Золото

Сильнее законсервированных бункеров Гидры послевоенных времён Брок ненавидел только заброшенные исследовательские лаборатории, которые время от времени приходилось зачищать после откровенно провальных экспериментов или же для сокрытия результатов слишком уж удачных. Гидра десятилетиями вела разработки по множеству направлений, от нейропаразитологии и квантовой биологии до ксеноархеологии и оккультных практик, и Броку, безусловно, нравилось, пусть и временно, получать в своё распоряжение новые крутые игрушки. Но за этим обычно следовали долгая, полная непредсказуемого говна миссия и утомительная бумажная волокита после. А если уж с ними отправляли Зимнего Солдата, задание автоматически поднималось до уровня грядущего беспросветного пиздеца, настолько ценными ресурсами Гидра не разбрасывалась без веской на то причины. С Солдатом Брок за несколько лет не слишком частых взаимодействий выстроил простые, понятные им обоим отношения, держащиеся на трёх важных аспектах — кормить, хвалить, иногда гладить, чтобы не закончить очередной строчкой в длинном списке отошедших от дел в мир иной командиров. Обнуления по большей части откатывали их к началу, где один проверял границы другого на прочность, но неизменно, смутно, на периферии чужого сознания раз за разом маячило узнавание, Солдат не пытался его прикончить восемь миссий подряд, и это Брок уже считал за успешный успех. Объект от посторонних глаз был укрыт южным лесом, больше похожим на непроходимые джунгли, за каких-то пару недель местная флора не могла настолько мутировать без воздействия извне. Гибкие лозы и стелющиеся по земле плети были словно живые, казалось, они двигались, ползли по скрытым тропам, свиваясь клубками у корней деревьев и охватывая тесными объятиями их крепкие стволы.  — Не расслабляемся, девочки, — скомандовал Брок, продолжая продвигаться следом за Солдатом, что проламывался сквозь заросли, не замедляясь и прокладывая путь всему отряду. Время выполнения рабочих задач ограничивалось запасом кислорода, вырабатываемого патронами изолирующих противогазов, соваться на заброшенный аварийный объект Гидры без подобного рода защиты было самоубийством, это Солдат, модифицированный сывороткой и устойчивый к большинству отравляющих веществ, мог обойтись фильтрами в своей навороченной маске и тактическими очками, но не обычные бойцы Страйка. У каждого из них был запасной патрон, а тем, что и этого могло не хватить, головы не забивали, костяк Альфы был живучим и чертовски везучим. — Действуем по стандартной схеме, — начал раздавать указания Брок, когда они притормозили у стены, так густо, непроглядно заросшей плющом, что пришлось бы повозиться в поисках как открывающей дверь панели, так и самой двери, не будь у них плана лаборатории. — Роллинз с первой группой в лабораторные залы. Бумажная документация, сохранившиеся образцы, берите всё, что сможете унести. Мэй со второй группой в изоляционные зоны, о любых неожиданных находках докладывать сразу. Остальные со мной и Солдатом к комнате центрального управления. Мягкий мох скрадывал их шаги, сплетённые с плющом лианы делали узкий лаз коридора продолжением леса снаружи, приглушённое освещение напоминало скорее тонкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые кроны деревьев, чем тревожное аварийное. Противогаз не давал возможности этого ощутить, но мозг живо дорисовал тяжёлый, влажный запах. Предчувствие не обманывало, чем глубже они продвигались, тем гуще и хаотичнее становились заросли, в скрученных клубками лозах виднелись крупные пурпурные цветы, отдалённо напоминающие орхидеи, а под ногами стелился туман, с каждым шагом поднимаясь и захватывая всё больше обозримого пространства. К развилке, где отряд должен был разделиться на группы, он уплотнился настолько, что видимость сузилась до расстояния вытянутой руки. — У меня такое ощущение, что мы больше не в Канзасе, — голос Лаки, искажённый переговорным устройством, звучал необычайно сосредоточенным и без привычных смешливых интонаций казался совсем чужим. — Не разделяться, — приказал Брок, — пока не поймём, что за хуйня творится в сказочном лесу. Первыми из тумана показались лозы, пробившие оцинкованные конструкции вентиляционных шахт насквозь и скрутившие металл до неузнаваемости. Они сворачивались шипастыми петлями вдоль стен, змеились по потолку и полностью блокировали дальнейший путь, что не являлось серьёзным препятствием, но несколько замедляло продвижение. Наточенные до остроты, способной разрубать кости, лезвия мачете застревали, погружаясь с сочным чавкающим звуком в буйную растительность и пристывая к густому, вязкому соку, словно пойманные в ловушку. Пригодились плазменные резаки, с подачи Брока Лаки и Таузиг довольно скоро очистили главный коридор, прожигая живую стену и открывая путь к технической площадке, заполненной узкими, крупными листьями, за которыми обнаружились массивные, возможно, инопланетные, тропические цветы с узорчатыми голубыми лепестками, покрытыми тонким слоем мягко светящейся золотом пыльцы. Зрелище завораживало, и будь Брок менее циничным мудаком, непременно залюбовался бы их редкостной красотой, но столько лет проработав на Гидру, он понимал, что организация не стала бы разводить нефункциональные безобидные цветочки. — Не отвлекаться. Пыльца, наверняка, токсична, хуй знает, что здесь навертели биоинженеры и где... — Это что «Plants vs. Zombies»? — перебил его Лаки. Брок подумал было, что давно не прописывал прочищающих мозги пропиздонов отряду, когда и сам заметил среди сияющих лепестков огромные волоски, покрытые блестящими, липкими на вид каплями. В полутораметровом гиганте с трудом угадывался клиновидный лист росянки. Они с осторожностью двинулись дальше, встречая всё больше аномально огромных хищных растений на своем пути. — Лаки, завали, только зомби нам здесь не хватало, — осадила его Мэй, с осторожностью подобравшись к ближайшей закрытой ловушке мухоловки и запуская сканирование. — Как я и предполагала, командир, эти малыши перешли на рацион посущественнее насекомых. Думаю, большая часть научного состава базы где-то здесь. — Охуительно. Теперь придётся выкашивать плантацию плотоядных растений. Пробиваемся сразу к главному компьютеру, выгружаем всю информацию и валим к хуям, пока не оказалось, что сверчки-паучки, которыми их кормили, тоже мутировали и перешли на мясо. Солдат согласно хмыкнул и первым продолжил движение, умело и ловко протискиваясь в узкие прогалины между листьев, вывернутых наружу корней и призывно распахнутых ловушек с не такими уж и тонкими при нынешних размерах растений, чувствительными ворсинками. Отряд во главе с Броком двинулся следом, стараясь минимизировать возможный контакт не только с поверхностью листьев, но и с воздухом вокруг них, никто не мог предсказать, как именно срабатывают ловушки после мутации, но подозрительные плавные покачивания мухоловок наталкивали на нехорошие мысли о том, что они способны не только схлопываться и раскрываться. Отряд шёл зигзагами, предпочитая до поры выбирать наиболее безопасное направление, но был готов в любой момент начать прорываться сквозь это ботаническое безумие силой. Таузиг, уворачиваясь от липкого склонившегося листа росянки, не заметил будто специально натянутого толстого стебля, стелющегося вдоль пола, и, запнувшись, едва не свалился в лежащий под углом кувшин непентеса. Роллинз и Лаки успели поймать его в последний момент, но это словно запустило цепную реакцию, вызывая поначалу едва заметные колебания воздуха. На мгновение всё замерло, но уже в следующий миг ловушки мухоловок и ворсистые листья росянок пришли в движение, словно очнувшись ото сна и жадно нацеливаясь на людей. Солдат среагировал в ту же секунду, одну за другой отстреливая ближайшие прикорневые розетки экспансивными пулями. Роллинз отсекал тянущиеся за ними толстые стебли, те, чьи армейские мачете не остались в коридоре завязшими в лозах, как в смоле, присоединились, вынимая оружие. Мэй на практике установила, что выставленный на максимум заряд шокера поджаривает подвижные кувшины до хрустящей, наверняка, вонючей корочки, а Лаки и Таузиг остались верны плазменным резакам, выжигая ими путь с хирургической точностью. Биолюминесцентная пыльца, поднявшаяся в воздух из-за колебания лепестков, оседала золотыми искрами на их костюмах, снаряжении и волосах, и если поначалу это были единичные частицы, то после пробуждения плотоядных растений, Брок оказался покрыт ею сверху донизу, впрочем, как и остальные члены отряда. — Командир, ты похож на Тинкербелл, — не удержался от неуместной шуточки Лаки, в целом парень он был толковый, но вот этот фильтр между мозгом и языком, что заставляет человека подумать, прежде чем открывать рот, у него не работал совсем, за что он частенько огребал по жизни. — Дай только выберемся с базы, я тебе покажу, блядь, ёбаную Тинкербелл, — огрызнулся Брок в ответ, заметив в просвете между листьев опутанную лозами дверь, что должна была, судя по схеме, вести в другой сектор. — Действительно похож, — усмехнулся Солдат, и Брок пообещал себе спросить позже, когда они останутся наедине, откуда он знал про какую-то сраную феечку Диснея. Панель доступа не реагировала ни на один известный ему из вводной командный код, раз за разом выдавая ошибку, пока не заблокировалась окончательно, и тогда снова пришлось пробиваться механическим путём. Времени оставалось в обрез, он закладывал его с запасом на непредвиденные обстоятельства и обратную дорогу, но они провозились в хищных джунглях слишком долго, и кто знал, какая ещё хренотень могла поджидать их в дальнейшем. Коридор ветвился в нескольких направлениях, согласно плану здания отсюда можно было попасть как в лабораторные помещения, так и в техническую зону. С одной стороны уже знакомые скрученные лозы сплетались друг с другом, образуя в воздухе что-то, отдалённо напоминающее по форме узор паутины. С другой — пол и стены были неплотно, хаотично покрыты островками ядовито-рыжего мха и фосфоресцирующими грибами разных цветов, размеров и форм. — Почему мне кажется, что оба варианта одинаково хуёвые? Вопрос был риторическим, и они двинулись, рассредоточившись, по светящемуся коридору, что должен был привести их прямой дорогой к комнате центрального управления. Расслабляться было рано, пусть грибы казались безобидными, но и растения поначалу не проявляли агрессии, оставаясь неподвижными, а потом попытались их сожрать. Первым неладное заметил Солдат, плавно двигаясь согласно лишь ему одному понятной схеме. — Мох выделяет какую-то кислоту, — услышал Брок его глухой, спокойный голос в наушнике, — она медленно плавит подошву. — Ну, и денёк! — присвистнул Таузиг. — Старайтесь не наступать на мох, — повторил Брок, осторожно шагая по видимой твёрдой поверхности. Это требовало чуть большей сосредоточенности, но они скоро должны были добраться до места назначения, оставалось совсем немного. Откровенно говоря, после всего увиденного в этих стенах Брок ожидал по меньшей мере покрытые мхом и ползущим плющом стены или оплетённую лозами панель управления, которую пришлось бы вычищать с осторожностью, чтобы не повредить, но аппаратная, к его молчаливому удивлению, оказалась чиста от заполонивших коридоры и технические помещения, вышедших из-под контроля биоинженеров растений. Он коротко кивнул команде, давая отмашку заняться делом, и они разделились, осматривая периметр и подключаясь к внутренней системе, каждый из них знал свои обязанности и хотел как можно скорее закончить и убраться подальше из исследовательского центра, превратившегося в декорации к второсортному хоррору. — Процесс полного копирования данных запущен, — сухо отчитался Солдат, — но это займёт некоторое время. — Я попробую вывести изображение с камер наблюдения, если какие-то из них ещё работают, — предложила Мэй, принимаясь за дело, — может, получится найти обходной путь, где почище. — Здравая мысль, — похвалил Брок, — ещё сверь нашу схему с той, что у них в системе на наличие неучтённых коридоров и запасных выходов. — Вам не кажется подозрительным, что здесь нет ни клочка сраного мха и ни одного грёбаного листочка? — спросил напряжённо Таузиг. — Ага, — мгновенно согласился Лаки, нагнетая, — я прям чувствую запах притаившегося пиздеца. — Низкочастотный ультразвук, — глухо отозвался Солдат, парни повернулись к нему за ответом, но дальнейшего объяснения не последовало. Как бы там ни было, задерживаться в этой металлической коробке дольше необходимого Брок не собирался. Он сам осмотрел и проверил каждую стенную панель, не забывая время от времени бросать взгляд на строку, показывающую процент загрузки данных на съёмный носитель. Полоска прогресса невыносимо медленно ползла вперёд. — Есть обратный путь покороче, прямиком через стерильную зону, — Мэй, нахмурившись, сверялась с чертежами, — шлюзовой вход, выход через душевые, там раздевалка и ответвление общего коридора, вернёмся сразу к первой развилке. Ещё можно выйти на крышу, чтобы джет подобрал нас там, но внешняя связь недоступна, я проверила. — Что с потайными выходами? — уточнил Брок, стоило узнать обо всех возможных вариантах, прежде чем принимать окончательное решение. — Под базой есть туннель, ведущий за её пределы, совсем узкий и без путей отхода. Если застрянем там, то деваться будет некуда, разве что возвращаться сюда. — И времени у нас в обрез. С камерами выгорело? — Нет. У тех, что ещё работают, зарослями полностью перекрыт угол обзора. — Тогда выгружаем данные и возвращаемся знакомыми коридорами. Короткий путь звучит дохуя заманчиво, но кто знает, что там нас может поджидать. Пиздец Брок всегда будто задницей чувствовал, стараясь вывести своих из-под удара, и первая миссия лично от министра обороны его сразу насторожила обманчивой простотой при таком-то уровне секретности. Он был почти уверен в том, что от отряда избавятся сразу после, как от группы ненужных свидетелей, и прокручивал в голове сценарии в поисках наиболее удачного и безопасного отхода, но ошибся тогда — за первым заданием последовали второе и третье, и когда Брок узнал о Гидре, уже был замазан по уши и сбился со счёта подобных тайных миссий. Вот и сейчас выпестованная десятилетиями чуйка не подвела, когда Солдат вдруг замер в разветвлении коридора, прислушиваясь, и Брок, напрягая слух, тоже начал улавливать в отдалении тихий, но настойчивый свистящий звук, похожий разом на тяжёлое больное дыхание и звенящий неразборчивый шёпот. Он приближался медленно и неотвратимо, и когда на грани видимости появились те, кто его издавал, Брока едва не передёрнуло от отвращения. Тела замерли в неестественных позах, инфернально подсвеченные наростами грибов на стенах. Раздувшиеся во влажной среде быстрее обычного, обильно покрытые массивом шишковидных, наслаивающихся друг на друга опухолей, они словно переговаривались между собой, прежде чем атаковать. На большинстве из них осталась одежда — лабораторные халаты и тактическая форма, выдавая принадлежность к той или иной группе. — Лаки, поганый твой язык, — выругался себе под нос обычно молчаливый Роллинз, проверяя обойму, — а вот и зомби. — А что сразу Лаки то?! Ближайшие к ним «зомби» пришли в движение, натужно проталкиваясь через узкий коридор единой массой, чем скорее мешали друг другу в попытке добраться первыми до живой, незаражённой плоти. Пули попадали точно в цель, обрушивая тела под ноги следующим за ними, но это не замедляло общего потока. Крови у них не было, только болотного цвета вязкая гниль брызгами разлеталась по стенам, пачкая шляпки фосфоресцирующих грибов. — Медленно отступаем назад, — скомандовал Брок, понимая, что всех они не перестреляют в любом случае, мутировавших было слишком много, они продолжали подтягиваться, и эта очередная задержка могла стоить жизни кому-то из отряда. — Мэй, что ты там говорила про другой путь? — Мы прошли нужный поворот, придётся вернуться ярдов на семьсот, — она ещё раз сверилась со схемой здания. — Там коридор шире, нам будет, где развернуться. — Им тоже. Шевелите жопами, а то плетётесь, как маленькие лебеди. — Командир, ты недооцениваешь балерин, — хмыкнул Солдат, уже во второй раз напоминая о том, что за маской биоробота скрывалось нечто большее. Спрашивать Брок не стал, не время и не место для подобного, да и стоило поразмыслить, нужна ли ему была информация о Солдате, выходящая за рамки протоколов. Маловероятно, что после этого он смог бы продолжать воспринимать его как обезличенное оружие. Солдат убивал легко, молниеносно, грубо отрывая у подобравшихся к нему слишком близко «зомби» конечности и головы, а они продолжали липнуть к нему, в расширившемся коридоре расцепившись и двигаясь более свободно. Пространство вокруг в очередной раз заполнилось искорками золотистой пыльцы, которая оставалась на них на протяжении всего того времени, что они пребывали на базе, покинув зону хищного леса. Она взмывала от каждого резкого выпада, собираясь блестящими облачками и плавно кружась, и снова оседала на плечи, ботинки и снаряжение. Им повезло, шлюз продолжал работать в автоматическом режиме, и стоило отряду оказаться внутри и запустить панель управления, как сработали механизмы блокировки и начался цикл обеззараживания. Встроенные в стены и потолок движущиеся сопла непрерывно разгоняли подаваемый воздух, эффективно удаляя твёрдые сыпучие частицы, а те выводились через вентиляционные отверстия в полу. Прозвучал короткий предупредительный сигнал, знаменующий окончание цикла, и одностворчатая откатная дверь отъехала в сторону, выпуская их в стерильную зону. Здесь было так же тихо и пусто, как и в комнате центрального управления. Несколько беспорядочно для обычной лабораторной обстановки, словно уходили отсюда в спешке, забирая с собой самые важные образцы. Насколько Броку было известно, с базы так никто и не вышел (а, может, не добрался до руководства в жадном порыве придержать информацию и продать подороже на чёрном рынке), и Страйк направили сюда практически вслепую, полученная вводная не отражала и трети увиденного ими в этих стенах. Он дал бы отряду возможность передохнуть больше пары минут, имей это какой-то смысл, но каждая секунда промедления отодвигала их шанс добраться до джета без потерь. Большая часть команды заменила патроны с запасом кислорода ещё на выходе из аппаратной, а стычка с «зомби» увеличила его потребление, тем самым ускоряя расход. Разбитое стекло хрустело под тяжёлыми армейскими ботинками, адреналин бурлил в крови, кожа под плотно прилегающим противогазом была влажной от пота. Панель выходного шлюза заклинило и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы открыть её вручную, возвращаясь к знакомой уже атмосфере запущенности. Плиточные стенки душевых густо заросли лишайником, лозы сплетались в тугие гнёзда по углам, но не несли в себе опасности, оставаясь неподвижными. Члены отряда следовали один за другим в единственно-возможном направлении, мимо перевёрнутых пластиковых лавок и пыльных шкафчиков с погнутыми дверцами, где-то пробитыми лозой насквозь, а где-то и вовсе вырванными с петлями. Коридор вильнул, заполняясь клочьями мутного тумана, который уже встречался им на территории базы почти в самом начале их безумного пути, а когда в свете мощных армейских фонариков снова показались толстые гибкие лозы с мясистыми пурпурными бутонами, что в раскрытом виде напоминали дикие орхидеи, Брок готов был с облегчением выдохнуть. Они вернулись к самой первой из развилок, и впереди был только узкий лаз из переплетённых лиан и мягко устилающего пол мха. — Коды для дистанционного самоуничтожения объекта? — спросил Брок, последним переступая порог исследовательской базы и прекрасно зная, что Роллинз скопировал их все до единого. Они выбрались без потерь, и оттого хотелось смеяться придурочно, слушать идиотские шутки Лаки, содрать остопиздевший изолирующий противогаз и просто дышать. Брок уже представлял, как по возвращении в штаб сдаст Солдата на руки техникам, примет по-армейски быстрый душ, отправит Пирсу отчёт, который начнёт составлять сразу в джете, чтобы не возиться дольше необходимого, и, приехав домой, расслабленно заляжет в полной ароматной пены ванной, присосавшись к баночке прохладного пива. — Есть, но я на всякий случай развесил с дюжину зарядов на обратном пути, — отозвался Роллинз. — Если ударить с джета по зданию, запустится цепная реакция. — Надо спалить там всё к хуям, а то воплотится мечта Лаки о зомби-апокалипсисе, — поддел подчинённого Брок, и остальные поддержали его дружными смешками. — То, что я прошёл все части «Call of Duty», «Left 4 Dead», «Resident Evil» и «The Walking Dead» ещё не значит, что я обожаю зомби и хочу жить в мире зомби-апокалипсиса, — насупился Лаки. Они торопливо пересекали влажный зелёный лес, кажущийся самым обыкновенным в сравнении с плотоядными зарослями внутри исследовательской лаборатории. Старые деревья с развороченной корневой системой и лианами, паразитирующими на них. Обычная клочковатая трава, пышный мох, не выделяющий едкой кислоты, и разросшиеся папоротники. Умиротворяющая простота. — Но ты обожаешь зомби, — засмеялась Мэй, и Лаки с тяжёлым вздохом признал это вслух. — Я обожаю зомби. За глупой расслабляющей болтовнёй отряд добрался до джета, оставленного под присмотром Андерсона, где, наконец, можно было провести первичное сканирование на токсины и избавиться от тяжёлого лишнего снаряжения, закрепляя его на отведённых под это панелях. Брок занял место пилота, хотелось собственноручно сделать кружок над базой и отправить в полёт пару ракет. — Запустим фейерверки! — хохотнул он, проверяя готовность систем и поднимая джет в воздух. Из основного отсека послышался гул одобрения, Роллинз переслал ему ключ удалённого доступа к главной панели и коды самоуничтожения, Таузиг шуршал пайками, Мэй обтирала лицо и плечи влажными салфетками, отряд в целом расслабил булки в привычной безопасной обстановке и повеселел. Солдат опустился в соседнее кресло, нетипично тяжело дыша, что должно было вызвать подозрения, но отвлёкшийся на зрелищные взрывы Брок не сразу придал этому значение. И только выровняв высоту и включив автопилот, он откинулся на спинку кресла и заметил странности в его поведении. — Солдат, отчёт о состоянии. — Сбой в работе системы, функциональность снижена на двадцать процентов и продолжает падать. — Говори по-человечески, я же знаю, что ты можешь, — устало выдохнул Брок. В эту игру ему приходилось с занудным постоянством играть на публике и давить из себя положенные по регламенту заученные фразы прямо сейчас не было никаких моральных сил. Солдат медленно сжал протез в кулак, раскрыл вверх ладонью, один за другим разгибая пальцы, словно проверяя механизм на скорость отклика. Другой рукой, затянутой в перчатку, он расщёлкнул магнитные замки под волосами, снимая тактические очки с серьёзной трещиной с левой стороны и свою навороченную маску, обнажая беззащитное лицо. Под глазницей, аккурат в том месте, где лопнувший пластик вдавился в нежную кожу, тонким алым росчерком вытянулась глубокая царапина. — Жарко, — он облизал и без того яркие губы, мелко вздрагивая. — И странно. — Когда ты повредил очки? — глухо спросил Брок, подбираясь в кресле. Ничего хорошего состояние Солдата не сулило, он понятия не имел, что тот мог принести из напичканной экспериментальными патогенами лаборатории, и сможет ли с этим дерьмом справиться сыворотка в его крови. — Не знаю, — не раздумывая ответил Солдат, — я этого не заметил. Он посмотрел на Брока, и глаза его полыхнули расплавленным золотом, разгораясь с каждым мгновением всё ярче. Брок смачно выругался себе под нос, чтобы не привлекать внимания остальных, и опустил изолирующую стальную переборку, отделившую их от основного отсека. — Всё в порядке, командир? — напряжённо уточнил Роллинз по внутренней связи. — Хочу подремать, пока летим, а вы пиздец шумные, — отбрехался Брок, отключаясь. — Очень жарко, — повторил Солдат, принимаясь расстёгивать ремешки креплений на плечах и груди. Обычно его экипировкой занимались сразу трое техников, но в моменте он неплохо справлялся с этим своими силами. Запущенное Броком повторное биосканирование не выявило никаких аномалий, показывая лишь повышенное давление и ускоренное сердцебиение Солдата. В совокупности с учащённым дыханием и заметным бугром под ширинкой стало ясно, что попавшая ему на слизистую глаза или напрямую в кровь через царапину на лице пыльца была афродизиаком ебейшей силы, если развезло даже обколотого супрессантами суперсолдата. — Командир, — глухо позвал он, снова и снова нервно облизывая раскрасневшийся рот. — Я... Что мне делать? — Подрочи, — своего голоса, низкого, хриплого, едва различимого для слуха обычного человека Брок не узнал. Проще всего было списать его ответные реакции на действие пыльцы, но ему не было известно, работала ли она так легко без прямого контакта с кожей и слизистыми. Брок не чувствовал неестественного возбуждения, его интерес в данный момент казался вполне обоснованным — перед ним находился объективно красивый возбуждённый мужчина, с влажно блестящим от испарины лбом и крепким, мускулистым телом, сильный, дикий, способный разорвать Брока голыми руками. — Как? — спросил он, жалобно заламывая брови и продолжая с мясом выдирать бионическими пальцами заклёпки на своей куртке, словно она сдавливала его грудную клетку, мешая вдохнуть. — Ты серьёзно? — Брок поднялся с места, скидывая с кистей рук тактические перчатки и обнажая широкие смуглые ладони. — Бедная детка. Обещай, что не свернёшь мне шею, если я тебя потрогаю в интересных местах. — Обещаю. — Обещаешь что? — Брок навис над ним, вглядываясь в переливы дикого, необузданного золота в обрамлении густых тёмных ресниц. — Повтори целиком. — Обещаю не сворачивать тебе шею, командир, — выдохнул Солдат и интуитивно потянулся к нему за поцелуем, мокро, яростно, почти плотоядно вгрызаясь в его рот. Он был аномально горячим, остро и густо пах возбуждением, совсем стерильный на вкус. Брок удобно подхватил его под затылок, упираясь коленом в тугое сидение кресла между широко разведённых мускулистых бёдер. Солдат заныл ему в губы, чувствуя как давление плотной ткани в паху сменилось настойчивым прикосновением твёрдой мозолистой ладони, уверенной и грубоватой. Он тёк в эту ладонь, стучал пульсом под властно ласкающими пальцами, выгибаясь навстречу с грацией большой дикой кошки. Броку хотелось потрогать его целиком, притереться наживую к чувствительной коже, но в таком положении было совсем неудобно, поясница начинала поднывать, обещая ему развесёлую ночку, если он продолжит вот так нависать над Солдатом. Брок, то ли окончательно одуревший от доступности жаждущего тела под ним, то ли под действием переданного через поцелуй со слюной афродизиака плавно переместился, усаживаясь на колени Солдата и расстёгивая собственные штаны. В голове мелькнула фоновая мысль о том, способно ли выдержать чёртово кресло стандартного джета их общий вес почти в четыреста пятьдесят фунтов, но сразу пропала, стоило Солдату с жадностью подхватить его под ягодицы, плотнее вжимая в себя. Мешалась одежда, Брок развёл в стороны полы расстёгнутой куртки Солдата, подтянул тонкий гольф до самых ключиц, открывая напряжённый, влажно блестящий живот и зависая на том, как под гладкой безволосой кожей перекатывались мышцы. Солдат повторил его действия, с интересом погладил живыми горячими пальцами тугой смуглый живот и толкнулся бёдрами снизу, скуляще вздыхая от влажного скольжения. Бионическая ладонь по-хозяйски, почти до боли сжимала крепкую ягодицу. Брока пробрало непрошенной нежностью, затопило острым, текучим больным желанием, он притиснулся ещё ближе (хотя куда там было ближе), словно отчаянно стремясь вплавиться Солдату под рёбра. — Я помогу. Нам обоим будет хорошо. Отросшая колкая щетина на щеках Солдата жалила гладкие сухие губы, два крупных члена разом не умещались целиком в обхвате ладони, и Брок, плавно раскачиваясь на мощных бёдрах, постепенно наращивал темп. Солдат только просительно ныл, прогибаясь навстречу, сильное, тренированное тело дрожало от жгучего возбуждения и переизбытка непривычной для него, интимной тактильности. Они кончили друг за другом, густо пачкая животы и кулак Брока, но Солдат оставался всё таким же твёрдым, и было отчасти любопытно это эффект пыльцы или истинная причина, по которой техники под завязку накачивали его супрессантами. Брок выпрямился, стаскивая с чужих предплечий окончательно сбившуюся куртку, сдёрнул обтягивающий, подобно второй коже, чёрный гольф без рукавов, вытирая им их обоих, пока Солдат послушно поднимал руки, позволяя себя раздеть. — Блядь, детка, такой красивый, такой горячий, дал бы тебе по слюне, будь у нас чуть больше времени. Солдат завозился под ним, сладко постанывая и кусая припухший яркий рот, потрогал себя чертовски соблазнительно и совсем невинно, двумя пальцами поглаживая самый кончик. Брок задохнулся от открывающегося сверху вида, порывисто сполз, раздвигая колени Солдата шире, чтобы с максимально возможным удобством устроиться между его ног. Он взял его в рот сразу глубоко, влажно и туго обхватывая стенками горла, придержал за литые бёдра, не давая сорваться на бешеный темп, с громкими хлюпающими звуками насаживаясь. Слюна, смешиваясь со смазкой, текла из уголков рта по подбородку, Брок сглатывал и утробно, голодно стонал, полностью поглощённый процессом. Солдат скулил уже на одной высокой, сладкой ноте, вздрагивая и изливаясь в гостеприимно распахнутый рот. Брок выпустил его, вылизав начисто, прижался губами к нежному изгибу бедра, где кожа была тоньше всего, оставляя мокрый прерывистый след. Он смахнул с лица ладонью остатки слюны и спермы, вытер её безвозвратно испорченным гольфом и тяжело поднялся, приводя себя в порядок. — Одевайся, заходим на посадку. Взгляд у Солдата был куда более осознанный, почти грозовой, тёмный, глубокий, с остаточными искрами золота, но Брок лишь частично отнёс это на свой счёт — видимо, сыворотка, подключилась где-то в процессе, перерабатывая попавший в организм токсин. Солдат сосредоточенно заправил в штаны так до конца и не опавший член и принялся застегивать заклёпки на куртке, наброшенной на влажную кожу. — Если захочешь, можем потом продолжить с того, на чём остановились. В душе, — предложил Брок ни на что особенно не рассчитывая, — более обстоятельно и со смазкой. — Принято, — отозвался полностью экипированный Солдат, возвращая переборку в обычное её положение и покидая джет первым. Брок хмыкнул и последовал за ним, эгоистично полагая, что это можно было считать за «да».