне подойти.       — Это Город Заблудившегося Эха. Я знаю, где это, — сказал Алмор, убирая свою руку с экрана.       Наша лодка тут же продолжила движение, в экранах загорелся лишь белый свет, как и прежде.       — И что это за город? — спросила я.       — Ну... не совсем город, — ответил Алмор, направляя лодку в нужную сторону. — Скорее свалка уже никому ненужных домов, из которых зачем-то повыбивали двери. И это еще одна небольшая ловушка Ограды. Нам придется искать скипетр очень быстро. Не думаю, что мы сможем там подолгу находиться.       — Почему?       — В Городе Заблудившегося Эха можно услышать множество отрывков бесед самых разных людей, но голосов так много, что разобрать что-то трудно. Это нагромождение голосов создает настолько громкий гул, что у тех, кто там долго находится, может пойти кровь из ушей. После этого человека ждет глухота на некоторое время.       — А затычки для ушей?       — Не помогают. Я уже пробовал, — поморщился Алмор. — Эти голоса проходят сквозь них, как будто берушей и нет.       — А далеко до него?       — Достаточно долго. По ощущениям где-то час.       — Значит, те, кто пришел сюда намного раньше нас, могут уже быть там?       — Возможно, — слабо кивнул Алмор, снова переводя мотор на медленную скорость. — Мы скоро подплывем к очередной ловушке. Чтобы избежать прошлой ошибки, я лучше заранее всё расскажу. Ограда в том месте из-за чего-то повреждена, поэтому там есть так называемые «трещины». В них не рекомендуется попадать. Но, увы, они слишком частые, поэтому обогнуть их все невозможно, придется пролетать через самые небольшие из них. Даже из-за таких трещин ощущения не самые приятные. Тебя словно разрывает между двумя мирами. Но в целом, это еще терпимо. Вот если попасть в радиус влияния больших трещин, тогда можно сойти с ума от боли, а если подлететь к Центральной трещине, иллюзейщика, в прямом смысле этого слова, разорвет на две части между миром Ограды и нашим миром.       — А они еще уверяли меня, что здесь безопасно, — ошеломлено высказала вслух я свои мысли.       — Здесь вполне безопасно, если знать правила этого мира и как выйти из таких ловушек. Разве, что трещины… с каждым годом они всё шире и шире. Ограда, однажды, может сломаться, и тогда Неизвестные земли поглотят нашу планету.       Это не радует. Надеюсь, это произойдет не скоро.       — Мы отъезжаем от дорожки? — заметила я.       — Да. Самая большая трещина проходит как раз перпендикулярно этой дороге.       — Что это?       Я показала на маленькие ярко светящиеся шары, что медленно летели за нашей лодкой. Взглянув на них, Алмор нахмурился.       — Их только здесь не хватало, — пробормотал он. — Это оградные светлячки. Ничего хорошего в их появлении рядом с нами нет.       — Почему?       — Может обойдется, — отмахнулся Алмор. — Сейчас не до этого. Мне нужно выискивать среди этих трещин наименее опасный маршрут. Старайся не касаться светлячков. Потом объясню почему. Они не должны подлетать слишком близко, пока кто-нибудь сам к ним не потянется.