***
Отряхивая перчатки от очередной химической пыли, образовавшейся в результате провального химического эксперимента, Гатто сбрасывает очки на стол и спускает маску с лица. Воздух спертый и тяжёлый, наполнен душными парами и испарениями. Химик изнемождённо откидывается на кресле, массируя виски. Какой по счету день он проводит в лаборатории Уллиэль? Страшно представить. Взгляд измученно проходится по столу, заваленному различными бумагами; в глаза бросается письмо с красной сургучной печатью и подписанной столь знакомыми инициалами: «Д.М.». Химик и не обратил бы на это внимания, если бы не тысяча и одно наставление от его коллеги Луки, кой убедил Гатто, что конверт важен. В принципе, он был абсолютно прав; Мелодис давно забрал себе эту лабораторию, а потому не подчиняться было бы уж слишком рискованно, особенно зная пылкий нрав Дезира. Руки, ранее находившиеся в испачканных перчатках, осторожно раскрывают конверт, осматривая письмо. Как оказалось, это было самое обыкновенное приглашение на бал-маскарад в поместье Мелодисов. Желания являться туда не было от слова совсем, но если раз его коллега был настолько упрям и рассказывал про письмо несчитанное количество раз, значит действительно намечалось что-то важное. Возможно, планировалось очередное расследование под прикрытием? Однако для чего туда являться Гатто? Как химик, кой по легенде; «творит в своей лаборатории волшебный эликсир молодости», он нисколько не должен быть замешан в таких прямых действиях к стороне Мелодисов. Тем не менее, выбора более не представлялось и было необходимо выбраться в люди из лаборатории и найти что-то отдаленно похожее не на его обыкновенную одежду и маску, дабы скрыть хоть какую-то часть лица.***
Сверкая и переливаясь обилием златой вышивки на одежде; блестал на паркете Рональд, расставаясь с очередной дамой во время танца. Держа ровную осанку и совсем не подавая мыслей об уставшем виде, тот напоследок поцеловал чужую ладонь в бархатных перчатках. Плавно блеснув кроваво-красным плащом, тот ускользает в сторону стены, параллельно пытаясь отдышаться от котильона. Как вдруг, взгляд зацепился за незатейливую фигуру в сером: видная дорогая одежда, однако не слишком броская. Опрятная прическа с зачесанной назад челкой, а на лице находится серого оттенка маска, усыпанная маленькими камнями в цвет нарисованных на ней цветов жёлтого, голубого и фиолетового оттенков. Нелюдимо находясь поодаль от остальных гостей в Рональде проснулось желание узнать кто же этот неизвестный господин. – Разрешите пригласить вас на танец? – риторический вопрос, ибо Несский заранее знает, что выбора у его оппонента нет. Перед обоятельностью Ронни не сможет устоять ни один парень, что уж говорить о дамах. Каждая будет мечтать отдать себя Рональду; словно бабочка впорхнуть в его объятия и кружиться в вечном вальсе до упаду. Аромат чужого парфюма стал будто ксаноксом для Гатто, а единственным временем предоставленным на быструю передышку стали несколько позировок – ему следовало разогреться после выхода из лаборатории и вспомнить хотя бы пару движений! На поворотах голова кружилась, и все, что попадало в поле зрения, сливалось, превращаясь в бесконечную карусель из образов и ярких вспышек. И в этот момент рождалось то самое чувство полета и легкости, что переполняло от пархающих в воздухе звуков быстрого вальса и въевшегося под кожу мужского голоса, слишком коварно насмехавшегося. Было ли то от неповоротливости Гатто или от самой ситуации – кто ж знает. Какого было счастье, когда под маской с разноцветными цветами стал заметен бледный вид партнёра – Гатто бледнеет от усталости на глазах, а потому было принято решение неоспоримо выйти на свежий воздух. А если быть точнее, то на расписной архитектурными произведениями и статуями балкон. – О Господи.. – лаборант изнеможенно опёрся о колонну и пытается отдышаться, – как у вас сил хватает на такое количество танцев? – совсем не уследив, Гатто забывает про правила сегодняшнего вечера и снимает маску с лица, стараясь утереть выступившие капли пота на лбу. Разговаривать с Гатто – всё равно, что играть на скрипке. Он откликается на каждое прикосновение смычка... До чего же увлекательно ощущать силу своего влияния на другого человека! Ничто с этим не сравнится. Облечь чужую душу в изящной форме и дать ей немного выстояться, услышать свои собственные интеллектуальные суждения из чужих уст, усиленные музыкой страсти. Несский хитро улыбается, отмечая особую ценность реакции собеседника на собственные сладкие как мед речи. Актеру перед химиком свойственны врождённая грация, белоснежная златость молодости и красота античных богов, запечатлённая в мраморе древними греками. Глядя на Рональда закрадывалось ощущение его самолюбия, а ведь было ясно почему! Бессловесный серовласый дух, незримо обитавший в тёмных уголках этого мира, вышел на открытый повтор и практически безбоязненно явил себя всему миру – именно таким предстал Несскому химик, чьего имени даже не было известно. – Легко. Это вы мазурку длинной в два часа и с быстрыми поворотами не танцевали, – юркий взор Рональда несомненно завидел чужое действие в виде раскрытия своей внешности. Глаза невольно округлились, а Несский заметно помрачнел. Глаза будто потемнели до цвета аметиста. Однако, ему показалось, будто сердце сжала ледяная рука, одна из коей принадлежала хозяину поместья. Так значит вот как выглядит знаменитый химик Мелодисов. Рональд завидел на чужих ладонях в перчатках, задравшихся во время танца, заметные сильные химические ожоги. Скорее всего от каких-либо химикатов. Также, как бы лаборант не пытался отмыть с себя запах химических веществ – совсем не помогло, а налитый сверху парфюм только усугубил положение. – Что с вами? – намекая на явное подозрение со стороны актера к себе, Гатто, наконец, выпрямляется. – Ох, – донёсся драматичный вздох. – вы нарушили главное правило этого званного бала-маскарада, – Несский отворачивается в сторону длинного вьюна, что растянулся по всему ограждению балкона и снимает шляпу. – Вы раскрыли то, кто вы, – руки отбрасывают перчатки куда-то прочь и тянутся к лентам собственной маски, – не хотелось бы чтобы мой любезный партнёр вышел отсюда так рано, – Рональд скидывает маску с себя и открывает вид на грубый шрам примерно на половину лица. – Вы пойдете со мной – танцевать до упаду, пока силы совсем нас не покинут! – Восторженно воскликнул актер, тут же беря несчастного химика за руки и оттаскивая куда-то в сторону банкетного зала. Только ступив на паркет, Рональд использовал оставшиеся силы и выкладывается на все сто, чтобы пробудить энтузиазм в Гатто. К счастью, спустя непродолжительное количество времени лаборант все же смог начать двигаться более уверенно, практически в такт музыке. Это не могло не порадовать Ронни, который, кажется, был слишком рад, отчего их танец длился ещё дольше. Время подходило к рассвету, все гости также резвились и танцевали на гладком паркете, цокая каблуками. Как жаль что пропажу двоих известных людей так никто и не заметил.