Толчок

На столе торчали многочисленные папки и файлы. Гэвин Рид сосредоточенно сидел за своим небольшим столом, погруженный в сортировку онлайн-документов. Завершение каждого дела требовало множество формальностей, и Гэвину приходилось который час трепать себе нервы из-за этой ебаной волокиты. Он подумывал себе шоколадную медальку после работы купить — за гребаную выдержку. Разбор документов был бы гораздо проще, если бы Гэвину не приходилось отвлекаться. Но ему блять приходилось… Департамент стоял на ушах с самого утра, только услышав про какую-то междепартаментскую корпоративную хуйню, но Гэвину было слишком поебать, чтобы вдаваться в подробности. И стоило только вспомнить про это, как зазвенел радостный голосок Тины. От ее появления на душе стало чуть приятнее, чем было до этого — а до этого так вообще был лютый пиздец, причем не только из-за работы. Тина шумно уселась на край стола Гэвина, тем самым вынуждая его оторваться от терминала, и разве что не светясь от счастья, проверещала: — Департаменты собираются на ежегодный корпоративный слет! Гэвин поднял глаза от документов и посмотрел на Тину. Он постарался, чтобы его лицо выражало полное отсутствие восторга. — Ебать, Тина, ты оперативная, — хмыкнул Гэвин. — Об этом только и трещат весь день. — Я ж только с патруля вернулась, — отмахнулась она, продолжая улыбаться во все зубы. — Это будет через неделю. Пойдем вместе. Тебя к скольки ждать? — Погоди, Тина, — усмехнулся Гэвин. — А кто сказал, что я иду? У меня, блять, дел как будто других нет. — Фаулер сказал, явка обязательна. Гэвин вздохнул и машинально поморщился. Блять, это же минимум минус три часа жизни. Три часа наитупейшего пиздострадания, именуемого отмечанием департаментских достижений и укреплением сотрудничества между отделами. Вообще, Гэвин не придавал особого внимания подобной хуйне и предпочитал сбегать с нее при первой же возможности. Он был из тех, кто не верит в ебаную мир-дружбу-жвачку и командную работу и предпочитает доверять только себе. — Ты уже зарегистрирован, — безмятежно сообщила Тина. — Так что не отвертишься точно. Гэвину эта новость не понравилась, но теперь он просто пожал плечами. Хотя весь этот корпоративный пиздец никак не входил в его планы и эта охуенная возможность отдохнуть и встретиться со старыми коллегами далеко не прельщала, расстраивать Тину было бы равносильно тому, чтобы пнуть щенка. Настолько отмороженным и аморальным уебком Гэвин себя не считал. Тина вскочила со стола Гэвина, видимо, решив пойти осчастливить этой «новинкой» кого-то еще, а Гэвин принялся за ебаные документы снова. Только вот отвлекаться начал еще больше, чем раньше — не мог больше сосредоточиться. Подумать только, корпоратив, мать его за ногу. Гэвин вспомнил, как благодаря одному из таких пиздецов познакомился с Ричардом. Это был RK900, кто-то типа ближайшего родственника — если такое понятие у андроидов вообще существует — этого Андерсонского болванчика Коннора. Ричард, как и Коннор, был в единственном экземпляре, и потому ему после признания андроидов живыми позволили работать в самом ближнем департаменте относительно Коннора — а то вдруг кто-то решит обидеть младшенького, тогда этот придурок смог бы постоять за него. RK900. Корпоратив. Эта ебуче-гремучая смесь год назад сыграла с Гэвином злую шутку: он надрался, затянул вроде-как-Коннора в туалетную кабинку и они хорошо так провели там время. Только вот Коннор оказался… не Коннором блять, а его придурковатым братом-близнецом Ричардом. Это было максимально странно. Но зато после знатного перепихона в кабинке им, чтобы продолжить общение, не помешало ни какое препятствие в виде папашки Лейтенанта Андерсона, который как курица-наседка носился со своим пай-мальчиком Коннором. И они продолжили. Гэвин с Ричардом. Гэвину неловко было это признавать, но то, что сначала ему казалось регулярным сексом по дружбе, вскоре переросло в то, что обычные люди обычно называют нормальными отношениями. В них было приятно, уютно; Ричард был шикарен в постели и еще лучше — в простом общении, и тогда Гэвин вспомнил, каково это — влюбляться. Его блять штырило от Ричарда похлеще, чем от какого-нибудь там красного льда, и он никогда не смог бы забыть тот период своей жизни. Только вот как и все хорошее, этот период закончился. И все из-за присущей им обоих гребаной упрямости. «К черту», вовремя подумал Гэвин. «Нехуй это дерьмо вспомнить снова и голову им забивать.» Так решил Гэвин, и с такой установкой он пресчастливенько прожил всю неделю до корпоратива. День следовал за днем, Гэвин продолжал заниматься своими делами, стараясь держаться подальше от корпоративной хуеты. А потом к нему приперлась Тина, подсобрала и придала ему более-менее божеский вид и поволокла в департамент. Он знал, что Тина знала про его охуенное эмоциональное состояние, и ценил ее попытки улучшить его настроение, так что он действительно старался скрыть свою незаинтересованность и выглядел как можно более профессионально. Но блять, с каждой проведенной в этой ебаной суматохе минутой он буквально чувствовал, как в геометрической прогресси быстро вскипает. Начнем с того, что музыка была настолько громкой, что складывалось ощущение, что это не корпоратив, а ебучий ночной клуб, а диджей — не обычный патрульный, а чертов глухонемой. Бесили люди вокруг. В первые десять минут каждый блять из присутствовавших считал своим долгом подойти к Гэвину и спросить его мнение по поводу мероприятия, взаимодействия департаментов, а также про настроение и отношение к тому, что происходит в мире после революции Маркуса — своего рода проверка на вшивую толерантность. Как будто бы ответы на все эти вопросы не отражались на его " пиздецки жизнерадостном» ебале, ха-ха. А изюминкой стал тот факт, что Тина — предательница мелкая! — почти сразу же съебалась трещать со своими какими — то корешами из других департаментов и оставила Гэвина совершенно одного. Наплыв из людишек и желавших поболтать был только первые десять минут, и так как у Гэвина не имелось своих знакомых из других блять департаментов, то ему приходилось как гребаному волку-одиночке слоняться вдоль всех стен помещения. Перспективка была, честно говоря, так себе. Гэвин решил сматывать удочки, заскочить в сортир, чтобы освежиться и передохнуть от шумных уебанов, и валить домой. Так он и поступил. Он открыл дверь в уборную и увидел довольно неприятное зрелище — огромнейшее дымное облако, как в кальянной. Оно затопило несколько группок людей, оказавшихся самым интровертными интровертами из присутствовавших на корпоративе. Но несмотря на большое количество находившихся тут людей, было тихо. Хоть на этом им спасибо. Гэвин подошел к умывальнику и зеркалу и начал ополаскивать лицо, когда его взгляд зацепился на двух отразившихся в стекле мужчин. «Андроидов», одернул себя Гэвин. Один из них был Ричард. Второй — Коннор. Они спокойненько болтали о чем-то своем андроидском самым андроидским способом — с помощью, как однажды сказал Ричард, закрытого канала связи. Об этом сигнализировали постоянные мелькания желтым диода Девятки. Он выглядели достаточно погруженными в беседу, так что Гэвин позволил себе изучить то, во что эти братья-акробатья вырядились. Коннор, как и всегда, когда не было четко фиксированного дресс-кода, нацепил на себя какую-то странную косуху, избавился от зализанной укладочки и выглядел в целом, стоило признать, максимально похожим на обычного человека. Ричард же… Гэвин заметил, что Ричард ни чуточки не изменился со времени их расставания. Его каштановые волосы были аккуратно уложены, как при выпуске с конвеера; широкие плечи обтягивал все тот же черно-белый заводской пиджак; на правом виске гордо сиял диод, который он, в отличие от того же Коннора, не стал снимать. Они с Ричардом подпирали стенку: Коннор стоял спиной к Гэвину; Ричард, скрестив руки на груди, расслабленно смотрел в упор на брата и участливо кивал, а когда мигал тем же желтым диодом ‐ кивал еще оживленней. В такие моменты, видимо, передавал информацию именно он. Гэвин не мог не признать, что наблюдение со стороны за взаимодействием Ричарда с другими по-прежнему было своего рода эстетическим наслаждением. Сердце екнуло, когда Гэвин поймал на себе острый взгляд ледяных глаз Ричарда. Он все же заметил, что Гэвин его пристально рассматривал. Гэвин от его внимания почувствовал знакомую теплоту в сердце, но быстро сдержал ее. Ричард бесцеремонно перебил жестикуляции брата, в очередной раз мигнул диодом, и через секунду обернулся уже Коннор. Он посмотрел через плечо и вернулся в исходное положение. Видимо, после этого он сказал Ричарду что-то побуждающее, потому что тот следом стремительно двинулся к Гэвину. О тактике игнорирования и тактичного незамечания друг друга он, очевидно, не знал. Он подошел к Гэвину и вежливо улыбнулся. — Добрый вечер, детектив. Давненько мы не виделись. — Действительно, — фыркнул Гэвин, пытаясь сохранить внешнее хладнокровие. — Ты, смотрю, все еще носишь это клеймо. — Он постучал несколько раз себе по виску. — Ты про диод? — уточнил Ричард. — Да-да, именно про это позороне клеймо. — А с ним что-то не так? — Не нравится он мне, вот что не так. Почему ты его еще не снял? — Я не собираюсь его снимать, потому что это — часть меня. А я андроид. И отрицать это, снимая диод, бессмысленно. — Все тот же упрямый кретин, да? — едко усмехнулся Гэвин. — А братцу своему что не скажешь. — Он постпупает как считает нужным для себя. Я — как для себя. Не понимаю твоей агрессии, Гэвин. — А с хуя ли ты решил, что это агрессия? Нахуя вообще подошел? — Я думал, нам удастся нормально поговорить, — признался Ричард. — И я знаю, что это сейчас — агрессия, потому что видел многие твои настроения. — Блять, ну классно теперь, — развел руками Гэвин, выключая воду. — И о чем же, дорогой, ты хотел поговорить? — Уже ни о чем. Ты не готов. Ты тоже ничуть не изменился, — сказал Ричард, внимательно рассматривая Гэвина. — Ты всегда был ужасно упрямым. — Ты был не лучше, — рявкнул Гэвин, вспоминая бесконечные ссоры с Ричардом. — Все время поступал как заблагоразумится. Хуй забивал на мои просьбы не лезть куда не просят, думая, что я тебе изменяю. — Гэвин нахмурился. — Из-за тебя мы и расстались. — Из-за меня-то? — теперь брови свел и Ричард. — А то, что Коннор мне по вечерам писал просьбы подуспокоить тебя, потому что ты чуть ли не в туалете в кабинке его прижимал, меня вообще не должно было волновать? Если уж и кто виноват, что мы расстались, то точно не я. — Я слышу тут «Не я, а ты, блять». — Возможно, — он даже не отрицал. — Да ты охуел? Ты блять мне тут!.. — А можно потише? — внезапно сказал один из курильщиков. — Мы сюда пришли, потому что вообще — то устали от криков. — Пошел нахуй, — Гэвин даже рукой показал направление, куда идти. Но Ричард тут же перехватил его за эту руку и повел в ближайшую кабинку, извиняясь направо — налево. — Вот что ты делаешь? Что ты блять делаешь? Я был уже готов съебаться домой; нахуя ты меня тут держишь? — Знаешь, это трудно, — наконец сказал Ричард. — Я старался это игнорировать, забыть все, но не мог. Я вспоминал наши дни вместе, пока мы не начали спорить о каждой мелочи. Мы спорили бесконечно! Почему ты не можешь хоть раз пойти на компромисс? — А ты условия человеческие в этих компромиссах мог выдвигать?! — Я — андроид. Мне не к чему человеческие условия. — Ну так вот хочу тебе напомнить, что я блять не андроид. Напряжение возросло до того, что Гэвин чувствовал, как чешутся него кулаки. Вот вроде передовой прототип, но такой беспробудно тупой. Они продолжали говорить о прошлом, вспоминая как хороши были их отношения и как классно было друг с другом. Но каждый из них также вспоминал и о том, какая упрямая и несговорчивая была другая сторона. Но в какой-то момент Гэвин осознал, что Ричард не хочет его бить, а на самом деле обнимает его, показывает свою любовь. И в момент, когда их глаза встретились, Гэвин понял, что скучал по Ричарду необычайно сильно. — Я так скучал, — прошептал он, не отпуская Ричарда. — Сколько раз я хотел услышать твой голос, увидеть твою улыбку. — Мы все еще духовно близки, Гэвин. Мы сделали ошибку, и я очень сожалею, — шепнул Ричард. И Гэвин понял, что он тоже очень сильно скучал по Ричарду. Он вспомнил, как они были духовно близки, как они делили любовь и страсть. Они были созданы друг для друга, и ни одно из них не могло забыть о своих чувствах. Они обсуждали прошлое, настоящее и будущее. Они осознали, что их души до сих пор были связаны и что они все еще любили друг друга. Гэвин и Ричард решили восстановить свои отношения. Они обняли друг друга, и оба почувствовали, что снова нашли свое счастье. Они вышли из кабинки, держась за руки. Коннор смотрел на них со стороны и радовался за своего брата Ричарда. Он знал, что они оба заслуживают счастья и любви, и теперь, наконец, они нашли его вместе. Так бывшие любовники снова сошлись и нашли счастье друг в друге. Их отношения были сложными, но они нашли способ преодолеть все трудности и проблемы. Они поняли, что их души всегда были связаны, и теперь они готовы начать новую главу своей жизни вместе.