Останься

      Едва как я приняла душ после тенниса с Лесей, которая на некоторое время забыла о своём хобби, так как была занята поисками работы. Но, к несчастью, она её нашла и снова взялась за меня. Видите ли мне не хватает активности. У Димы сегодня целый день съёмки, он только один раз написал: поинтересовался, как мои дела, и пообещал завтра приехать. Мягкая постель сразу расслабила мои мышцы, подушка унесла все мысли из моей головы, а тёплое одеяло только подкрепило эффект и окончательно унесло меня в сон. Я едва как разлепила глаза, услышав звонок телефона, подмечая, что на часах десять утра. Арина уже третий раз набирает меня, судя по пропущенным. Подняв трубку, я услышала только злое сопение сестры. Понятно.       — Нет, меня не убили, — монотонно пробурчала я. — Нет, не пытались убить, нет, не умерла, — в трубке всё то же злобное сопение. Арина почти взрывается.       — Так какого хрена ты игнорила мои смски и звонки, ты, влажная сопля двенадцатилетних мальчишек?!       — Готова поспорить, ты обзвонила всех ребят и Алесю.       — Обзвонила! И даже больше! Клянусь, если бы ты не вышла в «свет» ещё пару дней, я бы лично купила билет на самолёт и прилетела. И я не шучу! — я почувствовала, как горячее чувство надёжности и тепла разлилось в груди, а на устах появилась улыбка. — Не улыбайся, дура, — раздался сварливый голос в трубке.       — Да я и не улыбаюсь!       — Врёшь!       — Разве что «слегка», — хмыкнула я и, пока тема вновь не вернулась к «Сука, где ты пропадала, я уже готова была прилетать!», быстренько с намекающим тоном вопросила: — Я всего-то работала и не звонила от силы пять дней. Чего ты перенервничала?       — Не знаю. Дима сказал, что видел тебя вчера и всё с тобой хорошо. Часто с ним видишься? — из злого голос стал ехидным и вопросительным.       — Там тебе мама на ушко нашептывает что ли?       — Нет, сис. Просто я знаю тебя, ты с неинтересными тебе людьми и дня не проводишь, — на фоне у сестры слышался собачий лай, она что-то нежно начала шептать.       — Как назвала друга? — я поднялась с кровати и начала искать, во что одеться.       — Вижен, — горделиво произнесла сестра.       — О-о, а говорила, что не на столько, как я, по Марвел фанатеешь, — я хихикнула, натягивая на себя спортивные штаны и кофту.       — Не настолько, чтобы тату набивать.       — Один-один. Как дела?       — Чудесно. Сегодня фотошкола отправляет нас на съёмку какого-то исторического места.       — Друзей нашла? — умывшись и обдумывая, что приготовить, я ужасно захотела пельменей.       — Есть две девочки. Линда и Стефани. Вроде хорошие, интересные. У Линды вся семья фотографов. У мамы с отцом личная фотостудия.       — Круто, ты научилась общаться с людьми, которые не являются тебе родней, — я хмыкнула, доставая фарш с морозилки, и поставила его в микроволновку на разморозку.       — Неплохо. Знаешь, я даже скучаю иногда по тебе. Редко, точнее.       — Я польщена.       Поговорив с Аришей по телефону ещё какое-то время, я стала лепить пельмени, включая музыку и громко подпевая. Вода уже закипела и, бросив в неё свой будущий завтрак, я стала вытирать стол. Замесив ещё теста на блины, стала их жарить, поглядывая на варившиеся пельмени, пока не услышала звонок в дверь. За дверью стоял сосед, чему я удивилась.       — Привет. О, как вкусно пахнет.       Естественно, он не стал дожидаться приглашения, а просто ввалился в прихожую. Он вообще слышал когда-нибудь о хороших манерах? Сбросил шлепанцы и пошёл в сторону кухни. Что за дела?       — А я люблю блины со сметаной, — сообщил Андрей, отправляя в рот блинчик, начиненный орехами и медом, и тихо простонал от удовольствия. И это выглядело настолько искренне, что моя женская сущность довольно захлопала в ладоши и решила, что сосед не настолько плох, пусть ест на здоровье.       — У меня нет сметаны.       — А ещё со сгущенкой.       «Ешь, что дают», — хотела сказать я, но вместо этого произнесла:       — Сгущенки тоже нет и шоколадной пасты.       Сосед встал и открыл холодильник. Нет, ну что за бесцеремонность?       — Салат, мандарины, обезжиренный йогурт. Только не говори, что ты на диете.       — А что, ты против диеты?       — Для тебя против.       — С чего это? — я фыркнула, с непониманием уставившись на Андрея.       — И так худая. Мне анорексичка под боком не сдалась.       — Охренел, кобелина? — от возмущения я забыла даже перевернуть блин на сковороде, чем и занялся Андрей.       — Один раз привёл девушку, так теперь клеймо кобелины ношу.       — Чего пришел? — я зло шикнула на его ухмылку, выбирая готовые пельмени с кастрюле.       — Совет нужен. Ты единственная знакомая мне женщина, кроме мамы.       — Так это мама тогда была?       — Фу-у, Лиса, — Андрей прыснул, на что я тоже хихикнула.       — Какой совет?       — Есть одна девушка. Я уделяю ей внимание, ухаживаю и всё такое. Она же вроде и отвечает, а через мгновение холодная стерва. Что не так?       — Ну, может, она играет. Скучно ей. Или подогревает твой интерес. Здесь много вариантов, — я села за стол, указывая Андрею на стул напротив, и начала есть блины.       — Да нет. Я имел дело с такими, они по жизни так себя ведут.       — Может, ты выбираешь не тех девушек. Может, тебя привлекают именно выкаблучницы.       — Что я могу поделать? Я западаю именно на таких.       — Похоже, ты мазохист.       — Кто мазохист?       — Ну не я же. Может, тебе нравятся доминантки с плетками? Или тебе нравится, когда тебя лупят… Откуда мне знать?       — Я сейчас тебя сам отлуплю, — от возмущения парень даже перестал уплетать еду, уставившись на меня.       — Попробуй! — я подскочила на стуле, услышав голос за спиной: Дима со злым взглядом, которым прожигал Андрея, стоял посреди комнаты.       — Не рискну. Твой парень? — сосед даже не шелохнулся, вальяжно сидя на стуле, он оценивающе рассматривал Масленникова, который всё сильнее сжимал челюсть.       — Да. Дим, это Андрей – мой сосед, — я со спокойствием и нежностью посмотрела на Масленникова, взгляд которого мгновенно стал ласковым, как только он посмотрел на меня.       — Я, пожалуй, пойду. А то побьют ещё, — Андрей, широко улыбаясь, ушёл, прихватив с собой пару блинов.       — Что это было? — я нахмурилась, отступая от Димы, как только мы остались наедине.       — При Андрее ты была ласковей, — Масленников хмыкнул, снимая куртку и доставая из пакета, с которым пришёл, вино и сыр с фруктами.       — Он посторонний человек. И я не собираюсь при нём с тобой ссориться.       — А мы ссоримся? — Дима нежно улыбнулся, обнимая меня за талию и наклонился для поцелуя, но я отвернулась и, высвободившись из его объятий, села за стол, делая глоток кофе. Я злилась. Не так сильно, как показываю, но это неприятно. Он ревнует, а значит, не доверяет. Ревность для меня не самое хорошее в отношениях. Ревность всё портит.       — Вась, я просто вспыльчивый, — Масленников вздохнул, присаживаясь возле меня.       — Легко сбросить всё на это. Я тоже не с эмоциональным диапазоном как у зубочистки. Но не припоминаю, чтобы вчера ревновала тебя к девушкам со съёмки, в которой ты участвовал. И да, одна из них – твоя бывшая.       — Цитируешь Гарри Поттера. Даник будет в восторге, вас теперь двое, — он хмыкнул, смотря в упор на меня, будто не слышал всего, что я сказала.       — Да ты издеваешься, — я поставила чашку на стол и резко встала, но не успела ступить и шагу: Дима схватил меня за запястье, а затем потянул на себя. Я тихо взвизгнула и не успела глазом моргнуть, как оказалась на нём сверху. Попыталась освободиться и слезть, но добилась только ухмылки парня, пока он наблюдал за тем, как нелепо я дрыгала конечностями.       — Отпусти.       — Не хочу, — шире улыбнулся он, — мне нравится, — оскалился в улыбке Дима и завёл одну руку за голову. Я наивно подумала, что одной рукой он не сумеет меня удержать, но, когда дернулась, поняла, что ошиблась. Масленников оказался чёртовым халком, и это взбесило.       — Если ты сейчас же не отпустишь меня, клянусь…       — Что? — усмехнулся он. — Применишь силу?       Я тоже хотела ответить что-нибудь колкое, но вместо этого сделала то, что Дима точно не ожидал: поцеловала его. В голову пришла эта идея, чтобы усыпить его бдительность и высвободится, и с важным видом победителя уйти обижаться в спальню. Потом способ перестал быть таким отличным. Особенно когда я ощутила, как мужские руки начали блуждать по моему телу. А затем — когда я потеряла контроль над ситуацией.       — Василис, — прохрипел он, и я выдохнула:       — Заткнись       И Дима, нужно отдать ему должное, заткнулся. Пять минут назад, я злилась на его необоснованную ревность. Но забыла об этом, как только его руки начали исследовать моё тело. Забыла, когда его язык сильнее толкнулся в мой рот. Забыла, когда застонала, а затем — когда, всё ещё удерживая меня, он поднялся со стула, вынудив обхватить ногами его бедра. Я забыла об этом, когда мы поднимались по леснице в мою комнату. Он аккуратно уложил меня на кровать, а потом лег сверху. Я помогла ему избавиться от футболки. И он сделал то же самое для меня. Пока Дима справлялся со шнуровкой на моих штанах, мои руки блуждали по его спине, я приподняла бёдра, когда Масленников стягивал с меня штаны, а затем потянулась к его джинсам.       — Не торопись.       Дима довольно быстро избавил мою грудь от бюстгальтера, накрывая её своим ртом. Царапнул чувственный сосок, а затем прикусил его.       — М-м, — от ощущений я потерялась в пространстве. Казалось, его руки и язык были повсюду. Пришла в себя, когда ощутила головку его члена, а затем он ворвался в меня. Моё тело выгнулось, и я застонала, когда Масленников начал двигаться. И это было восхитительно. Снова. Он задвигался быстрее, а затем накрыл мой рот своим, вколачиваясь в меня основательней. Не сдерживая себя, я всё сильней сжимала его бедра своими руками, кажись, даже впилась ногтями.       — Охвати меня ногами, — попросил он, чуть отстраняясь, и я подчинилась. Я обхватила ногами его бедра, когда почувствовала новые мощные толчки. Затем ещё один. И ещё. Я простонала, ощутив приближающуюся волну. Прикусила губу, а потом вновь ощутила его рот на своем. Дима проглотил все мои крики, а они были громкими.

***

      Масленников уснул, крепко обнимая меня и утыкаясь в мою шею. Солнце светило прямо мне в лицо, заставляя щурится. Я решила подняться и принять душ, но он так крепко обнимает, что поразительно, даже во сне. Изредка Дима удивляет меня лёгкими поцелуями.       — Куда? — бодрым голосом спрашивает он, стоит мне только подняться.       — В душ.       — Я с тобой.       — Нет. Я одна, а то знаю я. А ты пока пельмени разогрей.       — Пельмени? — его как ветром сдуло с кровати.       После душа я пересмотрела свои сообщения в инстаграмме и удивлённо замерла: множество вопросов, не встречаемся ли мы с Димой.       — Говорила, что так будет, — я вздохнула, положив телефон перед Масленником, который точил пельмени, довольно мыча.       — Ну и что. Пусть пишут. Кстати, Вась, пообещай, что не обидишься, — вмиг лицо парня стало серьёзным, даже мне как-то не по себе стало.       — Ну ты скажи сперва, а я решу.       — Мы не сможем вместе встретить новый год. Мы с парнями долго договаривались на съёмку одного места для сталкеров. И так получилось, что именно на этот день нам разрешили снимать, — Дима выглядел взволнованным и грустным. Конечно, печально, что первый Новый Год в качестве пары мы проведём отдельно. Но это же не последний год нас как пары. Верно?       — Дим, конечно, грустно, что не сможем отпраздновать. Но это же твоя работа, и я понимаю, — я села к нему на колени, обнимая за шею, и нежно поцеловала его в лоб, утыкаясь в его макушку.       — Честно не обижаешься? Я в принципе могу остаться.       — Димочка, всё нормально. Но с тебя ящик мандаринов.       — Хоть два.       Проводив Масленникова к машине, так как он должен был ехать в студию по делам будущей новогодней съёмки, я вышла из лифта и уже хотела открыть свою дверь, как услышала ехидный голос за спиной.       — И это я кобелина? — Андрей, довольно улыбаясь, стоял в открытой двери своей квартиры.       — В смысле?       — Я уже хотел ломиться в дверь. Вы мне спать мешали.       — Отвали, кобелина.       — А как тебя назвать? — он даже подошёл ко мне и сделал вид, что раздумывает над этим вопросом.       — Смотрю, ты плохо понимаешь слова. Окей. Попробую объяснить на пальцах, — я демонстративно подняла средний вверх. Грубо, но всегда работало. — Хорошо Видишь? Теперь доходит?       — Иногда ты такая колючка, лисичка. Но я почти привык.       — Моему счастью нет придела.       — Может, Кобыла?       — Кобыла?!       — Не подумал. Тупанул, — и с этими словами забежал в свою квартиру, а мой тапок врезался прямо в его дверь.