***
Топаз медленно вошла в комнату и бросила презрительный взгляд на Авантюрина, сидящего на полу перед ней. Он с невозмутимой и пустой улыбкой спокойно посмотрел на неё в ответ. Комнату освещал только блеклый вечерний свет из окон, и лица обоих тонули в сумраке. В играх важны отыгрываемые роли. В любых играх. Без ролей нет смысла даже начинать играть. Суть игр — в ролях. Авантюрин продолжал спокойно смотреть на неё, но где-то в глубине его глаз поблескивала почти материальная жажда. Топаз почувствовала, что её губы медленно растягиваются в холодную ухмылку. Отыграть роль было не так сложно. — Хочешь сказать, — она подошла ко всё ещё сидящему на полу Авантюрину вплотную, — Что ничтожество вроде тебя осмеливается похотливо смотреть мне в глаза, когда я захожу в комнату? Авантюрин еле слышно сглотнул. С каждым словом Топаз нездоровый блеск в его глазах тлел всё ярче и ярче. Он улыбнулся. — Боюсь, я не могу понять, о чём Вы говорите. Соизволите ли указать на мои ошибки? Топаз сузила глаза. — Я не давала тебе слова, потаскун. Она присела рядом с ним, так, чтобы их глаза были на одном уровне. Только тут Топаз заметила, что Авантюрина слегка потряхивает. Сбитое возбуждённое дыхание касалось её лица. — Хочешь говорить — проси жестом разрешения. Не можешь сделать даже этого — скули или гавкай. Авантюрин нервно хихикнул. На его лицо падала тень, и оно скрывалось в полумраке, но даже так она могла разглядеть на его лице гримасу удовольствия ситуацией. — Заставьте меня. Пощёчина. Глаза Топаз были холоднее льда. — Ты безнадёжен. Я обязана перевоспитать эту наглую шавку. Топаз повалила его на ковёр, нащупывая пах сквозь ткань его светлых брюк. Шорох одежды смешался с звуком прикосновения их тел. — У тебя уже встал? Ты отвратителен. Авантюрин судорожно выдохнул, ощущая, как пальцы Топаз расстёгивают ширинку и нащупывают мягкую ткань белья. Знакомый трепет пробежал вдоль позвоночника. — Подожди… Там не… — Что, уже не так много самообладания осталось? Я же только прикоснулась. Ты действительно ничтожен. Авантюрин стиснул зубы, ощущая, как Топаз резко сдёргивает с него брюки и бельё. Чужие пальцы слабо касались члена, только дразня и распаляя его. Она резко отпустила его и встала, только чтобы опуститься на софу. Авантюрин, приподнявшись на локтях, наблюдал, как Топаз неспешно стягивает с себя шорты и нижнее бельё. Он сглотнул, взглядом пожирая её тело, светлую обнажённую кожу и лобковые волосы. Она раздвинула бёдра и наконец опустила взгляд на него. — Лижи. Авантюрин послушно приблизился к её ногам, не вставая с колен, и нерешительно приблизил голову к её паху. Топаз скучающе смотрела на него сверху вниз. Воображение уже рисовало подчинённого Авантюрина, жадно лижущего её губы, не способного ни словом, ни жестом возразить ей. — Резче. Она несдержанно дёрнула его за волосы, заставляя приблизиться вплотную. Авантюрин покорно и ненасытно коснулся языком её клитора. Топаз же, не отпуская его волос, дёрнула его снова, заставляя подчиниться задаваемому ритму. — М-м-м… Давай… Быстрее, недоумок. Авантюрин в ответ на её толчки с энтузиазмом продолжил практически сосать её губы, нежно водя языком по клитору. Эта позиция была для него привычна, и он прекрасно знал, что делает. — Да… Давай, ещё немного… блядь. Кончив, Топаз с удовлетворением выдохнула, отталкивая от себя Авантюрина и откатываясь на бок. Глядя на растекающуюся в удовольствии Топаз, он не удержался от самодовольной улыбки. Всё-таки только он мог доставить Топаз чистое удовольствие без примесей. — Понравилось? Топаз приоткрыла глаза и раздражённо посмотрела на него. — Вставай. Ко мне. Авантюрин послушно вскочил и встал возле Топаз, всё ещё сидящей на софе. — Сидеть. Он, замявшись, неуверенно опустился на софу рядом с полуобнажённой Топаз. Она схватила Авантюрина за воротник и приблизила к себе. Он же только с дрожью выдохнул, ощущая её горячее дыхание на своём лице. Топаз усмехнулась, глядя на стушевавшегося Авантюрина. Она повернула его голову и коснулась языком его уха, срывая прерывистые вдохи с губ. Уши всегда были слабым местом Авантюрина. — Ты течёшь, — хмыкнула Топаз, продолжая дразнить его точечными прикосновениями и дыша над ухом, пробуждая неистовое желание извиваться от удовольствия. — М-м-м… — Авантюрин стиснул зубы, пытаясь сдержать стон. Сдержать, чтобы, будучи на пике, в конечном итоге стонать во весь голос — в этом была суть игры, суть притворства, суть сдерживания себя, после которого полное открытие и уязвимость ощущались только слаще. — Так что нужно сделать, если хочешь что-то сказать? Напомнишь мне? Она положила свободную руку на ключицу Авантюрина и почувствовала, как под ней взбалмошно трепыхалось его сердце. Топаз, хмыкнув, наклонилась и поцеловала его, нагло и уверенно. Авантюрин удивленно выдохнул, но не отстранился, безропотно принимая её жест страсти. Чужой язык во рту мешал выразить какие-либо чувства аудиально, поэтому Авантюрин только сдавленно застонал в поцелуй. Он сжал в руках ткань софы, как будто это было последним, что удерживало его от уничтожения, бесследного растворения в удовольствии. Наконец, она отстранилась. Она потянула руки к его телу, и пальцы Топаз обвились вокруг его члена, медленно начиная двигаться вверх и вниз. Её язык на этот раз коснулся шеи Авантюрина. Авантюрин ощутил, что на его глазах невольно — уже второй раз за день! — наворачиваются слёзы. Он зажмурился: от удовольствия перед глазами всё начинало плыть. — Я… Произнести это было сложно. Его гордость, его образ самоуверенного и властного человека, каким его знали все — все, кроме Топаз — мешали произнести эту унизительную реплику. Он всхлипнул, мимоходом ощущая, что слёзы медленно текут по его щекам. Он опустил голову, не в силах себя перебороть. Жар волнами накрывал всё его тело. Топаз неожиданно нежно стёрла с его щёки слезинку. — Ну же, — её голос стал теплее и мягче. — Ты умный и хороший мальчик, я знаю. Договори. Авантюрин потряс головой, всё ещё зажмурившись. Медленная и неторопливая ласка его члена стала невыносимой, сладко-мучительной. Он с трудом подавил желание выгнуться в спине. — Я… я должен… — Так? Топаз наклонилась, касаясь языком его соска. Авантюрин выгнулся, не в силах больше держаться, и почти захныкал в несдержанном стоне. — Аха-а… Честно, я больше не мог… — Закончи фразу. Ты будешь хорошим мальчиком, если закончишь. Авантюрин закусил губу, заглушая собственные шумные вдохи. Бухающее в груди сердце, казалось, передавало горячечную дрожь по всему телу, мешая ему трезво соображать. Его как будто до края наполнили зудящим, лихорадочным удовольствием, смешанным со стыдом. — Если я… захочу говорить… — Да? Кровь прилила к щекам. Это было сложнее, чем казалось. — Я… я должен просить разрешения… У Вас… Сладкое унижение волной прошлось по его телу. Авантюрин мелко затрясся. Только в играх с Топаз он мог позволить себе падать так низко. — Правильно. — Промурлыкала Топаз ему на ухо. — Госпожа… Я… больше правда не… Пальцы Топаз остановились. — Хм-м-м… — Лицо Топаз приобрело озадаченный вид. — Попроси меня, чтобы я позволила тебе кончить. Авантюрин вновь зажмурился. Переступание через невидимые блоки в его сознании было опьяняющим и будоражащим одновременно. — Пожалуйста… — Проси лучше. — Я… прошу Вас… — Конкретнее. Авантюрин едва мог складывать слова в предложения. Ясность разума покинула его ещё в тот момент, когда Топаз прикоснулась к нему в первый раз. — Умоляю… позвольте… позвольте мне… — Позволить что? — К… — Авантюрин откинул голову назад. Жар проходил по всему его телу. —Позвольте мне кончить… Всё что угодно… Только разрешите… Топаз тихо выдохнула. — Ты молодец. Хороший мальчик. И рука Топаз отпустила его. На секунду возможность дышать, казалось, покинула Авантюрина. Пик удовольствия накрыл его, смешиваясь со сладким ощущением подчинённости. Новые слёзы выступили на глазах, и Авантюрин сжался, мелко трясясь от силы удовольствия, раздиравшей его гордость в клочья. Он расслабился, медленно дыша и восстанавливая дыхание. — Спасибо…***
— Тебе чай или горячий шоколад? У меня как раз пару пакетиков есть. — М… — Авантюрин моргнул, лёжа на локтях поверх стола, на который он опирался. — Давай шоколад. Надо же в жизни что-то новое пробовать. — Ха. Это в твоём духе. — Жизнь — это бесконечный поток нового опыта, моя дорогая. Не воспринимаю её как-то иначе. Топаз обернулась и полунасмешливо улыбнулась ему одними глазами. — Я заметила. Авантюрин ответно иронически ухмыльнулся ей, прежде чем отвёл глаза. — Знаешь… Я беру свои слова назад. Я не влюблён в тебя. Топаз подавила смешок. Она не выглядела удивлённой, напротив, в её глазах плескалось смешливая игривость. — Да ладно. И кто мы теперь? Лучшие друзья? Напарники до смерти? — Ну почему же, — Авантюрин замялся. Было видно, что ему сложно подобрать слова. — Ты мне уже, спустя столько времени… ну. Как… что-то вроде… семьи, типа? Топаз подозрительно прищурилась, однако в лице Авантюрина не было насмешки — только неловкость и растерянность. Она с щелканьем нажала кнопку на электрическом чайнике. — Вот такие у тебя представления о семейных отношениях, значит? — Да нет же… Как объяснить. — Авантюрин затряс головой и бросил взгляд на свои руки. — Обо мне никто так много не знает, как ты. Вообще никто. Я бы… Он умолк, с сомнением глядя на Топаз, словно не уверенный в том, что сейчас скажет. Она же взглядом попросила его продолжать. — Я бы… на самом деле, предложил бы руку и сердце тебе сейчас. Но такая тривиальщина нам не подходит, не правда ли? Авантюрин поднял глаза и еле заметно смущённо улыбнулся. Топаз хихикнула в ответ. В её глазах блеснуло понимание, и Авантюрин успокоенно выдохнул. — Ты прав. Нас связывает большее, нежели пошлые, обывательские представления об отношениях. Он всё ещё слегка зажато кивнул, и на его лице отразилось облегчение. — Вот! Ты поняла, о чём я, правда? — Однако… — Топаз задумчиво прищурилась и кивнула каким-то своим собственным мыслям. — Видеть тебя таким — действительно нечто. — Ты о чём? — Не бери в голову. Семья, значит… как скажешь, Авантюрин.