***
—С того дня, как я проснулся... Я пытался найти свой собственный способ искупления, и, в конце концов, я потерял надежду. И все же, сколько бы я ни думал об этом, я не мог найти ответа. Но... Где-то в те темные дни на меня снизошло озарение. Хоть пламя и мерцает... И никогда не держит свою форму... Оно никогда не перестанет быть пламенем. Я понимаю, что в постоянном изменении надо видеть саму суть. Нет правильного ответа на счёт искупления... А может, его и не было изначально. Это нормально чувствовать себя потерянным, чувствовать беспокойство. А колебаться важно, чтобы жить. Но это не должно быть причиной опускать руки. Даже если его нет, я хочу продолжать поиски. Поэтому... Если я совершу ошибку на этом пути...Я хочу, чтобы ты помог мне её исправить. Я хочу, чтобы ты поддерживал огонь в моем сердце. И...Я хочу, чтобы мы жили вместе... Разделяя вместе наши заботы. Шерлок явно ощутил, как дыхание сперло в горле, а сердце радостно выделывало кульбит за кульбитом в грудной клетке. Всё, что Холмс столь давно хотел сказать Уильяму Джеймсу Мориарти, Криминальному Лорду, Лиам сказал первым, словно знал о потаённых желаниях Шерлока, что терзали его душу с момента встречи с ним. Словно знал, что именно не давало ему покоя, мучая снами и надеждами, фантазиями и мечтами, моря бессоницей. В глазах зажёгся огонь, подобный взрыву миллиона фейерверков за раз. Даже не стоит говорить, что он, готовый в любую секунду спуститься с Лиамом в самый ад, соглашается. —Ах...Конечно. Едва заметная улыбка проявляется на тонких губах Мориарти, единственный алый глаз, кажется, впервые после совместного падения в Темзу светит столь ярким светом, и его не спутаешь ни с чем - Доверие. Доверие того, кто не мог доверить свои помыслы и мысли никому. —Даже в моем пути искупления нет определенности. Так же, как маяк ведёт корабли по волнам...Мне нужно, чтобы ты направил меня, если я сойду с пути. Кажется, Уильям ещё не закончил, с его губ должно слететь что-то ещё, но Холмс не позволяет этому случиться. Он услышал все, чего когда-либо желал. И больше бессмысленных фраз не нужно от слова вообще. Детектив делает шаг вперёд к блондину, несколько мгновений глядя на его лицо, а после доверительно и мягко произносит, словно боясь отпугнуть Уильяма от такой идеи. Наверняка, мыслит брюнет, не спонтанной. Наверняка эта идея была взращена в разуме профессора ещё очень давно, но главное ведь не момент её появления...А то, что он не позволил этой идее исчезнуть в тумане, излагая всё, как есть. —Лиам, я тоже хочу жить с тобой. Чётко и ясно произносит Холмс, без заминки и задержки, зная, что они оба ждали лишь его согласия. Голос преисполнен уверенностью в светлое будущее, в то, что они действительно разделят свои заботы вместе. —Мхм. Позаботься обо мне! О да, Уильям Джеймс Мориарти. Я брошу все блага к твоим ногам, и пойду за тобой хоть на край света. Только верь мне...***
Так что прошло не так? Куда ты пропал, Лиам? Почему не позволил мне оказать ту заботу, о которой сам просил? Где ты сейчас? Алкоголь бьёт в голову, заставляя ощущать лёгкое головокружение. Перед глазами все расплывается, и голова бывшего детектива с тихим стоном наклоняется в сторону, а веки смыкаются вместе, вновь переносясь в отвратительные воспоминания из черепной коробки.***
Края белой рубашки, облегающей стройное тело, чуть колышутся на ветру, как и пшеничные волосы. Алый глаз сверкает теплотой и пониманием, как и всегда. Какой же он красивый. Просто до боли красивый. Шерлок задерживает дыхание, глядя на подошедшего к нему Уильяма, словно боясь его спугнуть и отбросить назад, вновь вернуть беспокойного Криминального Лорда вместо того спокойного Лиама, которого он наблюдает уже не первый месяц, не первый год. —Шерли... — Золотистые волосы летают на лёгком ветру, исходящему из окна, за которым виднеется Нью-Йорк. Город, ставший для них обоих укрытием. Город, вернувший спокойствие их душам. На губах Мориарти проскальзывает улыбка, согревающая сердце и в очередной раз демонстрирующая, что все хорошо. — Я хочу вернуться в Лондон. Блеск в глазах Холмса в ту же секунду пропадает. Вернуться в ту страну, ради которой ты был готов отдать свою душу, но она тебя считает кровавым аморальным убийцей? С чего бы это? Детектив не успевает раскрыть рот, как блондин, словно прочитав все его мысли, заканчивает начатое. —И я хочу сделать это один.***
И разве мог он, Шерлок, помешать ему? Разве мог обрубить крылья свободолюбивому Уильяму? Нет... Конечно нет. Ведь услышав интонацию с которой было произнесено: «и я хочу сделать это один», Холмс сразу осознал ничтожность всех аргументов, понимая: сказанное им будет отвергнуто, ведь Мориарти все равно поступит так, как посчитает нужным, только уже не обсуждая с Шерлоком ничего. Но как же он жалеет, что все таки отпустил Уильяма от себя. Он говорил, что вернётся спустя месяц. Он уехал в мае... А сейчас январь. Январь, наступивший спустя два года после его отъезда. И Уильям так и не вернулся.***
—Понимаешь, Шерли... Брошенное жаждет быть подобранным. Я слишком многое отдал Англии, чтобы, несмотря на её жестокость ко мне, попросту забыть о её существовании. Я пролил литры крови и стал палачом во благо именно там. И с какой стороны ныне не взгляни - все схоже даже после нашего отъезда. Похожий язык, похожие виды... Должен признаться, тоска рвёт сердце, даже после того, как я стал в глазах граждан Англии монстром. Моё искупление... Это долгая, долгая разлука с Родиной, которая для меня не хуже самых болезненных пыток. И поэтому... Я желаю вернуться туда. Один. Знакомство с тобой озарило меня светом и теплом, и встретились мы именно там. И я... Признаться, на секунду желаю ощутить, каково мне было до того, как я встретил тебя. Пожалуй, это то, чего я искренне желаю на данный момент.***
Первая неделя прошла вполне спокойно, хоть и была наполнена тоской по профессору. Уильям звонил пару раз в течение дня, и слыша его радостный голос сквозь тысячи километров, Шерлок верил, что сделал верный выбор, отпустив Уильяма. Может, ему действительно нужно было одному проникнуться всей атмосферой Англии? Может, все не так уж и плохо? Ведь счастья и благополучие того, кого он направляет для него важнее всего. Но во время второй недели...Шерлок стал жалеть. Жалеть так, как не жалел никогда.***
—Так что , в принципе, меня... —Шерлок... Замолчи. —Что-то не так, Лиам? В телефонной трубке на том конце слышится лишь нещадный ветер, который чуть ли не срывает крышу телефонной будки. Почему Уильям звонит с улицы? Почему не с отеля? Тишина затянулась. Ясно, что Уильям на том конце убрал трубку от уха, напряжённо вслушиваясь во что-то, что словно было рядом с ним, висело мерзкой угрозой. —Лиам... —Мне пора идти. И Холмс не успел даже произнести чего-либо, что могло остановить Мориарти: трубку повесили, и раздались затяжные гудки.***
А после третьей недели он и вовсе перестал звонить. Ни с телефона в отеле, ни с телефонной будки...Звонки и связь полностью оборвалась. Не мог же он настолько погрузиться в атмосферу Англии, что перестал с ним связываться? Мысли роились в голове, неизменно складываясь в наихудший сценарий, и, не вытерпев, Шерлок набирает тот номер, который мог бы помочь выяснить хоть что-то. —Здравствуйте, ресепшен отеля «Центральный уют», с вами разговаривает Моника Тэнер. —Меня интересует Уильям Джеймс Мориарти. Заселялся в ваш отель три недели назад. Настала тишина. Видимо, девушка перебирала бумаги. Эти мгновения казались Шерлоку вечностью, прежде чем Моника вновь заговорила. —Верно, был такой, но он покинул наш отель в первую неделю, сказав, что скоро вернётся, но так и не пришёл, хотя брал бронь на месяц. Деньги назад не потребовал. Что-то ещё? Шерлок не расслышал последние слова Тэнер. Он медленно опустил трубку. Шейные мышцы расслабились словно сами по себе, и бывший детектив впечатался лицом в стол.***
Вещи. Перелёт. Вокзал. Дорога. Тот же самый отель, в который заселился Уильям. Шерлок даже не помнил, с какой скоростью он оказался там, улетев из Америки в тот же день, когда услышал эти новости. Повторно опросив Монику Тэнер перед тем, как заселиться в номер, он не выведал ничего нового. —Могу я... Заселиться в тот номер, в котором жил он? Худенькая девушка лет девятнадцати, с блондинистыми волосами до плеч и голубыми глазами покачала головой. —Увы, сэр, но нет. Бронь не снята, а деньги внесены, я не могу вас заселить в этот номер. Но рядом есть свободный и если... —Дайте ключи. Девушка явно не ожидала такой поспешности, и, чуть надув губки, последний раз пересчитала купюры, отданные Шерлоком, а после кинула на прилавок ключи от 112 номера.***
Ночь спустилась на Лондон. Сидя на одноместной кровати с белой простыней, Холмс молча смотрел в одну точку, перебирая в голове сотни мыслей. Куда он делся? Все ли с ним в порядке? Настиг ли его закон? А может быть, кто-то из старых недоброжелателей все-таки добрался своими грязными лапами до него? От одной мысли об этом начало тошнить. Шумно выдохнув через уголки рта и сжав руки в кулаки до хруста костяшек, бывший детектив резким движением поднялся с кровати, и, подойдя к двери, тихо вышел в темный коридор. Стараясь не наступать на скрипящие половицы, он подошёл к двери номера, в котором жил Уильям. А что, если там он оставил хоть малейшую зацепку по поводу своего нынешнего местонахождения? А что, если там его тело? Нет... Все-таки, он связывался с Шерлоком ещё целую неделю. Это исключено. Нельзя поддаваться нервам сейчас, ничего ещё толком не зная. Дверь не поддалась от лёгкого толчка. Зашипев сквозь зубы — закрыто — Холмс облизал пересохшие губы и едва сдержал порыв выбить эту деревяшку к чертям. Но здравый смысл пересилил эмоциональный всплеск, и брюнет осмотрел себя в надежде найти хоть что-то, что могло помочь со взломом замка. Взгляд уцепился за булавку, висящую на черном пиджаке, и он, без раздумий, отстегнул её, вставляя в замочную скважину и пару секунд водя остриём по механизму, прорисовывая в голове схему защиты. Наконец, замок щелкнул. Едва не пнув дверь, чтобы поскорее оказаться в комнате, Шерлок зашёл внутрь и притворил за собой дверь. Привыкший к темноте глаз сразу же установил факт, что комната Уильяма полностью идентична комнате, в которой на данный момент живёт он сам. Значит, и ориентироваться здесь особо не нужно. Побоявшись включить свет, дабы не привлекать излишнего внимания администрации, детектив подошёл к кровати, проводя по пледу ладонью и сразу же наткнувшись на толстый слой пыли, словно бы этой койкой не пользовались уже несколько недель. При мысли об этом сердце неприятно заныло. Оглянувшись вокруг, Шерлок заметил телефон, подойдя к которому внимательно осмотрел трубку. На ней все такой же слой пыли, как и на кровати. Определенно, Уильяма здесь не было и он сюда не возвращался. Перерыв всю комнату, словно надеясь найти хоть какое-то подтверждение своим догадкам, вглядываясь в каждую пылинку и заглядывая в каждый уголок, все, что смог найти Холмс - аккуратно собранная одежда и не разобранный до конца чемодан. Даже деньги остались на месте. Не было лишь обуви и одной пары одежды. Следов борьбы не наблюдалось, значит, Уильям ушёл отсюда по своему желанию...И не вернулся даже за вещами. Что с ним могло случиться? И где он был ту неделю, в течение которой ещё звонил Холмсу?***
Неизвестность - причина всех страхов. Именно из-за неизвестности люди бояться темноты, глубины. Они не знают, что их там ждёт.
Неизвестность - самая болезненная пытка. Не зная того, что произошло на самом деле, пульс учащается, а дыхание сбивается с ритма, а количество влаги в глазах увеличивается.
И Шерлок убедился в этом на своем опыте. Все больницы, морги, полицейские участки, тюрьмы Лондона...Были успешно посещены лично некогда известным детективом. Ни одного следа... Несмотря на заручку государства в лице человека, своего брата... Все бесполезно. Обзвонив всё, даже малейшие конторы, никто не мог дать сведений о молодом мужчине с блондинистыми волосами, который носил фамилию Мориарти. Он будто канул в воду, исчез без следа. —Может, реально собрать старые связи из MI-6? Призвать их на помощь? Они ведь точно встревожатся, узнав, что их покровитель вот так пропал. Голос младшего Холмса звучит надорвано и хрипло. Дрожащие руки удерживают стакан с виски, а взор с отчаянной надеждой смотрит на брата, сидящего напротив. —Нет, Шерлок. MI-6 давно распалась, каждый, кто там был, разъехался из Лондона очень давно. Себастьян Моран и вовсе укатил в Африку, а Фред Порлок на данный момент в деревне под Парижем. Шерлок опускает взгляд, сжимает углы стола из темного дерева до побеления костяшек. —Но у тебя ведь должны были остаться их номера! —Единственный номер, который я имею - твой, свой и Уильяма. — Покачал головой Майкрофт. Из уст Холмса-младшего вырвался надрывный стон, больше похожий на отчаянный крик, и он, бесцеремонно сложив локти на стол, зарылся пальцами в спутанные чёрные волосы. —Но ведь должен быть выход! В конце концов, можно найти концы того, куда они поехали, связаться с ними! Внимательный взор старшего брата Шерлок ощущает на себе, словно пресс. Он знает, что его понимают, понимают его навязчивость, его боль и страх. Но видят в нём сейчас лишь жалкого нытика, который пытается словить ветер давно потерянного. —Я постараюсь заняться этим. — Сухо проговаривает старший Холмс и отворачивает взгляд в окно. *** Но сколько бы они с Майкрофтом не рыли носом землю... Участники былой организации словно испарились. —Чёрт возьми, Майк, что тебе мешает отправить этим бездарям повестку на явление к тебе на ковёр для выяснения обстоятельств? Даже от имени королевы! — Вскрикивает в один вечер Шерлок, нарезая круги по кабинету своего брата, нервно заведя руки за спину и теребя край рубашки, спадающей на запястье. —Многое придётся раскрыть, чтобы подать им приказ от имени королевы, — Качает головой Майкрофт с подавленным выражением лица, — Я и так сделал слишком многое в тайне от Её Величества, и что бы подать приказ от её имени, мне нужно изложить подробно, чем так важен этот Уильям Джеймс Мориарти - наша пропажа. Ведь Королева не будет искать простого человека, и уж тем более не позволит отправить письмо с её именем. —Но ведь можно сделать хоть что-то! Подделать её подпись, просто написать на те адреса, которые тебе оставили эти разбежавшиеся козлы! Майкрофт сверлит взглядом своего брата. Он понимает его волнение, и в тайне даже злиться на Мориарти за то, что он так резко пропал, вынудив и без того худого Шерлока похудеть ещё сильнее, а его бледную кожу и вовсе лишить всякой кровинки. —Я работаю над этим. При малейшем продвижении дела я оповещу тебя первым. А сейчас... Возвращайся в свою старую квартиру. Шерлок помедлил пару секунд, а после медленно подошёл к вопросительно смотрящему на него Майкрофту. Опустившись на колени перед его креслом, сложив руки на колени брата и поверх них голову, Шерлок затих. И Холмс-старший не сразу осознал, как несколько слезинок упали на ткань его штанов, а дыхание брата сбилось. Положив ладонь на ходящую вверх-вниз спину, Майкрофт молча слушал все нарастающие рыдания, так и рвущиеся из груди Шерлока.***
Два года спустя.
Уильяма Джеймса Мориарти все признали неофициально пропавшим без вести. И был лишь один человек. Что верил. Ждал. Надеялся. Шерлок Холмс, поселившись в своей старой квартире на Бейкер стрит, изо дня в день шатался по Лондону без особой цели: толкнуть кого-либо плечом, а потом увидеть знакомое красивое лицо. Но этого не происходило. С трудом собрав глаза в кучу, Холмс ещё раз обвел глазами толпу. Подростки, мужчины, женщины, что теперь были ближе ко вторым и завлекли их к себе острыми взглядами. Ничего не меняется, однако шум по ощущениям становится все более и более мерзким, громким, причиняющим боль голове, и без того разрывающейся от мыслей. С губ мужчины сорвался приглушённый вздох, после которого раздался слабо слышимый средь прочего шума звук открываемой зажигалки. Дым, проходящий через фильтр прямо в ротовую полость, успокаивал и отвлекал, затмевая своей горечью боль, что так и не утихла. Время ни черта не лечит, а делает лишь хуже, делая эту тоску все более невыносимой. В который раз заглянув за барную стойку, Холмс с трудом сосредоточил зрение на официантке, девушке весьма хорошенькой собой, и лишь с третьей осмыслительной попытки до разбитого разума дошло, что она улыбается. Улыбается лучезарно и искренне, и, по-видимому, довольно щебечет с кем-то. Сведя брови к переносице, Шерлок взглянул в ту сторону, куда был направлен взгляд серых глаз девушки. Сигарета выпала из рук. Золотые волосы, чёрный цилиндр, алые глаза, вежливая улыбка на тонких губах. В ушах поутих весь остальной шум, и на секунду было слышно лишь звук приливающей к голове крови. Кажется, Шерлок протрезвел в ту же секунду. Не обращая внимания на сигарету, что уже начала прожигать ковёр под его ногами, он подскочил с дивана и с бешено бьющимся сердцем полетел к нему, если он - не галлюцинация пьяного разума. Толпа возмущенно загудела, когда словно обезумевший Шерлок рвался к нему, отталкивая всех подряд и не заботясь, падает кто или кричит на него благим матом. Протянув руку и жаждая схватить его за рукав, притянуть к себе, сломав рёбра жарким объятием, бывший детектив улыбнулся так искренне, как не улыбался все два года. —Я сбежал от него. И, признаюсь честно, ни капли не хочу видеть его вновь.***
Шерлок застыл, едва до его слуха дошли эти слова. Задержав дыхание, он вслушивался в родной голос, действительно принадлежащий Уильяму, который ни капли не поменялся с момента их последней встречи, но беседа свернула в другое русло. Кадык дернулся при попытке сглотнуть вязкую слюну. Бывший детектив, уже успевший протрезветь, сделал шаг назад. «Сбежал? Сбежал...Вот как, значит. Не просто так ты оказался здесь, в Англии. Хотел сбежать?! Уйти?! Побоявшись сказать в лицо, что я тебе наскучил?!» Шаг за шагом отступая назад, наступая на ноги всем, кто был на его пути и не заботясь об этом, шокированный взгляд по-прежнему был направлен на красивые черты. Что я тебе сделал не так, Лиам? В чем я успел провиниться? Я был лишь инструментом? Красный глаз, не скрытый под повязкой, глянул в сторону. Они на секунду пересеклись взглядами. На губах Мориарти расцвела улыбка, которая сейчас казалась столь фальшивой, столь отвратительной. И это из-за него Шерлок лил слёзы, как девчонка?! Развернувшись спиной к Уильяму Джеймсу Мориарти, Шерлок твёрдой походкой направился к выходу из бара, игнорируя шепотки людей со стороны, игнорируя все, даже шокированный взгляд единственного глаза того, ради кого он мог получить пулю, пока не понял, что пистолет держал он.