Мой покровитель - Уран. Мой напарник - Нептун

Кацуки Бакуго, знаменитый по всей стране шестнадцатилетний гонщик и боец, стоял в большом холле академии Муген — одной из самой престижной школы в мире, в которую берут только одарённых школьников со всего мира, как в общей, так и в узкой направленности. Тебе не обязательно нужно быть гением во всех областях, ты можешь быть, как Бакуго, профессиональным гонщиком, чтобы тебя заметили и пригласили в академию, но и оценки тоже влияют на личный успех. Кацуки не был гением, но его оценки всегда были выше среднего, ведь он привык достигать лишь лучшего результата, а учёба ему всегда легко давалась, не смотря на его бунтарский и порой легкомысленный характер. Он отменил все заезды и тренировки на сегодня, чтобы провести время со своим единственным близким другом — Изуку Мидорией, знаменитым скрипачом и художником, за чьи картины уже предлагают баснословные деньги, а директора знаменитых театров приглашают его выступить. Повернув голову в сторону, Кацуки увидел подходящего к нему друга. Тёмно-зелёные кудрявые волосы, как обычно, слегка подпрыгивали при ходьбе, яркие зелёные глаза, увидев парня, излучали искреннюю радость, а лицо сразу покрылось лёгким румянцем, отчего небольшая россыпь веснушек становилась более заметной. Они дружили уже три года и Бакуго мог точно сказать, что он и Мидория знают друг друга настолько хорошо, что может сложиться впечатление, будто они знакомы ещё с прошлой жизни. Вообще, Изуку, по мнению большинства учеников и преподавателей, был немного странной и загадочной личностью. Несмотря на широкую известность, он всегда был немного замкнутым, а его внешность была настолько привлекательна, что иногда его ошибочно путали с девушкой, ведь он, вне занятий, всегда одевался в стиле унисекс, а его волосы сзади всегда достигали шеи, что придавало ему немного женственный образ, но Мидория никогда на это не обращал внимания. В отличие от него, Кацуки всегда ставили в пример идеального парня: атлетически сложенный, с прекрасным рельефом мышц без излишней мускулистости, светлые волосы средней длины, что иногда были похожи на иглы, тёмно-янтарные, почти красные глаза, в которых всегда отражались сила и жажда скорости. Когда Кацуки и Изуку стали дружить и проводить много времени вместе, то многие отмечали, что будь Мидория девушкой, то они могли бы быть идеальной парой. — Привет, прости, что опоздал, — улыбнулся Изуку и посмотрел в глаза друга, выводя его из задумчивого состояния. — О чём думаешь на этот раз? — Я подумал, что ты сегодня прекрасно выглядишь, — слегка покраснел Кацуки, но улыбнулся очаровательной улыбкой, которая сама по себе появлялась при виде Мидории, отчего тот смутился и заправил несуществующую прядь за ухо. — Чем сегодня займёмся? — Если ты не против, то я бы хотел написать твой портрет, — ответил Изуку и, по непонятной ему причине, приложил руки к груди, отчего по залу сразу стал разноситься едва уловимый шёпот, который Кацуки мог отчётливо слышать. — Бакуго и Мидория так мило смотрятся вместе… — А они точно не пара? — Они так смотрят друг на друга, словно женаты много лет… — Бакуго всегда спокоен и мил, когда Мидория рядом… — У Мидории, при виде Бакуго, всегда такая красивая улыбка… — Уверена, что они встречаются, но пытаются скрывать свои отношения… — Если бы они открыто признались, что являются парой, то они бы точно стали ещё более знаменитыми… — Я так завидую Мидории… — Бакуго наверняка является его парнем… — Бесит, — мысленно произнёс Кацуки, ведь такие шепотки всегда его злили, но он не понимал причину этого. — Пойдём, Изуку. Взяв друга за руку, Бакуго отправился прочь из академии, не понимая, что таким действием только усилил ходящие про них слухи. *** — Так, это место, про которое ты говорил? — Да. Изуку привёл друга к одноместным качелям, что находились в отдалённой части сада за академией. Увидев готовый мольберт с холстом, красками и прочей атрибутикой, Кацуки понял, что друг заранее всё здесь обустроил. — Давно это тут здесь стоит? — спросил Бакуго. — Я принёс всё утром, перед занятиями, — ответил Мидория, не в состоянии солгать. — Мог бы и попросить моей помощи, — почему-то Кацуки захотелось, чтобы они вдвоём пришли сюда рано утром, одни, но решил умолчать об этом. — Ты же знаешь, я тебе не откажу. — Мне просто захотелось сделать сюрприз, — Изуку смутился и снова заправил прядь за ухо. — Итак, — Кацуки, в своей обычной манере, решил перейти от слов к делу. — Что мне делать? — Присядь на эти качели и, если хочешь, то можешь покататься, — ответил Изуку. — Мне это мешать не будет. — Хорошо. Присев на качели, Бакуго взглянул на ясное небо и улыбнулся. Протянув руку вверх, он почувствовал приятное желание оказаться там, наверху, и стать ветром, гуляя по миру без рамок, тревог и забот. Он и сам не заметил, как начал раскачиваться, но от ощущения ветра в волосах ему стало так приятно, что он решил хоть немного позволить себе небольшую слабость и стал качаться в своё удовольствие. Почему-то ему было даже приятно знать, что таким счастливым и свободным он может показать себя только одному Изуку. В сердце стало нарастать приятное тепло, которое разливалось по всему телу каждый раз, когда он смотрел на Мидорию, который, кажется, совсем забылся в работе, но блеск в глазах ясно говорил о том, что парень пристально на него смотрит. Улыбнувшись своим мыслям, Кацуки перестал себя сдерживать, начав сильнее раскачиваться. *** Накачавшись вдоволь и остановившись, Кацуки увидел Изуку, который просто стоял и мило улыбался, глядя на него. — Ты так быстро закончил? — удивлённо спросил Бакуго, ведь ему показалось, что прошло около десяти минут. — Я закончил ещё полчаса назад, — ответил Мидория и его уши слегка покраснели. — Ты был таким счастливым, что я не осмелился тебе помешать. — Изуку, ты маленький дурашка, — Кацуки встал и подошёл к парню, смотря ему прямо в глаза. — Ты никогда мне не мешал и не сможешь помешать, — он взял его руки в свои. — Почему-то глядя на тебя, мне становится спокойно и тепло на душе, Изу. Изуку не знал, что ответить. В такие моменты, ему так много хотелось сказать и спросить Кацуки, но слова просто застревали в горле и ему оставалось лишь просто стоять и продолжать смотреть в эти прекрасные красные глаза. — Кацу, я… — Мидория, неимоверным усилием воли, всё же отвёл взгляд и почувствовал, как на глаза навернулись слёзы. — Прости, что-то расчувствовался, — он решил перевести тему. — Вот, взгляни. Изуку подвёл друга к картине и Бакуго открыл рот от удивления. На картине был нарисован он, качающийся на качелях с ребяческой озорной улыбкой, смотрящий горящим детской непосредственностью взглядом, а вокруг него кружились едва уловимые вихри ветра. — Изуку, это… Прекрасно, — сказал Кацуки, но понимал, что этих слов явно недостаточно, чтобы описать весь его восторг. *** — Спасибо, что помог всё перенести, — поблагодарил друга Изуку, провожая его из своей комнаты, ведь они вернулись только вечером. — Я всегда рад тебе помочь, — сказал Кацуки. — До завтра, — махнув рукой, он ушёл в свой кампус. — Прости, Кацуки, — мысленно сказал Мидория, смотря в спину друга. — Даже здесь, я продолжаю являться частью твоей жизни. Я так хочу быть с тобой, но ты ничего не помнишь. Надеюсь, это проклятье даст тебе возможность прожить куда более лучшую жизнь, пусть и без меня.