Что посеешь, то и пожнешь (What goes around comes around)

Снаружи начали появляться первые признаки рассвета. Караи и Шинигами находились в тронном зале. Караи расслабилась, сидя на троне. Шинигами прибыла в Нью-Йорк всего несколько часов назад. Она была рада узнать, что Караи наконец освободилась от тирании своего отца. - Знаешь, — начал Шинигами, — ты действительно можешь захватить клан Фут. - задумчиво сказала она. - Что? — спросила Караи, словно очнувшись от собственных мыслей. - Почему бы и нет? Я имею в виду, ты действительно планируешь вернуть Шреддеру власть после всего, что он сделал? В чем смысл? Он никогда не признает своих ошибок. И ты это знаешь. Кроме того, похоже, что его головорезы на самом деле не против тебя в качестве нового лидера. Им, наверное, уже надоело всё это дерьмо Шреддера. Караи задумалась над словами своей подруги. На самом деле она была права. Все это время без Шреддера никто не протестовал против ее лидерства. Они действительно слушали ее и делали то, что она приказывала, как будто так и должно было быть. И Шинигами тоже был права насчет Шреддера. Сейчас он может был сломлен и беспомощен. Но когда он восстановится, ничто не остановит его от очередной кровожадной мести им. Караи слишком хорошо его знала. - И что ты предлагаешь? Убить его? - Она спросила Шинигами - Нет. Не обязательно. К тому же эффективнее было бы опозорить его перед кланом. Унизить его до точки не возврата. Клан не пойдет за лидером, который потеряет всю свою власть и достоинство. Возможно, превращение Шредера в раба как нельзя лучше послужит этой задаче. Караи глубоко задумалась об этом. Шинигами действительно была прав. Превращение Шреддера в раба позволит достичь сразу двух целей. Наказать и сломать Шреддер и закрепить ее власть в роли нового лидера клана. - Ты ж ведь понимаешь, что Шреддер не станет рабом добровольно? - Она обратилась к Шинигами. - Разумеется понимаю. Мы заставим его подчиниться. Похоже, его мутанты тоже не рвуться ему помогать. Получается, Шреддер остался один. Ему некому помочь. И он не сможет противостоять всем нам одновременно. Что касается подчинения, то он научится этому на собственном горьком опыте. Через боль и унижение. В конце концов, все учатся в конечном счете. Этот план понравился Караи. Шреддер заслужил это больше, чем кто-либо другой. Его жестокому правлению должен был прийти конец. И превратить его в раба клана было просто идеальным способом сделать это. - На самом деле, думаю ты права. Собери всех. Думаю, пришло время навестить моего «отца». Я уверена, у него была тяжелая ночь. Караи знала, что ей нужно объявить о своем решении остальному клану, но не прямо сейчас. А пока им нужно было разобраться со Шреддером в лаборатории. *** Шреддер все еще безвольно лежал на лабораторном столе. В конце концов, Шен была права. Иглы фактически начали исчезать через несколько часов из его тела. Но это не помогло боли хоть немного утихнуть. Щупальца и яйца об этом позаботились. Шреддер не мог сказать, сколько раз щупальца выпускали странную жидкость внутрь него, чтобы яйца впитали ее, но его живот был очень раздутым и тяжелым. Все, что он хотел, это чтоб яйца наконец-то извлекли из него. Он старался не думать о том, как это произойдет, хотя был на 100 процентов уверен, что это будет очень больно. Шреддер даже боялся представить, насколько большими стали эти яйца. И как больно будет извлекать эти огромные яйца через его растянутую задницу. Его тело настолько онемело, что он мог поклясться, что отдаст все, лишь бы хоть на минуту прошла вся боль. Он был готов даже умолять, если это спасет его от дальнейших мучений. К сожалению, Шреддер не мог знать, что возврата к прежней жизни и статусу уже не будет. И отныне его будет сопровождать почти постоянная боль. Шреддер даже не поднял глаз, когда дверь лаборатории открылась и зажегся свет. Он услышал множество шагов своих бывших подчиненных, входивших в комнату. — Как прошла ночь, отец? — насмешливо спросила Караи, подходя ближе. Шреддер лишь жалобно посмотрел на нее, умоляя взглядом положить конец этой пытке. - Вот же черт! Просто посмотрите на это. Ему удалось вместить в себя 6 таких щупалец. Когда мы ушли, их было всего три. - Зек хихикнул. - Это должно быть действительно больно. - Может быть, нам стоит оставить его подольше и посмотреть, сколько в итоге еще в него поместится? — предложил Рокстеди. Шреддер в ужасе поднял голову, крича «нет» сквозь кляп. Он не мог больше вынести эту пытку. Он хотел чтобы яйца и щупальца наконец вытащили из него. Даже когда все трахали его по очереди, это было не так больно, как эта связка инопланетных щупалец. - Интересное предложение. - Караи отреагировала - Но на него есть другие планы. Бакстер! - Да…, гоззпожа. Просто… ззз… минутку. Муха приблизилась к растению и проделала с ним некоторые манипуляции. Шреддер не удержался от крика, когда щупальца начали резко выдергиваться его одно за другим. Его, опухшая зияющая задница теперь дергалась, пытаясь закрыться после столь долгого и жестокого вторжения, а его внутренности пульсировали от боли. Яйца сдвинулись в его кишках, когда щупальца отодвинулись, вызывая еще больший дискомфорт. - Нам нужно вынуть яйца — сказала Караи мухе. - Я…зззз…думаю, что его внутренние мышцы слишком слабы, чтобы вытолкнуть…ззз их наружу. Нам нужно… ззз… вытащить их вручную… ззз» - Хорошо. Пусть Зек поможет тебе в этом. Шеддер застонал в ответ. Предыдущий подобный опыт был довольно болезненным, и яйца тогда еще даже не выросли полностью. Но у него не было другого выхода. Бородавочник подошел ближе к его открытым бедрам, беря шприц со смазкой, протянутый ему Бакстером. Когда смазку затолкали вовнутрь Шреддера, бородавочник начал вставлять пальцы, пытаясь втиснуть всю руку внутрь. Шреддер закричал в кляп, все его тело тряслось от болезненного вторжения. После нескольких попыток ладонь бородавочника наконец вошла в него до запястья. - Черт побери, его внутренности просто пылают. - захихикал Зек - Это должно быть по-настоящему больно. У меня рука просто горит. Тебе лучше поднатужиться, если не хочешь, чтобы моя рука оказалась в твоих кишках. - Он обратился к Шреддеру. Шреддер пытался, но его мышцы не работали. - У меня есть идея получше, — Шреддер с ужасом наблюдал, как носорог приблизился к нему. Прижав огромную ладонь к животу Шреддера, носорог с силой надавил на него, выдавливая яйца. Шреддер закричал, упав на стол, со слезами на глазах от ужасной боли. Пожалуйста… пожалуйста… просто прекрати это. Он больше не может этого терпеть». — мысленно умолял Шреддер. Действия носорога действительно помогли, яйца сместились и начали двигаться в его кишечнике. Но тем не менее было все равно больно. Шреддер почувствовал, как бородавочник протащил яйцо через его толстую кишку. Самое болезненное было, когда его сфинктер начал растягиваться одновременно вокруг яйца и ладони бородавочника. Шреддер громко закричал. Его задница сильно болела от растяжения. Наконец первое яйцо покинуло его тело. - Ух ты!" Зек заметил - Яйца теперь действительно большие. Неудивительно, что у него такой выпуклый живот. Яйцо действительно было размером почти с грейпфрут в самой широкой части. Отложив яйцо в сторону, Зек заталкал руку обратно в сфинктер Шреддера, и процесс начался заново. Шреддер кричал без остановки. Каждый этап процесса был очень болезненным. После того, как из него вытащили четвертое яйцо, он попытался вымолить паузу. Ему нужен был отдых от постоянной боли, и его задница пульсировала в агонии от сильного растяжения. Но никто не обратил внимания на его страдания. Бородавочник продолжал вытаскивать яйца рукой, в то время как носорог каждый раз надавливал на его на живот. - Кажется, это никогда не закончится. Сколько ты засунул в него вначале? — задавался вопросом Носорог, когда бородавочник вытащил шестое яйцо. - Блин… не знаю. Может быть, десять-двенадцать. - Зек ответил. Шреддер застонал от разочарования, услышав эту информацию. Они были только на половине, а ему было так больно. Его толстая кишка горела огнем, а анус зиял и пульсировал от агонии. Он жалобно рыдал, просто желая, чтобы боль прекратилась. Шреддер не знал, сколько времени прошло, пока он находился в постоянной агонии. - Кажется, это последнее, — наконец заявил бородавочник, вытаскивая последнее двенадцатое яйцо. Шреддер всхлипнул от облегчения. Слёзы катились по его лицу. Он почти не мог больше кричать от того, насколько охрипло у него горло. Он просто молился, чтобы они не обрушили на него еще одну ужасную пытку. - Влейте ему хорошую очистительную клизму и вставте пробку! - Караи отдала приказ мухе. Объем клизмы, приготовленной Бакстером, был действительно ужасающим. Около 5 литров. Но Шреддер уже столько всего перенес и его кишечник настолько растянулся, что он, наверное, даже не ощутит этого в полной мере. Надувную пробку вставили в его ноющую задницу и накачали на максимум. Шреддер заскулил, когда пробка начала натирать его опухшие внутренности. Но без нее, он просто не мог удержать что либо внутри. Бакстер повесил наверх огромный мешок для клизмы, подсоединил шланг к пробке и открыл кран. Когда вода начала течь, Шреддер снова ахнул. Раствор клизмы изрядно обжег его измученные внутренности. - Это просто очистит тебя, так что заткнись. – резко сказала Караи. После окончания клизмы ты будешь ее держать еще 30 мин. После это ты можешь вытащить пробку. И не смей делать это раньше, иначе ты пожалеешь об этом. Это я тебе обещаю! Мы с тобой еще не закончили. Просто небольшой перерыв. Освободите ему руки, — последнее обращение Караи к бородавочнику. Шреддер испугался, когда Караи объявила, что с ним еще не покончено. Но пока это не имело значения. По крайней мере, не было никаких новых пыток, кроме клизмы, обжигающей его кишечник. Но по сравнению с другими вещами он мог справиться с этим. Зек действительно освободил свои руки, но это мало что изменило. Он был обездвижен так долго, что его руки сильно затекли , и потребуется время, чтобы кровоток востановился. - До скорой встречи, Шреддер. У нас припасено кое что изаманчевое и интересное для тебя. Так что наслаждайтесь отдыхом, пока можешь. - С этими словами Караи повернулась и вышла из лаборатории в сопровождении остальных. Шреддер снова остался один. Хотя они и освободили его руки, он решил, что лучше было бы подчиниться. Караи не оставляла пустых угроз. И вдобавок он был слишком измотан, чтобы сопротивляться или даже двигаться. Жгучий раствор продолжал наполнять его кишки. Это было больно, хотя, к счастью, не так сильно, как яйца и щупальца. Он не знал, сколько времени прошло, но наконец жидкость закончилась. Все 5 литров были внутри него. На самом деле это было больно, и желание выпустить это было сильным. Но он помнил приказ Караи сохранить его. Кроме того, его конечности еще не полностью функционируют. Так что ему оставалось только лежать с раздутыми и горящим кишками. Но через некоторое время это стало почти невыносимо. Он застонал громче, когда раствор начал жечь сильнее, а бульканье в кишечнике усилилось. Ужасные спазмы начали приходить один за другим. Вода давила на пробку, и его анус теперь еще сильнее болел от движения пробки. Наконец он больше не мог этого терпеть. Он хотел опорожнить кишечник. Медленно поднявшись, трясущимися руками Шреддер дотянулся к пробке, но там обнаружил маленький злобный подарок от своих мучителей. Шланг с самой помпой был отсоеденен и сдуть пробку не было возможности. Единственноечто оставалось, это вытащить ее в надутом состоянии. Он схватился за основание пробки и попытался вытащить, но тут же вскрикнул от острой боли и растяжения в измученном сфинктере. Тем не менее желание выпустить жгучую жидкость было сильнее, и с третьей попытки, и криком агонии, ему удалось наконец выдернуть пробку. После чего он упал на стол, тяжело дыша. Вода, с отвратительными звуками, хлынула из него на пол лаборатории. К счастью, внизу было сливное отверстие. Но в последнее время было так много унижений, что Шреддеру было наплевать на всё это. Выпускать раствор было не менее болезненно, учитывая как были истерзан его сфинктер всеми предыдущими пытками. Наконец вода кончилась, и живот его сдулся, наконе за долгое время ничем не наполненый. Шреддер знал, что ноги его не выдержат, поэтому просто скатился по столу и упал на пол. В его теле все болело, любое движение причиняло боль. Тяжело дыша, он наконец стянул шлем и маску и отбросил их подальше от себя. Он никогда не мог себе представить, что будет ненавидеть свой гордый шлем так сильно, как сейчас. Затем он вытящил кляп, и наконец сделать глубокий вдох. Кляп был в крови, изза что он его так сильно зжимал, что десны даже кровоточили. Через некоторое время он потянулся к червю в своем члене. Схватив его за верхушку, он с криком вытащил его, сопровождаемый потоком спермы. Но это было болезненная разрядка. Излишне говорить, что его член и яйца тоже болели от столь долгого нахождения в эрекции, а иглы только усугубили боль. Наконец он потянулся к червю в пупке и с болезненным криком вытащил и его. Рвотный рефлекс снова начал подступать, но в этот раз Шреддер ему не противился и, наконец, его вырвало. После всего он рухнул на пол, окруженный собственными жидкостями, чувствуя, как спасительная тьма наконец обрушилась на него.