Ночь нежна

      Владимир проснулся первым.       Не открывая глаз, попытался по привычке сделать глубокий вдох. Однако, стоило грудной клетке расшириться, чтобы впустить в себя воздух, как кожу с левой стороны внезапно согрело приятным теплом.       Мужчина разомкнул склеенные сном веки. Да, так и есть: рядом с ним, аккуратно положив голову ему на плечо и устроив ладонь на его груди, лежала Анна.       Значит, это был не сон.       Они и правда вчера обвенчались.       На лице Владимира сама собой появилась улыбка. Он не мог отвести взгляд от своей возлюбленной, так уютно разместившейся у него под боком. Её светлые волосы были волнами разбросаны по подушке, а тихое глубокое дыхание щекотало ключицу мужчины. Девушку хотелось разглядывать тысячу часов.       Владимир видел Анну разной. Радостной, печальной, злой, обиженной, весёлой, смущённой, скучающей, удивлённой, яростной. И в каждом из своих проявлений она была неотразима, роскошна.       Сейчас же ему открылась новая сторона его теперь уже жены.       Уязвимая. Трепетная. Слабая. И такая прекрасная!       Владимир улыбнулся ещё шире. Анна доверяла ему. Не боялась, не злилась. Открывалась всё больше и больше. Интересно, сколько ещё граней он сможет в ней отыскать? Чем ещё она будет готова с ним поделиться? Чему сможет его научить?       Крепче прижав девушку к себе, мужчина прикрыл глаза и позволил себе погрузиться в воспоминания о совсем недавнем прошлом.       Их первая ночь была… удивительно нежной. Не то чтобы Владимир не умел ласково обходиться с женщинами, наоборот, как раз в теме ласк он разбирался более чем хорошо. Просто теплота не была главной формой проявления его любви. Однако с Анной всё было по-другому. Несмотря на разожжённую страсть и сорвавшееся с цепи желание, он просто не мог не быть аккуратным и бережным. Пускай она отдала ему и тело, и душу, пускай теперь извивалась под ним, словно змея, пускай её руки так рвано и стыдливо изучали его тело сквозь одежду, Владимир не собирался торопиться.       Он пообещал больше никогда не причинить Анне боли и страданий, и он сдержит слово даже с затуманенным рассудком.       Одежда очень скоро стала неприятно жечь кожу, но Владимир едва ли это заметил. Всё своё внимание, все свои ощущения он сосредоточил только на Анне. Как же долго он мечтал о том, чтобы без зазрения совести касаться её бархатной кожи, шептать ей на ухо приятные бессмысленные глупости, целовать её всю до головокружения, до беспамятства. Теперь же мечта стала явью, и Владимир, казалось, находился на грани безумия, настолько его захватили чувства и эмоции.       Анна в тот момент мало чем от него отличалась. Она хотела почувствовать под своими руками горячую кожу мужчины, хотела уткнуться носом ему в шею и вдыхать столь знакомый терпкий пьянящий запах, хотела запустить руки в его мягкие волосы и перебирать пряди между пальцами. Она хотела его всего, везде и сразу. И получала. Так же, как и он её.       Всё было просто прекрасно. Владимир не торопил Анну, не настаивал, лишь подсказывал, помогал, делал всё, чтобы сгладить смущение девушки. Он прислушивался к каждому её движению, каждому вздоху, каждому тихому стону, чтобы понять, что ей хорошо и что он всё делает правильно.       Анна просила его не сдерживаться, шептала, что ничего не боится и что всем сердцем доверяет ему. Владимир же таял от её голоса, который звучал так близко и так томно, и всё крепче обнимал возлюбленную. Теперь, соединённые не только душами, но и телами, они окончательно поняли, что принадлежат друг другу до конца своих дней и что о лучшей судьбе нельзя было и мечтать.       Их первая ночь была идеальной.       Под боком у Владимира зашевелилось. Мужчина открыл глаза и посмотрел на Анну. Она, немного поёрзав, с милым писком потянулась и посмотрела вверх. Сонные взгляды молодых встретились. В ту же секунду широкая улыбка Владимира вернулась, а Анна смущённо усмехнулась и отвела глаза. Однако через мгновение вновь повернулась к мужчине и так же широко улыбнулась в ответ.       — Боже мой, я не верю своим глазам. — Голос Владимира хрипел, не успев ещё разогреться после пробуждения. — Рядом со мной что, ангел небесный? Шальная пуля всё-таки добралась до меня, и я попал в рай?       Глубокий низкий мужской смех раскатился по комнате. Анна почувствовала его всем телом, отчего в животе приятно потеплело.       — Владимир, ну что же ты опять про пули? Если ты и вправду считаешь меня ангелом, тебе вовсе необязательно умирать, чтобы увидеть меня. — Той рукой, что лежала у мужчины на груди, девушка потянулась к его лицу. — Я здесь. Рядом.       Анна коснулась щетинистой скулы мужчины сначала кончиками пальцев, потом всей ладонью. А Владимир, боевой офицер, потомственный дворянин, взрослый мужчина со славой сурового и грозного человека, прильнул к прикосновению и закрыл глаза от удовольствия, словно котёнок, которому чешут за ушком. На этом он не остановился: взяв руку девушки в свою, он стал осыпать её ладонь и запястье короткими невесомыми поцелуями. Анна, поддавшись столь трепетной ласке, сама сильнее прижалась к крепкому мужскому телу, оставив на изгибе шеи возлюбленного мягкий поцелуй. Владимир, всё так же держа женскую ладонь в своей, медленно провёл ей вдоль шеи и вернул её себе на грудь.       Их взгляды снова встретились. Несколько секунд молодые просто молчали, наблюдая друг за другом. Единственное, что они слышали, — это щебет первых весенних птиц за окном, скрип полов на первом этаже и биение собственных сердец.       — Доброе утро, Аня.       — Доброе утро, Владимир.       Снова замолчали. Не переставая смотреть мужу в глаза, Анна стала аккуратно пальчиком выводить кружочки на его груди. Владимир в ответ начал делать то же самое у неё на спине.       — Как ты спала? — полушёпотом спросил мужчина.       — Хорошо. Очень. — тихо ответила Анна. — А ты?       — Прекрасно. Лучше, чем когда-либо в жизни.       Девушка улыбнулась.       — Рада это слышать.       И снова такое спокойное, такое умиротворяющее молчание. Его не хотелось ничем заполнять. Не было неловкости или стеснения. Были только два полных любви взгляда. Откровенные, беззащитные, и в то же время такие живые и чувственные. Казалось, если бы Владимир и Анна могли остаться в этом моменте до конца своих дней, они бы никогда и ни за что его не покинули.       Первой тишину нарушила Анна.       — Как думаешь, нас уже хватились в доме?       В ответ — лишь смешок.       — Конечно нет. Пускай кто-нибудь только попробует постучаться в дверь, сразу узнает, каким барин по-настоящему бывает в гневе.       Анна рассмеялась, Владимир последовал за ней.       — Владимир, зачем так? Они ведь нам не чужие люди, может, переживают.       Во взгляде мужчины промелькнула хищная искорка, а на лице появилась кривая ухмылка.       — Поверь мне, Аня, молодых из спальни утром после свадьбы не ждут.       Девушка прекрасно поняла, что он имел в виду. Кровь прилила к её щекам, заставив смущённо отвернуться. А Владимир лишь рассмеялся, вновь удивляясь тому, как в его жене умудрялись сочетаться такая невинность и такая страстность.       — Ну хорошо, тогда что же мы будем делать? — Анна решила принять правила игры и вновь посмотрела на мужа, теперь уже лукаво и с вызовом.       — Хм-м-м, дай-ка подумать. — Владимир прищурился, будто бы погружаясь в раздумья. — Мы можем, например, попытаться снова заснуть. Если, конечно, тебе уже настолько надоело моё общество и ты считаешь меня невероятно скучным человеком.       Звонкий смех Анны наполнил комнату. Она шутливо стукнула Владимира по груди.       — Нет, настолько сильно тебя оскорблять я не намерена. Что ещё?       — Хорошо-хорошо, тогда… тогда… — Взгляд Владимира вновь стал горячим. Он аккуратно взял Анну за подбородок, поднял её голову вверх и провёл пальцем вдоль шеи. — Мы можем продолжить то, что начали вчера.       Щёки Анны снова зарделись. Каждое подобное прикосновение Владимира вызывало в ней бурю ощущений, а тихий, вкрадчивый голос мужчины дрожью расходился по телу. Однако ей не хотелось нарушать тишину и размеренность утра столь дерзким и пылким чувством.       — Нет. Я хочу оставить это на сегодняшний вечер.       Владимир широко улыбнулся и кивнул, принимая её условия. Вечер — значит, вечер. Они как раз успеют нагулять аппетит.       — Что ж, тогда остался последний вариант, — уже громче сказал мужчина. — Продолжить просто лежать и нежится в постели. Что думаешь?       — И я так и останусь растрёпанной и сонной до самой середины дня?       Улыбка Владимира стала мягче, а взгляд вдруг неожиданно посерьёзнел. Вместо хищных бликов или весёлого блеска в нём появилось что-то глубокое, сильное и очень живое.       — Если растрёпанная и сонная ты будешь последним, что я увижу перед смертью, я умру самым счастливым человеком.       Анна замерла. Эти его слова, пусть и сказанные будто бы по-мальчишески, запали ей в самую душу. Девушка вдруг вновь вспомнила, как начиналась их история, и невольно удивилась про себя.       Как? Как у него хватало сил столько времени скрывать такое большое и любящее сердце? И зачем? Возможно, расскажи он ей всё сразу, их жизнь сложилась бы по-другому. Они поженились бы гораздо раньше. И разделили бы гораздо больше счастливых моментов.       Но нечего было жалеть о несбывшемся прошлом. Их история уже случилась, такая, какая есть, уникальная, единственная в своём роде, и никакой другой им уже не нужно.       Она — его, растрёпанная и сонная, а он — её, нежный и чувственный.       Рукой Анна вновь дотянулась до лица Владимира и осторожно провела пальцем вдоль его брови.       — Я люблю тебя, Владимир.       — И я люблю тебя, Аня.       Они остались бездельничать в постели ещё на несколько часов. Их не беспокоила суета, что происходила за дверями комнаты. Первое утро Владимира и Анны Корфов было наполнено лишь лёгкими поцелуями, чуткими прикосновениями и нежными словами.       Да и куда было торопиться?       Теперь им принадлежала вся жизнь.