***
Кофе был просто отвратительным, таким порошковым, с горьким послевкусием, словно вместе с ним сварили что-то шевелящееся, с лапками. Ким Докча слишком отвык от прессованной еды, он только вышел с отпуска, и за такое длительное нахождение дома позволял себе слишком многое. Например, адекватную пищу. Он как раз стоял у автомата и морщился, когда к нему подошла Хан Союнг, играющаяся с леденцами в карманах длинного белого халата. Лицо мужчины тут же сморщилось ещё больше, как от зубной боли. — Утра, док. Тебе пришла посылка с «Альфа Центавра А», — её смеющиеся глаза предельно ясно давали понять, что она уже в курсе, что же лежит в посылке. Кто угодно вчера мог сомневаться в Ким Докча, кроме неё. Они называли его за глаза болтуном, смеялись с данного обещания, хотя считали что в этом мог быть толк. Вдруг тогда Ю смог бы раскрыться ему и стать более послушным, и плевать, что для этого задействуется обман. Хан Союнг же могла поспорить с ними на деньги, что Ким Докча своё обещание сдержит, даже более — еще и научит как правильно пользоваться такой дорогой игрушкой. Ю-1863 ещё не учили боевым навыкам, лишь тестировали на болевой порог, яды, лекарства. Для остальных Ким Докча был обыкновенным доктором, даже вид у того не внушал доверия. Худенький, низенький, с такой мягкой внешностью и спокойной аурой, словно он и мухи не сможет обидеть. Именно этот эффект неожиданности чаще всего срабатывал на ура. Союнг не раз видела как её друг укладывает на лопатки даже гору мышц, ведь ему для того чтобы быть сильным не нужно было иметь мускулы, в отличие от них. Ким Докча являлся генно-модифицированным человеком, он не кичился этим, поэтому его всегда списывали со счетов в новой компании.***
В тот день доктор так и не принёс KD-51 своему пациенту. Вместо этого он притащил очередные игрушки, и Ю разочарованно ткнул в них, но ничего не сказал, лишь подумал: «так и знал». Ему тогда конечно же соврали, на что он вообще надеялся? День прошел медленно, очень медленно, тянулся, как жвачка. Ким Докча пытался вовлечь его в игру, но на него всё также смотрели холодные презрительные глаза. Докча вздохнул. Он не хотел давать сразу Ю нейробластер, потому что это только ещё больше усугубило бы проблему ребёнка, который не умеет вести себя на свой возраст. В этой лаборатории ему внушили, что он должен быть другим, потому что им это выгодно, и это злило его. Как они смели отбирать детство у кого-то? В этот раз учёные превзошли себя, сами довели до такого, а после спрашивают, почему же эксперимент начал впадать в депрессию и желает уничтожить здесь всё. Так продолжалось около недели, пока у Ким Докча не закончились привезённые игрушки. Он пробовал и картинки показывать, и в словесную игру завлечь, даже принес пластелин, песок, различные куклы и машинки, какие только можно увидеть в магазинах. С собой у него был чемодан, полный детских развлечений, и два комплекта одежды, как сиротки пристроившиеся где-то в уголке. Постепенно за окном уменьшалось число зевак. В первый день их было на самом деле намного больше, чем положено, а все дело в том, что многим было интересно посмотреть на то как будет проходить лечение. Но они довольно быстро устали и разошлись по своим делам, перестав приходить. Теперь за окном осталась смеющаяся с неудач Ким Докчи Хан Союнг, жалостливо смотрящая на него Ю Сангах и мужчина с женщиной, которые обсуждали доктора еще в первый день. Они откровенно зевали. Единственное развлечение было то, как Ю каждый раз кидался в доктора принесенными игрушками, а тот даже не пытался увернуться. Даже в переговорочном центре, принимая отчёты капитана, искренне недоумевали, что же на уме у Ким Докча. Секретарь была на грани чтобы позвонить ему и спросить, не купил ли он свой диплом доктора. — Ну, и долго ты так будешь дурачиться? — Хан Союнг поджидала его около его комнаты после очередной такой встречи. От неё пахло лимоном после тонны съеденного. Где девушка вообще находила на этой станции леденцы? — А мне кажется прогресс есть, — он со смехом приложил карточку к двери и та отворилась. Ким Докча сделал жест рукой «дамы вперёд». — Единственный прогресс это количество синяков на твоём теле, — она хмыкнула, покачав головой, но вошла в его комнату, тут же заняв стратегически удобное место — единственный стул, — Чего ты тянешь? Наш «малыш» Ю любит играться в войнушки, он ведь уже сказал. В её голосе звучала насмешка. Ким Докча вздохнул, вероятно после того как Хан Союнг раскрыла этот секрет, умный Ю сразу догадается о предмете разговора. Но Хан Союнг покачала отрицательно пальчиком перед ним, и мужчина тут же удивился. — Бип-бип, неверный ответ! — Я еще ничего не сказал. — На твоём лице истинного кальмара всё итак написано. Что-то в духе «бли-и-ин, теперь мне придётся раскрыть карты», — она спародировала его, сделав лицо и голос слишком мерзким, — На самом деле в комнатах особого назначения стоят специальные устройства подавления и помех. Всё что слышит Ю в них, как бы ни хотел — пш-ш-ш-ш-ш-ш. Но зато нас в случае чего может прослушать начальство. — Я хотел дать ему детство, а не то, что просит от него правительство. Между строк в посланном мне письме можно было прочитать «сделайте что-то с его личностью, которая начала проявляться, ведь нам нужен безропотный бесчувственный солдат, а не ребёнок входящий в пубертат». Губы Хан Союнг дрогнули: — Эй, я сказала что нас начальство слышит. Стоило ей договорить, как Ким Докча развернулся и показал средний палец камере с издевающимся лицом. Он бы не постеснялся даже послать их более прямым текстом. — Может быть это диалог с ними, а не с тобой, Хан Союнг. — Ты настоящий псих, мне нравится!***
Ю сидел в ожидании, но уже на стуле, это похоже был единственный компромисс, на который ребёнок смог пойти перед доктором. Когда Ким Докча на одной из встреч сказал, что его спина устала без спинки стула, он молча пересел за стол с таким видом, словно сделал ему невероятное одолжение. — Вау, Ю, ты так заботишься обо мне? — на радостях Ким Докча снова потрепал ребёнка по волосам, но тот фыркнул. — Нет, я боюсь что старость возьмет своё и у тебя защемит спину, а в этом обвинят меня, — по этим глазам было трудно понять, шутит ли Ю, или нет. — Не такой уж я и старый… — доктор на мгновение застыл, только через секунд пять сев на стул, — Мне всего 21. Достаточно молод, чтобы— — Чтобы снова пересесть на кушетку? — лаконично переспросил гомункул. — Ох! Нет! Я так стар, так стар… Ю тогда зафиксировал в своей памяти возраст Ким Докчи, сам не зная почему. Он даже удивился, как они могли нанять такого молодого и неопытного доктора — сейчас, по-крайней мере, стало понятно почему терапия была такой странной. Ким Докча не делал свою работу правильно. Мальчик сразу заметил это, но не осознавал зачем ему это нужно. Какой резон? Разве это выгодно ему? Но чем дольше они с Ким Докча разговаривали, тем больше Ю понимал что им двигало, его мысли, действия, жизнь. Хотя разговором то было тяжело назвать, ведь больше всего говорил доктор, сам же он предпочитал молчать или вставлять короткие предложения. Он рассказывал ему о других станциях, планетах, о том где живет. Так Ю узнал что квартира Ким Докча почти на самом последнем этаже и он иногда боится вернуться и обнаружить сломанный лифт. Пешком 100 пролётов было его страшным сном. Он также не любит помидоры, но здесь, на станции, их и нет. Его любимые книги романы, Докча даже обещал принести как-нибудь их, но предупредил что там аномально много глав. Ю сказал, что ему не сдались эти книжки и читать он не будет. С виду создавалось впечатление, словно Ю-1863 не нравилась компания доктора и он хочет поскорее закончить сеанс. Он и сам так думал, пока Хан Союнг как-то в шутке не сказала, что Ю даже кушать быстрее стал перед приходом доктора, торопясь закончить с обедом. Это было что-то невероятное для него. Стоило осознать и посмотреть на себя со стороны, как Ю понял, что действительно совершает иррациональные вещи. Как он вообще мог ждать этого противного кальмара? — Привет, Ю, я сегодня со сказками, — Ким Докча зашел в помещение к нему после того как перекинулся парочкой слов с наблюдателями. В руках у него был вместо привычного портфеля небольшой коробочек с ручками и пара книжек под мышкой. Больше всего Ю заинтересовал именно коробочек, на словах о сказках он закатил глаза, — Я еще даже не сказал какими, почему ты сразу разочарован… — По твоему лицу кальмара всё видно, — это заставило Ким Докча рассмеяться, как от хорошей шутки, хотя тот и не шутил. Они с Хан Союнг случаем не потерянные в детстве близнецы? Даже шутят одинаково. Ким Докча потёр лицо, будто на нем что-то было, мысленно снова делая заметку заскочить на станцию «Вега» чтобы наконец сделать хоть что-то со своим лицом. Да пара пластических операций, и он будет даже лучше Ю! Правда уже через пять минут Ким Докча уже забыл об этой пометке, все же лицо было его, и менять родное не стал бы ни за что. Это было едиснтвенное, что оставалось полностью его собственностью во всем Звёздном Потоке. — Ладно-ладно, сегодня и правда будет весело, не вру, потому что, — доктор таинственно улыбнулся, подогревая интерес публики молчанием и ставя на стол коробочек, замки которого намеренно медленно начал расстегивать, — Принес тебе KD-51! Контейнер раскрылся и на свет показалась обтекаемая форма нейробластера, на свету он, казалось, весь блестел. Плавные изгибы, идеальный на вид, белый с черными вставками, он был мечтой любого военного. Мужчина за окном подавился пресованным батончиком, а девушка раскрыла от удивления рот, но оба они казались недоверчивыми. — О. — Что это за реакция? — Вау. И как там… — Всё, всё, я понял, можешь не стараться, Ю… — Ким Докча уничижительно улыбнулся, не зная плакать ему или смеяться. — Это ведь муляж, да? — мальчик без особого интереса вглядывался в корпус KD-51, хоть тот и был красив. Как же ничтожен его доктор, который заказал пластиковый нейробластер для ребёнка… Это было даже мило. —… А говорил что умный. Оказывается не всё на свете наш малыш Ю может рассчитать. Эти слова заставили его чуть навострить ушки. Ким Докча сомневался в его умственный способностях? Уж не ему вообще об этом говорить, ведь доктор такой придурок. Как только мужчина привлёк его внимание, он достал из коробки мишени и поставил в конце комнаты, вставив их в стену. Прикрепив их понадежнее, он отошёл обратно к нейробластеру и нежно взял его в руки. — Это необычные мишени. С виду они напоминают какое-то мистическое существо, в которое вставили датчики, чтобы люди могли понять попали ли в цель. Нейробластер не поражает как обычный пистолет, не стреляет лазерами, бесшумный в работе. Мишени сделаны специально в виде сушества, чтобы понять каково поле поражения, — принявшись это объяснять, Докча начал уверенными движениями собирать части KD-51. Его руки были ловкими, движения быстрыми, будто профессионал взялся за дело. Ю завороженно смотрел на эти длинные тонкие пальцы, кажущиеся родными на прикладе, — Как ты уже знаешь, нейробластер поражает нервные ткани, а это происходит незаметно. Поэтому учёные сделали специально так, чтобы при попадании у цели окрашивалась «кожа» красным, — догворив, Ким Докча прицелился, становясь в безупречную стойку. Время словно остановилось на мгновение. Воздух стал ощутимо напряжённее. На выдохе он нажал на курок, но никто даже не понял, выстрелил ли доктор, когда опустил оружие вниз. Мужчина-наблюдатель фыркнул и уже было собрался обсмеять Ким Докча, который так круто выглядел пока трещал, как на мишени расползлось красное пятно там, где должно быть по идее сердце. От неожиданности он подпрыгнул, сбивая пару бирок со стола: — Охренеть! Этот док ведь выглядел как тот, кто даже ручку с трудом держать сможет! Хан Союнг похлопала коллегу по спине, давясь смехом. — Нам Гун, сестрица Лорен, с вас тысяча, — она казалась даже более радой, чем сам виновник такого крутецкого представления. Ким Докча, придурок, хорош! — Ну что, хочешь попробовать? — доктор поманил Ю-1863 пальцем, и тот тяжело сглотнул. Впервые за всё время их встреч его глаза засияли, он не мог контролировать выражение своего лица, как бы ни старался. Но самое страшное было то, что он даже не знал настоящую причину почему его сердце забилось так быстро — в нейробластере ли дело, или все же из-за Ким Докча, — Я научу тебя, как стрелять.