***
Висенья нуждалась в любом оружии, которое только могла достать, она должна была сделать так, чтобы дядя не мог отвести от нее глаз. Она заставила его ждать так долго, боясь дать ему ответ. Ей было стыдно признаться в том, что она боялась, и она чувствовала себя виноватой в том, что не сказала Эймонду о своих чувствах. Сегодня она даст ему ответ и расскажет, что чувствует на самом деле. Она хотела выглядеть для него красиво, чтобы он понял все без слов. Она оделась в одно из платьев, привезенных ей из Лиса. В Миэрине она обычно одевалась именно так, но в Вестеросе носила более консервативные платья, не желая давать людям повод говорить о ней плохо. Она знала, что все должны привыкнуть к ней и ее манере одеваться, но за столь короткое время произошло слишком много перемен. Сейчас она просто хотела, чтобы Эймонд захотел ее больше всего на свете и принял ее извинения. Она приняла ванну и натерла все тело маслом из сирени. Черное платье состояло из двух частей: верхняя половина заканчивалась прямо над нижней частью ее груди, открывая вид на большой участок кожи. Юбка платья начиналась ниже бедер, подчеркивая каждый изгиб ее тела. Все это было расшито золотыми нитями. Волосы были расчесаны и, словно шелк, ниспадали на плечи и талию. Она посмотрела на себя в зеркало, поворачиваясь в разные стороны, чтобы убедиться, что ничего не выбивается из общего вида. Удовлетворившись этим, она по тайным туннелям вышла из своих покоев и направилась к Эймонду. Она отослала своих служанок, как только они закончили натирать ее тело маслом, сказав, что она устала и хочет отдохнуть. Она попросила служанок не беспокоить ее до утра и сказала позовет их, как только проснется. Теперь она должна была убедить Эймонда, что любит его и не хочет никого другого. Осторожно открыла потайную дверь и, убедилась, что вокруг никого нет, вошла и закрыла дверь. Принцесса спряталась за ширмой, если Эймонд войдет с кем-то она не хотела, что бы другие люди увидели ее. Она знала, что дядя не заставит себя долго ждать. Висенья улыбнулась, когда менее чем через двадцать минут двери открылись и вошел Эймонд. Она поняла, что это он, по звуку его шагов, а так как больше она ничего не слышала, то поняла, что он один. Девушка подождала несколько минут после закрытия дверей, прежде чем выйти из-за ширмы. Эймонд подпрыгнул, что заставило ее улыбнуться: его глаза широко раскрылись, путешествуя по ее телу. — Боги, Висенья. — Он сглотнул и покачал головой, словно ожидая, что она исчезнет. — Что на тебе надето? — Тебе нравится? — Она подошла к нему, покачивая бедрами чуть больше, чем нужно. Ее дядя казался загипнотизированным. — А… Да. — Она остановилась перед ним и провела руками по его груди. Руки Эймонда легли на ее бедра, его большие пальцы ласкали кожу над поясом юбки. — Я… я не знал, что мы встретимся сегодня так рано. — Мы не должны были, но я хотела поговорить с тобой. — Висенья перевела взгляд на стол, где были разложены бумаги, а затем снова посмотрела на дядю. — Ты занят? — Нет ничего такого, о чем я не мог бы позаботиться позже. — Он притянул ее ближе, слегка опустив голову. — О чем мы должны поговорить? — Ты все еще хочешь жениться на мне? — Эймонд нахмурился, а Висенья прикусила губу. — Я знаю, что заставила тебя ждать, прежде чем дать ответ, но я хочу, чтобы ты знал: это не связано с моими чувствами к тебе или с тем, что я не хочу выходить за тебя замуж. Ты — единственный человек, на которого я когда-либо смотрела подобным образом. — Тогда почему ты ждала? — Я боялась, что ты станешь обижаться на меня, если твою мать когда-нибудь казнят. — Ее руки сжались на его плечах. — Я не хотела получить тебя, чтобы потом потерять. — Теперь ты преодолела этот страх? — В его голосе не было ни капли обиды, он просто спрашивал с любопытством. — Не совсем, я все еще боюсь этого, но понимаю, что не должна позволять страху руководить моими действиями. — Висенья провела костяшками пальцев по его лицу. — Я не хочу упускать возможность быть с тобой из-за того, что может никогда не случиться, а если и случится, то мы сможем с этим справиться. Я не хочу терять тебя. — Я не знаю, что произойдет в будущем, никто не знает. — Он обхватил ее лицо, приблизив губы. — Я знаю только одно: я люблю тебя и хочу быть с тобой. Боги обещали мне суженую, и в глубине души я знаю, что это ты. — Так ты все еще хочешь жениться на мне? — Я бы женился на тебе прямо сейчас, если бы мог. — Ну, я думаю, это немного нереально, но мы можем пожениться в ближайшее время. — Висенья сладко поцеловала его в губы и быстро отстранилась. — Мы можем поговорить с моей матерью утром. Эймонд ослепительно улыбнулся, проведя большим пальцем по ее нижней губе, а затем приник к ее рту. От его вкуса она прижалась к его телу, не желая отпускать. Висенья чувствовала, как ее живот сжимается с каждым движением его языка внутри ее рта, как жар опустился между ее ног. Она сжала бедра, пытаясь унять боль, но ничего не получалось. Руки Эймонда переместились на ее задницу, прижимая ее ближе к своей эрекции и он застонал ей в рот. Его твердость прижималась к ее ней, разжигая желание, и она думала только о том, как бы сорвать с них одежду, чтобы их кожа соприкоснулась. Руки Висеньи потянулись к его тунике, пытаясь снять ее, и Эймонд прервал поцелуй. Она бы смутилась, если бы не увидела в его глазах такое же желание. — Мы не должны этого делать, Висенья. — Да, мы должны. — Она не ждала ни минуты, чтобы заполучить его. Они договорились о свадьбе, а это означало, что он принадлежит ей так же, как и она ему. Она не стала дожидаться глупой церемонии, чтобы придать этому официальный статус. — Мы поженимся, нет никакой разницы, сделать это сейчас или подождать, пока мы не станем официальными супругами. — Если твоя мать узнает, она может не одобрить наш союз. — Висенья фыркнула, затем улыбнулась, когда она наконец смогла снять с него тунику. — Мы должны дождаться свадьбы. — Эймонд. — Она остановилась на мгновение, чтобы полюбоваться его обнаженной грудью. Дядя был красив, он имел хорошо очерченные мышцы, от которых у нее перехватывало дыхание. Существовал способ дать ему понять, насколько серьезно она настроена. — Если ты не трахнешь меня, я найду того, кто это сделает. Она не собиралась выполнять свою угрозу, она не хотела никого другого, но он этого не знал. Его взгляд изменился на такой, какого она никогда раньше не видела, в нем появился дикий блеск, и она подумала, что, возможно, зашла слишком далеко. Она едва успела моргнуть, а он уже стоял перед ней, его руки разрывали верхнюю часть платья, пока оно не превратилось в клочья. — Эта угроза была ошибкой, девочка. — Его голос был более глубоким, чем прежде, грубым, и его резкость возбуждала ее. Ее соски болезненно сжались, а по позвоночнику побежали мурашки. — Я заставлю тебя заплатить за нее. Ее юбка превратилась в лоскуты, и тогда он снял сапоги, а затем и брюки. От его толстой длинной эрекции у нее пересохло во рту, возможно, ей не следовало заходить так далеко. Она открыла рот, но из него вырвался лишь писк, и она полетела по воздуху, падая на матрас. Эймонд оказался на ней сверху, его рот обхватил один из ее сосков и сосал его до тех пор, пока она не застонала. Она не знала, почему, но ей нравилась эта его сторона, то, каким сильным и почти жестоким он был. Он схватил ее за ноги и закинул их себе на плечи. Его большие руки скользнули под ее задницу, а язык проник между ее складок. Висенья дернулась, крик вырвался из ее горла, а одна из ее рук вцепилась в волосы Эймонда. Он зарычал, и вибрация прошла по ее чувствительной плоти, заставив ее прикусить губу так сильно, что она почувствовала вкус крови. Его руки сжимали ее задницу, а он еще глубже вдавливал свое лицо в ее плоть. Ее кулаки сжимались все сильнее, и она была уверена, что к тому времени, когда они закончат, он лишится клочка волос. Он лизал ее так, словно она была восхитительным деликатесом, и он не мог насытиться, движения его языка сводили ее с ума. Она не переставала двигать бедрами, заставляя его хихикать и еще сильнее сжимать руки. — Нет! — Она не смогла сдержать крик, который вырвался у нее, когда он остановился, отстранив свой рот и целуя кожу под пупком. Она была так близка, ей было нужно еще немного. — Пожалуйста… — Ты плохо вела себя, Висенья, пыталась заставить меня ревновать и говорила, что уйдешь к другому мужчине. Мне это не понравилось. — Он лизнул кожу ниже ее груди. — А теперь раздвинь ноги и согни колени. — Должно быть, он ждал дольше, чем она думала, потому что прежде чем она успела раздвинуть ноги, рука Эймонда опустилась на ее складки, и от пощечины она вскрикнула. — Я же сказал тебе согнуть колени, Висенья. Она сглотнула, выполнив его указание, и ее взгляд переместился вниз по его телу. Она хотела его так, как никогда не хотела ничего другого. — Видишь ли, Висенья, я собирался подождать и быть милым, когда ты наконец-то мы будем вместе в первый раз. — Его губы коснулись ее уха, а одна из его рук взяла член и провела кончиком по ее плоти. — Я собирался быть любящим и нежным, но потом ты стала давить и говорить то, что мне не нравится. — Он прикусил ее нижнюю губу, и его член с силой ударил по ее складкам. — Сначала я буду осторожен, я не хочу причинять боль твоей маленькой пизде, по крайней мере, не больше, чем нужно. Но потом я буду жестко трахать тебя, и ты будешь это терпеть. Она жалобно застонала, но звук его голоса заставил все ее тело затрепетать. Висенья почувствовала, как широкая головка его члена скользнула по ее влажному входу, и ее руки переместились к его плечам, они должны были за что-то ухватиться. Она почувствовала, как его бедра сдвинулись, и вот он уже толкается в нее, его член растягивает ее, а ее рот приоткрылся в беззвучном стоне. — Черт возьми, Висенья. Ты такая чертовски узкая. — Она бы что-то сказала, если бы была в состоянии. Его губы были мягкими, когда он целовал ее, а его улыбка была такой же сладкой, когда он разорвал поцелуй. — Ты такая чертовски милая. Она почувствовала, что его бедра немного отведены назад, и уже собиралась обхватить его ногами за талию, чтобы удержать его внутри, когда его руки обхватили ее бедра, и он вошел в нее на всю длину. От жгучей боли Висенья вцепилась зубами в плечи Эймонда, заставив его бедра дергаться. Он перестал двигаться, и она почувствовала, как его тело сотрясается от усилий. Прошло несколько минут, прежде чем она разжала челюсти и отстранилась, чтобы посмотреть на него. Она укусила его сильнее, чем намеревалась, слегка прорвав кожу. Эймонд сжал челюсти и тяжело задышал, когда их глаза встретились. Затем он начал медленно двигаться, отводя бедра назад, а затем снова входя в нее. После нескольких толчков он, должно быть, увидел, как боль ушла с ее лица, потому что его движения стали более сильными. — ААА! — Она впилась ногтями в его кожу на спине. — Ты моя, Висенья. Твое тело — мое, как и твоя маленькая тугая пизда. Никто другой не сможет трахнуть тебя, только я. — Его голос был жестким, скорее рычащим, чем произносящим слова, но это только усиливало ее возбуждение. — Скажи это, Висенья. Скажи, что ты моя, что только мне позволено иметь тебя. — Да! — Она готова была пообещать ему все, что угодно, лишь бы он трахнул ее. — Я твоя! — То, что он был в ней, растягивая ее до боли, вызывало эйфорию. Даже лучше, чем в тот раз, когда он заставил ее кончить своими пальцами. — Ты этого хотела, Висенья? Чтобы я потерял контроль и от трахал тебя как шлюху. — Она подумала, что должна обидеться, ведь она никогда не слышала, чтобы кого-то так называли и это было комплиментом. Но ее телу это нравилось, она сжималась вокруг него, заставляя его стонать. Его толчки стали еще сильнее, боль усилила наслаждение, и она вцепилась в него ногтями. Это было более животным, чем она думала. За несколько секунд до того, как он опустил голову и лизнул один из сосков, она увидела, что глаза Эймонда перешли на ее грудь. Он вжался в нее бедрами и прикусил сосок, который облизывал. — О! БОГИ! — Она была уверена, что ее слышала половина замка, но ей было все равно. Эйфория охватила все ее тело, заставляя его пылать. Ее глаза закатились, когда она сжималась вокруг его члена, а между ног хлынула влага. — ЧЕРТ! — Его бедра долбились в нее с такой силой, что она приподнялась на кровати, а тепло заполнило ее. Она чувствовала, как она продолжает биться в конвульсиях вокруг него, пока он наполняет ее своим семенем. Ее разум не мог сосредоточиться ни на одной вещи, тело полностью завладело ею. Прошло несколько минут, прежде чем она поняла, что Эймонд осыпает поцелуями все ее лицо и проводит руками по ее телу. Она улыбнулась ему, как только пришла в себя, и рассмеялась, когда он поцеловал ее. Она вздрогнула, когда он вышел из нее, и ее тело упрекнуло ее в том, что это упражнение было слишком тяжелым. Но ей было все равно, она бы повторила это в тот же миг. Эймонд отошел от кровати и вернулся через несколько минут с влажным полотенцем в руке. Она уже собиралась спросить, что он делает, когда он начал вытирать у нее между ног, заставив ее вздрогнуть от того, насколько чувствительной она была. Сделав это, он отбросил тряпку в сторону и забрался рядом с ней, прижимая ее тело к своей груди и целуя в макушку. — Ты в порядке? — Она кивнула, все еще собираясь с силами. — Ты ведь знаешь, что я не имел в виду то, что сказал? — Висенья отстранилась и нахмурилась. — Я не считаю тебя шлюхой, я не хотел тебя обидеть. — Ты меня не обидел. Мне даже понравилось, что было немного странно, но я смирилась. — Она положила голову ему на грудь, проводя пальцем по укусу, который она ему нанесла. — Прости, что укусила тебя, это было не осознанное решение. — Нет, это было очень приятно в тот момент. — Его пальцы двигались по ее спине, заставляя ее тело расслабиться. — Хорошо, что мы решили пожениться. Уверен, мы перебудили весь замок. Прошло несколько секунд, и она начала хихикать, заставив Эймонда тоже рассмеяться. Ей было все равно, узнает ли ее семья о том что они сделали с Эймондом, — они и так скоро поженятся. Она поговорит с матерью утром.***
— Рабочие, которых я привела, закончили проверку города и составили планы новой канализационной системы, которая будет внедрена. — Висенья передала Рейнире планы, над которыми мужчины работали несколько недель. Рейнира открыла свиток, просмотрела планы, а затем снова взглянула на дочь. — Они также подсчитали, сколько золота должно быть потрачено на такую работу. В стоимость входят материалы и рабочая сила, что бы работу закончили в нужные сроки. Как видите, для завершения работ должны быть задействованы несколько сотен человек. — Все выглядит отлично. — Рейнира передала планы Эймонду, он посмотрел на них, а затем перевел взгляд на Висенью. — Сколько это будет стоить? — Двадцать тысяч золотых драконов. — Рейнира не заметила, как побледнели Корлис, Рейнис и Лионель. Висенья не замечала, как на нее смотрят все присутствующие в комнате. — Это включает в себя все, начиная с оплаты, которую получат работающие, и заканчивая золотом, которое должно быть потрачено на то, чтобы всех их прокормить. — Ваша милость, я не думаю, что мы можем себе это позволить. — Рейнис извиняющие посмотрела на нее. — Мы должны значительно повысить налоги, прежде чем сможем собрать такое количество золота. Это может занять несколько лун, а может, и год. — Не беспокойся об этом, Рейнис, я заплачу за это. — Она кивнула дочери. — Висенья использует часть золота, которое мы привезли, чтобы заплатить. Половина золота, будет положена в казну Вестероса, чтобы мы могли обеспечить все, что может понадобиться нашему народу. — Я займусь этим. — Висенья кивнула, улыбнувшись. — Есть еще один вопрос, который я должна поднять. — Остальные присутствующие в комнате кивнули, уделив ей все свое внимание. — С тех пор как я стала королевой Вестероса, он стал частью моей империи, а это значит, что вы все — совет Вестероса и новой Валирии. — Все кивнули, и Рейнира посмотрела на свою кузину. — Рейнис, ты мой мастер над монетой, и ты должна быть знакома с финансами остальной части моей империи. Я хочу, чтобы ты отправилась в Миэрин и встретилась с Лейнором, он даст тебе все, что ты должна знать об остальной части моей империи. Рейнис потрясенно смотрела на нее, и глаза ее наполнились слезами, но она не дала им упасть. Рейнира знала, как сильно Рейнис скучает по Лейнору, она должна была это сделать, и Лейнор тоже. Для ее кузины это был прекрасный повод увидеться с сыном спустя столько лет. — Вы хотите, чтобы я отправилась в Миэрин? — В голосе Рейнис слышались слезы. — Да, — Рейнира мягко улыбнулась ей. — Лейнор отвечает за город и ту часть империи в мое отсутствие. Он может научить тебя всему, что ты должна знать, он отличный упраленец. — Когда вы хотите, чтобы я отправилась? — Рейнис прочистила горло. — Думаю, путешествие на спине дракона будет самым лучшим и быстрым способом. — Рейнира слегка кивнула кузине. — Ты можешь уйти завтра, если хочешь. — Вы должны были сначала спросить меня. — Корлис бросил на нее взгляд. — Почему? — спросила Висенья, поигрывая рукавами своего расшитого розовым кружевом платья. — Ты тоже хочешь поехать? — Рейнис — моя жена. — Корлис бросил взгляд на Висенью, которую, казалось, забавлял его гнев. — Она должна получить мое разрешение, чтобы отправиться куда-либо. — Она принцесса Таргариенов и наездница на драконе. — Висенья ухмыльнулся Корлису. — Уверена, она любит, когда ты пытаешься указывать ей, что делать. — Висенья. — Рейнира покачала головой, когда ее дочь повернулась и посмотрела на нее. Она не хотела еще одной ссоры с каждым из присутствующих членов малого совета. Последняя была достаточно неприятной. Она повернулась к Корлису, удосужившись произнести. — Лорд Корлис, принцесса Рейнис — мой мастер над монетой, а это просьба королевы, связанная с ее обязанностями как члена Малого совета. Если когда-нибудь вы должны будете осмотреть мои корабли, вас также отправят через Узкое море, чтобы вы выполнили свою работу. На данный момент это должна сделать только принцесса Рейнис, и если она не будет возражать, то отправится в Миэрин и выполнит мою просьбу. Рейнира все больше уставала от поведения Корлиса, она ненавидела, что он должен возражать или ставить под сомнение каждое решение. Он не мог понять, что она поступает так, как лучше, и, хотя она ценила их советы, ей не нравилось их снисходительное отношение. — Не беспокойтесь, Ваша милость. — На этот раз голос Рейнис был более твердым, давая всем понять, что она полностью контролирует свои эмоции. — Я все подготовлю и отправлюсь завтра утром. — Прекрасно. Думаю, принц Деймон справится с вашими обязанностями, пока вас не будет. — Она ни за что не отдала бы обязанности Рейнис Корлису. Лионель, Эймонд и Висенья уже были заняты своими обязанностями. Деймон был единственным, у кого было время. Все кивнули в знак понимания. — Что-нибудь еще должно быть обсуждено, прежде чем мы закончим на сегодня? — Да, Ваша милость. — Эймонд прочистил горло, прежде чем посмотреть на нее. — Я хотел бы обратиться с официальной просьбой о разрешении на брак с принцессой Висеньей. Я хочу жениться на принцессе с вашего благословения. В комнате воцарилась полная тишина, все в шоке уставились на Эймонда, даже Рейнира была удивлена. Хотя она и говорила с Висеньей об Эймонде, дочь никогда не рассказывала ей о решении, которое она приняла в отношении него. Она посмотрела на дочь, та мягко улыбнулась, и Рейнира ответила ей тем же. Очевидно, Висенья говорила с Эймондом об этом вопросе. — Я не ожидала, что этот вопрос будет поднят, но не вижу в этом ничего страшного. — Она улыбнулась облегченному вздоху Эймонда. — Если только Висенья согласится на союз. — Я согласна. — Висенья улыбнулась ей, а затем посмотрела на Эймонда. — Но ты знаешь, что если ты будешь вести себя как Корлис и пытаться указывать мне, что делать, я зарежу тебя во сне? — Не волнуйся, любовь моя. — Эймонд улыбнулся, глядя на Висенью так, словно он забыл о присутствии в комнате других людей. — Есть только одна область, где мне будет приятно указывать тебе, что делать. Рейнира поперхнулась вином, закашлялась и прочистила горло, а затем посмотрела на брата. Она прекрасно понимала, что он имеет в виду, и была уверена, что остальные присутствующие тоже понимают. Рейнира слышала, как накануне вечером из покоев Эймонда доносились крики. Она не была до конца уверена, что это Висенья, но теперь была уверена. Несмотря на то что ее дочь никто не видел вне ее покоев, и она спала в своей постели, когда служанки и стражники разбудили ее утром, Рейнира знала, что Висенья провела ночь с Эймондом. Она даже не могла ничего сказать дочери, потому что доказательств случившегося не было, а Рейнира не имела морального право упрекать ее. Если бы не закон Эйгона, Висенья родилась бы бастардом. По крайней мере, у ее дочери хватило здравого смысла быть осмотрительной, в отличие от Рейниры и Деймона, которые трахались в доме удовольствий. — Ваша милость. — Лионель Стронг прочистил горло. — Брак принцессы Висеньи — дело государственное. — Нет, это не так. — Рейнира положила обе руки на стол, переплетя пальцы. — Мне не нужно не золото ни солдаты. — Брак принцессы Висеньи может послужить мостом между короной и домами, которые еще не полностью приняли ваше правление. — Лионель Стронг вздрогнул от того, как Эймонд и Висенья уставились на него. — Лорд Стронг, моя дочь не выйдет замуж ради политического союза. — Она также никогда не выйдет замуж за Ланнистера или Баратеона, но не стала говорить об этом вслух. — Она вольна выйти замуж за того, кого выберет, и я не могу назвать никого лучше моего брата. Он — принц Таргариенов, что сохранит чистоту нашей валирийской крови, и он — наездник на драконе.- Взгляд Рейниры не был пронзительным, но и дружелюбным его назвать было нельзя. — Скажите мне, милорд. Считаете ли вы, что есть более достойный кандидат на руку моей дочери, чем мой брат? — Нет, Ваша милость. — У мужчины хватило здравого смысла быстро покачать головой. — Конечно, нет, принц — прекрасный выбор. — Отлично, тогда я обсужу детали с дочерью и братом и сообщу вам всем, когда состоится свадьба. — Рейнира заметила, как напрягся Деймон, как он уставился на Эймонда, словно хотел протянуть руку через стол и убить его. Рейнира поймала его взгляд и покачала головой: она была уверена, что Висенья ударит Деймона, если он попытается вмешаться. Она должна была положить этому конец, пока не пролилась кровь. — На сегодня все. Она встала, убедившись, что все поняли, что собрание окончено. Теперь нужно было успокоить семью, пока они не решили, что убивать друг друга — хорошая идея.