Подслушивать нехорошо!

Повествование от лица Лены: — У, сушки солёные! — гневно шагала я. — Ну я ей покажу! — грозно махнув кулаком, я споткнулась и совсем не грозно упала прямо физиономией в пыль.       Я приподнялась на руках и откашлялась. Вытерев не менее грязной рукой лицо, я угрожающе долбанула сомкнутой рукой по земле.       Расплакаться, как любая девчонка в ситуации, похожей не только на этот случай, а и целиком на всю жизнь? Нет, вы что!!! Я же — Лена Лид! Я — боец! А не принцессочка из замка. Вставай, Лена Великая! Поднимайся, о сильнейшая!       С этими мыслями я уверенно упёрла кулаки о землю и, как в крутом эпическом бою из фильма, поджимая по очереди ноги под себя, встала. Нет, возвысилась над врагом, что был гадким камнем!.. И чё он тут делает?! Прям по среди дороги! Я цокнула. Ну честное слово!       Фыркнув, я пошла дальше. Оставалось мне идти до нужной точки назначения совсем-совсем немного, поэтому, при виде знакомого пня и топора со стопкой дров рядом с теми, я ускорила шаг.       Взяв в руку топор, я долго с сопровождающим пыхчением пыталась отцепить эту гадину от пня. Как Трилле от лохматой белобрысой! Как же эти трое меня достали!       Я пнула рядом лежащий камень. С уже вынутым топором и таким злостным видом это сто пудов выглядело ух, как грозно, сушки солёные!       С таким же гневным видом, я отмахнула чёлку назад, подув на неё ртом, и обеими руками взялась за топор. Я с готовностью поставила ноги шире... И с криком ударила топором!       БАМ!       Одно бревно с треском раскололось чётко пополам и две половинки разлетелись в разные стороны. Я довольно усмехнулась. — Вот так-то, — довольно заявив, я чувствовала себя точно ковбоем с Дикого Запада, который также круто рубил дрова пару веков назад... Я уверена, что хоть кто-то до меня так это делал!       Мне бы только ещё коричневые сапоги да повязку на лицо. А кожа у меня после Крита и так, как на Западе, смуглая из-за вечного солнца, что там, что там. Так ещё и в пыли! Ну, это же я просто упала, пока злобно вышагивала сюда.       Я взяла ещё одно бревно. Палено, блин! Прищурившись, я чётко рассчитала его позицию, сверяя с большим пальцем — оно стояло ровно по середине. Я закричала, а бревно, как будто испугалось и тоже, как его предыдущий брат, раскололось. Но не от его страха, а от моей силы теперь из одной части получилось две! Даже вернее, из-за моего супер-гнева! Повествование от лица Трилле:       Лена так внезапно ушла, даже ничего не сказав, когда Биргитта положила руку мне на плечо. Я с непонятным видом смотрел ей вслед, так и не решаясь догнать её.       Биргитта посоветовала пока оставить Лену одну, чтобы та успокоилась, ведь, как она сказала, в нашем возрасте такое бывает.       Лена почти скрылась из виду, и тогда Биргитта взяла меня за руку и потащила на пляж. Ну, по крайней мере, она хотела повести меня туда, но я не мог бросить Лену.       Её разозлило явно что-то конкретное. Я почти на все сто процентов уверен, что это не из-за подросткового возраста.       И, даже отчётливо зная, что Лена порой бывает вспыльчивая и ещё чаще того без причины, что-то подсказывало мне пойти за ней.       Именно бросить Биргитту скучать одну на пляже и пойти за своей подругой Леной. По какой причине, я не понимал и до сих пор не понимаю, пока иду туда, куда точно пошла Лена.       Когда Лена сильно-сильно злится, то именно тут становится сильно-сильно громко. Потому что для того, чтобы перестать сверепеть, она приходит сюда и рубит дрова.       Мама Лены говорит, что это очень удобно, потому что дрова — штука хорошая и всегда пригодится. Так ещё и по итогу Лена успокаивается.       Я уже следовал по тропинке к нашему «пункту рубки дров». И, когда уже подходил, я остановился за среднего размера дубом.       Почему я так сделал, я не знаю. Просто ноги дальше отказывались идти, когда я услышал, что говорит Лена, пока рубит дрова у пня слева от сарая. — Сушки сушёные, что этой Биргитте тут вообще надо?.. — спросила Лена сама себя и с грохотом разрубила кусок древесины. От неожиданного громкого звука я вздрогнул. — Кто её тут ждал? Ага, правильно, никто, — довольно вздохнула Лена, ссутулилась и посмотрела на небо, опустив руки. — А она, чёрт её побери, припёрлась! — и Лена снова продолжила справляться с дровами.       Какое-то время из-за дерева, не решаясь показаться, я слышал лишь её тяжёлое дыхание. Но потом я подумал и решил, что ничего больше Лена не скажет и хотел выйти из своего укрытия, как вдруг она добавила: — Тоже мне, нашлась тут красавица. Вообще-то, Трилле люблю я!       Я дрогнул то ли от расколотого Леной полена, то ли от её слов.       Но странное тёплое чувство пробежало по телу точно от второго, и почему-то именно облегчённая улыбка осветила моё лицо.       Тут мелкие камешки, на которых я стоял поехали вниз и я вместе с ними.       Судя по очередному уже более выразительному Лениному «сушки солёные» я понял, что от неожиданности, что тут кто-то есть, она чуть не кинула в меня топор. — Трилле, во имя всех собак и людей, ты откуда тут взялся?! — она с силой воткнула наш топор в пенёк. — Я... Я пришёл проверить, как ты... — Это понятно! Как давно ты тут взялся?       Лена сверлила меня грозным вперемешку с напуганным взглядом. — Недавно, — ответил я и неловко улыбнулся.       Но по её лицу и совсем близко расположенному топору я понял, что лучше ответить правду. Ещё и вид Лены стал больше походить на обиженный. —...Но этого «недавно» мне хватило, чтобы услышать то, что ты только что сказала, Лена, — честно признался я.       Она с непонятным видом повернулась боком и взялась за топор. Скорее всего, чтобы просто не смотреть на меня. Но точно не с целью всё же кинуть его! — А подслушивать, Трилле, между прочим нехорошо! — она пыталась оторвать топор. — Да ёлки-палки! Чего ж ты сегодня весь день так плохо отдираешься?! — пригрозила она. — Лена. — Чего тебе?.. — она глянула на меня. А по-моему, ей всё-таки было абсолютно безразлично, то что я слышал её фразу. — Я не люблю Биргитту.       Тогда она уже упиралась левой ногой в пень и вдруг замерла. Затем отпустила его, тыльной стороной руки отбросила чёлку назад и сложила руки на груди.       Смотрела на меня Лена с ожиданием, но на её лице была ухмылка.       Зелёные глаза подруги сочитались с зеленью, а с этой причёской она походила на очень красивого лесного эльфа.       Я набрался смелости. — Я тебя люблю, — улыбнулся я. Лена последовала моему примеру и стала выглядеть счастливой и совсем не грозной.       Так и закончилась наша с Леной дружба и началась новая пора. И теперь, продружив с ней двенадцать лет, я наконец точно понимаю, что очень-очень хорошо, что Лена — девчонка.