Будь моим

Он должен был предотвратить этот день. Предчувствовать, отсрочить его. Ему, в конце концов, было всего тридцать лет. Он был слишком молод, чтобы умереть. Он ещё сколького не сделал. Столько не попробовал. Но вместо этого он лежит на земле, удобрённой его собственными жертвами, истекая кровью. Ироничная ситуация, ничего не скажешь. Охотник, подстреливший его, даже не удосужился помочь ему. Вместо этого он скинул его, ещё живого, с бешено стучащим в груди сердцем в его же выкопанную яму. Хорошо, хоть тело не видно, он успел закопать первый слой. Но быть похоронённым заживо в своей же собственной могиле. Ну что за гадство. Он кашляет, выблёвывая кровь. Много крови. Пуля попала в лёгкое. Он истекает кровью. Интересно, думает он, наблюдая за мужчиной, стоящим над ним, если бы его сейчас нашли, он смог бы выжить? Мужчина, с плохо подстриженной и совершенно неухоженной бородой, сплёвывает на землю, едва не попадая на Аластора. Пусть он не может пошевелиться, пусть на его груди зияет жуткая дыра, он может проклинать этого уёбка. Он может представить самую ужасную участь, которую только мог бы обеспечить этому типу. Но хочет он того или нет, но его дыхание останавливается в тот самый момент, когда огромный кусок земли прилетает ему на лицо. *** Люцифер, едва не кусая пальцы, падает на колени, со всей дури ударяя сжатыми в кулаки руками по земле. Он не успел. Не успел. Он не чувствует биения его сердца. Его кровь не бежит по венам, он не дышит. Сука! Руками, матеря мир, он откапывает свежую могилу, безбожно пачкаясь в земле и едва ли не рыча от злости. Он выдёргивает Аластора, поджимая губы. Разрывная пуля, оставившая огромную дыру посреди груди. С таким ранением не живут. Он приоткрывает его рот и прикусив собственный язык, целует, стараясь передать как можно больше крови. Это должно ускорить переход. Он вытирает губы тыльной стороной предплечья и позволяет себе лечь рядом. Ничего, всё будет хорошо. Он вернётся к нему. Теперь уже навсегда. Распахнув входную дверь ногой, он вваливается в квартиру, осторожно опуская безжизненное тело на диван. Совсем скоро. Ещё чуть чуть. Он должен вернуться. Должен. Он не уйдёт! Не уйдёт! Нет! Люцифер опускается на колени, дрожащими руками перебирая грязные, полные земли и крови волосы. Они отливают красным. Ничего. Ему идёт. Он перебирает пряди, гладит его лицо и ждёт, положив голову на чужую грудь. Совсем скоро. Когда возвращается Хаск, он не отвлекается, продолжая лежать всё в той же позе. — Я уже даже не удивлён, — бормочет мужчина, проходя сразу на кухню. — Надеюсь, вы не влипли в неприятности за это время. Но Люцифер его не слышит. Периодически он вновь и вновь прикладывает проколотые пальцы, позволяя нескольким каплям упасть в рот, прежде чем кожа неумолимо зарастала. В конце концов, он заползает на него целиком и уткнувшись лицом в ледяную грудь, засыпает. Всё будет хорошо. Ему просто нужно набраться терпения. *** Он словно ватный. Тело тяжёлое и лёгкое одновременно. Аластор открывает глаза, глядя на знакомый потолок. Неужели ад встречает его потолком его дерьмовой квартиры? Безрадостное начало. Он пытается пошевелиться, прийти в себя, но стоит ему перевести взгляд, как он осознаёт, что это за эфемерное давление на нем. Аластор запускает ладонь в чужие золотистые волосы, мягко перебирая их, а в следующий момент резко дёргает тело на себя, впиваясь клыками в плоть. Кровь всегда была его слабостью, но теперь она на вкус, как величайшее наслаждение. Он пьёт и пьёт, не в силах остановиться, чувствуя, как чужие ладони впиваются в его плечи в вялой попытке отстраниться. И он позволяет это, напоследок лизнув место укуса. Люцифер выглядит бледноватым, сильнее, чем обычно, и встревоженным. Он несколько секунд осматривает его, после чего впивается поцелуем, кусая губу. Несколько секунд они борются за кровь друг друга, прежде чем Люцифер отстраняется, бессвязно взмахивая руками, и в миг оказывается на другой стороне комнаты. — Ты сделал меня таким же, — кивая самому себе, бормочет Аластор. — Я не успел. — Я помню, — конечно. Ну, что за прекрасная возможность. О-хо-хо-хо. Он сможет отомстить. Так, как только захочет. И эта месть будет поистине грандиозна. — Теперь мы в одной лодке, — произносит Люцифер с этим его излюбленным выражением битой собаки. Аластор каждый раз мысленно содрогается, когда видит его. — Ну разве не замечательно, — он в один миг оказывается рядом, чувствуя, как шатается мир. — Только ты и я. Как ты и хотел. — Только я и ты. Честно? — Люцифер обхватывает чужое лицо, ладонями притягивая ближе. — Ты никогда не уйдёшь от меня! — Это я тебе гарантирую, — с жуткой улыбкой, полной их собственной крови, обещает ему вампир. Хаск, проходящий мимо двери, лишь закатывает глаза, ощущая скорое наступление пиздеца.