Dating site

Чонгук немного нервничает и с каждой открывающейся дверью в кафе — все сильнее. Нет, он и раньше выбирался на встречи с парнями, с которыми переписывался. Но сейчас это был мужчина намного старше него, и… Та переписка скручивала все жгутом в низу живота. Она была будто бы обыденной для собеседника, но жаркой и волнительной для самого Чонгука. Он прекрасно понимает, что с опытом приходит и стальной самоконтроль, но… Черт, неужели этот хмырь даже не подрочил на их обсуждение предпочтений?! Он сам нашёл Чонгука, сам написал ему, сам начал спрашивать про увлечения. Чонгук только влился в поток, отвечая и расписывая, что бы сделал с неизвестным собеседником, окажись он рядом, как вот он сталкивается с ним лицом к лицу и совершенно не знает, как себя вести. Обстоятельства сложились так, что увидеться у них получается только через две недели ежедневных переписок. И, признаться, он не уверен, что сможет испытать какое-то крышесносное удовольствие — за эти две недели он едва не натер себе мозоли. Уж слишком ярок был образ неизвестного, слишком живо представлялись горячие губы и язык ниже живота. Чонгук так погружается в свои мысли, что не слышит очередное открытие двери, а приходит в себя, только когда напротив него уже садятся. — Ну привет. Так это ты «Милый Кролик_69»? Если честно, я думал ты… Старше. И более дерзкий. Мужчина напротив выглядит… Обычно? Чонгук, в общем-то, и не представлял его каким-то Апполоном, но он даже слегка подвисает. Высокий, широкоплечий, взгляд совершенно не того человека, что увлекается сексом на один раз. По правде, мужчина вообще не выглядит как человек, часто им занимающийся. Только хитрые искорки в тёплых глазах что-то выдают в нем. И если в момент приветствия во взгляде читалось явное скучающее безразличие, то сейчас появляется явная заинтересованность. — Я… Ну… Да. А ты «Большой коала»? — Хах, именно так. Но можно просто Намджун. То, как он спокойно называет свое имя (свое ли?), как держится и как улыбается, вводит в лёгкий ступор, и это не ускользает от внимательных глаз. — Я Чонгук. — Ты очень милый, Чонгук. Его растерянность будто только подстегивает. Намджун занимает доминирующую позицию и буквально заваливает с головой вопросами. — Значит, 69? Предпочитаешь быть снизу или… может, ты больше любишь сидеть на лице? Если ласкать тебя пальцами, когда ты сверху, как долго ты продержишься? Чонгук сам не замечает, как вспыхивают его щеки. — Я не… Прекрати… — выходит как-то жалобно, но он тут же берет себя в руки, насупившись. — Если бы я знал, что ты будешь издеваться, я бы не пришёл! — Я просто дразню тебя, милый кролик, — мужчина тепло улыбается. — Хочется посмотреть, как краснеют твои щёчки, этого же не было видно, когда мы переписывались. И мне правда интересно. Чонгук не знает, куда себя деть, а потому отводит взгляд под чужую усмешку. — Х…хватит. Кажется, его новому знакомому нравится его смущать. Да что он себе позволяет?! Чонгук был абсолютно уверен, что вести в этой игре будет он. Уж кто, если не он, был чуть ли не главным пошляком из всех своих знакомых. А мужчина только и веселится. — В чем дело, кролик? Ты описывал мне такие вещи… Я думал, что тебя невозможно смутить! — Когда пишешь — это другое! — выходит слишком высоким тоном, и Чонгук умолкает. — Но ты согласился со мной встретиться и показать, на что способен, — улыбается Намджун, явно провоцируя. — Ты можешь отказаться, если хочешь, конечно, я не буду настаивать, хотя, признаюсь, очень расстроюсь. — Я не… Я не отказывался, вообще-то… Чонгук скрещивает руки на груди, что вызывает у его спутника ещё больше умиления. — Тогда подними свое милое личико и посмотри на меня, — когда Чонгук встречается с ним взглядом, то вспыхивает ещё сильнее. — Надо же, ты и вправду очень милый кролик! — Хватит! — Хах, прости, не мог удержаться, — эмоции на лице мужчины не отталкивают и не настораживают. Они… Приятные. Какие-то мягкие, будто ненавязчивые. — Так… Ты не ответил на мой вопрос. Чонгук совсем теряется. — Н-на какой? — Ты любишь сидеть на чьём-то лице или предпочитаешь сам сажать на лицо себе? Чонгук едва не вскакивает со стула под его смеющийся взгляд. Да как он это делает?! Чонгук никогда так не смущался на встречах, но сейчас он готов сквозь землю провалиться. И его впервые смущает даже больше то, что его эти провокации возбуждают. — Ты! Мы же в кафе! И Намджун его будто считывает, улыбаясь ещё хитрее. — Ты краснеешь от смущения или же?.. — Молчи! — Хах, боже, ты просто чудо! — он даже хлопает раз в ладоши, а потом наклоняется вперёд, буквально через весь столик. — Позволишь к тебе грязно поприставать? Или ты больше любишь нежности? Или все вместе? Давай, расскажи мне. Чонгук садится обратно, хлопая глазами. Намджун явно знает, как считывать его. — Сначала ты… — все-таки бурчит он. — Я? — на секунду на лице мужчины появляется озадаченность. — У меня в анкете все было подробно описано, разве нет? — Не так уж и подробно! — возмущается Чонгук. — Ты написал, что открыт для любого опыта, это не подробно! — Хм… Что ж… — он будто специально приосанивается и делает более серьёзное выражение лица, хотя глаза все так же искрятся весельем. — Мне нравится все, что касается близости. Хочется тебе нежностей — буду нежничать и щекотать тебя, пока не начнёшь пищать, — на этих словах он слишком уж хитро смотрит на Чонгука, отчего тот нервно сглатывает. — Хочешь пожестче — только скажи, и мой ремень к твоим услугам во всех смыслах, только скажи с какой силой мне им воспользоваться. Люблю очень долгие прелюдии, правда, обычно на них все и заканчивается. — Слишком долгие? Ему отвечают опять этой странной тёплой улыбкой. — Слишком их люблю. Нет ничего лучше, чем когда партнёр искренне желает доставить тебе как можно больше удовольствия. А я обожаю, когда подо мной извиваются и стонут. Из-за меня, понимаешь? — он впервые за их разговор смущённо трёт затылок и откашливается. — Могу сказать сразу, что все будет настолько взаимно, насколько возможно. Так достаточно подробно, или мне описать все, что я умею? — Н-нет… Все… Все предельно понятно. — Я не могу, ты слишком милый. Позволишь себя потискать, перед тем, как мы… — Эй! Я что, плюшевая игрушка, что ли?! — Скорее очень-очень милый малыш-кролик. Признаюсь — я едва держу себя в руках, чтобы не засмущать тебя ещё сильнее. — У тебя и так получается! — О, да! Я прекрасно вижу. — Жестокий хён. — И тебе нравится такая жестокость, разве нет? — Намджун откровенно веселится, уже не сдерживая смеха. — Ну чего ты сразу отворачиваешься? Я вижу, что ты улыбаешься! Так, если ты не повернёшься ко мне через две секунды, — он придвигается на стуле ближе к нему, — я начну щекотать тебя прямо здесь и сейчас! Итак, раз… Два… — Хорошо-хорошо, я не отворачиваюсь! Только не… — Чонгук едва не спрыгивает со стула. — Да почему ты так смотришь?! Намджун улыбается во весь рот, да так очарованно. Чонгук пытается понять, как правильно считать эти эмоции, но сам себя же и путает. — Черт, ты покраснел… — тихо шепчет Намджун, но тут же откашливается. — Где тебе будет комфортнее: у меня или в отеле? Чонгук даже не напрягается, но все равно подвисает, будто загипнотизированный чужим взглядом. — Я…я не уверен, что… — Может, к тебе? — мужчина, кажется, даже не нервничает, зная о положительном исходе. — Малыш, я не собираюсь тебя насиловать или делать с тобой то, что ты не захочешь. Я хочу лишь насладиться твоим обществом в более… широком смысле. Так что думаешь? — К тебе, — Чонгук даже не взвешивал варианты. — Только я… — О защите я уже позаботился, — он что, его мысли читает?! — Готовить себя не нужно — это было бы слишком для первого раза, а? Мне хватит того, что я смогу… — Не продолжай! — …вылизать тебя с головы до пят, — скалится Намджун. — Если сделаешь тоже самое, я буду очень даже за. Чонгук только возмущённо пыхтит на его тихий смех. — Ты… Ты невозможный! Пошляк! — Ты знал, на что идёшь, кролик. Так мы едем? Чонгук кивает. — Мне вызвать такси, или мы… — Я вызову. Такое милое сокровище должно ехать с комфортом, а? — Я перекину тебе часть. — Не надо меня так оскорблять, малыш, — мягко останавливает, закрывая ладонью экран его телефона. — Я могу позволить себе отвезти такую красоту на хорошей машине к себе домой. И все остальное тоже могу. Чонгук вспыхивает снова, уже не пряча улыбки. — Да хватит уже! *** Намджун не обманул, когда описывал все, что ему нравится делать. Стоит Чонгуку опуститься на диван, как его зажимают в угол и начинают тискать. Намджун совершенно не церемонится, проверяет реакцию везде: шутливо щипает, лохматит волосы и долго беспощадно щекочет впалый животик, пока Чонгук не начинает действительно пищать. — Хватит! Ахахахах, за что ты так?! — Вроде бы ты не говорил, что против, — хмыкает Намджун. — Ты против? Пальцы касаются мягко и больше приятно, чем мучительно. Чонгук хихикает и успевает перехватить чужие руки, разведя от себя в стороны. Он не против. Черт возьми, он никогда не был так не против. Ладони Намджуна тёплые, приятные на ощупь. Влияние ли это их беседы и того, что Чонгук успел разглядеть, но он действительно доверяет этому мужчине. Улыбка с губ не сходит, хотя Намджун больше не щекочет его, а сам все сильнее наклоняется к его лицу. И почему-то от этого мгновения замирает сердце. Чонгук сам подаётся вперёд и прижимается к чужим губам. Они оказываются такими же мягкими, как и на вид. Намджун замирает лишь на секунду, будто продумывая, что будет делать дальше, и отвечает. Этот поцелуй Чонгуку чертовски нравится. Так чувственно и жадно его не целовали давно. Он бы даже осмелился сказать — никогда. Был один парень, с которым Чонгук познакомился на том же сайте, и уж очень сильно он себя рекламировал. По факту же он будто хотел сожрать рот Чонгука, и это было нихрена не возбуждающе, а скорее мокро и слюняво. Сейчас же от любого ощущения по телу будто проходит ток. — Сходишь в душ? — уточняет Намджун. — Я пойду до или после тебя. Чонгук залетает в ванную первым вместе со своим рюкзаком. Горячая вода распаривает кожу, но совершенно не унимает рвущегося наружу возбуждения. Чонгук долго полоскает себя душем, а затем, закусив губу, выдавливает на пальцы фруктовую смазку. Член буквально умоляет себя потрогать в этот момент, а мозг рисует откровенные фантазии, чьи пальцы это могут быть на самом деле, но Чонгук держится из последних сил, пока растягивает себя. Кто знает, насколько далеко они зайдут сегодня. Намджун окидывает его любопытным и каким-то странным взглядом, граничащим с животным голодом. Чонгук едва ли не прижимается к стене, боясь, что на него сразу набросятся — никто никогда так на него не смотрел. Пока дверь в ванную закрывается, он успевает разглядеть широкие плечи и огромную спину, когда Намджун снимает с себя футболку. Чонгук пропускает момент, когда дверь снова открывается, а над ним нависает горячее, ещё слегка влажное возбужденное тело. Намджун утыкается в его шею лицом и жадно делает вдох, а после начинает коротко целовать. Чонгука вздыбливает моментально, покрывая мурашками все тело прямо до стоп. Язык Намджуна должен казаться менее горячим на контрасте кожи после душа, но он обжигает даже сильнее, чем можно было представить. — Ты… Ты жестокий! Чонгук чувствует, что его щеки сейчас расплавятся от жара. Руки Намджуна сводят с ума не в фантазиях, а реально, ласкают не как, а лучше. Чонгук до этого мог лишь придумывать образы, ярко представляя то, что ему описывал мужчина в их переписке, смаковал каждое слово, лаская себя все эти дни до их встречи. Но это даже в сравнение не идёт с тем, что происходит наяву сейчас. — Насколько жестоким мне надо быть, чтобы ты стонал моё имя, милый кролик? — гулко шепчет ему в самое ухо и кусает за него между слов. — Чонгук-и, что мне сделать? Чонгук закусывает губу и тихо всхлипывает. Внутри все зудит от предвкушения, член уже натурально болит без внимания, а сзади… Черт, Чонгук ведь готовился дома, думая, что его точно возьмут сзади, и был даже немного разочарован тому, что Намджун от этого отказался, не желая делать больно, но сейчас в ванной он все равно проверил готовность мышц. Ему хочется, чтобы Намджун передумал. Чонгук думает, нет, он абсолютно точно уверен, что тот не сделает ему больно так. — Чонгук-и, скажи, что мне делать… — тихо просит мужчина и трется носом о влажную от его же слюны шею. — Пожалуйста… Он изгибается над ним, двигает бёдрами и едва-едва касается его паха своим. Чонгук лишь на секунду ощущает чужое возбуждение и дрожит от предвкушения. — Я… Я не знаю… — он впервые чувствует себя таким растерянным и уязвимым. Обычно все происходит так быстро и как-то сухо, что и сексом-то назвать сложно. После такого уж точно. — Что… Что ты сам хочешь… Намджун? Тот замирает, обдумывая, а потом поднимает голову, оказываясь с ним нос к носу. — Я уже говорил, чего хочу, — он ласково улыбается. — Хочу всего и много, если позволишь. Ты можешь только лежать и стонать от удовольствия. Чонгук закрывает рот рукой, потому что один стон уже срывается с губ. Черт возьми, это невозможно сыграть. Намджун смотрит на него так, что пальцы на ногах поджимаются. Хочется прильнуть к его груди и тихонько покорно мурлыкать, пока с тобой будут делать все, что захочется. — Я люблю… — Чонгук едва сглатывает. — Когда сидят у меня на лице и держат за шею. Только не сильно. Зрачки Намджуна будто лопаются, обволакивая полностью радужку. Он не отвечает, но больно шумно втягивает носом воздух. Кажется, будто в нем просыпается голодное животное, потому что он припадает к его груди с такой жадностью, что можно позавидовать. Чонгук не успевает даже сообразить, как захлебывается в громком стоне, стоит горячему языку размашисто пройтись по соскам. Намджун делает все на контрасте: лижет, почти щекочет затвердевшие бусинки, потом щипает на грани с болезненным и снова нежно-нежно лижет, отчего голос хрипнет почти сразу. Чонгука мотает, Чонгук извивается всем телом, Чонгук умоляет о большем, потому что это не идёт ни в какое сравнение. Он чувствует такое впервые. И впервые не хочет, чтобы секс быстро закончился. Ему хочется утонуть в этих ощущениях. Пальцы на боках и животе лишь распаляют сильнее. С губ срывается хихиканье, пока Намджун зарывается носом и губами в его живот, а пальцы беспорядочно мечутся по торсу, щекоча кожу. — Прости, — доносится приглушенное, а на животе остаётся след поцелуя. — Это сильнее меня, ты слишком милый, когда пищишь… Чонгук натурально задыхается, когда Намджун действительно начинает вылизывать его. Отвечает на мокрый, хлюпающий и до безумия пошлый поцелуй, а потом дрожит под чужими ладонями, пока те так нежно и дразняще гладят везде. Абсолютно везде. Чонгук не знал, что все его тело — сплошная эрогенная зона. Он всегда делал ставку на шею, уши и соски, но чтобы его так трясло от ласки в других местах… Намджун урчит внизу его живота, вслушиваясь и смакуя каждый стон, каждую дрожь, каждое сокращение мышц. Ладони сжимаются на ягодицах с небольшой силой, а потом по очереди одаривают каждую половинку ощутимыми шлепками. Чонгук на это реагирует ярко: сладко стонет, выгибаясь навстречу, будто просит ещё. Хотя, слово «будто» в его случае будет лишним. И Намджун шлепает его ещё несколько раз, уже сильнее, пока обе половинки не покрываются очаровательным румянцем, а после касается губами заветного возбуждения. У милого кролика он идеальный: красивый, аккуратный, в меру крупный. Намджун такие обожает, но сейчас особый случай во всех смыслах. Хочется смаковать абсолютно все участки этого ангельски прекрасного тела. Он целомудренно целует головку, шутливо жалит языком щелочку и опускается ниже. Подхватывает за ягодицы и задирает вверх, буквально сгибая Чонгука пополам. Взгляд цепляется за подкаченные бедра, за идеально ровные икры и милейшие стопы. В голове тут же делается пометка обязательно уделить этим частям тела особое внимание. Но чуть позже. Усевшись поудобнее, Намджун раздвигает в стороны ягодицы, массирует большими пальцами возле пульсирующей дырочки, долго любуется, как она беспомощно пульсирует в ожидании, и приникает к ней губами. На языке тут же чувствует сладость фруктовой смазки. — Значит, ты все-таки готовился? — Намджун заглядывает вниз, чтобы увидеть, как Чонгук закрыл лицо руками. Этот парень в переписке казался куда смелее, но Намджуну нравится. Нравится такой стесняющийся Чонгук. — Милый хитрый кролик, тогда позволишь мне поиграться там пальчиками? Вместо ответа доносится лишь жалобный скулеж. Чонгук сопит и всхлипывает в собственные ладони. Беззащитнее позу трудно придумать. Чонгук дрожит и почти вопит от ощущений и невозможности хоть как-то двинуться. Язык Намджуна нежно проскальзывает внутрь и медленно двигается и вибрирует по стенкам, выныривает наружу, жалит вокруг, добирается до поджатых яичек, возвращается обратно, дразнит дырочку, а после снова проникает внутрь под громкий протяжный вой. Чонгук уже не контролирует себя. Он вполне уже на грани того, чтобы кончить вот так, не касаясь себя и себе же на лицо. Он закрывает свое лицо подушкой и натурально кричит от переизбытка всего, когда внутрь проникает палец. Это настолько приятно, что хочется кататься по кровати и выгибаться во все стороны. Мышцы в теле зудят от невозможности снять напряжение, и от этого Чонгук скулит ещё больше и громче. Намджун проверяет податливость мышц и вводит сразу второй. Чонгука трясёт так сильно, что уже не остаётся сил это контролировать. Даже зубы стучат друг от друга, пока язык и пальцы медленно скользят у него внутри. Чонгук закатывает глаза от удовольствия и еле слышно сипит. Намджун отпускает его тут же, разминает бедра, уменьшая дрожь, целует влажный живот, успокаивая, и опускается к ногам. Пока Чонгук еле двигается, он старательно вылизывает каждую ступню, каждый маленький очаровательный пальчик, пока их обладатель отчаянно скулит в подушку. Он даже не замечает, как лицо Намджуна склоняется над его собственным. — Готов продолжать? — ласковый взгляд с умилением осматривает покрасневшее лицо. — Ты просто очарователен, милый кролик. Чонгук только издаёт короткий писк в подушку. Он долго смотрит в глаза мужчине и понимает, что сердце уже пару раз пропустило удар. Как же он это делает? И почему так сильно хочется… — Поцелуешь меня ещё раз? — тихо спрашивает Чонгук, не отводя взгляда. — В губы. — Нежно? — шепчет тихо, покорно наклоняясь. — Насколько возможно… Намджун терзает его губы так же невозможно, как только что доводил этим же языком до полного безумия. Он будто пьёт его из-за сильной жажды. Чонгук обхватывает его лицо ладонями и держит возле себя, наконец-то включаясь в процесс. Проникает внутрь рта языком и вырывает первый приглушенный стон. И какой же он крышесносный: глубокий, слегка хриплый и бархатный. — Садись, — тихо, почти одними губами произносит. — Вот так сразу? — в глазах напротив смех и веселье. — Даже не поцелуешь меня ещё раз? Чонгук супится и тянется к нему под тихий смех. — Ты… Ты вредный, — ворчит между поцелуями. — Сам же хочешь! Намджун прижимает его к себе и беспорядочно целует лицо. — Хочу. Очень хочу. Всего тебя себе сегодня, — мурлычет нежно и мажет губами по уху. — Ты говорил сжимать твою шею, но несильно? — Держать, если быть точным, — Чонгук ложится на подушку удобнее. — Не дави слишком сильно. — Ни за что и никогда, — на полном серьёзе отвечает Намджун. Он перекидывает через него левую ногу и разворачивается спиной. Чонгук завороженно наблюдает, как перед глазами появляется огромный, толстый, обрамленный россыпью вен член. Внутри все сладко сжимается лишь от представления, как он может растягивать изнутри, как будет туго входить… Сидеть на нем верхом было бы явно фатальной идеей — он бы кончил уже через минуту. Чонгук едва не давится собственной слюной, но начинает не с него. Как бы ни хотелось, но нужно помучить их обоих. Он обвивает руками чужие бедра, помогая держать равновесие, а сам приникает губами к шовчику мошонки. Намджун тихо выдыхает и чуть подмахивает задницей навстречу, расставляя ноги как можно шире. Чонгук дотягивается одной рукой до его члена, размашисто проводит по всей длине и нарочно массирует дольше всего бархатистую головку. Даже на ощупь она кажется невероятной. Чонгуку не терпится ощутить её на языке, но он всегда оставляет вкусное напоследок. Он бродит языком по коже, чуть жалит возле сжатого колечка мышц и возвращается к мошонке и яичкам. Стоны сверху становятся откровеннее, а на торсе Чонгука появляются горячие ладони. — Не могу… Ты такой старательный, милый кролик… Можно я тебя… Ооах… Чонгук, не дослушав, издает короткое «угу». Он млеет от того, как его гладят и игриво щипают чужие руки, скулит, когда Намджун облизывает свои пальцы и трёт ими соски. Не отпускает их долго: массирует между пальцев, оттягивает в стороны, вдавливает в кожу и снова сжимает. Когда Чонгук берет в рот долгожданную головку, Намджун внезапно ведёт пальцами по рёбрам и бежит ими к животу. Чонгук нехотя, но все же протестующе мычит, но член изо рта не выпускает. Он маниакально хочет захватить максимальную длину. Намджун не прекращает, наблюдая, как чужой возбужденный член сочится смазкой от его действий. — Тебе и такое нравится…да? Ох, черт… Мстишь мне? На шею мягко ложится широкая ладонь, чуть сжав. Чонгук стонет от удовольствия и начинает сосать активнее, вбирая все больше и больше, пока головка не упирается в стенку горла. Пальцы второй руки Намджуна щипают за соски, щекочут подрагивающий живот, пересчитывают ребра и дотягиваются до сочящегося члена. Чонгук бьётся под ним в уже неконтролируемых судорогах. Он едва дотягивается до чужой ладони, что покоится на его шее, и сам её сжимает сильнее, усиливая давление. Перед глазами начинает все мигать, а во рту становится горячо-горячо. Чонгук проглатывает все до капли, успевает сыто облизнуться и чмокнуть в почти спрятавшуюся головку. Намджун наклоняется к его члену и вбирает в рот до середины, активно посасывая и лаская языком. Пальцы «шажками» добираются по мошонке вниз и заныривают между ягодиц к податливой дырочке. Чонгук даже не выпускает член изо рта, продолжая активно посасывать, едва дёргаясь от сладких импульсов по всему телу. Оргазм накатывает такой волной, и Чонгук позволяет себе кричать без подушки, пока Намджун слизывает все до последней капли. Он даже не успевает отдышаться, как его накрывают чужие объятия. — Милый кролик, — мурлычет довольно Намджун, целуя в нос. — Чонгук-и… Чувствительная кожа покрывается мурашками. Чонгук хихикает и вжимает голову в плечи, пока Намджун щекочет и целует его ушки и шею. — Ты обещал, что дашь себя затискать, — журит он его, убирая прикрывающие торс руки. — Не закрывайся от меня! — Да когда такое было?! Охохохооой, не нахахахадо уши! — смеётся Чонгук, пытаясь увернуться. Намджун смотрит хитро и наваливается сверху, покрывая поцелуями все его лицо. — Когда я так потрясающе сидел на твоём прекрасном личике, ты согласился на все, не дослушав! Чонгук смущённо фыркает и тут же опять смеётся от новой порции поцелуев и щекотки. — Сдаюсь! — смеётся он. — Пощади, Джун-а! Намджун замирает на секунду, а потом нежно целует в щеку. — Мне нравится, — тихо говорит он и трется о его нос. — Можешь так меня называть. Они нежатся в кровати, лаская друг друга и дурачась, пока Чонгука не срубает в сон. Он держится из последних сил, но так и засыпает в момент, когда целует чужую ключицу. Даже не помнит, как Намджун ложится удобнее, обхватив его руками, как укрывает их обоих одеялом и как ласково целует его в макушку. Не помнит и того, как сам добирается до чужой ладони и переплетает с ней пальцы. *** Неделя сменяет неделю, а вокруг и на душе почему-то настолько паршиво, что хочется застрелиться. Чонгук исправно ходит на работу, обедает со своим старшим коллегой и другом Юнги, закрывает один из своих проектов. И не чувствует от этого никого удовлетворения. В жизни будто чего-то не хватает. Вариант есть — кого именно, — но Чонгук упрямо отнекивается от собственных мыслей. Мозг иногда подкидывает перед сном фантомные ощущения ласковых поцелуев на щеках, ласку чужих рук и тёплую улыбку, которая встретила его в то утро, как только он открыл глаза. Сейчас это кажется каким-то далёким и до безумия нереальным миражом. — Юнги-хён… — Когда ты обращаешься ко мне в таком тоне, я уже начинаю нервничать. Что случилось, мелкий? Юнги сидит за столом напротив и тут же отодвигает свой ноутбук в сторону, в полной готовности слушать младшего приятеля. — Можно… Можно влюбиться в человека… Ну… Во время или после секса? Юнги смотрит на него, кажется, как на придурка, а потом нервно хмыкает. — Вот я и дожил до того, что самый младший друг спрашивает у меня ТАКОЕ! Чонгук против воли вспыхивает. — Так можно или нет?! Юнги озадаченно чешет затылок и смотрит на него как-то слишком странно. — Малой, я без понятия. Я так-то привык традиционно: свиданочки там, взять за ручку, чмокнуть в щёчку, что там ещё-то… На это Чонгук скептично фыркает. — Хосок рассказывал, что ты полез к нему целоваться уже на первом свидании! Теперь уже вспыхивает Юнги. — Эй! Ты больше этого дуралея слушай! Врет он все! Это он первый вообще полез, а я что, дурак отказываться?! И вообще, мы не об этом! Юнги делает глубокий вдох и серьёзное выражение лица, а потом смотрит на Чонгука своим неизменным подозрительным прищуром. — А че было-то, хоть расскажешь? — Хён! Чонгук комкает лист бумаги и кидает точно ему в лоб. — Что?! Я должен понимать, от чего отталкиваться! Чонгук закусывает губу, и по ощущениям его лицо превращается в магму. — Все было настолько потрясающе, что я до сих пор не верю, что это вообще было, — тихо-тихо бормочет он. — Не смотри ты так! Юнги хитро улыбается, спрятав часть лица в сгибе кисти. — Кто же этот умелец, что так тебя сразил? — Больше ничего тебе не расскажу! Ещё друг, называется… — Брось, я же правда интересуюсь! Юнги пересаживается на стул возле Чонгука. — Ну ладно, тебе. Расскажи. Ну давай, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Чонгук сверлит его тяжёлым взглядом и, не получив реакции, обречённо вздыхает. — Его зовут Намджун, вроде бы. По крайней мере, он так представился. Нашёл меня на сайте знакомств, ну я с ним попереписывался и подумал — а чего бы и нет, встречусь, хорошо время проведу, давно же не выбирался. Он написал, что не ищет ничего серьёзного, — Чонгук понуро опускает голову. — Но мне правда показалось, что его взгляд тогда в кафе изменился. Да, он был слегка безразличен в первые минуты, как мы встретились, но потом… Его будто подменили. Или я уже схожу с ума? Он смотрит на Юнги с надеждой. — Малой, когда ты так смотришь, мне становится стыдно, что я нихера в таком не шарю, — Юнги закрывает его глаза рукой. — Серьёзно, перестань, я ведь помощник тот ещё! Но, смотри, тут два варианта: у тебя просто был суперский секс, либо что-то действительно произошло бонусом, — говорит он с задумчивым лицом. — Вы больше не виделись? — Он писал мне недавно, — Чонгук мрачннет с каждым словом. — Предлагал снова встретиться, а я… А я не ответил. — Почему? Сердце болезненно екает. — Потому что не хочу я от него секса, — выходит слишком громко, Чонгук тут же вжимается в свое кресло и продолжает уже тише. — В смысле, хочу, очень, но… Я хочу не только секса. Мне кажется… Мне кажется, я хочу большего… От него. Он вздыхает. — Но вряд ли он захочет это «большее». — А ты спрашивал? Чонгук озадаченно на него смотрит. — Мы же договорились… — Это было до того, как вы переспали, или после? — До… — Тогда ваша договорённость ничего не значит, — уверенно заявляет Юнги. — Ну, если отмести тот вариант, где вас обоих не интересует ничего, кроме… Ну, ты понял. Вы договаривались, не погружаясь в обстоятельства. Так ведь? Напиши ему сам. Вдруг ответит. *** Чонгук долго гипнотизирует телефон ещё добрых полчаса, прежде чем открыть приложение и найти нужный диалог.

"Привет. Это Чонгук. Ну, который кролик, если ты помнишь. В общем, может, как-нибудь увидимся? Может, поужинаем?"

Чонгук даже не проверяет грамматику и связность текста, отправляет так, потому что если начнёт вчитываться, то точно передумает. Ответ ему приходит на удивление быстро. Буквально тут же. Будто Намджун ждал. Ждал, что Чонгук сам ему напишет. Намджун: "Я думал, милый кролик меня уже забыл…" Намджун: "Пойдем, куда захочешь и когда захочешь!" Намджун: "Я рад, что ты написал, правда." Намджун: "Я соскучился…" У Чонгука опускается сердце. Даже от этих коротких сообщений веет какой-то щемящей нежностью. Он перечитывает их несколько раз, спотыкаясь каждый о «я соскучился».

"Я тоже скучаю…"

Чонгук, уже не колеблясь, отправляет сообщение и смотрит, как две серые галочки превращаются в синие. Он думает недолго и печатает сразу же, пока мысли и смелость на его стороне.

"У тебя дома мы уже были. Может, ты не против, если я приготовлю ужин у себя? Без подтекста!"

Намджун: "Свидание?)"

"А ты против?"

Намджун: "Я всецело за. Какие цветы ты любишь?"

"Хах, ну, это необязательно!"

Намджун: "И все же? Какие, Чонгук-и?" Чонгук смотрит на сообщения и чувствует, что его лицо готово треснуть от распирающей улыбки. Взгляд цепляется за татуировку желто-оранжевой лилии на предплечье, так что долго думать не приходится.

"Лилии. Вообще, если честно, я не знаю, какие у меня любимые цветы. Мне их никогда не дарили…"

Намджун: "Тогда я буду первым. Ты свободен сегодня?" Сердце останавливается и заходится в таком ритме, что сдавливает лёгкие. Чонгук смотрит на часы, потом на календарь, потом в свой ежедневник и, едва не разбросав все это по столу, выдыхает и строчит ответ.

"После четырёх я свободен".

Намджун: "Мне за тобой заехать?"

"Я же хотел приготовить ужин…"

Намджун: "Что если я тоже люблю готовить и очень сильно люблю помогать милым кроликам в готовке?)" Чонгук не успевает ответить, как прилетает следом: Намджун: "Без подтекстов. Но яичница обычно выходит отменная. По крайней мере, не чёрная и не сырая))" Намджун: "Хотя однажды я сжёг сковородку, а еда в ней осталась сырой!)) Мне до сих пор это припоминают)"

"Такой помощник мне подойдёт!))"

Намджун: "Тогда я сегодня буду твоим вторым пилотом на кухне, решено! Так откуда мне тебя забрать?" Чонгук пишет адрес офиса и время, когда точно освободится. Юнги, проходя мимо, смотрит на него наигранно озадаченно, а после хитро подмигивает и поднимает большой палец вверх, из-за чего Чонгук опять кидает в него скомканный лист бумаги. *** Намджун действительно встречает его возле работы. И действительно с пышным букетом жёлто-оранжевых лилий. — Когда ты сказал про лилии, я вспомнил, что у тебя на руке была татуировка. Кажется, она была такого цвета, — говорит он и мягко улыбается, протягивая букет. — Привет. — Привет… Чонгук даже понять не может, отчего его знобит больше: от самого букета, или от того, что Намджун его рассматривал и запоминал. Кажется, от второго кроет больше. Пока он пытается вернуться в реальность, ему открывают пассажирскую дверь. — Прошу. Чонгук без раздумий садится в машину. *** — Нет, ну перестань! Ты обещал помогахахахаать мне! — Я тебя поддерживаю, разве это не помощь? Чонгук опирается руками о столешницу и смеётся, пока Намджун нежно выцеловывает его затылок и шею, удачно пристроившись сзади. — Я же напортачу, а ты… Сам же говорил, что без подтекстов! — Разве это подтекст? — Намджун оставляет ещё один маленький поцелуй возле уха. — И я в тебя верю, ты не только милый, но и очень умелый кролик. В секундную заминку Чонгук успевает поймать смеющийся взгляд Намджуна и толкает его в плечо. — Очень смешно! — Но это же правда! Ужин должен получиться потрясающим! Он прижимается к нему сзади и кладёт подбородок на плечо. Чонгук даже расслабляется, растворяясь в этом тепле, пока возле уха не слышится тихий голос. — Почему ты мне не ответил? Чонгук замирает. Намджун спрашивает без обиды или укора, прекрасно понимая, что никто никому не был ничем обязан. — Я… Не знаю, — и склоняется над противнем с мясом. — Я подумал, что тебе это будет не нужно. Он чувствует новый ласковый поцелуй за ухом. — А я подумал, что был настолько плох, что ты теперь будешь меня игнорировать, — тихо хмыкает Намджун. — Черт, я думал, что ты обиделся на меня за испорченный вечер… Чонгук на это резко разворачивается и оказывается к нему нос к носу. — Неправда! Все было потрясающе! — он чувствует, что снова краснеет. Прям как в их первую встречу. — Я просто думал, что тебе будет нужно только это, а я… Он прикусывает язык и умолкает. — А ты?.. Намджун ведёт руками по его талии, обвивает и притягивает за неё к себе. — А что ты, Чонгук-и? — Мясо надо поставить запекаться… Чонгук делает слабую попытку развернуться, но его прижимают к столешнице. — Договаривай, милый кролик. Не заставляй меня пытать тебя, — во взгляде все тот же ласковый смех и хитринка. — Я помню, что ты согласишься на все, если пощекотать твои ушки. Чонгук вспыхивает моментально. — Ничего я не хотел сказать! Что ты начинаешь? Просто к слову пришлось и все! Он все-таки разворачивается к нему спиной и хватается за противень, ставит его в духовку, да так и остаётся гипнотизировать его через дверцу духовки. А когда выпрямляется, к его затылку прижимается мягкие губы. — А вот я что-то почувствовал, — тихо говорит Намджун, оставляя ещё один поцелуй. — Не знаю… Что-то нежное, и к тебе. Так не хотелось, чтобы ты уходил тем утром… Чонгук едва дышит, когда к нему прижимаются плотнее сзади. — Ты чувствуешь что-то ко мне, Чонгуки? Не говори, если смущаешься, можешь просто кивнуть. Он дотягивается до его ушка и шепчет прямо в него. — И я тебя поцелую… Чонгук зажмуривается и достаточно сильно кивает головой. Возле уха слышится знакомый смешок. — Ну тогда повернись ко мне, Чонгуки. Как я буду тебя целовать, если ты от меня прячешься? Он сам разворачивает его к себе лицом и мягко прижимается к губам. Чонгук едва не оседает на пол, но его вовремя подхватывают сильные руки. Намджун держит крепко, но бережно, целует без напора, давая простор для действий. И Чонгук отвечает ему, будто просыпаясь. Ноги слушаются лучше, он уже твёрже стоит сам, обхватывает чужое лицо ладонями и покрывает его поцелуями пока не начинает задыхаться. — У меня… У меня есть предложение, — еле выдыхает Намджун. — Может, мы попробуем что-то новое? Попробуем стать парой? — Ходить на свидания и держаться за ручки? — Чонгук тихо хмыкает в его губы. — А что плохого? Может, я хочу держать тебя за руку, пока мы куда-нибудь идём? — И секс только после третьего свидания? Намджун издает вымученный стон и утыкается лицом в его плечо. — Мы же уже… Будешь нарочно дразнить меня и испытывать? — Что ты?! Я же милый кролик, а не жестокий, — Чонгук проводит языком по его уху. — Если только совсем чуть-чуть… — Хитрый и жестокий кролик-Чонгуки! Намджун снова притягивает его к себе и целует. — Так что ты думаешь? — в его взгляде читается лёгкая тревога, будто Чонгук действительно может отказаться. — Думаю, я бы сходил с тобой ещё на одно свидание, — улыбается он в ответ. — И да, — он опускает руки вниз и находит чужие ладони, переплетая с ними пальцы. — Я хочу. Как пара. Намджун расплывается в счастливой улыбке, и Чонгук не может её не поцеловать. Он провожает Намджуна до дверей и долго не силится отпускать, целуя и долго-долго обнимая. Ужин действительно проходит без подтекстов, за исключением непреодолимого желания Намджуна постоянно его касаться. И это уже не вызывает неконтролируемое возбуждение, скорее, больше расслабляет. Что-то останавливает Чонгука предложить остаться, а Намджун и не настаивает. Он ещё раз касается его щеки губами и скрывается за дверью. Чонгук стоит ещё несколько минут, гипнотизируя собственные замки, а потом срывается с места и бежит на балкон, что выходит во двор. Намджун отсюда кажется крошечным. Он бодро вышагивает к своей машине, но в самый последний момент, когда уже открывается водительская дверь, Чонгук хватает телефон и набирает его номер. Намджун берет трубку сразу. — Насколько сильно я покажусь мудаком, если попрошу тебя вернуться? Намджун оборачивается и поднимает голову вверх, будто сможет разглядеть его в этой огромной высотке, и тепло улыбается. — Абсолютно ни на сколько. Сейчас поднимусь, Чонгук-и.