***
Они смогли добраться до драконьей ямы без каких-либо серьезных проблем. Когда они добрались до одной из дорог, ведущих к яме, Безупречные и Дотракийцы открыли ей путь. Висенья не пропустила короля вперед, и остальные выглядели потрясенными, когда каждый солдат поклонился ей, проходя мимо, а жители Королевской Гавани последовали их примеру. Люди, выкрикивали ее имя, все знали, кто их спас. Как только они прибыли в Драконью яму, один из командиров Безупречных отвел ее в сторону, дав понять, что большинство хранителей драконов были убиты. Выжили только трое, и они сейчас пытались успокоить драконов. Как только они прибыли, Деймон и Рейнис вошли внутрь, чтобы попытаться успокоить своих драконов, они пробыли там всего несколько минут. — Соберите тела погибших, мы хотим как можно скорее очистить улицы. — Дотракийский солдат кивнул головой, Висенья не упустила из виду, как на нее смотрели король и остальные. Они не понимали дотракийского языка, а у нее не было ни времени, ни терпения объяснять им что-то. — Тела всех убитых лордов будут возвращены их семьям. Все остальные будут сожжены. Нам не нужно, чтобы болезнь распространялась по всему городу. Дотракийский солдат поклонился и ушел, чтобы выполнить ее приказ. Рядом стояли десять безупречных, и Висенья заметила, что мужчина в зеленом с недоверием смотрит на солдат. — Что-то не так? — Мужчина посмотрел на нее, и Висенья скрестила руки на груди. — Что они делают? — спросил мужчина, глядя на солдат. — Они защищают вас всех, и сейчас я не понимаю, почему вас это интересует. — Висенья улыбнулась мужчине, сама не зная почему, но он ей не понравился. — Прошу прощения, я никогда не спрашивала вашего имени. — Я Отто Хайтауэр, я Десница короля. — Тон его голоса дал ей понять, что она, по-видимому, должна быть впечетлена. — Я несу ответственность за королевство. — О, так ты — причина, по которой королевство разваливается? — Рот мужчины открылся, когда он просто посмотрел на нее, Висенья сделала несколько шагов ближе к нему. — Ну, я должна сказать, что ты ужасный Десница короля, и я не могу поверить, что ты так долго сохранял свою должность. — Как ты смеешь? — Лицо мужчины покраснело, когда он сделал шаг к ней. Краем глаза Висенья увидела, как двое безупречных двинулись с полуобнажёнными мечами. Висенья покачала им головой, заставив их немедленно отступить. Отто, похоже, не осознавал опасности, в которой находился. — Ты не можешь говорить со мной таким тоном. — Я буду говорить с тобой так, как захочу, и ты отступишь, прежде чем я начну отрезать части тела. — Ее лицо ожесточилось, когда одна из ее рук коснулась рукояти одного из ее мечей. — Если ты этого не осознаешь, я могу убить тебя, и никто здесь не сможет меня остановить. — Я приказываю тебе остановиться. — Королева подошла ближе, пристально глядя на нее. — Вам не разрешено этого делать. Висенья рассмеялась и, начав смеяться, не смогла остановиться. Все восемь человек посмотрели на нее, как на сумашедшую, но Висенья не смогла удержаться от смеха. Она не могла припомнить, чтобы встречала кого-то, кто был бы более оторван от реальности. Наконец она смогла взять себя в руки и глубоко вздохнула, выпрямившись. — Мне плевать, на твои приказы. — Висенья перекинула волосы через плечо. — Я не выполняю твои приказы. — Я королева. — Женщина пристально посмотрела на нее, ее рот сжался в жесткую линию. — Позвольте мне объяснить вам кое-что, потому что я не думаю, что вы понимаете, где находитесь. — Висенья двинулась вперед, пока не оказалась перед королевой. — Вы проиграли триархии, они завоевали Вестерос. Тогда моя мать победила триархию, а это значит, что по закону Вестерос теперь принадлежит нам. И я уверена, что большинство лордов не будут слишком сильно с нами бороться. — Это безобразие. — Отто не понимал, что теперь, когда Висенья знала, кто он такой, у нее не было проблем оторвать ему голову или одну из его конечностей. Он пошел в противоположном направлении, где были безупречные. — Я сам поговорю с принцессой Рейнирой. — На твоем месте я бы не шла туда. — Она не удосужилась исправить титул матери, сейчас были проблемы посерьёзнее. Отто шел к дальней стороне драконьей ямы. Все факелы на этой стороне здания были потушены, и вокруг было темно. Ему казалось, что он движется к стене с факелом в руке. Раздался рычащий звук, когда, как все считали, стена сдвинулась. Отто перестал двигаться, все его тело замерло, когда факел осветил часть нижней челюсти Карнакса. Ее дракон пошевелился, его пасть открылась и он издал громкий рык. Висенья покачала головой. — Я говорила тебе не идти этим путем. Факел упал на землю, когда королева закричала. Она сделала шаг к отцу и сразу же остановилась, когда Карнакс посмотрел в ее сторону. Королева бросила на нее отчаянно-сердитый взгляд. — Отзови его, — огрызнулась королева. — Отозвать его? — Висения усмехнулась. — Он не собака. — Что здесь происходит? — Висенья вздохнула, увидев подходящую к ней мать. Рейнира подняла бровь, когда увидела Отто, стоящего перед Карнаксом. — Отто планирует драться с Карнаксом? — Я так не думаю, он не двинулся с места с тех пор, как понял, что Карнакс здесь. Я думаю, он обосрался -. Висенья пожала плечами. — Я сказала ему не идти этим путем. — Просто скажи Карнаксу, чтобы оставил его в покое. — Рейнира играла с прядью волос Висеньи. — Почему? Карнакс отдыхал, когда он решил его побеспокоить. — Мать только взглянула на нее, от чего Висенья просто застонала. — Он может просто немного покусать его. — Нет, Висения. — Мать бросила на нее раздраженный взгляд. — У нас есть дела. — Отлично. — Висенье хотелось, чтобы ее мать просто позволила Карнаксу съесть дурака. Она подошла к своему дракону. — Полетай немного, этого дурака нельзя есть, моя мунья не будет рада. — Карнакс бросил на нее раздраженный взгляд, на который она ответила своим. — Не смотри на меня так, я бы позволила тебе съесть его, но тогда все будут кричать на меня. В качестве компенсации я принесу тебе большую корову и позволю тебе съесть ее позже. — Карнакс испустил горячее дыхание, прежде чем взлетель. Она хотела вернуться домой, ей не нравилось это место.***
Эймонд все еще был в шоке, он никогда не ожидал, что Королевская Гавань подвергнется нападению, пока они все будут присутствовать на пиру. Но больше всего его удивила сестра, он не видел ее с пяти лет. Он едва помнил ее лицо, а теперь она была здесь, спасая их всех. Даже после того, как его связали и чуть не убили, единственное, что выбило из него дыхание, была его племянница. Висенья не была похожа ни на одну женщину, которую он когда-либо видел раньше: с того момента, как она вышла из-за колонны, он понял, что она воин. Она была самым красивым существом, которое он когда-либо видел: ее черный наряд для полетов на драконе, украшенный валирийской сталью, короткие мечи по обе стороны бедер. Ее длинные серебристо-золотые волосы, частично заплетенные в косу, ниспадали до талии. Эймонд никогда не видел, чтобы кто-то сражался так, как она. Ее движения были плавными, как будто она танцевала. Она убила магистра двумя движениями, и Эймонд никогда не видел, чтобы кто-то метал ножи так, как она. Висенья была откровенна, не боялась высказывать свое мнение. Она посмотрела на всех, кто когда-либо отвергал ее и ее мать, и сказала им всем идти к черту. Эймонд не пропустил, как солдаты расчистили для нее путь, а Висенья не произнесла ни слова. То, как все кланялись, когда она проходила мимо, говорило об уважении, которое испытывали к ней солдаты. Эймонд никогда не видел, чтобы солдаты так обращались с его отцом и матерью. Безупречные и дотракийцы не следовали слепо за Рейнирой и Висеньей, они с величайшим уважением относились к обеим женщинам. Он мог сказать, что его матери не нравилась Висенья, что не удивило Эймонда, поскольку его мать никогда не любила Рейниру. Эймонд ненавидел Рейниру, когда был маленьким мальчиком, его мать всегда говорила ему, что она виновата во всех их проблемах и в недостатке внимания со стороны отца. Когда Эйгон умер, его мать также обвинила Рейниру, сказав, что его сестра послала убийцу, чтобы убить его брата. Несколько лет спустя Арракс взял на себя ответственность за смерть Эйгона, заявив, что никто не заменит Рейниру в качестве наследницы. Даже после этого его мать продолжала винить Рейниру, говоря, что если бы она была мертва, боги не убили бы ее сына. Эймонд не был глупым, он знал, что если не сделает так, как просил бог, то кончит так же, как Эйгон. Эймонд не собирался умирать, все, что ему было нужно, — это внимание отца. Повзрослев, Эймонд наконец начал видеть своего отца таким, каким он был на самом деле: слабым человеком, которым легко манипулировать. Отто и его мать пытались заставить Эймонда делать то, что они хотели. Но Эймонд был не из тех, кто слепо следует за людьми, хотя он и любил свою мать, он знал, что она плохая женщина, и она не заботилась о его интересах. Он никогда не любил Отто, его дедушка был честолюбивым и злобным человеком. Даже после того, как Арракс заявил, что семеро были ложными, его дед настаивал на том, что вера семерых была истинной религией, а семеро были истинными богами. Но Эймонд знал лучше, особенно потому, что через три дня после появления Арракса Эймонд заявил права на Вхагар. После этого Эймонд летал на Драконий Камень всякий раз, когда у него была возможность, и изучал валирийскую религию, изучал его культуру и историю. Его мать не была счастлива от этого, но на тот момент Эймонд был почти мужчиной, она мало что могла с этим поделать, а его отца не волновало его настолько, чтобы высказать свое мнение. Последние три года его мать пыталась женить его. Эймонд отказывался от каждой женщины, которую ему показывали, говоря, что женится, когда будет готов. Он отказался, чтобы его мать и дедушка использовали его в качестве пешки. Затем его мать уговорила отца попытаться устроить ему брак. Его мать особенно интересовалась Ланнистерами и Баратеонами. Эймонд наотрез отказался обеим женщинам, сказав, что сам выберет себе невесту. Эймонд никому не рассказал, но он никогда не забывал о том, что сказал Арракс: боги обещали Эймонду вторую половинку, сказав, что он встретится с ней, когда она будет готова. Эймонд хотел этого, он хотел жениться на той, кого любит. Он вырос, видя брак своих родителей и то, насколько они несчастны. Он также видел, насколько несчастным был его дядя Деймон после того, как отверг свою вторую половинку, Эймонд не хотел так жить. — Через несколько минут мы вернемся в Красный Замок. — Голос Рейниры вырвал Эймонда из его мыслей. — Безупречные все еще проверяют замок, нужно удостовериться, что солдаты триархии или схвачены или мертвы. — Я так рад, что ты решила вернуться. — Визерис сделал несколько шагов к Рейнире и остановился, когда она протянула руку. — Мы все так благодарны за ваше вмешательство, вы спасли нас всех и не позволили триархии захватить Вестерос. — Они захватили Вестерос, захватив Красный замок и взяля под свою власть королевскую семью, — Рейнира улыбнулась Визерису. — И я убила их, а это, я считаю, означает, что Вестерос теперь принадлежит мне. — Что? — Эймонд закатил глаза, увидев шокированный взгляд отца, он выглядел почти обиженным и преданным. Это забавляло его, потому что все знали, что именно Визерис предал Рейниру. Он отверг свою единственную дочь и лишил ее наследства, когда она отказалась сделать то, что он приказал. — Вы не можете захватить семь королевств, они вам не принадлежат. — Действительно? Потому что, судя по тому, что я слышал, валирийский бог появился в тронном зале перед всеми верховными лордами и сказал, что они не признают ни одной королевы, кроме меня. — Улыбка Рейниры была неприятной. — Есть также тот факт, что вы разрушили королевство с помощью Отто и Алисенты. — Ты не можешь этого сделать, женщина не предназначена для того, чтобы править. — Эймонд, Рейнира и Висенья закатили глаза в тот же момент, когда прозвучал раздраженный голос Отто. Его дедушка никогда не знал, когда остановиться, возможно, было бы лучше, если бы Висенья позволила своему дракону съесть его. Его дед, к которому вернулся голос, подошел к Рейнире и остановился, когда к нему подошел большой воин-дотракийец со смертью в глазах. — Лорды вас не примут. — Вы уверены, что? — Улыбка Рейниры была насмешливой, когда она посмотрела на Отто. — Потому что несколько регионов выжили благодаря мне. Я дала им еду, я послала им целителей. Я только что разговаривала со всеми присутствующими верховными лордами, и они заверили меня, что будут рады преклонить колени передо мной как перед своей новой королевой. Я считаю, что все они устали от слабого короля и от Хайтауэров, управляющих королевством. — Рейнира, ты… — Эймонд увидел, как его отец вздрогнул и закрыл рот на полуслове от взгляда, брошенного на него Рейнирой. — Вы можете называть меня Вашей светлостью. — Лицо Рейниры стало приятным, когда она посмотрела на их отца и остальных. — Я очень разумная женщина, а вы моя семья, ну, по крайней мере, мы одной крови. Итак, я позволю некоторым из вас остаться в Красном замке, а на сегодняшнюю ночь вам будет разрешено остаться в своих покоях. Утром я займу покои короля, а дочь моя останется в покоях королевы. Утром я попрошу слуг помочь вам собрать вещи. Теперь мы все вернемся в Красный Замок. — Вы не имеете права делать это. — Эймонд видел попытку Рейнис заткнуть рот дочери, но Лейну было не остановить. Ревность женщины вырвалась на поверхность. — Ты мстишь, потому что Деймон отверг тебя и женился на мне. — Пожалуйста, удачи с Деймоном, и я надеюсь, что вы оба очень счастливы вместе, вы оба заслуживаете друг друга. — Рейнира покачала головой. — Меня не волнует, что вы с Деймоном делаете, вы можете уйти утром, и я желаю вам удачи, но сейчас мы все вернемся в Красный Замок. — Мы не будем. — Лейна пристально посмотрела на Рейниру. — Мы не обязаны делать то, что вы говорите. — Обязаны, и ты это знаешь. — На этот раз заговорила Висенья, ее голос был угрожающим, и он по какой-то неизвестной причине возбудил Эймонда. Улыбка Висении ничуть не обнадежила. — Теперь ты можешь либо идти самостоятельно, либо я могу ударить тебя и попросить одного из дотракийцев тащить тебя обратно. Но я позволю тебе выбрать, потому что моя мать воспитала меня женщиной. Эймонд усмехнулся, заставив свою мать, Отто, Корлис и Лейну пристально посмотреть на него, хотя его это не волновало. И даже если бы его волновало их мнение, взгляды того стоили бы, просто чтобы увидеть скрытную улыбку, которую подарила ему Висенья. У нее была самая красивая улыбка, подходящая к такому милому лицу.