***
Губы отчаянно боролись за доминирование, руки Верны ласкали каждый сантиметр кожи. Мадлен была такой только для неё, для смерти или её предвестницы, или кем бы ни была эта женщина, и она готова была упасть к её ногам. — Моя Клеопатра, сколь прекрасна ты в покорности, — ворковала брюнетка. — Не вынуждай меня жалеть об этом, не томи меня ожиданием. Возьми меня по-настоящему. Верна невесомо касалась её бёдер, и это раздражало девушку: Мадлен Ашер была не из терпеливых. — Ну же, или я сделаю это сама… — Так же быстро, как Мадлен скользнула рукой между бёдер, Верна завела её ей за голову. — Тебе нельзя прикасаться, отныне ты моя. Поняла? — Глаза Верны были настолько чёрными, что в них отражалась сама Мадлен. — Хорошо, я согласна, но только на этот раз, — заявила она.***
На этом сон всегда заканчивается, так и не достигнув желаемого. Мадлен Ашер всегда получает то, чего хочет, поэтому она отправилась за этим сама. — Я тебе снилась? Бар был пуст, лишь она, загадочная брюнетка, сидела на деревянной барной стойке. — Ты не можешь этого знать. — Мадлен была дерзкой и старалась сохранить свой ледяной облик. — О, но я знаю, моя Клеопатра. — Как и во сне, она говорила с придыханием и соблазнительным шёпотом. Мадлен почувствовала, что ей труднее сохранять бесстрастное выражение лица, чем она думала. — Я хочу заключить новую сделку, нет, на самом деле я требую этого. — Ты и твои требования, — усмехнулась Верна, но жестом велела блондинке продолжать. — Мне откровенно надоело видеть тебя только в своей голове, — призналась Мадлен. — Что ты можешь предложить мне взамен? — Верна подула на свои чёрные ногти, словно сдувая невидимую пыль. — Себя, целиком и полностью. Я буду играть в любые твои игры и подчиняться любым прихотям. Верна удивлённо изогнула бровь. — Думаю, это вполне подходит. — Она зловеще усмехнулась. Мадлен почувствовала, как сердце заколотилось в груди. Она знала, что лучше не заключать сделок с дьяволом, но сейчас ей было всё равно. — Я хочу видеть тебя хотя бы два раза в месяц, хочу, чтобы ты проводила со мной ночь. Вот и всё. — Я посмотрю в расписании, — ответила Верна. — И что же ты хочешь взамен? — Пот выступил на шее Мадлен. — Тебе запрещено иметь другого любовника, как бы долго ни длилась эта сделка. Никто не имеет права прикасаться к тебе, пока ты моя. Даже тебе. Я тоже хочу контроля, и мне понравится соревноваться с тобой за него. — Ну что ж, посмотрим, стоит ли всё это того, ведь в моих снах ты всегда держала слово. Мадлен наклонилась ближе, и Верна затянула её в поцелуй. Они оказались в спальне, в центре которой стояла тёмно-фиолетовая двуспальная кровать. Мадлен не стала спрашивать, а просто целовала её с упоением, чувствуя, как язык скользит по губам, и она приоткрывает губы со стоном, а колени непроизвольно подгибаются. Верна забавлялась, чувствуя, как языки отстаивают своё господство. Она прижала блондинку к себе, поднимая её руки над головой. Она целовала её в шею, расчищая путь к «оазису». Мадлен сохраняла самообладание, стараясь казаться заскучавшей. — Если это всё, на что ты способна… — Её прервал укус в изгиб шеи, и ей стоило больших усилий не вырваться и не застонать. Верна облизнула губы, на которых осталась кровь. Зрачки Мадлен расширились, выдавая её с головой. Дыхание стало прерывистым. Верна продолжила свой путь, обнажая блондинку на ходу, обводя впадину её груди, словно путешествуя к самой горе Олимп. Соски стали твёрже, и она взяла в рот левый «бутон», прикусив его. Самообладание Мадлен рассыпалось. — Чёрт! Верна! — Она застонала, выгнув спину дугой к небесам. Мадлен знала, что бесполезно пытаться найти другого любовника, никто не сможет сравниться с ней. Верна хищно усмехнулась. — Стонешь для меня? Какой чудный звук. Мадлен больше не заботилась о самообладании; она жаждала большего, но не умоляла об этом. Стоило этой мысли покинуть её голову, как она тут же пожалела об этом. — Умоляй, умоляй, чтобы я коснулась тебя там, где ты так этого желаешь. — Взгляд Верны был безжалостным. — Да пошла ты, я не буду этого делать, — прошипела Мадлен. Верна игриво провела указательным пальцем по клитору смертной блондинки, медленно, но достаточно для того, чтобы та возбудилась, и стоило Мадлен почувствовать жар в животе, как палец исчез, заставляя её сводить бёдра и крутить ими. — Нет! Чёрт! Верна! — Я буду играть в любые твои игры и подчиняться любым прихотям, — насмешливо произнесла Верна. Она собиралась заставить главу дома Ашеров сломаться. — Нет, я Мадлен, мать её, Ашер, я не буду умолять! — Но всё, чего она так желала, — это брюнетка между её ног. — Жаль, но, похоже, ты никогда не сможешь увидеть свой сон до конца. — Верна отодвинулась, а верёвка сменила её руку, державшую руки Мадлен над головой. Они провели так пятнадцать минут: время от времени Верна проводила пальцем по её коже и отстранялась, а Мадлен всё держалась, хотя тело её горело. — Блядь, прекрати! Верна, пожалуйста, просто пожалуйста, я больше не выдержу. Пожалуйста, просто трахни меня! Я сделаю всё что угодно. Так и рухнула великая Мадлен Ашер. — Больше никаких пустых обещаний, моя королева, — предупредила Верна. — Нет, больше никаких пустых обещаний! Клянусь, ты заставила меня умолять! Ты победила. Верна не смогла ничего возразить. Она медленно погрузилась в неё, наслаждаясь вкусом женщины. Она неспешно вылизывала скользкую плоть Мадлен, её терпкий вкус заставлял Верну почувствовать то, о чём она и не подозревала. Поза показалась ей нелепой, как люди умудряются так держаться? Желание. Как только она вкусила Мадлен Ашер, то поняла, что ими движет желание, и сосредоточилась на тугом комке нервов, облизывая и посасывая, пока блондинка не обмякла на простынях, а её имя не сорвалось с губ как молитва. Значит, Мадлен Ашер всё-таки кому-то поклонялась? Ей. Ей хотелось бы услышать какой-нибудь язвительный комментарий, но она желала заставить Мадлен повторять её имя с еще большим желанием, с ещё большей жадностью, ещё и ещё. Кончая, Мадлен осознавала, что будет нуждаться в сладком поцелуе Смерти до последнего вздоха, а может, и после него.