* * * * *
Четыре года назад. Приём в доме Пака в честь вручения благодарности за его успехи в работе от Президента. Вечер был окутан аурой величия и успеха. Это был не просто приём, это было воплощение достижений и признание заслуг перед лицом самых влиятельных людей страны. Политики, чиновники, и все, кто имел вес в обществе, собрались здесь, чтобы отметить успехи Пака, которые были удостоены благодарности самого Президента. Струящиеся в бокалах элитное шампанское и старый виски добавляли особого шика. Улыбки и рукопожатия, обмены любезностями и комплиментами наполняли пространство, создавая иллюзию дружелюбия и уважения. Однако за этим фасадом взаимного уважения скрывались совсем иные мысли и чувства. Каждый альфа в толпе, улыбаясь своему знакомому, в глубине души уже рассчитывал шаги, как бы наиболее выгодно использовать этот момент для собственного продвижения или как подставить конкурента. Их взгляды измеряли друг друга, ведь каждый искал возможность подняться ещё выше, пусть даже за счёт падения другого. Женщины, элегантные и изящные, с улыбками обменивались новостями и комплиментами, однако в глазах их тоже играла соперническая искра. Сравнение бриллиантов и нарядов было тихой битвой за статус и внимание, где количество карат и редкость украшений определяли место в социальной иерархии, которая тут решала всё. Омеги, сопровождавшие своих альф, также не оставались в стороне от этого негласного состязания. Их метки, оставленные коррумпированными и влиятельными альфами, служили предметом гордости и зависти одновременно. Каждый из них старался продемонстрировать своё особое положение, демонстрируя свою метку как символ принадлежности к элите. Таким образом, вечер в доме Пака был мастерски организованной сценой, где каждый играл свою роль, стремясь не только к внешнему блеску, но и к скрытому превосходству над другими. Это был праздник честолюбия и высокомерия, где за красивыми улыбками и теплыми словами скрывались коварство, зависть и стремление к власти. В какой-то момент Пак, окружённый влиятельными гостями, заметил приближение Скотта Брауна, известного своими связями и хитростью чиновника, который работал в американском посольстве. А также был близким другом Ли, извечного соперника Пака. — Хван, мой дорогой друг! — воскликнул Браун, его улыбка была такой же яркой, как и сверкающие блики, которые преломлялись в хрустале люстр. — Позволь поздравить тебя с заслуженной благодарностью от Президента. Твои успехи говорят сами за себя. Должно быть, ты уже задумываешься о следующих шагах, не так ли? Пак, с улыбкой приняв комплименты, не мог не ощущать ядовитый привкус лицемерия в словах Брауна. В его руке блестел хрустальный бокал с виски, и он слегка приподнял его в знак благодарности. — Спасибо за твои искренние и тёплые слова, Скотт, — ответил Пак, его голос был спокоен и собран, хотя в глубине души он сжимался от неприязни к этому человеку. — Что ж, я считаю, что уже достиг вершины своих желаний. Желать большего, наверное, было бы грехом. Я абсолютно доволен тем, что имею. Браун кивнул, его взгляд скользил по лицу Пака, пытаясь разгадать его настоящие мысли. В его глазах мелькнула тень, но она так же быстро исчезла, как появилась. — О, это похвально, Пак! Не каждый умеет ценить то, что у него есть. Но знай, если когда-нибудь твои амбиции возрастут, мои связи могут оказаться весьма полезными. Даже на вершине есть место для роста, не так ли? — Скотт не сводит взгляда с альфы. Пак, оставаясь вежливым, но дистанцированным, кивнул в ответ, его улыбка была формальностью, чем отражением настоящих чувств. — Твоё предложение поистине щедро. Но давай не будем забегать вперёд. Сегодняшний вечер — это праздник, и давай наслаждаться им, не обсуждая дела. Подняв бокалы, они сделали глоток виски. Пак прекрасно знал, что в этом мире высоких ставок и политических игр каждый встречный может быть как союзником, так и врагом. И в этом праздничном зале его шикарного дома, полном сейчас лицемерия и тайных амбиций, он оставался начеку, понимая, что его истинное превосходство заключается не только в умении добиваться успехов, но и в искусстве распознавать тех, кто может как поднять его высоко, так и стать причиной его падения. Перебирая взглядом гостей, Пак заметил, что к нему направляются двое: один с достоинством возраста и мудростью в глазах, другой — с явной самоуверенностью молодости и высокомерностью в своём взгляде. Джин-Хо, давний и проверенный близкий знакомый Пака, кидает недовольный взгляд на Скотта, который тут же, словно испуганный щенок, отходит от них. Джин-Хо, не обращая внимания на его уход, обращается к Паку: — Хван, позволь мне представить тебе молодого и перспективного дипломата. — Он делает жест в сторону молодого альфы, который протягивает руку в знак приветствия. — Сэм, очень приятно. Поздравляю, господин Пак, с таким выдающимся достижением! — Молодой альфа с блеском в глазах и слишком широкой улыбкой протягивает руку Паку. — Спасибо, — отвечает Пак сдержанно, чувствуя неприязнь к этому человеку с первого взгляда. В Сэме слишком много было того, что Пак не мог терпеть: альфа производил впечатление скользкого, лицемерного, двуличного и чрезмерно амбициозного человека. Джин-Хо, почувствовав напряжение, торопится добавить: — Собственно, этот молодой человек желал с тобой познакомиться. — Мда? Как интересно, — Пак, подчёркивая своё равнодушие смотрит куда-то в сторону, выпивает очередной бокал виски залпом и ставит его на стол. — И зачем? — На этом я оставлю вас, — говорит Джин-Хо и уходит, оставив их наедине. Сэм, не колеблясь, отвечает: — Быть знакомым с вами уже само по себе большая честь, а рассчитывать на вашу поддержку в будущем — предел мечтаний любого, кто только начинает свой путь в нашей карьере. Пак саркастически усмехается: — А ты пока не можешь ни на что рассчитывать, пока ты мне не интересен. Сэм, уверенно вскидывая бровь, отвечает: — Так это пока. Пак чувствует, как раздражение подступает к нему. Наглость и неуважение к статусу — его самое слабое место. — Чего ты от меня хочешь? — резко спрашивает Пак. Сэм внимательно смотрит на него, пытаясь расшифровать его настроение, а затем мягко отвечает: — В этом большом мире знания, связи, власть и авторитет играют ключевую роль. Я надеюсь, что смогу рассчитывать в будущем на наше с вами доброе знакомство? Пак хмыкает, скептически оценивая молодого альфа перед собой: — Повторюсь, пока ты мне не интересен. У тебя нет ничего, что мне могло бы быть интересно… У тебя ни связей, ни положения, ни уважения. Пока ты никто. — Это пока, — Сэм щурит недовольно глаза. Пака начинает заводить выпитый алкоголь и то, что он так задел молодого альфу. Звериное нутро просит игры. — Вот и я говорю, что пока с тебя нечего взять… Разве что… выебать тебя можно. Пак наслаждается растерянностью и моментом унижения молодого альфы. — Но… Но я же альфа, а не омега… — И что? Это делает твою задницу какой-то особенной? — Нет… Просто… Это… Министр усмехается: — Вот и смотри, что выходит на деле… Тебе твоя задница дороже собственного будущего. Спешу огорчить в таком случае, малыш, с таким взглядом на жизнь, тебе сюда, — Пак обводит все пространство и гостей взглядом, — дорога закрыта, потому что каждый, кто тут — чья-то шлюха в прямом или переносном смысле. Сэм в полной растерянности, а Пак продолжает, даже не смотря на него: — Вот я ебусь с кое-чем уже почти семь лет и из-за этого на меня было организовано два покушения, — Пак снова усмехается, — а ты всего лишь переживаешь из-за задницы… Блять, смешно даже. Поэтому просто расслабься и прими, что этот мир — не для таких слабаков, как ты. Пак развернулся уже спиной к Сэму и взял очередной бокал, как услышал за спиной почти уверенное от Сэма: — Я согласен, но вы познакомите меня с каждым, на кого я укажу. Пак расплывается в самодовольном оскале, который молодой альфа пока не видит. Он выпивает виски и поворачивается со словами: — Третий этаж, вторая дверь справа от лестницы, через пять минут. … Как только Сэм зашёл в комнату, Пак сразу же приказал ему подойти и встать на колени. Сэм, до конца еще не осознающий, что вообще происходит и что сейчас будет, слушается беспрекословно. Унижающее осознание пришло в тот момент, когда Пак стал проталкивать свой член глубже в рот Сэма, с каждым движением глубже и быстрее. Сэм задыхался и давился, слёзы лились из закрытых глаз, он силой бил ладонями по бёдрам альфы рефлекторно, совершенно не веря, что это хоть как-то сможет на что-то повлиять. Ему казалось, что это никогда не закончится, но в какой-то момент Пак резко отстранил его от себя, грубо оттягивая за волосы. Сэм на секунду обрадовался, начал хватать воздух губами, но в этот момент получил сильную пощечину. — Сука! Зубы убрал! Не давая ни секунды передышки, он снова жестко и грубо продолжил иметь Сэма в рот. На моменте, когда молодой альфа почувствовал, как густая сперма стала заполнять его горло, он мысленно выдохнул, надеясь на то, что его персональный ад закончился. Пак отошёл, сел в мягкое кресло, взял со столика пачку сигарет и зажигалку, прикурил. Он смотрел на Сэма оценочным взглядом, как на вещь, примерно секунд двадцать. Казалось, ему нравилось смотреть на то, как тот вытирал ладонями слёзы с щёк, стараясь отдышаться. — Пока курю, подрочи и растяни себя, — Пак выпускает сигаретный дым и всматривается в его причудливые очертания, которые тут же растворяются. — Не обольщайся, просто не хочу сам с тобой возиться. Чем лучше постараешься, тем меньше боли будет, но это на твоё усмотрение, мало ли какие у тебя кинки, раз ты так с легкостью пошел под альфу, как течный омежка. Пак усмехается и делает очередную глубокую затяжку, смотря на стыд и унижение, которые отчетливо видны на лице Сэма. Они его сейчас душат, но он делает всё, что сказал министр. Альфа докуривает, тушит сигарету в пепельнице, берёт презерватив, который лежал около сигаретной пачки, раскатывает по члену. Пак подходит к Сэму со словами: — Какой же дешёвой и тупой шлюхой ты оказался, самому от себя не противно? А потом начинаются самые адские минуты для Сэма. Минуты, которые наполнены живой болью: физической и моральной. Кончив, Пак идёт в уборную, которая при комнате, чтобы привести себя в порядок. Он, не закрывая дверь за собой, громко говорит Сэму, чтобы тот всё хорошо слышал: — Во-первых, никому не верь, до тех пор, пока ты не подписал сделку или контракт. И даже после, не будь ни в чём уверен. Всегда и во всём есть лазейки, которые могут всё изменить. Как в твою сторону, так и в сторону второй стороны. Во-вторых, соглашайся на условия, только тогда, когда продумаешь самый провальный ее исход для себя. И если эти потери ты можешь себе позволить, тогда вперёд. В-третьих, не ведись на провокации, как сделал это сейчас. Повёл себя, как безмозглая шлюха. Пак вернулся в комнату: — На этом у меня всё, и так слишком много ценных советов. Думаю они ускорят твою карьеру года на три, а то и на четыре… Сэм, пытаясь собраться с мыслями, не упускал последней надежды: — Подождите… А знакомства?.. — Какие знакомства? — Пак театрально удивляется, его глаза искрились усмешкой. — Вы обещали, что представите меня каждому, на кого я укажу… — голос Сэма дрогнул, и он понял, что его обманули, слёзы обиды сами собой начали скапливаться в глазах. Он понял сейчас каждый «совет», который Пак только что проговорил. — Бо-оже, Сэм, это отвратительное зрелище — плачущий и скулящий альфа. — Пак вздохнул, — Так и быть, познакомлю тебя с одним, с кем захочешь, но только из-за того, что отсасал прекрасно. Приведи себя в порядок и спускайся. Как только Сэм скрылся за дверью уборной, Пак расслабленно опустился снова в кресло, взял со стола свой смартфон. Скользнув по экрану пальцами несколько раз, включил видеозапись, которая была только что сделана. Экран ожил, показывая всё, что тут происходило с момента, как Сэм вошёл в комнату. Пак внимательно наблюдал за записью, убеждаясь, что камера зафиксировала всё, что нужно. Это видео было страховкой на всякий случай. Пак давно привык всё просчитывать наперёд, не на несколько шагов, а не несколько лет. В мире, где информация — это контроль над людьми, это видео имело огромную силу. Такая информация могла стать решающей в любой игре власти. Пак хорошо уже знал, что в политике, как и в жизни, всегда нужно иметь козырь в рукаве. Когда Сэм вернулся из уборной, его обычно уверенная походка превратилась в неуверенное передвижение в пространстве. Лицо, которое всегда было с высокомерной улыбкой, теперь было пустым, без выражения, словно маска. Пак поднял глаза на Сэма, скрыв свои мысли за безразличным взглядом. — Что-то ты выглядишь не очень… — голос Пака звучал на удивление мягко. Сэм медленно кивнул, глаза были опущены. Он понимал, что сделал роковую ошибку. Пак уверенно произнёс: — Запомни, в-четвёртых, люди все очень просты и тупы, они никогда не идут вглубь, всем плевать на тебя… Поэтому, если ты оденешься вдовцом — будешь для них вдовцом, одеваешься как шлюха — будешь для них шлюхой. Сэм посмотрел на министра несколько секунд и молча вышел. Пак с удовлетворением закрыл приложение на телефоне после того, как видео было отправлено в хранилище, где уже находился различный компромат на целый ряд важных персон. Тайны и секреты позволяли Паку манипулировать ситуациями и людьми, когда это было необходимо. Он давно уже знал, что информация — это самое мощное оружие, и теперь Сэм стал частью его игры. Спустившись вниз, где шум голосов и музыки смешивались в одно, Пак оглядел зал. Сэма не было видно среди гостей, что вызвало у него кратковременный интерес. Однако вскоре молодой альфа появился из толпы, его лицо было непроницаемым, как если бы последние события не оставили на нём никакого следа. — Господин Пак, я был бы счастлив познакомиться с главным прокурором, — Сэм обратился к министру, его взгляд был прямым и открытым, в нём не читалось ни капли сомнения или страха. — Смотрю, быстро учишься. Далеко пойдёшь…* * * * *
Когда машина Юнги и Су остановилась перед парадным входом роскошного особняка, на ступенях их уже поджидал Сон. Его вид был невозмутим, но глаза скользили оценивающим взглядом по Су, словно пытаясь проникнуть в самую суть его нутра, при этом полностью игнорируя Мина, находящегося рядом. Взгляд Сона голодный и жадный, он словно хищник, готовый к нападению. Взгляд, который был у Сона, заставил Мина бесноваться внутри, потому что никто не имел права так откровенно и желая смотреть на его омегу, кроме самого Мина. Су лишь сузил глаза, бросая взгляд на Сона, демонстрируя своё неодобрение такому вызывающему поведению. Он с достоинством, не позволяя эмоциям взять верх, взял Юнги за руку, подчёркивая их отношения. — Добро пожаловать. Хозяин вас уже ожидает. Атмосфера в доме была пропитана ощущением мощи и власти, каждая деталь интерьера кричала о безграничной власти хозяина этого особняка. С каждым шагом они приближались к кабинету, дверь в который была приоткрыта, предвещая начало их встречи с человеком, который, с легкостью может менять судьбу любого. Когда они переступили порог кабинета, воздух в помещении сгустился, наполняясь тяжёлыми ароматами альф. Сон, демонстрируя непринуждённую уверенность, выбрал для себя кресло в углу кабинета, словно это было его привычное место. Он расслабленно опустился в него, устроившись поудобнее, его взгляд невидимо следил за каждым движением Су. Пак встретил их дружелюбной улыбкой, которая скорее говорила о готовности к новой игре, чем о радушии. Его приветствие было тёплым, но в нём чувствовалась невероятная сила и власть. Он энергично поднялся со своего места за массивным столом из тёмного дерева, словно готовый к битве, жестом руки, пригласил гостей сесть. — Рад встрече! Давайте приступим к нашим делам, у меня мало свободного времени, — начал Пак. — Начну с того, что Су пока будет жить здесь, у меня в особняке, как ты, Юнги, и просил. Это самое безопасное место для него сейчас. В доме, кроме меня, бывает только Сон, персонал и охрана. Моя семья сейчас за границей, наслаждается отдыхом, их не будет ещё несколько месяцев. Поэтому ты, Су, можешь чувствовать себя здесь в полной безопасности, — голос Пака звучал уверенно, словно не допуская мысли о возможности иного. Следом Пак вызвал служанку и приказал ей показать Су его комнату. Омега лишь растерянно моргал, едва успевая воспринимать информацию на фоне стремительно разворачивающихся событий. После того, как служанка учтиво взглянула на Су, пригласив его последовать за ней, Юнги коротко чмокнул омегу: — Всё в порядке, ничего не бойся. Я скоро приеду за тобой. Су едва кивнул на слова Юнги, и они со служанкой вышли. Когда дверь за ними закрылась, Пак продолжил: — Когда-то мы с Ли были как братья, но он оказался лживым предателем. Его действия, направленные против меня, раз за разом разрушали мою жизнь и карьеру. Теперь пришло время воздать ему по заслугам. Всё, что мне нужно от тебя, Юнги, — это информация из компьютера и телефона Ли. Только это и ничего больше, — повторил Пак, подчеркивая каждое слово. — Мне не важно, как ты это сделаешь, просто достань мне это. И да, по поводу дипломата… не бери его в голову. Я сам разберусь с ним в ближайшее время. Можешь даже не думать о нём, считай, твоя эта проблемка решена. — Слишком выгодные условия, — Юнги всматривается в Пака. — В чём подвох? — Я тебе верну мужа, когда у меня будет информация. А пока… Су будет гостить у меня. Юнги хотел возразить, что изначально были иные условия, но он также понимал, что никто, кроме Пака, не сможет защитить Су лучше. — Хорошо. Но держи своего бешеного пса подальше от Су, — с недовольством бросил Юнги. Пак усмехнулся: — Не волнуйся на этот счёт. Как я сказал ранее, Су в полной безопасности в моём доме. А чтобы и дальше ничего не произошло, тебе нужно просто выполнить свою часть сделки. — Я хочу увидеться с мужем перед тем, как уеду, — настойчиво заявил Юнги. — Да, конечно. Тут же не тюрьма… Тебя проведут к нему сейчас.* * * * *
Спустя чуть больше часа Сэм зашёл самоуверенной походкой и небрежно кинул: — у меня на тебя не больше десяти минут. Пак, не поддаваясь на провокацию, со спокойствием ответил: — Боже, Сэм, столько пафоса! — Что тебе нужно? — Резко спросил Сэм. — До меня дошли слухи о твоём конфликте интересов с Ли Су и его мужем Мин Юнги, — Пак медленно прикурил сигарету, добавляя паузу для эффекта. — Они уже не супруги. И это не твоё дело, — отрезал Сэм, словно попытался поставить точку в этом разговоре. — С этой секунды — моё. Итак, я прошу тебя, не трогай их, пожалуйста, — продолжил Пак, невозмутимо держа взгляд на Сэме. — С хера ли? — усмехнулся молодой альфа, вскидывая бровь. — Если ты услышишь меня с первого раза, то никаких трагедий не произойдёт. Если не услышишь — лишишься всего. Оно тебе надо? — У тебя на меня ничего нет, — усмехнулся Сэм, — потому что я не совершил ни одного косяка, который мог бы мне навредить. Поэтому засунь свои угрозы глубоко в зад. — Разве что только в твой, — Пак улыбнулся. Сэм резко поднялся и направился к двери, но как только до него донеслись звуки только что включившегося видео на наоутбуке Пака, он застыл. Медленно повернул голову, а потом повернулся всем телом. Медленно подошёл обратно к столу, за котором сидел Пак со взглядом победителя. Пак поворачивает ноут, на котором было их видео. — Всё-таки, кое-что ты упустил. — Сука… — процедил злобно сквозь зубы Сэм. На его лице ярость, унижение, гнев. — Теперь слушай сюда, высокомерный кусок говна, если с Су или Мином, или с кем-то из их окружения хоть что-то случится, даже если им чек неверно в кафе закроют, я буду считать, что это ты. И тогда ты навечно попрощаешься со своей репутацией и насиженном месте в Интерполе, тебя даже рыть ямы для могил не возьмут. И ты прекрасно знаешь, что я это сделаю с легкостью. А теперь пошёл вон. Сэм буравил министра тяжёлым взглядом. Пак, прикуривая сигарету, как бы между прочим спросил: — У тебя какие-то вопросы остались? Или хочешь еще разок отсосать, как тогда? — Я уничтожу тебя. — Конечно, я не могу запретить тебе это попробовать сделать, но не рекомендую. Ты же знаешь, что проиграешь. Да, ты как-нибудь сможешь меня «покусать», но сожрать… едва ли… Зато я, когда залижу свои раны, заставлю тебя жить долгую и мучительную жизнь. Настолько мучительную, что смерть тебе будет казаться подарком небес. Ты же знаешь это. — А я всё же рискну, — Сэм быстро вышел, громко хлопнув дверью. Оставшись в кабинете вдвоём, Сон поднялся из кресла, которое занимал в углу, пересел ближе к Паку. — Господин, он захочет вас убить… — Естественно, захочет. И мы его опередим в этом, но сначала поиграем. Последи за ним пару дней: что, куда, с кем, кому… Создадим ему впечатление, что у него всё получается. А потом просто убьём. — Рискуете. Давайте сразу? Могу прямо сейчас. — Рискую. Но прикончить его сейчас тоже не вижу смысла. В этом случае я лишу себя рычага давления на Юнги. Пока есть какая-то угроза для Су, Мин будет делать всё, что я захочу.* * * * *
В начале Тэсон медленно кивнул, затем, глубоко вдыхая, словно пытаясь вобрать в себя весь этот странно-знакомо-родной аромат, ответил: — Да, мы — истинные… — Это понимание пришло к альфе моментально через чувства, которые его нутро узнало без единой ошибки. Чонхо продолжал улыбаться: — А я думал, что это всё городские легенды… Если честно, я даже не надеялся, а тут такое… Вау просто! И… что теперь с этим делать?.. — Давай зайдём в ближайшее кафе… — предложил альфа, пытаясь укротить волнение в своем голосе. Он не мог отвести взгляда от омеги, смотрел как заворожённый, не веря и не понимая происходящего. Их шаги привели к уютному кафе, где они сели за столик у окна. — Давай познакомимся, что ли… — омега немного смущенно поднял взгляд на Тэсона, но с каждой секундой взгляд передавал не смущение, а интерес, — расскажи о себе, где работаешь, чем занимаешься. Тэсон, углубляясь в собственные размышления, ещё раз подтвердил их истинность про себя, хотя абсолютно не понимал, как такое возможно. «У Гука нет брата-близнеца… А если бы был, он бы об этом рассказал. И мама Гука никогда не упоминала о втором сыне», — думал он, словно пытаясь разгадать сложный ребус. — Я боксом занимаюсь… Тренер по боксу… — всё еще растерянно произносит Тэсон. В его слова легко поверить просто взглянув на альфу. И, к тому же, это когда-то было правдой. — Охо! Круто! — А как ты оказался в Пусане? — Родился тут. Здесь живёт моя семья: мама и папа. — Мама… и папа?.. Но как… если… в Сеуле… — Что? — парень не понимает, — причём тут Сеул? Нет, я родился в Пусане. Мама учительница младших классов, а папа — адвокат. И достаточно известный сейчас. — А ты? — А я доучиваюсь на архитектора и рисую манхву, — с гордостью отвечает омега. — Фанат манхвы значит? — улыбка касается губ Тэса, как только он вспоминает страстную любовь Гука к комиксам. Тэсон с жадностью, даже с маниакальностью начал расспрашивать Чонхо о каждом моменте его жизни. Вопросы лились из него непрерывным потоком. Эта потребность в объяснениях и ответах казались ему жизненно важными. Но каждый ответ Чонхо добавлял лишь больше тайны и загадки. Но омега, в свою очередь, охваченный смесью чувств от удивления до восхищения происходящего, позволял этому потоку вопросов обволакивать его, стремительно поддаваясь обаянию и запаху Тэсона. Он видел перед собой не просто альфу, а истинного, который стремился, очевидно, к пониманию и глубокой связи между ними. И это подкупило Чонхо, наполняя его сердце теплом и несмелым счастьем. Из внутренних размышлений Тэса выдернул вопрос: — А ты что тут делаешь? Ты тут живёшь? Или по делам приехал? И в этот момент до Тэсона начало добираться осознание, что рассказать правду он не может. Вообще ни капли и ни одного момента, потому что это автоматически подвергало смертельной опасности. — У меня тут мини отпуск был… Сегодня собирался домой возвращаться в Сеул. — Ты в Сеуле живёшь… охо… — омега погрустнел, и это было видно отчетливо по его лицу. — Ну… тогда… наверное не буду тебя задерживать, было круто познакомиться с тобой и прикольно узнать, что истинность… это не просто байки… Теперь будет чем хвастануть перед друзьями, — парень добродушно усмехнулся. Он уже встал из-за стола: — Пока! И быстрой тебе дороги до дома! Тэсон сидел как под гипнозом, он был как будто в глубоком трансе, когда окружающей реальности не существует. — Эй… — тихо, почти шёпотом альфа бросил в спину омеги и успел схватить его за запястье, — Чонхо… давай вечером встретимся? Я могу еще остаться на день или два. Дела подождут… Тэсон чувствовал, как запах Чонхо, окутал его, погружая в состояние странного, но приятного дурмана. Он начал понимать, что те чувства, которые когда-то связывали его с Гуком, блекнут и растворяются в сравнении с тем, что накрыло его сейчас. Разница становится абсолютно диаметральной: то, что он испытывал к Чонхо, намного глубже и мощнее. И пусть знакомство их длилось не больше часа, эти мгновения уже навсегда врезались в память Тэсона — запах, голос, смех, открытый взгляд Чонхо, наполненный искренностью и теплом. Тэсон ощущал непреодолимое влечение к омеге. Ему хотелось обнимать Чонхо, прижимать к себе, чтобы каждый вдох теперь был наполнен его ароматом, который для Тэсона уже стал синонимом уюта и близости. Желание узнать, понять его по-настоящему, слушать его и чувствовать без слов, делиться с ним каждой минутой своей жизни — теперь кажется Тэсону единственно важным в его собственной жизни. — Слушай… Я даже не знаю… Правда… Нужно ли всё это… — Почему?.. Ты чего-то боишься?.. Или у тебя уже есть альфа? — Нет, у меня нет никого. Но ты… кажется, собираешься уезжать в любом случае и что бы не случилось… да и вообще это всё так странно. И знаешь, да, меня пугает то, что сейчас во мне. Я чувствую что-то такое, чего никогда не чувствовал, и это меня пугает. Как будто я уже принадлежу себе не полностью… Звучу как псих, да? — Омега снова искренне улыбнулся, заглядывая как будто в глаза, но на самом деле — в душу, как кажется альфе. — У меня так же, но это меня не пугает. Кажется, только теперь я всё понял… Слушай, естественно, заставлять я тебя не собираюсь и не буду, но вот просить — да. Пожалуйста… Всего лишь один вечер. Внутри Тэсона всё дрожало в ожидании ответа Чонхо. Он ощущал, как от каждого слова омеги в его внутреннем мире происходят невидимые перемены. — Я понимаю твои страхи, — тихо произнёс альфа, его глаза горели искренней заботой и пониманием. — Я сам испытываю то же самое. Но вместо страха я ощущаю нечто ещё… Возможность. И это не должно нас пугать. Тэсон делает паузу, собирая воедино все свои мысли и чувства, прежде чем продолжить: — Пожалуйста… Всего лишь один вечер. А дальше… дальше пусть всё идёт своим чередом. Как ты решишь. Глаза Тэса блестели искренностью. Чонхо не мог не почувствовать силу его слов. — Ну… ладно… давай тогда вечером? В том баре, где я в тебя врезался, — улыбнулся Чонхо, вспоминая их самую первую встречу. — Отлично! Оставь свой номер, чтобы мы там смогли сразу найтись. … После встречи с Чонхо альфа вернулся в отель. Он взял номер на еще одну ночь. Сидя на кровати в своём номере, Тэсон почувствовал дикое желание поделиться своими переживаниями и знакомством. Первой его мыслью было позвонить Тэхёну, но вина за слова, брошенные в порыве эмоций, удержала его от этого. Поэтому он набрал номер Юнги, однако звонок остался без ответа. Но через несколько минут Тэсон почувствовал облегчение, осознавая, что разговор сейчас мог бы лишь запутать его мысли еще сильнее. По мере того, как прояснялась мысль о том, что Чонхо мог быть братом-близнецом Гука, перед Тэсоном возникало всё больше загадок. Кто же тогда настоящие родители этих разлученных братьев? Почему они были разделены? Сотни вопросов кружились в его уме, на которые не находилось ответов. Тэсон принял решение разобраться в этой истории самостоятельно. И более того, он интуитивно понимал, что о существовании Чонхо пока не должен знать никто, особенно Гук и его мама. Он отправил сообщение Юнги с простым текстом: «Приеду через пару дней.» … Тэсон пришёл раньше договорённого времени, не мог терпеть больше ожидание в отеле. В предвкушении встречи его сердце наполнялось сладким волнением и томлением, но глубоко в душе он чувствовал уверенность в том, что всё сложится именно так, как должно. К назначенному времени Чонхо зашёл в бар с телефоном у уха, он звонил Тэсу, чтобы узнать, пришёл ли он уже, но сразу сам его увидел среди всей толпы посетителей. Первые минуты были наполнены напряжением. Однако после нескольких фраз, разговор потек сам собой. Они много шутили и смеялись, казалось, что полностью растворялись в общении и друг в друге, желая узнать о каждом как можно больше. Их истинность захватывала обоих, пробуждая внутри чувство трепета и ненасытности друг другом. С каждой проведённой минутой рядом, желание Тэсона обнять Чонхо, попробовать его губы становилось всё сильнее. Каждая улыбка омеги, каждый его жест и движение лишь разжигали это желание. Но больше всего, они чувствовали внутри себя неудержимое стремление не отпускать друг друга больше никогда. Эта встреча, казалось, открыла перед ними дверь в мир, где время и пространство теряли своё значение, а существование друг без друга становилось немыслимым. Хотелось теперь вместе делить каждую минуту. В баре, где мерцание света вдруг стало создавать слегка романтическую атмосферу, время текло иначе. Они провели здесь почти три часа, но ощущения говорили о двадцати минутах — не более. Чонхо наслаждался сладким клубничным сидром, в то время как Тэсон придерживался кофе и воды, сохраняя ясность ума. Момент откровения настиг Чонхо внезапно, он, улыбаясь собственным мыслям, казался открытой книгой, готовой раскрыть свои мысли и тайны. — Чему ты так улыбаешься? — Спросил Тэсон с улыбкой. Омега, которого уже слегка вело от газированного алкоголя, немного смущаясь ответил: — Интересно, а целоваться с истинным… это как-то отличается от того, когда целуешься с просто альфой… И сразу после этих слов на лице омеге появился самый настоящий испуг. Альфа сразу отреагировал на такое изменение в мимике, спросил с улыбкой: — Это тебя перспектива моего поцелуя так напугала? — Не-а… а… ты вообще свободен? В смысле у тебя никого нет? Муж… дети?.. Омега или еще кто или чего? Тэсон встал и обошёл столик, чтобы сесть рядом. С непринужденной элегантностью и даже небрежностью в действиях, он опустил локоть на стол, облокотился головой на руку, создавая картину очарования. В его глазах — игра эмоций, которые бушуют внутри. Смотрит прямо в глаза, мягкая улыбка, заиграла на губах. — Я свободен, — начал он, — Но надеюсь, ненадолго. А если совсем откровенно, я с удовольствием буду считать, что мой поиск завершился ещё днём, когда ты меня оттащил на тротуар и не дал меня сбить машинам. Щёк омеги коснулся едва заметный румянец — тот самый, что рассказывал о совсем небольшом опыте в отношениях. У него была лишь одна история, которая длилась не больше года и уже была закончена как восемь месяцев назад. А тут такое… сразу истинный альфа. Тэсон для Чонхо был будто воплощение того чувства, к которому стремилась душа в самых нежных мечтах. Альфа окутывал теплом своего присутствия и истинностью, своим запахом, делая желание быть рядом непреодолимым. У омеге желание не просто коснуться альфы, а погрузиться в его аромат, окутать себя им с головы до пят. Это стало для Чонхо чем-то большим, чем просто физическое влечение. Это было признание души в том, что она нашла свою половину. Чонхо понимал каждое своё желание, поэтому в ответ он улыбнулся и подался вперёд, мягко касаясь губами таких манящих губ Тэса. Несколько робких и невесомых движений мягких губ, которые как взмах крыльев бабочки, и омеге кажется, что он теряет сознание от удовольствия, он почувствовал как его окутывает волна настоящего блаженства. Альфа, уверенным сильным движением притянул его к себе и углубил поцелуй. Тэсон в этот момент был на грани… на тонкой границе между реальностью и мечтой, и казалось, что один лишь вдох может его перевести на ту сторону, где больше не существует боли, обид, уставшей души и разбитого сердца. Страсть, с которой они начали целовать друг друга, не оставляла места для сомнений или страхов. Она была мощной волной, сметающей абсолютно всё на своём пути, оставляя после себя только чистое желание. В их поцелуе не было места для прошлого. Было только здесь и сейчас. С каждым движением губ поцелуй становился всё более требовательным, обещая не просто близость тел, а абсолютное слияние душ.