Краткое пособие: "Как стать наложником"

Время неумолимо приближалось к отметке полуночи. Полутьма ночи окутала покои юноши, забралась в самые тёмные углы комнаты, притаилась в её закромах. Лунный свет голубоватыми тонкими полосами оседал на коврах, кушетках и искусно расшитых подушках, серебрил атласные ленты, тиснёные ткани и блистающие бусины, что всем своим разнообразием украшали одеяла и подушки. Ветер вновь свободно блуждал по помещению, еле заметно приподнимал бирюзовый тюль и покачивал роскошные балдахины, подвешенные над кроватью. Дэриан дремал на мягких перинах, вновь не сняв искусно расшитое покрывало и разноцветные декоративные подушки. Иссиня-чёрные волосы, разметались по одной из подушек ворохом кудрей и словно причудливый чёрный нимб обрамляли его светлое лицо. Всё та же неизменная белая рубаха немного смялась под ним демоном, но в этот раз оказалась расположена чуть более целомудренно: шёлковая ткань не обнажала светлую нежную кожу поясницы, лишь приоткрывала заманчивый вид на острые линии ключиц и тонкие предплечья. Хвост демона лежал подле него, чуть свисая с края постели. Всю эту тишину и умиротворения внезапно нарушил звук чужих тяжёлых шагов – еле слышных, приглушённых плотными стенами. Звук этих шагов сменился тихим разговором, который Дар почему-то не мог расслышать. Возможно, пришедшие просто говорили шёпотом – словно тревожились о сне юноши. Дэриан отвёл уши назад и сильнее прислушался. На самом деле, слышно лучше не стало, просто в какой-то момент люди, стоящие в коридоре, внезапно повысили голос. - Пропусти меня, - настойчиво прошептал мужской басистый голос. - Мой Повелитель, прошу, не велите казнить, - спокойно и хладнокровно отвечала ему женщина, в голосе которой Дар сразу же узнал Дельфузу. – Вас не велено пускать в покои Господина Динара. - Кто навесил подобный запрет? – недобро усмехнулся мужчина. - Сама Марам Нерельям Хазнедар, - всё так же спокойно ответила ему Калфа. - И почему же? – устало поинтересовался демон. - Потому что с приезда Господина Динара в гарем пока что не прошло Семи Дней, - разъяснила демоница. Ненадолго повисла тишина. Наверное, демоны просто стояли на месте и сверлили друг друга взглядами, пытаясь выиграть в своеобразные «гляделки». Вот только надолго мужчины не хватило. - Ты считаешь, что я животное, не способное подчиняться правилам и традициям? – прошептал он. - Что Вы, Мой Повелитель, - столь же тихо ответила ему Дельфуза. – Я так не считаю. «Так считает Марам Нерельям» - читалось между строк. Дар даже усмехнулся подобному непроизнесённому, но столь ясно слышному подколу. - Тогда не пропустишь ли ты меня в покои к моему фавориту? – вновь учтиво поинтересовался Повелитель, уже начинавший терять терпение. - Не положено, - всё так же беспристрастно ответила ему демоница. Весь этот диалог напоминал Дэриану разговор глухого с немым: один не слышит, другой не может сказать ничего. - Я беру это под свою ответственность, - на выдохе прошептал демон, и поспешил добавить, перед тем, как женщина вновь повторит свои уже заученные фразы: - Я не скажу об этом Марам, а всех вас четверых одарю мешком золота. Послышался какой-то неясный тихий возглас. Кажется, Дельфуза хотела продолжить свою мантру, но её внезапно кто-то остановил. Скорее всего, это была Рухия, которая либо наступила старшей на ногу, либо больно ущипнула Дельфузу – других предположений у Дара не было. - Проходите, мой Повелитель - прошептала Рухия, с особым трепетом открывая несчастную дверцу, которая в этот раз и скрипела даже не так надрывно. - Только ведите себя тихо. Последняя фраза у женщины вышла даже слишком поучительной: Рухия будто бы наставляла непутёвого чертёнка, а не давала рекомендации действующему правителю пустыни Шаомерит. Но посмеяться с её слов Дар не успел: дверь с тем же тихим скрипом закрылась, а в покои юноши вошёл тот самый мужчина. Не составляло труда догадаться, что этим настойчивым демоном был Амир – мало кого дворовые слуги могли звать «Повелителем». Вот только появление юного Шаха Дэриан не увидел, а, скорее, почувствовал: комнату сразу же наполнил удушающий запах песка, тамарина и гари. Непонятно почему этот ранее совершенно незаметный аромат теперь удушал Дара, не давал юноше вздохнуть полной грудью. Наверное, Амир сейчас просто переживал какие-то нелёгкие события, и его запах, уподобившись душевному состоянию, тоже стал тяжёлым и несколько гнетущим. Мужчина же не остался стоять на месте: он всё той же своей уверенной походкой направился в спальню. Перед входом Шаху даже пришлось склонить голову, чтобы не задеть дверной косяк своими рогами. Дэриану стоило огромных усилий силы воли, чтобы не шевелиться и не подавать признаков бодрствования под тяжёлым хищным взглядом мужчины. Амир рассматривал юношу, любовался им, подмечал какие-то совсем уж незаметные детали. Он восхищался красотой и благородством Дара, его элегантностью и недосягаемостью. Казалось, только протянешь руку – и демон просто раствориться в мягчайших перинах. Несколько долгих минут мужчина просто стоял над постелью юноши и любовался им. Дэриану же это время показалось вечностью – мучительной и ненавистной. Его рассматривали словно товар на базаре, взглядом пытаясь забраться под рубаху и – ещё хуже – под шаровары. Послышался тихий шорох одежды – юный Шах уселся близ постели, прислонившись спиной к кровати. Одну ногу он выпрямил, другую согнул в колене и облокотился на неё локтем. Всё это Дар даже не видел – слышал и чувствовал, как чужая тяжёлая голова с огромным венцом из витиеватых рогов плюхнулась на перины близ его лодыжки. - Луна Моя, Свет Очей Моих, - тихо прошептал мужчина на шаомеритском. Его басовитый голос звучал невероятно мягко и нежно. Он будто бы заполнял всё помещение прямо, как и запах Амира. Казалось, всего за пару минут вся комната пропиталась самим духом демона. - Надеюсь, не потревожил я тебя, Душа Моя, - лукаво усмехнувшись и слегка обернувшись на Дэриана, прошептал мужчина. – Сегодня мне очень тебя не хватало… Амир произнёс последнюю фразу на выдохе. Он аккуратным движением дотронулся до кончика хвоста юноши, который свисал с кровати. Мужчина трепетными движениями принялся расчёсывать длинные смольные пряди, пропуская сквозь пальцы локоны, завивающиеся в очаровательные кудряшки. Дэриан даже не дёрнулся – хотя очень уж хотелось. Эти движения хоть и были достаточно аккуратны, не могли дать юноше расслабиться, а лишь ещё больше настораживали. Хвост был одним из самых чувствительных мест, а потому доверять столь ценную часть тела кому-то на подобии Амира вовсе не хотелось. - Очень уж я скучал, - грустно шепнул мужчина. – Слишком долго тебя не видел. Шах вновь кинул недоверчивый взгляд на Дара. Юноша не шевелился, даже ушами не водил – он либо спал самым крепким сном, либо так хорошо притворялся. Амир тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. На душе почему-то было тяжело и гадко, слова Кагаира крепко врезались в его память и теперь не выходили из головы. Так хотелось излить кому-то душу, и пусть этот кто-то даже спит. Лишь бы только скинуть этот тяжёлый груз с плеч, который демон одел на себя вместе с венцом и титулом правителя Пустыни – Шаха Абдулы Ид Маймуна. - Любовь Моя, я, наверное, ещё никем так не увлекался, - продолжил мужчина.– Все почему-то наскучивали мне едва ли не на второй день, а ты вот, Динар, уже почти целую неделю из меня верёвки вьёшь… Шах тихонько усмехнулся и легонько потёр хвост юноши там, где иссиня-чёрные пряди становились всё короче и сменялись нежной светлой кожей. Дэриан и на это не обратил внимание. Ну, как не обратил: лишь внешне он остался неизменен, внутри он уже едва ли не закипал. Даже Фортуне Дар не позволял трогать свой хвост, а это уже о многом говорит! - Я даже не думал, что меня может кто-то настолько заинтересовать, - всё так же нежно и тихо прошептал Амир. – А тут внезапно появился ты, Динар. Просто станцевал, просто подошёл, запрыгнул на подлокотник и одним только своим появлением смог очаровать меня. Все эти сова Амир проговорил с хорошо ощутимой нежностью и любовью. В груди его слышался странный рокот – почти что урчание – такое тихое и «мягкое». Оно вовсе не было похоже на рычание, которым демон утверждал свой статус. Этот звук больше походил на выражение умиротворения и безмерного счастья. Мужчина вновь тронул чужой хвост, нежно потрепал чёрные пряди, потёр светлую кожу, оставляя на ней красноватый след – настолько изнеженной была кожа юноши. - Ты столь прекрасен, Любовь Моя, что я сразу же потерял голову, - продолжил свою тираду Амир. – А дальше я лишь глубже тонул в этой бездне и даже не сопротивлялся… Дэриану, если честно, это уже начинало надоедать. Амир просто пришёл в его комнату, чтобы поговорить о столь высоком чувстве как любовь? Мужчина, у которого есть целый гарем женщин – и, наверное, мужчин, - который купается в ласках своих наложниц, их внимании и обожании?! Сколько бы юный Шах не говорил о любви, Дар не поверил бы ему. Дэриан для юного Повелителя – всего лишь новое увлечение, интересная игрушка, красивый трофей, на который, несомненно, скоро надоест смотреть и его просто повесят на ближайшую стену, чтобы изредка демонстрировать гостям. А Дар такой жизни уж точно не хотел. - Я приобрёл за считанные часы, кажется, своё истинное счастье, - всё никак не унимался Амир. – И очень уж не хочу терять его… «Ах, так вот оно что…» - усмехнулся про себя юноша, хотя внешне оказался неподвижен. Всё-таки юного Шаха задели слова Кагаира. И в некотором смысле это было даже плохо: вдруг Амир решит улучшить охрану или станет теперь таскать Дэриана за собой попятам, просто чтобы тот всегда находился в поле зрения мужчины. - Надеюсь, для тебя я значу хотя бы сотую долю того, что ты значишь для меня, - прошептал мужчина на общедемоническом, лишь слегка глотая окончания. Возможно, Дар слишком уж очевидно напряг уши, потому что Амир устремил на юношу странный долгий взгляд, который Дэриан ощущал не иначе, как прямой луч солнца, прошедшийся по его спине вплоть до основания шеи. Этот луч оставлял после себя странное эфемерное тепло – будто бы вся нежность во взгляде Шаха и правда превратилась в лучик света. Вот только юноше всё это «тепло» показалось обжигающе горячим, огненным, неприятным. Его словно пытались заживо спалить во всё том огне чувств, что были многое время так противны Дэриану – в любви, страсти и похоти. А похоть была неизменной спутницей Амира – большинство суккубов могли ему только завидовать. В любом незначительном движении Шах мог разглядеть красоту – но красоту не духовную, а плотскую. Мужчина не старался постичь мысли своих наложниц, услышать их настоящие чувства, узнать их мечты – нет. Юному Повелителю это вовсе было не нужно. Его привлекала лишь внешняя оболочка, дальше которой он смотреть не хотел. И Дару вовсе не верилось, что ради него Амир сделает исключение и – просто ради разнообразия – поинтересуется внутренним миром своего наложника, узнает его хоть немного. Ведь Дэриан – это вовсе не льстец, соблазнитель и танцор, который искусно скрывает свою непорочность за всем тем флёром напускной раскованности. Дэриан – это не Динар, которого и полюбил Амир. Возможно, Дару стало бы жаль Амира, если бы… Если бы это был не заказ, если бы это была не работа, если бы Шах не был тем самым объектом, за которым юноше необходимо следить. За всеми этими размышлениями юноша даже не сразу заметил чужого молчания. Амир не шевелился, головой облокотился на постель близ ног Дара и расслабленно сидел рядом с кроватью. Дыхание его стало более медленным и глубоким. Золотистые ресницы его изредка трепетали. Хвост с маленькой светлой кисточкой оплёл хвост самого Дэриана. Запах песка и тамарина всё так же заполнял комнату, оседая на ткани и, казалось, даже на коже, помечая всё помещение терпким ароматом. Юный Шах спал на полу. У кровати своего фаворита. Почти что у его ног. Дар ели как удержался от комментария – наверняка, нецензурного – всего происходящего. Юноша лишь поудобнее устроился на кровати, подгрёб под себя подушку и приготовился к длинной ночи. Он всё равно не сможет уснуть с Шахом под боком – чуткая и осторожная натура демона пространства ему не позволит и глаза сомкнуть.