Ревнивое чудовище.

      Тэхён вошёл в своё двухместное купе, поставил саквояж на полку для багажа, ветровку аккуратно повесил на вешалку, сел за стол и стал ждать, какой ему достанется сосед.       Не то, чтоб очень напрягало, но интересно. Он давно не ездил в поезде, с детства. Просто хотел выспаться вволю, а не сидеть за рулём почти сутки. Да и быстрее поездом, чуть больше двенадцати часов.       Раздалось пыхтение, в двери показался мощный бармалей с маленьким саквояжем. Он подозрительно осмотрел купе, поставил вещи на полку и молча вышел.       Вздохнув –не повезло- Тэхён достал журнал и занялся изучением технических новинок. Он вообще-то в командировку едет, не на прокаташки. На дальнем филиале его завода очередная авария, непонятная, но повторная.        Да, Тэхён был владельцем огромного завода по выпуску электроники с несколькими филиалами — заводиками в других городах. По наследству досталось от погибших в горах родителей. Ему этот завод, старшему сводному брату Мин Юнги –электро-механический.       Ким Тэхён был инженером-электронщиком, любил это дело и не любил финансы, контракты, договора… Поэтому он уговорил брата стать управляющим и его завода, поскольку Юнги в бизнесе был акулой, а не карасём, как Тэхён. И доверял ему, как себе.        Своё владение заводом Ким не афишировал и работал сам у себя начальником отдела по разработке и внедрению разной электроники.       Знали его истинное положение только несколько доверенных людей и то, по необходимости.       Дверь в купе снова открылась, зашёл сосед, чуть повозился у двери, сел за столик напротив: --Здравствуйте! Будем соседями! — голос был неожиданно приятный, чуть с хрипотцой.       Тэхён поднял голову, глянул и обомлел… Это был не бармалей, это был Мистер Сама Сексуальность!        Их взгляды встретились и всё — реальность исчезла, время остановилось…        На Тэхёна смотрели горячие чёрные, яркие и блестящие глаза, проникая в самое сердце, вовлекая в глубины вселенной, окутывая сознание туманом неизвестности, обжигая сердце и тело, маня обещаниями рая. Он замер, как статуя, не в силах отвести глаз. Лицо обдало жаром, дыхание вовсе пропало…       Чонгук тоже ехал в командировку, привычно и частенько. А что ему, одинокому бродяге, дома сидеть. Какая — никакая, а развлекуха… Друзья проводили его, Минхо даже вещи занёс в вагон, пока Гуки прощался. Они знали о его ориентации, пожелали ему отзывчивого соседа и хохоча, затолкали в вагон.       Зайдя в купе, Чонгук слегка опешил — за столиком сидел Мистер Совершенство!. Статная фигура с немалым разворотом плеч, с гордым достоинством склонённая голова, волосы тёмно — каштановые уложены в идеальном порядке, сверху покрашены серебром с отливом, виски выбриты. И роскошный запах! Вишня, табак и дорогая кожа — просто офигеть!       Гуки заворожено сел за столик и поздоровался громко, неожиданно с хрипотцой. Очень хотелось увидеть лицо этого красавчика (то, что он красавчик, уже сомнений не было!). Сосед поднял голову, глаза встретились и всё! Гуки утонул, его унесло в водоворот этих огромных, медовых раскосых глаз, обдало теплотой и закружило ласковым смерчем! Он парил в невесомости и грелся в лучах нежности…        Они сидели, безотрывно глядя в глаза друг другу и тонули в россыпях звёзд и глубинах космоса! Никто и ничто больше не существовало! Не было ни звуков, ни движения! Не было никого на всём свете, только эти чёрные и медовые омуты очей, сбитое дыхание и замутнённое сознание.        Это длилось, кажется, вечность!        Поезд сильно дёрнулся, сдвигаясь с места. Время вернулось в купе и мужчины в смятении опустили взоры. Тишина застыла в смущении…       Тэхён опустил длинные ресницы, будто шторкой прикрылся… Румянец обдал щёки, пальцы на журнале чуть вздрагивали…       Чонгук заговорил первый, низким, завораживающим голосом: --Давайте знакомиться! Чон Чонгук, инженер, еду в командировку. --Аналогично, Ватсон! — засмеялся справившийся со смущением, Тэ. --Не понял?.. --Я Ким Тэхён, тоже инженер и тоже в командировку, случаем, не в Тэгу? --Нет, немного дальше, в Пусан. Мы почти коллеги… Давай на ты? --Давай, Чонгук! --Можно просто Гуки. --А меня Тэ или Тэтэ.       Они поднялись пожать руки и опять зависли… Пальцы как срослись, не хотели отпускать, глаза ласкали и светились друг другу…        Тэхён первый опять опустил шторки длинных ресниц, тихонько вытянул свою руку: --Пойду, умоюсь.       Туалетная комната была при каждом купе этого высококлассного вагона и разделяла его на маленькие независимые квартирки.       Гуки проводил взглядом высокую, стройную фигуру с упругой задницей и длиннючими ногами. Одет Тэ был просто — джинсы, футболка, кроссы. Но выглядел лучше другой модели! Движения плавные, плечи горделиво прямые, талия тонкая.       Жар сексуальности опалил парня, внизу потяжелело, глаза загорелись, заблестели…       «Может, мне повезло? Судя по его смущению, он неоднозначно среагировал на меня тоже. Так хочется, чтоб он был из нашего кружка…»        Голубая братия в Сеуле была не так многочисленна, общались в основном в клубах, на которых не было вывесок по интересам, но свои своих различали. Общество ещё не готово открыто признать их существование, но большинство его членов признавали право меньшинства на свою жизнь.        В туалетной комнате Тэхён смотрел в зеркало, а видел Чонгука, сексуального до тихого стона… Мускулистый, подтянутый, явно дружит со спортом, плечи с размахом, а талия осиная… Кожаные штаны облепили ровные ноги до неприличия, выделяя упругие бёдра и попу орешком. Крепкие руки в татуировках, на губе пирсинг. А красивый какой! Брови вразлёт, глазищи чёрные, утонуть зовут, блестят, как агаты! Губки бантиком, неожиданно! А под ними родинка… Последняя пуля в сознание! Волосы собраны в хвост, тёмные и чуть вьющиеся… Мужчина умереть, не встать!. Но встало.кое-что… пришлось сбежать из купе.       Тэхён не был паинькой или монахом. Временами он навещал известные ему клубы и увозил с собой в гостиницу очередного партнёра. К себе никогда не звал и по чужим домам не ходил. Ночь вместе и адью!        А ещё Ким никому не подставлял свой жопень. Можно минет, можно различную дрочку и он актив. Без вариантов! А сейчас его огнём жгло желание и не просто трахнуться! А прогнуться под тяжестью сильного тела, стонать и биться в изнеможении…       Справившись с собой, умывшись холодной водой, Тэхён спокойно вернулся в купе и под вопросительным взглядом Чонгука опять взялся за журнал, занавесившись шторкой ресниц.       Чонгук громко вздохнул: --Тэхён, может, пойдём поужинаем? Ресторан в вагоне рядом. Или сюда закажем… --Да, надо что-то поесть… Пошли в ресторан.       Закрыв купе взятым у проводника ключом, они двинулись в следующий вагон. Поезд здорово качало. Идущий чуть впереди, Тэхён ощутил на своей талии заботливую руку и невольно замедлив шаг, прижался спиной к горячему телу и почувствовал дыхание на щеке… Опустив в смущении голову, ускорил шаг, почти убегая…       Гуки сзади ухмыльнулся и бодро двинулся следом, поигрывая бровями и толкая щёку языком.       В ресторане, ожидая заказ у неторопливого официанта, пили по рюмочке коньяк, курили и разговаривали. Оказалось много общих тем, по работе и по жизни. Оба холостяки, увлечены работой, имеют хороших друзей и любят повеселиться. --Гуки, ты когда меня увидел, ТАК посмотрел, будто чудовище перед тобой было! --Тэтэ, ты самое прекрасное чудовище в мире! Я таких красивых не видел!       И опять смущённая шторка из ресниц…       Разговоры и присутствие посторонних немного отвлекло их от сексуальной подоплёки. Но коньячок под шашлычок расслабил слегка, позволив вырваться припрятанному интересу. --Тэхён, а у тебя есть отношения? Такой шикарный мужчина не может быть один… --Я бываю не один… И я был женат. --Женат?! Был? — Да, я вдовец. Жена умерла год назад, болела. --Жена…-Гуки затих, даже как-то приуныл… --Да, родители не знали о моей ориентации, я учился в Лондоне и там шалил… По окончании универа вернулся. Отец спросил меня, есть ли кто и какие планы на жизнь. Я сказал, что никого нет и не предвидится. Тогда он и попросил меня жениться на дочери своего конкурента ради бизнеса. Она видела меня на очередной светской вечеринке с родаками, я понравился ей. Я любил своего отца и ничего не сказал ему о себе. Там, в универе я был би, были и мальчики, и девочки. Через месяц поженили нас. Конкуренты объединились. Через полгода родители погибли в горах под лавиной, катаясь на лыжах… Ещё через полгода у жены признали рак, уже неоперабельный… Она была красивой женщиной и хорошей женой. Я не любил её, но уважал. С тех пор на женщин не смотрю… Живу с работой…-грустно улыбнулся Тэхён. И тихо добавил — иногда не только. Но отношений нет. --Прости, что напомнил о грустном. --Это жизнь. Так бывает. Расскажи о себе. --Я сейчас один. Отношения были, ещё в универе, теперь даже не здороваемся. Не скучаю, бываю в барах, но всё реже. Нагулялся, наверное. Родителям пришлось признаться, что внуков не подарю. Сначала возмущались, сейчас просто переживают, что я один… --Значит, мы члены одного кружка… --Это лучше, чем кружки одного члена –захихикал пьяненький Гуки и обхватил под столом своими ногами ногу Тэтэ. Глядя прямо в душу горячими глазами с дерзким огоньком, стал поглаживать ступнёй, подбираясь к паху…       Жар опалил всего Тэхёна, ог задохнулся от неожиданности и опять смутился, спрятался за «шторками».       Это завело Чонгука ещё больше, он облизал губы, прикусил пирсинг, взял руку соседа обеими своими, сжал, погладил: --Пойдём к себе, Тэтэ. --Да… Только расплачусь… --Но, но! Я позвал, мне и платить! --Ладно. Я в следующий раз… --Ловлю на слове! Я долгопамятный…       Гуки смотрел на чуть взъерошенного, раскрасневшегося от выпитого и слегка расслабленного, Тэ, кусал губы и сверкал звёздами в чёрных омутах глаз. --Гу, ты опять смотришь… Будто хочешь меня сожрать, как хищник! --Хочу…сожрать всего…такого вкусного…       Неожиданно за столик напротив плюхнулась полупьяная девица с бокалом вина в руке. Она восторженно смотрела на Тэхёна и усиленно привлекала его внимание охами и вздохами. Коротко глянув на неё, тот отвернулся и встал на выход.       Девица тоже подхватилась, ринулась к нему и облила вином, будто нечаянно. --Ой, простите, что я наделала! — она схватила салфетки со стола — я вытру — и прижалась всем телом, вазюкая бумажкой где-то в области груди.       Тэхён крепко взял её за обе кисти рук, почти насильно усадил на место: --Не стоит! Я переоденусь. --А давай вместе, я помогу — не унималась девица.       Но Тэхён молча отвернулся от неё, протянул руку Чонгуку: --Пойдём, дорогой!       Опешивший от происходящего, Гуки воспрянул, схватил протянутую руку и поспешил вслед за Тэ.       Поравнявшись с мамзелью, обидчиво и завистливо смотревшей на него, показал ей язык и тихо, ехидно произнёс: --Писька маринованная!       Довольный маленькой местью, удалился…