Так хорошо..., так тепло

Мори любит тело Феди. Бледная кожа, сквозь которую просвечивают вены. По ним можно водить пальцем и тихо говорить какая из них какая. Потом нужно пробежать пальцами по животику, погладить и услышать недовольный вздох откуда-то сверху. Федя нетерпеливый. Он хочет, что бы рука с тонкими пальцами спустилась немного ниже и слегка сдавила пульсирующий член. Сегодня они без анального секса, только стимуляция руками. Но пора приступать. Пальцы спускаются ниже и касаются стоящего колом органа. Сверху доносится стон и тихое: "М-мори..." Огай начинает двигать рукой вверх и вниз, и поднимает голову. Федя порывисто дышит и слегка вздрагивает. Мори, не прекращая двигаться, поднимается к лицу Достоевского. В малиновых глазах русского читается удовлетворение. Он обнимает врача за шею и целует. Текут минуты, текут будто масло, слегка растопленное в микроволновке. И вот Федя разжимает губы, запрокидывает голову назад и на выдохе кончает прямо в ладонь Мори. Пока Достоевский тяжело дышит, Огай вытирает руки заранее заготовленными салфетками и возвращается к любовнику. Теперь можно обняться и прижаться к друг другу. Федя утыкается в плечо Мори и шепчет по-русски признание в любви. Доктор гладит его по голове и отвечает тоже по-русски. Японский акцент звучит смешно и Достоевский тихонько смеётся, прижимаясь к Огаю. Это так хорошо. Так тепло.