Робин и колдун: Возрождение

Громкий, пронзительный волчий вой прорвался сквозь дикий ор колдовского шабаша. Протяжный, заунывный, полный безграничной тоски и скорби, он пришёл откуда-то из глубин замка и заполнил собой всё пространство вокруг. Невидимый зверь выл так, что кровь стыла в жилах. Солдаты барона в панике зажимали руками уши, монахи испуганно озирались по сторонам. Вой, подхваченный эхом, носился в воздухе, то усиливаясь, то затихая. Достигнув своего пика, он застыл на одной пронзительной ноте и постепенно начал затихать, растворяясь в пространстве. Наступила полная тишина, настолько жуткая, будто всё живое внезапно вымерло. Пленник на алтаре медленно приоткрыл глаза. Острое лезвие остановилось в дюйме от его шеи. Рука Локсли по-прежнему крепко сжимала нож. Удивляясь тому, что всё ещё жив, узник перевёл взгляд на стрелка. Тот будто бы окаменел. Широко открытые глаза ничего не выражали, лицо побледнело, по виску струились капли пота. Что-то явно произошло, и это не было частью ритуала. Тишину нарушил второй пленник, изумлённо буркнув что-то сквозь кляп. Этот звук заставил Робина очнуться. Растерянно моргнув, он поднял голову и огляделся. Что это было? Волк? Откуда он взялся в замке? Что вообще происходит? Локсли посмотрел на нож в своей руке, потом перевёл взгляд на пленников… Да что он такое творит?! — Убей их! — раздался позади яростный крик. Робин вздрогнул и обернулся. Это был барон. Лицо его перекосило от гнева. Всё пошло не так как он планировал. — Почему ты медлишь? Убей их сейчас же! Закончи начатое! От этого зависит твоя судьба и судьба твоих близких! Разве ты забыл, что показывал тебе оракул? Оракул. Чёрное зеркало. То, что стрелок увидел в нём, заставило его сердце истекать кровью. Робина снова одолели сомнения. «Помни кто ты, Робин из Локсли» — прозвучал в его сознании голос Херна, низкий и глубокий. Он вдруг увидел себя прежнего. Не в роскошных одеждах, а в лохмотьях. Не сытого и ухоженного, а ободранного и полуголодного. Кто же он на самом деле? Человек вне закона. Волчья голова. Определённо не святой, но и не палач. Локсли покачал головой, медленно опустил нож и выпрямился. — Глупец! — неистово завопил барон, — Ты не понимаешь, на что ты обрекаешь себя и всех тех, кто тебе дорог! И ради кого? Ради пары безмозглых крестьян, которые уже однажды нанесли тебе удар в спину! Думаешь, они не сделают этого снова? Крестьяне из Калвинтона. Минуту назад Локсли готов был без особых сожалений перерезать им глотки, но сейчас он внимательно смотрел в их лица. «Тьма коварна и хитра, Робин, — вновь прозвучал голос Херна, — Всё не то, чем кажется. Помни об этом!» Всё не то, чем кажется? Что это значит? Взгляд лучника растерянно блуждал, пока не остановился на Лилит. Служанка чародея застыла с открытым ртом и не двигалась с места. Но внимание Локсли привлекло то, что она держала в своих руках. Серебряная чаша, она мерцала в свете факелов, отражая тех, кто лежал на алтаре. Это отражение было искаженное, вытянутое, но то, что увидел в ней Робин, заставило его застыть на месте. На гладкой поверхности серебряной чаши Робин увидел черные кудри сарацина и окладистую бороду Малыша Джона. Стрелок на мгновение закрыл глаза и встряхнул головой. -Всё не то, чем кажется, — тихо произнес он и снова открыл глаза. На алтаре по-прежнему лежали связанные крестьяне, но один из них показывал пальцами своей правой руки, занемевшими в тугих путах, знак английских лучников. Слегка согнутые пальцы указательный и средний, как буква «V». В битвах с нормандцами лучникам лучше было не попадать в плен, чтобы враг не лишил их пальцев на руках. Поэтому как вызов смелые англичане показывали врагу рогатину из пальцев: «Мои пальцы на месте, подойди и возьми их, если сможешь» Робин снова посмотрел в отражение на серебряной чаше. Назир в отражении смотрел на него и качал головой. Переведя взгляд на Лилит, Робин резко взмахнул рукой. Стальное лезвие взмыло в воздух и под громкий вздох Лилит, резко опустилось вниз, Робин мгновенно острым, как бритва клинком разрезал веревки, которыми были связаны руки Назира. От неожиданности Лилит вскрикнула и выронила из рук серебряную чашу. — Что вы стоите, болваны, хватайте их! — вне себя от ярости завопил барон. Солдаты уже спешили исполнить его приказ. Перепуганные монахи разбегались кто куда, вместо них Робина и его друзей со всех сторон окружили закованные в броню головорезы. — Убить всех, кроме главаря! — скомандовал колдун, -Локсли нужен мне живым! — Стой, Саймон! Звенящий голос Робина прозвучал подобно удару колокола. Прежде чем солдаты напали на него, стрелок повернулся лицом к барону, и тот, поняв, что задумал стрелок, сделал своим солдатам знак остановиться. Наёмники застыли на месте с мечами в руках, всё ещё готовые атаковать по первому же сигналу. Чародей замер, вперив неподвижный взгляд в стоящего напротив него Локсли. Его рука по-прежнему твердо сжимала нож, но блестящее лезвие было направлено в грудь стрелка. Назир отчаянно спешил. Избавившись от кляпа, он быстро справился с путами на ногах и начал развязывать Малыша Джона. — Чтоб я сдох! — с чувством выпалил гигант, как только Назир вытащил кляп у него изо рта, — Робин, ты жив?! Разрази меня гром, что здесь происходит?! — Всё в порядке, — спокойно ответил ему Локсли, не отводя глаз от колдуна. — Какого чёрта… — начал было Малыш Джон, но Робин резко его перебил. — Нет времени объяснять, дружище. Просто доверься мне. Назир, как обычно, не проронил ни слова, ему и так всё было ясно. — Ты рехнулся, Локсли! — прошипел сквозь зубы чародей, не в силах отвести взгляд от лезвия ножа, — Понимаешь ли ты, что ты сейчас делаешь? — Судя по твоему обескураженному виду, я делаю всё правильно, не так ли, Саймон? — с усмешкой ответил ему Робин. — Прикажи своим людям бросить оружие и отойти, иначе… — Иначе что? — с ненавистью процедил чёрный маг. — Иначе мы с тобой умрём вместе. Подбородок колдуна непроизвольно дёрнулся и Робин понял, что попал точно в цель. — Да, я знаю твой секрет, лживый мерзавец. Одна не слишком умная птичка мне его прочирикала, пытаясь меня соблазнить. Услышав это, Лилит вся съежилась и, попятилась назад, пытаясь укрыться в тень, подальше с глаз барона. Но де Беллему сейчас было не до неё. Он впервые оказался в таком положении, когда, его полностью одурманенная жертва вдруг выпустила когти и буквально вцепилась ему в глотку. Зря он тогда не поверил своему видению. Понадеялся, что сможет легко приручить лесного волка, перехитрить его, а выходит так, что перехитрили его самого, И что теперь с этим делать Саймон даже не представлял. — Ты не сделаешь этого, Локсли, — продолжил он, еле сдерживая клокочущую ярость в голосе, — Ведь ты не идиот, и прекрасно знаешь, куда отправится твоя душа в этом случае. На этот раз тебя никто оттуда не вытащит, и не оживит. Так что опусти нож. Ты не настолько безумен, чтобы добровольно обречь себя на вечные муки. Робин вскинул брови. — А с чего ты взял, что я не спятил? После всего, что ты вытворял с моим разумом, внушая мне жуткие видения, путая моё сознание, лишая воли, как ты можешь быть уверен, что я всё ещё в здравом уме? А что если моя рука дрогнет, и мы с тобой отправимся в гости к Азриэлю. Представляешь, как он тебе обрадуется?! Не испытывай судьбу. Прикажи своим головорезам бросить оружие и отойти на пять шагов назад — Ты пожалеешь об этом, Локсли, — с ненавистью прошипел барон. — Ну же!!! — крикнул стрелок, сделав резкое движение рукой с ножом. Колдун вытянул вперёд ладонь и приказал солдатам бросить оружие. Те молча подчинились. Мечи с грохотом попадали на пол. Стражники отошли назад и замерли, ожидая указаний. — Назир, Джон — негромко позвал Робин, продолжая в упор смотреть на чёрного мага, — Берите мечи, освобождайте Марион и уходите отсюда как можно скорее. — А ты? — с волнением произнёс Малыш Джон, — Мы тебя тут не бросим, даже не рассчитывай! — Я иду с вами, — спокойно ответил Робин, и здоровяк облегчённо выдохнул. Всегда молчаливый и сдержанный Назир лишь коротко кивнул. Из кучи лежащих на полу мечей они с Джоном выбрали себе наиболее подходящие и поспешили освободить Марион. Люди барона расступились, уступая им дорогу. Робин, медленно двигаясь вперед, держал руку с ножом у груди и не сводил глаз с колдуна. До Марион оставалось не более дюжины шагов. Стрелок мог бы преодолеть это расстояние в несколько прыжков. Ему не терпелось обнять Марион, но он чувствовал, что спешить не стоит. Барон по-прежнему стоял неподвижно, вцепившись немигающим взглядом в Локсли, и Робин почему-то был уверен, что стоит ему отвести глаза, как случится что-то непоправимое.