The skirt
19 февраля 2024 г. в 19:01
Девушка по имени Йеджи Хван всегда считала, что лифт – это зло.
И дело даже не в жутких рассказах многочисленных очевидцев об их бесконечных зависаниях, негорящих лампах, коротких замыканиях и банальной, развитой у многих клаустрофобии с боязнью высоты.
Просто это сомнительное средство современного передвижения в высотных многоэтажных домах было явно не для нее.
В который раз, стоя в неуютной, пустой, залитой мерзким флуоресцентным светом кабине, Йеджи пришлось с силой стукнуть по светящейся панели управления, чтобы массивные двойные двери, отвиснув, наконец закрылись. Тихонько жужжа, небольшая металлическая кабина пришла в движение, поднимая уставшую и слегка раздраженную пассажирку на нужный ей двадцатый этаж, и Йеджи, прислонившись спиной к настенному зеркалу, с сожалением думала о том, почему она не догадалась купить апартаменты в этой новостройке на несколько этажей ниже.
Ведь тогда она могла бы преспокойно пользоваться лестницей, сжигая лишние калории и качая икры, а не бороться из раза в раз с системой несправного, хоть и абсолютно нового лифта.
Сейчас, в одиннадцатом часу вечера, больше всего на свете хотелось открыть бутылку любимого красного, залезть в теплую ванну с пеной и включить в наушниках какой-нибудь крутой рок, и Хван не могла дождаться, когда ненадежный железный короб наконец доедет и вызволит ее из своего скупого давящего заточения.
Она достала мобильный и вновь безуспешно потыкала пальцем по темному безжизненному экрану. Чертов гаджет, приобретенный по акции всего три недели назад, решил сдохнуть намного раньше обещанного двухлетнего срока службы, оставив ее без связи на добрую половину дня, но, по обыкновению засидевшись допоздна на работе, Хван была слишком утомлена, чтобы отнести его в ремонт сразу.
Не говоря уже о том, чтобы зайти в магазин и купить хотя бы пакет быстрозавариваемой лапши на ужин.
Йеджи думала, что сегодня был самый ужасный день, но, как выяснилось, пустой холодильник, сломанный телефон и пестрящий неисправностями лифт оставались лишь только верхушкой айсберга, припася напоследок самое главное происшествие, к которому вымотанная апатичная кореянка отнюдь не была готова.
На девятом этаже кабина остановилась, вызванная кем-то для дополнительной посадки, и Хван лениво подняла усталый взгляд на возникшую в проеме дверей невысокую худощавую девушку. Идеально ровное темно-пепельное каре обрамляло светлое юношеское лицо с выразительными, не по годам серьезными глазами, что безучастно смерили стоящую в лифте рыжеволосую попутчицу в классических, чуть протертых на коленях джинсах и белой рубашке оверсайз навыпуск, после чего переместились к кнопочной панели с горящей на ней цифрой 20. Облаченная в облегающую черную кофту с открытой спиной, короткую расклешенную юбку того же цвета и высокие каблуки девушка выглядела весьма фривольно, и Хван хватило всего секунды, чтобы понять, что, в отличие от нее, явно собравшейся на свидание незнакомке нужно было ехать на первый этаж.
Девушка лишь только начала заходить в лифт, когда злосчастный, будто живущий собственной жизнью подъемник надумал выкинуть очередной трюк. Тяжелые двойные двери стали закрываться раньше того момента, когда та полностью оказалась в кабине, но, благополучно не успев прижать узкие плечи, зажевали подол ее юбки. Раздался жалобный треск рвущейся по швам ткани, вслед за чем без того условная символичная хлопковая полоса вероломно развалилась на два бесхозных кусочка, тотчас спадая с принарядившейся для личной встречи хозяйки и оседая безнадежно испорченными лоскутами на полу.
Неловко, но жизненно.
Оставшаяся без нижней части одежды девушка взвизгнула, и украдкой наблюдавшая за ней все это время Йеджи не смогла сдержать легкого ироничного смешка, немедленно вызвавшего у незнакомки довольно острую неодобрительную реакцию.
– По-твоему, это смешно? – злобно выпалила она, тщетно пытаясь прикрыться крохотным ридикюлем, толку от которого было не больше, чем от сигаретной пачки.
Ситуация действительно была не из приятных, и Йеджи примирительно приподняла руки в знак извинения. Будучи бисексуальной, она невольно оценила подтянутую фигуру пепельноволосой красотки, являющейся обладательницей роскошных фактурных бедер и накачанной круглой попки, эротично обтянутой тоненькими полупрозрачными трусиками-шортами.
Ее парень наверняка бы пришел в восторг от подобного образа, но что-то подсказывало Хван, что девушка вряд ли теперь рискнет выйти в таком виде на улицу, вынужденная вернуться домой за другой одеждой.
Если вообще не раздумает после этого куда-то идти.
Вместе с тем фирменные лифтовые сюрпризы не закончились на одной лишь порванной юбке и заевших дверях, и спустя еще три или четыре этажа кабина, пугающе заскрежетав, качнулась и обрывисто замерла на месте. Находящиеся внутри девушки едва не рухнули плашмя на пол, и Йеджи, успев придержаться за стену, поймала за талию ненароком врезавшуюся прямо в нее незнакомку.
– Просто супер, – раздосадованно проворчала та и немедля отшатнулась от высокой рыжеволосой Хван. – Не хватало еще тут застрять!
Но кабина действительно застряла и, сколько бы Йеджи ни пыталась оживить ее, стуча по приборной панели и дверям кулаком, она не двигалась с места. Динамик захрипел и ожил, отзываясь сонным голосом диспетчера, что привычным образом принял заявку о сломавшемся в сеульской новостройке лифте и попросил пассажирок сохранять спокойствие.
– Мастер прибудет в течение получаса. Пожалуйста, ожидайте, – равнодушно сообщил он и отключился.
– Черт подери, да чтоб тебя! – выругалась пепельноволосая и в сердцах пнула стенку лифта. – Лучше бы спустилась по лестнице!
– Не ной, на свидание свое успеешь, – усмехнулась Хван, перенимая хамоватый и недружественный настрой попутчицы, на что та одарила ее пренебрежительным, почти убийственным взглядом и, подперев кабину одной ногой, демонстративно уткнулась в свой смартфон.
Время тянулось бесконечно нудно и медленно, обещая не ограничиваться для двух подруг по несчастью лишь тридцатью минутами, и не знающая, чем себя занять помимо разглядывания пустых стен, Йеджи все чаще отвлекалась на симпатичную темноволосую компаньонку, с интересом подмечая в ней необычные, заслуживающие внимания детали.
Так, она насчитала в ее ушах около семи дырок, разглядела цветные линзы, модный кожаный чокер и не самые дешевые часы на руке. Длинные кричащие стрелки увеличивали без того широкий разрез глаз, делая их максимально выразительными и эффектными, а юный женственный профиль с маленьким аккуратным носиком и пухлыми губками отражал утонченность и благородство внешности.
Незнакомка выглядела стильно и интригующе, но в то же время неброско (не считая утерянной по вине лифта юбки, конечно же), и Хван увлеченно пыталась определить, сколько этой девушке лет. На вид ей было около двадцати-двадцати двух, но Йеджи допускала, что она может быть моложе. Возможно, еще студентка какого-нибудь университета или уже работающая, а может, и чья-то выгодно живущая за чужой счет пассия.
– И долго ты пялиться на меня будешь? – отрываясь от светящегося экрана, брезгливо прервала ее размышления попутчица. Глаза цвета стали метали молнии, пронзая душный нагретый воздух искрами откровенной антипатии, и Хван чуть ли не кожей осязала, как девушка напротив так и кипит раздражением и недовольством.
Можно подумать, в том, что они тут застряли, была хоть какая-то ее вина!
– Здесь слишком маленькое пространство, чтобы было куда деть взгляд, – пожав плечами, отозвалась Йеджи. – К тому же на стенах нет ничего интересного.
Ее забавляли дерзость и бесстрашие молодой особы, что явно пыталась строить из себя крутую, вот только Йеджи за свою жизнь повидала их уже столько, что впору было мемуары писать. Судя по всему, им предстояло провести в лифте еще немало времени, и девушка скрупулезно раздумывала над тем, как им познакомиться и завязать хотя бы небольшой разговор.
Будь у нее для этого самая маленькая возможность.
– Ну тогда смотри куда-нибудь в потолок, какие проблемы? А то я чувствую себя долбаным экспонатом в музее!
В каком-то смысле именно так оно и было, но Йеджи честно не понимала, что такого ужасного было в том, что она украдкой оценивающе прошлась по симпатичной азиатской девушке взглядом.
Тем более что уж кто-кто, а она умела замечать их неповторимость и красоту.
– Предлагаешь сидеть с закрытыми глазами? – теряя терпение, осведомилась Хван и сложила на груди руки. – Или мне в шахту выйти, чтобы не смущать тебя?
Пепельноволосая фыркнула, и Йеджи окончательно убедилась в том, что эта заносчивая, диковатая, возомнившая о себе чересчур много девчонка намеренно провоцирует ее на конфликт.
– Да мне плевать, куда! – в подтверждение ее мыслей почти что прорычала та, закидывая мобильник в сумку. – Просто захлопни свои моргала, пока я тебе их не выбила!
Задетая вопиюще нарочитой дерзостью Хван подалась вперед, импульсивно обхватывая острую на язык девицу поперек туловища и грубо прижимая ее лицом к зеркалу.
– Слушай, ты, краля! – утыкаясь в изящный изгиб ушной раковины и вдыхая изысканный аромат дорогих духов, процедила она. – А не слишком ли ты дерзкая для своих лет? Такая юная, напомаженная, а ведешь себя похуже пьяного деревенского мужика!
– Иди к черту, я тебе не ровня! – выплюнула задира и, брыкнувшись, попыталась оттолкнуть рыжеволосую от себя. – И убери свои лапы от меня на хер!
Острые наманикюренные ноготки вцепились в оголенные под закатанными рукавами рубашки предплечья, намереваясь поцарапать их и причинить боль, однако Йеджи держала крепко. Отчего-то ее тянуло к циничной норовистой незнакомке, с каждой новой минутой вынуждая бросать на нее все более нескромные взгляды и патологично думать о том, каковы ее губы на вкус, и решившаяся наконец сократить без того малое расстояние между ними до абсолютного, ничтожного ничего, Хван чувствовала, что окончательно теряет от нее голову. Сладко-древесный шлейфовый запах сводил с ума, пробуждая в лишенном долгое время близости естестве первобытные собственнические инстинкты, миловидное девичье личико даже с сердито нахмуренными бровями словно так и манило себя поцеловать, а мягкость и теплота подтянутого спортивного тела подавно не позволяла коснувшейся его всего на миг Йеджи убрать теперь от него руки.
Заведенная бессовестной провокацией, она решила отбросить формальности и наряду с обнаглевшей донельзя попутчицей наплевать на то, чем все это может для них закончиться.
В конце концов, иных развлечений, кроме друг друга, у них на ближайшее время все равно никаких нет.
– Мне кажется, тебя не мешало бы проучить за то, как ты разговариваешь и ведешь себя с незнакомцами. Будь у меня ремень, я бы выпорола тебя прямо здесь, чтобы впредь ты немножко думала, прежде чем что-то ляпнуть. – Йеджи больно укусила девушку за мочку уха, польщенно срывая с пухлых, подведенных матовой помадой губ той первый взволнованно-разгоряченный вздох, после чего издевательски уточнила: – Или, может, просто у кого-то давно не было хорошего секса?
– Да как ты сме...
Хван демонстративно шлепнула грубиянку по заднице, пресекая очередную бессмысленную попытку ее послать, после чего, продолжая крепко удерживать ее одной рукой, второй достигла кромки соблазнительных черных трусиков. Длинные музыкальные пальцы беспардонно нырнули в самый низ живота и вызывающе сжались вокруг промежности. Характерный жар и излишняя влага, пропитавшие шелковую ткань, говорили сами за себя, и Йеджи, ощутив небывалый азарт и прилив уверенности от ощущения плотного, пульсирующего в нетерпении бугорка, прижалась к незнакомке сзади, сильнее припечатывая ее собой к запотевшему от учащенного дыхания стеклу и лишая последнего шанса на высвобождение.
Похоже, двойственное впечатление от их спонтанной враждебной лифтовой стычки сложилось не только у нее одной.
– Да ты буквально горишь вся. Неужто так завелась от нашего диалога? Или тебя совсем не радует даже по выходным твой ненаглядный женишок?
Пепельноволосая дернулась и с трудом подавила рвущийся из глубины груди стон, стоило Хван как бы невзначай начать мягко поглаживать ее сквозь белье. Цепкая хватка пальцев поверх чужих рук ослабла, и девушка, расширенными от возбуждения глазами наблюдая в зеркале бесстыдно соблазняющую ее Хван, стиснула зубы, дабы не обронить больше ни одного предательского звука и не сдать с потрохами то, что она всеми силами желала от нее скрыть.
Но пристально следящая за ней с самого начала Йеджи без того видела, какой эффект оказывает на стервозную, но такую соблазнительную попутчицу, что при первом же их соприкосновении отозвалась целым шквалом одобрительных, слабо завуалированных под возмущение и злость эмоций.
Ее интерес был взаимен, и, сколь бы сильно застрявшая с ней в одном лифте девушка ни пыталась его подавить, Хван знала, что она уже никуда от нее не денется.
– Не неси херню и отвяжись от меня уже! – новая попытка вырваться и новый категоричный толчок, пославший по чужой взмокшей спине толпы взбешенных истеричных мурашек.
Не обращая внимания на продолжающие сыпаться, как из рога изобилия, грубости и показное сопротивление, Йеджи уткнулась носом в благоухающую парфюмом шею и, прочертив кончиком длинную возбуждающую дорожку от уха девушки вниз до самых ключиц, прикусила зубами маленький участок возле яремной вены. Первый сочный засос расцвел на бледной бархатной коже прямо под узкой полосой чокера, и незнакомка затрепетала, во все глаза глядя на осыпающую ее обильными поцелуями Хван и ненароком крепче вжимаясь полуобнаженной спиной в ее стоящее прямо позади тело.
Высокая рыжая обольстительница с пронизывающим лисьим взглядом, что так и раздевал ее по проникновении в лифт, не только продолжила тискать и обнимать ее, но и в дополнение принялась нескромно об нее тереться, посылая через весь вытянутый перенапряженный корпус целый сноп жгучих электрических искр. Коварное наваждение завладевало ею, как злостный дьявольский морок, ватным туманом заполоняя голову, замедляя восприятие, реакцию и сужая окружающий мир до одной-единственной лифтовой кабинки, и жесткая, волевая, по воле глупого случая попавшая в плен чужих объятий заложница в страхе находила себя полностью безоружной перед Хван.
– Как тебя зовут?
Вместо ответа пепельноволосая недотрога шумно сглотнула, очевидно, до последнего не желая называть сопернице свое имя, но после короткого замешательства, цепляясь за крошащиеся остатки трезвого ума, чуть слышно промолвила:
– Шин... фу-ух... Рюджин.
Удовлетворенная прозвучавшим ответом Йеджи заулыбалась. Хоть их знакомство и было холодным и не совсем дружеским, оно все-таки состоялось, и теперь рыжеволосая бестия окончательно убедилась в том, что юная бесстыдница, потерявшая юбку, а вслед за ней и всю свою волю, точно у нее на крючке.
По факту ей хотелось как можно скорее трахнуть борзую девчонку прямо в лифте, усмирив хоть ненадолго ее воинственный пылкий нрав и дав наконец понять, где ее место, однако Йеджи как истинная хищница и завоеватель была не из тех людей, кто любил нападать на жертву, как следует не наигравшись с ней.
– Я вижу, ты не только очень рассержена, но еще и возбуждена, Шин Рюджин. Скажи, если я не права?
Теплые щекотные пальцы закончили поглаживать паховую зону сквозь тонкую интимную ткань и без всяких прелюдий нырнули уже под нее, мгновенно утопая в густой вязкой вагинальной смазке и начиная очерчивать неторопливые круги вокруг гладких набухших половых губ и клитора.
– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу, – с трудом проглотив очередной стон, прошипела Рюджин и завозилась под настойчиво липнущей к ней соседке, тем самым еще сильнее распаляя их обеих.
– Давай, вперед. Кто тебя услышит в шахте лифта, глупая?
Последняя театральная попытка высвободиться из захвата – и ладонь Йеджи императивно врезалась в промежность Рюджин, заставив ее судорожно подскочить на месте и накрыть активно работающую руку своей.
– Какая же ты сучка... ох-х, да!
Два пальца бесцеремонно вошли в горячее узкое лоно Шин до самого упора, и окончательно потерявшая себя в водовороте неистового влечения девушка томно и мучительно застонала, не в силах совладать с порочно затапливающей всю ее сексуальной эйфорией. Ощущение несносной, хищной, самоуверенной, безбожно сводящей ее с ума Хван внутри и снаружи было слишком приятно и хорошо, чтобы хоть как-то этому противостоять, и ослабленная, дрожащая, предавшая сама себя однополым соблазном Рюджин молилась о том, чтобы еще немного потерпеть и не сдаваться под напором чужих экспансивных ласк так скоро.
– Но тебе ведь нравится это, Шин, – принимаясь жестко и методично толкаться вверх-вниз внутри стонущей и поскуливающей сквозь стиснутые зубы девушки, поддела ее Йеджи. – Нравится соблазнять и провоцировать других, да? Ты же для этого так вырядилась? И готова поспорить, что кричать ты будешь от удовольствия, а не от злости.
Такая грубая и неприступная на вид и такая хрупкая и податливая на деле. Удовлетворенно наблюдая в запотевшее от дыхания и трения зеркало за тем, что происходит с Рюджин, Йеджи понимала, что довести эту необычную, пленительную, притягивающую к себе магнитом девушку до пика удовольствия не составит никакого труда. Однако, прежде чем обрушивать ее в пучину полноценного интимного наслаждения, ей хотелось обратить ее внимание и на визуальную составляющую выполняемого ими в эти самые секунды процесса.
– Смотри на себя в зеркало, Рюджин, – уткнувшись губами в украшенное крупной серебристой сережкой ухо партнерши, попросила она. – Смотри, как я делаю тебе хорошо.
Закрывающиеся глаза пепельноволосой красотки послушно сфокусировались на их с Йеджи отражении. Взмокшая, задыхающаяся, полураздетая, обхваченная сзади чужими руками и властно прижатая вплотную к зеркалу Шин находила себя больше похожей на девушку легкого поведения, чем на обыкновенную студентку, собравшуюся на пятничную вечеринку к друзьям и так некстати потерявшую юбку из-за этих чертовых, чуть не раздавивших ее дверей.
Так некстати нашедшую себе приключения в преддверии ночи, которую с каждой новой минутой ей постыдно все меньше хотелось проводить в компании старых знакомых.
Высокие стоны, приглушенным эхом отдающиеся от стен застрявшей лифтовой кабины, переросли в полноценные эротичные выкрики по мере того, как Хван входила в Рюджин все быстрее, глубже и резче, заставляя ту захлебываться от переизбытка чувств и испытываемых морально и физически переживаний. Левой рукой Йеджи достигла мягких полушарий груди Шин и сжала поочередно две половинки сквозь тонкий просвечивающий трикотаж, чем вызвала в вибрирующем от каждого развязного прикосновения теле новый яркий эмоциональный всплеск.
Рюджин страдала, сгорала, изнемогала от ее близости и всего того, что дерзкая, распаленная, позволившая себе чересчур многое незнакомка прямо сейчас с ней делала, и, жаждущая получить скорейшую сексуальную разрядку, она обхватила обеими руками сзади Йеджи за шею и жарко, запальчиво зашептала:
– Черт... да, вот так... Я уже близко... давай...
Удерживаемая в горизонтальном положении лишь посредством стеклянной поверхности и чужих нахальных объятий Шин зажала активную руку девушки своими бедрами и в следующее мгновение забилась в блаженных судорогах, пронзенная мощным, всепоглощающим, почти что деструктивным оргазмом. Ее хрупкий субтильный корпус затрясся, готовый рухнуть прямо под ноги Хван, но Йеджи предусмотрительно сильнее впечатала Рюджин в стену, продолжая усердно двигаться в сжимающемся вокруг ее фаланг лоне. Густая горячая влага стекала по пальцам вниз, пачкая запястье и пропитывая без того давно ставшее насквозь мокрым белье, и мучимая навязчивыми фантазиями и мечтами Хван решила, что обязана сделать для своей случайной, но уже отнюдь не однодневной знакомой еще кое-что.
– А теперь я хочу, чтобы ты присела на мое лицо, Шин Рюджин, – продолжая обнимать со спины симпатичную сероглазую кореянку, шепнула она. – Как тебе такая идея?
Не дожидаясь, пока попутчица придет в себя и даст ей вербальное добро или же вновь пошлет, Йеджи резко опустилась перед ней на пол и, закинув для удобства одну стройную ногу на свое плечо, подцепила большими пальцами кромку нижнего белья девушки. Громкий протяжный стон заполнил узкое замкнутое пространство лифта, когда Хван стянула не дающие ей покоя столько времени шортики с роскошных фигурных бедер Рюджин и прильнула губами к ее сочащейся обильной смазкой промежности. Терпкий солоноватый аромат объял чуткие вкусовые рецепторы, в избытке изливаясь в жаждущий вкусить ее как можно больше рот, и Хван схватилась за вибрирующие над ней бедра Рюджин, удобнее устраивая ее поверх себя. Повторная волна дичайшего неконтролируемого возбуждения накатывала на Шин стремительно и беспощадно, и тающая от щедро даримого ей орального наслаждения девушка почти села на лицо Хван, в дополнение к смелым развязным действиям той принимаясь активно об него тереться.
– Ах, мать твою, да... да... вот так...
Вне себя от подступающего оргазма Рюджин в сердцах потянула Йеджи за волосы, призывая ее двигаться чуть быстрее, и Хван послушно ускорила ритм, дабы скорее принести ей заветное облегчение. Один лишь вид красивой, полуголой, стонущей и текущей от ее ласк Рюджин вынуждал ее с большим трудом сдерживать собственную нужду кончить, и старательно работающая губами и языком Йеджи обреченно думала о том, что после случившегося в лифте эксцесса будет вынуждена мастурбировать до самого утра, представляя вместо своей руки ладонь Шин. Как прирожденной альфа-собственнице и доминантке ей хотелось любить и владеть этой потрясающей, уникальной, не похожей ни на кого девушкой снова и снова, терзать и мучить нескончаемыми плотскими наслаждениями ее завидное, стройное, блестящее мириадами бисерин пота тело, слушать ее громкие, мелодичные, пропитанные ответными чувствами стоны и знать...
...знать, что Шин Рюджин принадлежит лишь ей.
Хотя куда больше девушке по имени Йеджи Хван просто хотелось, чтобы конкретно этот самый момент их яркой и незабываемой встречи в лифте не заканчивался никогда, хоть мистическим, хоть любым другим образом повторяясь и воспроизводясь по новой в самых разных, самых необычных и самых смелых своих вариациях.
Юркий шершавый язычок в очередной раз прошелся вдоль влажных пульсирующих половых складок, кружа, играясь и стимулируя крупную эрегированную горошину клитора, и с очередным усиленным его толчком вглубь плотного, начавшего сокращаться в эротических спазмах лона Рюджин с криком кончила прямо на Хван. Густая обильная влага вязко и пóшло залила юное холеное личико Йеджи, размазав по нему белесые липкие следы, и девушка с упоением слизала и проглотила весь бурный благодарственный экстаз Шин до последней капли.
Заветное сексуальное высвобождение повлекло за собой резкий упадок сил, и Йеджи едва успела подхватить девушку, когда обессиленная от двух выжавших из нее все ресурсы оргазмов Рюджин безвольно свалилась на нее сверху. Она усадила вспотевшую, слабую, мелко дрожащую девушку к себе на колени и, прижав ее, как котенка, к своей груди, мягко поинтересовалась:
– Ну что, знойная малышка все еще на меня злится?
Едва осознающей себя и все вокруг происходящее Шин хватило сил лишь на то, чтобы отрицательно мотнуть головой, после чего она поймала своими губами губы Хван и припала к ним в долгом проникновенном поцелуе. Цепляясь миниатюрными пальчиками за воротник мятой белой рубашки, она не отрывалась от нее до тех пор, пока перед глазами не замелькали мушки и они обе не начали задыхаться от недостатка кислорода в легких. Колючая саркастичная Шин Рюджин наконец смягчилась, дав волю светлым трепетным чувствам, и девушка с восхищением замерла, дабы насладиться ее неспешными, вдумчивыми, деликатными, горячо желанными поцелуями подольше.
– Меня Йеджи, кстати, зовут, – тяжело дыша, прошептала Хван в пухлые, пахнущие мятой и миндалем губы.
Она понимала, что более глупый и неподходящий момент назвать свое имя было сложно найти, но не могла завершить их кипящую страстью и животной неукротимостью встречу, так и не представившись.
Ей нравилась Рюджин, и меньше всего девушке с огненными волосами и дьявольским огоньком во взгляде теперь хотелось с ней расставаться.
– Приятно познакомиться... Йеджи.
– Мне тоже, Рюджин.
Они помолчали, думая о чем-то своем и медленно усмиряя бурлящий в крови и сознании гормональный шторм. Их пальцы переплелись, складываясь в единый общий замóк, и Йеджи, склонившись над ними, поочередно нежно поцеловала каждую из фаланг Шин.
– А ты сразу мне приглянулась, – честно призналась она и, убрав с лица Рюджин выбившуюся прядь прямых пепельных волос, чмокнула ее в висок. – Такая вся самоуверенная, норовистая, боевая... и адски соблазнительная. Особенно когда осталась без юбки.
– Да ну тебя. Я чуть не сгорела от твоих взглядов, – Шин шутливо толкнула ее локтем в бок, отчего-то заливаясь краской, и Йеджи улыбнулась, находя, что румянец придает ей еще больше красоты и очарования.
Раздавшийся где-то наверху скрежет напугал их, и лишь спустя пару секунд девушки поняли, что несчастный, остановившийся посреди шахты лифт наконец возобновил движение. Голос диспетчера ожил в динамике на приборной панели, возвещая об успешной перезагрузке системы управления, и Йеджи поспешила его заверить, что кабина действительно «отвисла» и они благополучно едут на свой этаж.
Говоря «свой», Хван с сомнением глянула на сонную, уютно устроившуюся поверх нее Рюджин. Девушка по-прежнему была наполовину обнажена, и Йеджи, стянув с плеч свою рубашку, учтиво прикрыла ею чужие бедра.
Кабина подала звуковой сигнал и остановилась, спасительно открывая двери на недостижимом двадцатом этаже, и Хван, поднявшись, уверенно потянула Шин за собой в коридор.
– Думаю, будет не совсем правильно, если ты вернешься домой в таком виде, – в ответ на удивленный взгляд серых глаз отметила она и, пройдя в конец холла, разблокировала ключ-картой свои апартаменты. – Пойдем, поищем для тебя что-нибудь в моем гардеробе.
Высокая деревянная дверь закрылась с внутренней стороны, скрывая двух юных влюбленных девушек в сакральной темноте жилого частного помещения, из которого счастливая и цветущая Шин Рюджин вместе с Хван Йеджи выйдет лишь только к завтрашнему вечеру.
...Но это будет уже совсем другая, не менее увлекательная и достойная отдельного повествования история.