Безумные

Прохладный ветер ласкал сухую кожу. Зашелестели потревоженные лёгким дуновением кроны деревьев. Городской парк был тих и словно безжизнен. В круг света одиноко стоящего уличного фонаря попадала низкая скамья со спинкой. В темном углу сидел юношеский силуэт. Жёлтый, казалось, тёплый луч не касался человека, будто избегая. Тело шевельнулось, сверкнули светлые пряди. Парень резко закинул голову назад и слизал бусинку красной жидкости с уголка губ. Заметь его, шепчущего вполголоса что-то неразборчивое, любой зевака, посчитал бы сумасшедшим. Мутные глаза шафранового цвета с овальными, как у кошек, зрачками уставились в темно-синее небо. Ничего, кроме серых туч, видно не было. Не было ярких блестящих звёзд, что своим сиянием когда-то завораживали маленького Химико. Он продолжал напевать себе под нос разные бессмысленные звуки. Даже если бы люди и увидели странного парня, то точно обошли бы того стороной. До тех пор, пока какой-нибудь особо тревожный японец не сообщит о нём героям, которые в основном патрулируют более темные и опасные участки, нежели городской парк, блондин мог не волноваться. Тога убил трёх своих одноклассников. Убил весьма жестоко. А из одного из них он сделал сладкий напиток. Это был красивый умный мальчик, который всегда всем помогал. Такой добрый человек. «Святоша», — иногда думал он, но вскоре прогонял эти «ужасные» мысли, ведь тот, мол, не достоин осуждения. Куникида-кун был действительно хорошим, таким хорошим, что Химико захотел стать таким же. На языке оседал металлический вкус. Ему хотелось блевать от этой мерзости, но какой же экстаз он испытывал, облизывая свои окровавленные губы. Ему было тошно и в то же время невероятно хорошо от самого себя. Так отвратно, но приятно. Он схватился за своё лицо, что расплылось в безумной улыбке. Смех вырывался изо рта сам по себе. — Эм-м… Ты в порядке?.. — спереди раздался тихий голос. Парень наклонил голову и с убийственным намерением взглянул на того, кто вмешался в его истерику. Это была тошнотворно милая девочка с зелёным взрывом на голове. Он не ответил ей и продолжил сверлить взглядом, а та, в свою очередь, смущённо поклонилась. — П-простите, что потревожила вас, н-но... — она начала так же неловко, однако внезапно качнулась и с силой ударила себя по голове, не убирая руки, а после более холодным голосом продолжила. — Могу я сесть здесь?.. Химико не отвечал. Он следил за медленно стекающей струйкой крови из-под ладони на голове девушки. — Это парк. Здесь много где можно посидеть, — зеленоволосая поджала губы и наверняка собралась уйти, извинившись. Блондин усмехнулся. — Но я не против. Как тебя зовут, милая? Девочка не скрывала своего удивления, подозрительно покосившись на него. — Ум, простите? — настороженно спросила она. — Хех, ты такая милая. Особенно в крови! — отнюдь не тихо ответил Тога и потянул девушку на себя, схватив её руку. Та с писком рухнула на него. Кудрявая девочка врезалась лицом в светлый кардиган, что отдавал слабым запахом металла. «Что? Это...», — пронеслось в кучерявой голове. Этот запах она могла узнать из множества других. Слишком часто с ним сталкивалась, слишком много раз чувствовала его. Зелёные, как шуршащая листва над их головами, глаза в потрясении смотрели в пространство между ними и чужой грудью. Подобно испуганному зверьку, девушка застыла в объятиях парня. Лямка жёлтого рюкзака соскользнула с плеча, и тот упал на каменную тропинку. Блондин сильнее прижал к себе несчастную и, наклонившись, прошептал: — Так... Мне звать тебя «милая»? — спокойным и очень нежным голосом произнёс парень, после чего вдохнул аромат её кудрявых волос. Веснушчатое лицо начало стремительно краснеть, даже если сама девушка и предполагала то, что незнакомец мог быть маньяком. Ей была нужна ещё минута, чтобы выдавить из себя хоть слово. — И-Изуку... М-Мидория... Тога довольно улыбнулся, зарывшись носом в зелёные кудри. Он слушал её учащенное сердцебиение, в моментах замирающее от страха. Девочка, похожая на луговую собачку, забавляла его. Парень медленно двинулся лицом к истекающей кровью части головы и аккуратно, но не без жадности, слизал уже засыхающую красную жидкость. Изуку окаменела. Её будто перед тем, как сожрать, вылизывал хищник. Парень языком проникал в ушную раковину и облизывал открытую плоть за ухом. Он крепко держал девушку. Скорее всего, останутся красные пятна, которые потом приобретут более тёмный цвет на плече и тазу. С каждой секундой Мидории становилось больнее, а юноша становился грубее и в моментах прикусывал её кожу, мясо. Зеленоглазая пустила слезу. Какая же она, черт возьми, беспомощная! «Страшно! Как же страшно!..», — сухие губы треснули и оголили розовый слой под кожей. Тихое мычание девочки словно разбудило Химико, и тот замер. «Я хочу съесть её?». Он отодвинулся от истерзанной раны и взглянул на заплаканное от ужаса лицо, опустился и заметил бусинку крови на губах девушки. Голод, что только затих, проснулся вновь. Блондин приподнял одну из рук и сжал талию в ладонях, а следом чмокнул Изуку прямо в недавно появившуюся ранку. Он стал вылизывать её, посасывать нижнюю губу бедной девушки, что дрожала как лист на ветру. В свою очередь, та не понимала абсолютно ничего. Ужас пробирал до мозга костей так же, как и обида на саму себя. Сейчас она не знала, что чувствовать: страх или смущение? Бледные веснушки стремительно меняли цвет от мертвенно-светлого до смущенно-красного. Мидория дрожащими слабыми руками надавила на щёки Тоги, и на её удивление тот подался на это прикосновение. Голодные кошачьи глаза рассматривали каждый сантиметр её лица, как кусочек своего ужина. Полностью розовая от смущения и одновременно бледная от страха, она чуть ли не вибрировала в его руках. Большие зелёные глазки глядели прямо в душу, скребущуюся на волю. На одно мгновение Химико почувствовал лёгкие запахи геля для стирки и солнца. Моргнув, он стал принюхиваться к шее девушки. Знакомый аромат, как из детства. Это было так давно. Старый образ развевающегося на ветру белья. Ещё влажная простыня пахла полевыми цветами, а уже высохшая наволочка отдавала теплом и ароматом выжженной солнцем ткани. Парень не двигался и просто лежал на плече Изуку, но всё ещё крепко её держал. Спустя десяток секунд Изуку стало казаться, что он заснул, однако по какой-то причине школьная форма у ее шеи стала влажной, а затем мокрой... И без того вцепившиеся в неё пальцы почти побелели от силы парня. Тога полностью ушёл в себя, зарывшись в темно-зеленые кудри. Но это не могло длиться вечно. Рано или поздно герои зайдут посмотреть на то, что происходит в парке, и явно испуганная девочка в объятиях какого-то парня вызовет вопросы. Даже если он не хочет делать ей больно, он врёт самому себе, говоря, что не желает выпить её сладкую и в то же время омерзительную кровь. В итоге она закричит, привлечёт к себе внимание и убежит от него, как от всепоглощающего пламени. Что-то легонько коснулось его головы. И ещё раз. А потом нечто тёплое, пусть и дрожащее, легло на макушку и аккуратно, словно боясь любого своего действия, начало гладить.