Краткое пособие: "Как стать наложником"

Темень и прохлада ночи постепенно начали сменяться жаром и яркостью утра. Солнце словно напуганный маленький зверёк начало подниматься над горизонтом, пока не решаясь выходить из своего укрытия полностью. Небо постепенно окрашивалось голубым, хотя на западе оно всё ещё имело тёмный – какой-то совершенно бархатный иссиня-чёрный цвет, который постепенно перетекал в синеву. Луна уже скрылась с небосвода, уступая месту солнцу и прячась во тьме уходящей ночи вместе со своей свитой сияющих звёзд. Свет наступающего дня – пока ещё даже не солнца - освещал покои. Он был не настолько силён, чтобы прогнать спрятавшихся по углам мрак и темень, всё ещё уступал свету солнца. Светлые лучи ложились на декоративные подушки, искусно украшенные тесьмой покрывала, подчёркивая яркость всего убранство комнаты Дара. Один из подобных белых лучей осветил огромную кровать. Он осветил лежащего на пуховых перинах юношу. Светлая кожа казалась почти, что белой, под сиянием небосвода, а тёмные кудрявые волосы отливали синевой. Тонкую талию и плечи демона скрывала белая шёлковая рубаха, тёмные шаровары же прятали от чужого взора крепкие бёдра и длинные стройные ноги. Амир, устроившийся близ постели так и не поменял своего положения. Шах всё ещё расслабленно сидел на ковре, спиной прислонившись к резному бортику кровати и головой облокотившись на пуховую постель. Свет наступающего утра оседал на золотистых локонах, освещал все проступающие шрамы и мелкие царапины на бронзовой коже, чуть поблёскивал на дорогой вышивке жилета. Ресницы мужчины изредка трепетали, отбрасывая на щёки еле заметные тени. Его хвост всё так же обвивал хвост юноши – за всё ночь он даже не ослабил своей хватки. Мужчина спокойно спал; полностью открытый и безоружный, он мог стать лёгкой добычей. Дэриан не спал всю ночь. Не задремал он и сейчас – ранним утром, когда, казалось бы, усталость после долгого и изнурительного дня должна была взять верх над осторожностью. Но сейчас юноша хотя бы мог не притворяться спящим. Он лежал на постели, носом уткнувшись в подушку и краем глаза рассматривал спящего Амира, который – вопреки всем устоям и традициям пустынного региона – припёрся в его комнату, уселся на полу и безмятежно спал. Дар устало вздохнул и перекатился набок – с такого ракурса удобнее было рассматривать дремавшего демона. Амир всё так же спокойно и глубоко дышал, изредка тихонько всхрапывая. Тихий – еле слышный – рокот то и дело вырывался из его груди. Этот звук был похож на мурлыкание довольного – сытого и выспавшегося – кота. Широкая бежевая рубаха, ворот которой был расстёгнут едва ли не до середины живота, несколько смялась. Как и тёмно-бардовый жилет, украшенный всевозможным бисером, тесьмой и бахромой. Тёмно-коричневые шаровары, закатанные едва ли не до икр, тоже покрылись складками. Грудь мужчины медленно вздымалась и опускалась, свидетельствуя о его спокойном и безмятежном сне. Золотистая чёлка спадала на глаза, совсем немного прикрывая их от света. При ближайшем рассмотрении на лице демона даже можно было заметить тёмные круги под глазами. Они плохо были видны на загорелой коже, лишь немного выделялись синеватым цветом. Кажется, у Шаха выдался непростой денёк, раз уж он даже не мог нормально отдохнуть и восстановить свои силы. Наверное, Амир слишком долго возился с Пустынными Странниками, и никак не мог найти время для хотя бы небольшого отдыха. Так измотать себя демону ранга юного Повелителя пустыни Шаомерит надо было ещё постараться. Вдруг ресницы Амира затрепетали, лицо несколько нахмурилось, дыхание едва заметно сбился с прежнего мерного и спокойного ритма. Мужчина просыпался. Дэриан тут же поспешил отвернуться обратно к подушке и спрятать в мягкой ткани своё лицо. Шах широко зевнул, забавно морщась, размял шею, стряхнул с глаз чёлку и глянул наконец-то на солнце, неторопливой походкой поднимающееся на своё место на небосводе. Мужчина повёл плечами, разминая затёкшие мышцы, и вновь зевнул. Зевок его перешёл в тихое урчание – нежное и рокочущее. - Кажется, я здесь задержался, - хрипловато прошептал Амир. Он легко поднялся со своего места, потянулся, разминаясь, и поправил одежды, что смялись из-за неудобной позы, и растрепавшиеся волосы, что неаккуратным золотистым гнездом обрамляли длинные витиеватые рога. Мужчина перевёл свой взгляд на юношу, с нежностью оглядел валяющегося на кровати Дэриана и вновь обратил свой взгляд на окно. Солнце уже парило над линией горизонта, освещая своими золотыми лучами высокие горы песка, причудливые башенки господских домов и небольшие диковинные сады. Уже скоро небесное светило взойдёт на свой пьедестал, займёт своё законное место и жаром своим согреет всю пустыню, остывшую за прохладную ночь. Амир глубоко вздохнул, растянул губы в привычной ухмылке и направился к выходу из спальни. Уже в проёме, пригибаясь, чтобы не удариться о дверной косяк, мужчина кинул последний нежный взгляд на юношу. Тяжёлой и при том царственной походкой он прошёл весь небольшой зал и сам отворил скрипящую дверь. - Мой Повелитель, с добрым утром, - прошептала, кажется, Рухия. - Надеюсь, Вы не сделали за эту ночь ничего, что стоило бы внимания Хазнедар, - с некой укоризной проговорила Дельфуза. Вновь послышался скрип многострадальной двери и громкий топот – кажется, стражи, сопровождающие Амира в гарем, тоже остались караулить своего Повелителя у двери, и теперь сопровождали его обратно из «женской» половины дворца. Минут через пятнадцать – простого лежания Дэриана на кровати – несчастная дверь вновь слезливо скрипнула, почти что вскрикнула. Послышались шаги. В комнату зашли Калфа – как понял Дар. - И чего ты хочешь сейчас проверить? – тихонько поинтересовалась Рухия. Дельфуза – ну, а кто ещё мог зайти с Рухией? – ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула. Она закрыла за собой «певучую» дверь и, не обращая внимания на младшую, прошествовала сразу к спальне. Рухия, всё ещё тихонько возмущаясь себе под нос, последовала за старшей. Дэриан поднял макушку с пуховой подушки. Его иссиня-чёрные волосы завивались в очаровательные кудряшки и пушились ото сна, словно небольшое птичье гнёздышко. Заспанные и несколько сощуренные глаза Дара встретились с хмурым взглядом только вошедшей Дельфузы. - Мой Господин, Вы не спали? – удивлённо прошептала она. Рухия за её спиной не менее изумлённо уставилась на юношу. Для этого ей пришлось привстать на носочки и вытянуть шею. Всем своим видом она напоминала настороженную цаплю, из любопытства выглянувшую из своего укрытия. - Нет, - пожимая плечами, прошептал Дэриан и для пущей театральности широко зевнул. Дельфуза нервно кивнула, не зная, как продолжить разговор, и наконец-то зашла в комнатку. За ней незримой тенью последовала Рухия. Женщина во все глаза смотрела на Дара, будто бы по одному только его внешнему виду могла узнать, что произошло с ним этой ночью. И, по правде говоря, могла. - С Вами ничего не успели сделать? – прошептала младшая Калфа участливо. Её взгляд выражал искреннее любопытство и какую-то совсем неописуемую эмоцию, свойственную лишь опытным сводникам. - Разве что только поспать у моих ног, - усмехнулся Дэриан. Юноша, вообще-то, хотел ослабить интерес Рухии, но, кажется, только усилил его. Женщина заметно удивилась: округлила глаза и широко открыла рот, словно эта небольшая фраза юноши поразила её до глубины души. Дельфуза тоже выглядела не лучше. Она застыла на месте с нечитаемым выражением лица, свела брови к переносице и сощурила свои чернявые глаза. Ах, да… Дэриан слишком давно изучал традиции пустынного региона, чтобы сразу вспомнить такую совершенно незначительную деталь… У южан преклонение перед женами – или «младшими» мужьями – было одним из высших выражений своей искренней и необъятной любви. Разве будут сильные и опытные пустынные воины просто так вставать перед кем-то на колени? Разве будут знатные особы просто так принижать себя? Ответ, очевидно, отрицательный. - В любом случае, Ваша невинность не пострадала, а потому мы можем забыть этот случай, - задумчиво проговорила Дельфуза. - Тем более, что после этой ночи Вы с юным Повелителем официально станете близкими друг другу, как никогда прежде, - усмехнулась Рухия. – Я уверена, Шах сразу же дарует Вам статус Хасеки и начнёт приготовления к свадьбе и подобные ночи, проведённые около Вашей кровати, уже не будут никого смущать. Рухия говорила это всё таким сладким – даже приторным – голосом, что Дэриан едва ли не скривился от всех её слов. Юноше очень уж не хотелось задерживаться во дворце Шаха дольше положенного, а уж тем более – выходить за него замуж и ночевать в одной комнате. А Фортуна, между прочим, заслуживала подобную честь долгим и кропотливым трудом, пока Дар окончательно не привык к её присутствию – ощутимому и одновременно такому неуловимому. Тихое сопение, редкое сонное бормотание под боком и еле ощутимый запах каких-то сладких цветов – вишни, кажется, - теперь нравились Дару куда больше аромата тамарина.