Любимая с запахом ванили

Понедельник. Обычно я не люблю этот день недели, потому что, как говорят «Понедельник — день тяжелый». Хотя, это больше зависит именно от задач на этот день. Сегодня главная задача — съёмки. Последние два рабочих дня. На удивление сегодня в гримерке я появилась одной из самых первой. — Ну что, Кристина как дела? Как выходной провела? — улыбнулась Вера Павловна, которая уже была готова работать в отличие от меня. У меня было хорошее настроение, но все равно хотелось спать. — За учебой. Вы как? — после этого вопроса меня ждал рассказ о ее делах, а именно о ее сне, который ей снился. Поддерживая разговор, я пила кофе, пока она меня красила. Уже к этому моменту пришли почти все актеры. Когда пришли близняшки, которые ворчали на погоду, то Вера Павловна стала больше разговаривать с ними. Ну в общем в восемь утра в гримерке была толпа, к которой можно было привыкнуть. Первая сцена, которую мы сегодня снимали была на улице. Эта была довольно сложная сцена, в которой я контачила с близняшками и с остальными детьми. В частности, я таскала на руках маленького Кирилла, играющего моего брата Вову, и тусовалась рядом с Аней или Настей. Стояла и шла в кадре я с кем-то из них. Для сцены было не особо важно их различать, ведь имена в речи не употребляла. Даже во время речи и поправок в сценарии Максима Викторовича я не отпускала за руку Кирюшу и держала рядом. На самом деле этот малыш был милым, я к нему привыкла, тем более с ним мы рядом в кадре часто из-за того, что он мой экранный брат. С ним я даже один раз сидела в гримерке, когда мать ненадолго отлучилась. Кирилл был одним из самых светлых людей на съёмочной площадке, ну конечно, он маленький еще. Через пару часов мы вернулись в дом, костюмер вновь принесла костюмы, а Вера Павловна и остальные гримеры стали поправлять макияж. На улице я успела замерзнуть, но уже согрелась. Слава богу, что сейчас мы будем снимать в доме. Наша съёмочная кухня выглядела просторно и уютно. Там наши так скажем «родители» покормили нас и стали готовить еду. Ну точнее, готовить а-ля еду. Честно, я даже сама успела проголодаться, потому что мы только делали вид что ели и в частности говорили. На кухне я сидела рядом с Кириллом и вроде как Настей. Ну вроде это она… Ведь, Анька сидела и вела себя более раскрепощённо. Она сидела за столом и чертила что-то в сценарии, слушая Максима Викторовича и задавала вопросы. Настя, сидя рядом со мной вела себя тихо, смотря на свои руки. Я улыбнулась, слегла, поглядывая на нее. Она была необычной и непохожей на свою сестру. Это я поняла только сейчас. Хотелось бы больше узнать про нее, но было страшно от ее взгляда и в принципе не комфортно. Как только сцену отсняли, то был, перерыв на обед. Большинству уже надоело заказывать еду или ходить в кафе, поэтому брали с собой. Все актеры грели еду в гримерке, кроме близняшек, которые упорхали в кафе, как всегда. Вообще, да, мы кушаем в гримерке. Просто тут есть все что нужно, для хорошей жизни. Гримерка была большая, поэтому места хватает всем. Сегодня тут была семейная атмосфера. У всех была разная еда, поэтому все делились. Мне яблочко даже перепало. К нам заходил Максим Викторович, потому что даже на первом этаже уже чувствовался запах еды. Я встала и подошла к графику, чтоб посмотреть сцены и подготовиться. Блиин, сегодня сцена, где в кадре только я и Настя. Серьезно. Стало страшновато. Хотя, возможность побыть с ней наедине. Почти. Ладно, перед этим еще одна сцена. Мы закончили наш семейный обед и стали готовиться к съёмкам, до которых оставалось буквально полчаса. Костюмер дала мне бежевое худи и джинсы, в кадре в таких вещах я еще не появлялась. Сцена была сложная, но в принципе легкая. Что-то среднее. Время пролетело быстро, поэтому Вера Павловна стала поправлять нам с Настей макияжи, пока мы слушали Максима Викторовича. Сейчас на девушку я старалась не смотреть и настраиваться на сцену. Вот, тут уже было очень легко. Пока мы повторяли сценарий, слушали Максима Викторовича и задавали вопросы Настя сидела на лестнице, внимательно смотря то на мужчину, то на меня. Декоратор поправил гирлянду, которая весела как раз таки над лестницей, из-за чего Мироновой пришлось встать. После обсуждения всех моментов, когда вся аппаратура была настроена мы начали. С ней я чувствовала себя не очень уютно, но что поделать. — Ну что, когда начнем действовать? — спросила я, смотря ровно в эти карие глаза. Глядя, на нее, я будто входила в транс и переставала замечать мир вокруг себя. Я видела только ее. Я совершенно не слышала, что мне ответили, но зато хорошо почувствовала, когда она прикоснулась к моему плечу, проходя мимо меня. Как меня шибануло, конечно. Еще несколько таких дублей, и я чуть не потеряла сознание от этих прикосновений. Через худи, они чувствовались куда меньше, чем хотелось, но все равно такие нежные руки были. После съёмок этой сцены были еще съёмки маленьких. Забрал меня папа только в восемь вечера. Решив, не готовиться сегодня к экзаменам я провалялась весь вечер в кровати, просматривая профиль Насти. Сегодня последний съёмочный день… Даже как-то грустно. Сегодняшняя смена будет длиться не 12 часов, как обычно, а до пол первого ночи следующего дня. Будет тяжело. Завтра еще придется в школу идти, поэтому спать я планировала в перерывах. Учится сегодня я не буду, потому и так слишком устану. Да, мне все равно кажется, что я ничего не потеряю, если пару дней не порешаю ЕГЭ. Бабушка дала мне с собой овощной салат, который успела сделать с утра, и несколько блинчиков, которые напекла вчера вечером, после того, как приехала я. — Ну, в перерыве еще сходишь в кафе или закажешь доставку, если что, — улыбнулась мне бабушка, обнимая меня на прощанье. Я вышла из дома и села в машину к моему папе. Пол девятого утра мне сделали небрежный пучок и повседневный макияж. Костюмер принесла уже такой родной желтый и длинный свитер. Хорошо, что эту сцену мы снимали не на улице, а то в минус 12 тусоваться там не хочется. Хотя, следующая сцена все равно там. Но возможно потеплеет. Мы привыкли друг к другу, поэтому вели себя раскрепощение и веселее. Мы даже в кадрах немного с Настей взглядами обменялись. Настя до сих пор вела себя по-тихому и спокойно, в отличие от сестры, которая и за кадром, и в кадре вела себя весело и доброжелательно. Через пару часов, когда сцена была отснята, то нам отдали наши куртки, поправили прически и макияжи, отправив на улицу. В этой сцене я снова держала на руках своего «брата», а мой второй «брат» успевал кидать в меня снежки. Близняшки держались вместе и шли рядом с «родителями», к котором я очень хотела присоединиться. В общем сцена тоже была семейной и в конце концов все оказались в снегу. После этой сцены мы были свободны до трех часов. Ну точнее дети были свободны, у взрослых после обеда съёмки, а мы просто тусуемся. Наш актер Паша в обеденный перерыв включил музыку. Обед у нас был, как вчера семейный, даже близняшки на нем были. Каждый делился друг с другом едой и улыбался, смотря в глаза. Правда, нашу идиллию разрушили гримеры, которые пришли через час, чтоб поправить макияж актерам, которые стали готовиться к очередной сцене. Я вышла из гримерной и отправилась так скажем в комнату своей героини, параллельно набирая номер своей бабушки, чтобы сообщить, то все хорошо. В комнате стояло три кровати, две из которых были близняшек, шкаф и комод. В этой комнате мы снимали вчера последний раз, поэтому сегодня уже можно портить декорации. Я прилегла на кровать, потому что хотелось отдохнуть. Полтора часа я просто лежала, читая Гончарова. Я была в самом начале романа, поэтому впечатления пока еще не сформировались. Когда подошло время, я вернулась в гримерку, где Вера Павловна уже работала над макияжем маленьких актеров. Даже не верится, что со всеми ними, я работаю последний день. Больше мы не встретимся скорее всего. Одна из последних сцен, но очень душевная. Мне принесли мое бежевое платье, в котором я уже успела сняться вчера и немного накрутили волосы, заколов небольшой заколкой небольшую прядку черных волос. Выглядела я как конфетка. Близняшкам дали черное и белое платье, чтоб гармонировать друг с другом. В этой сцене мы должны были всей, всей, большой семьей обниматься. Сюжет сериала же состоит в том, что вся семья рассорена, а тут они помирились. В душе я надеялась обнять Настю в кадре случайно, но этого не получилось сделать. Я в частности обняла Кирилла, «своих родителей» и Аню, которая была в белом платье. Перерыв, который длился целых три часа я решила сходить в кафе, чтобы поужинать. Вера Павловна закрепила мою прическу, чтобы она не распалась. Как я поняла, все актеры туда пошли, поэтому по дороге и в самом кафе было весело. Нам соединили несколько столов, чтоб мы могли поужинать всей семьей. Мы за съёмки стали настоящей, дружной семьей, поэтому веселились, каждый разговаривал о чем-то непринужденном. Даже не верится, что мы больше не увидимся. Через прекрасный час или полтора, честно, не знаю, мы вернулись и снова стали готовиться к съёмкам. Последняя сцена в доме. Аж грустно как-то. В гостиной где мы снимали, стояла огромная елка, праздничный стол, где стояли разные новогодние блюда, стояло две бутылки шампанского, внутри которого обычный лимонад, и соки для детей. Это сцена была очень грустной, когда мы праздновали новый год, говорили разные тосты. Мне было невыносимо больно, но я улыбалась, так как именно этого требовала роль. — Всем спасибо!!! Осталась последняя сцена на улице, после ее съёмок я кое-что хотел бы сказать, поэтому как всегда место встречи гримерка, — улыбнулся Максим Викторович, в глазах которого тоже была грусть. Нам последний раз поправили макияж, прически и принесли костюмы. Моя родная куртка и шарфик. В 11 часов вечера было прохладно, горели фонари, работники расставляли аппаратуру. Максим Викторович рассказывал про эту последнюю сцену, а у меня разрывалось сердце. Просто на мелкие кусочки от этого. Наша задача была просто гулять и наслаждаться новогодней и семейной атмосферой. На улице было все украшено, везде горели огоньки, а мы семьей ходили и просто гуляли, не о чем не думая. — Это был последний дубль. Все. Всем спасибо большое, — слова, после которых из-под ног ушла земля. Я кое-как поднялась в гримерку и начала собираться. Мой отец меня уже стоял и ждал меня, но мне кажется, ему придётся ждать еще где-то полчаса точно. В гримерку, когда я уже собрала все вещи и переоделась, зашел наш режиссер. — Я хочу, чтобы от этого опыта, у вас остались самые теплые воспоминания, поэтому я сейчас предлагаю спуститься вниз, в нашу любимую гостиную и каждому забрать один елочный шарик с елки, — улыбнулся Максим Викторович, уже поворачиваясь к нам спиной и уходя. Все серьезно спустились и забрали по одной игрушки, при этом обнимаясь. Я обняла всех, прощаясь, даже с Аней. Осталась только Настя. Я увидела ее, стоящую рядом с режиссером и подошла к ней. Мы стояли друг напротив друга. Она особенно внимательно, неповторимым взглядом, от которого, я давно уже плыла, на меня смотрела. — Мы видимся последний раз, может ты меня обнимешь, как это сделали все, ведь мне уже пора, — тихо произнесла я, аккуратно поджав свои тонкие губы. Настя все ещё смотрела на меня также безудержно, обдумывая что на это ответить. Медленно и аккуратно она все же обнимает меня. Это стали лучшие объятья в моей жизни. Я запомнила эти объятья навсегда. Самые радостные, но в то же время грустные секунды. Мне было рядом с ней тепло и уютно. — Не последний, — тихо сказала она, когда мы отошли друг от друга, — видимся, не последний раз. Первого января после премьеры увидимся в ресторане. Ты же, я надеюсь, пойдешь? — Настя улыбнулась. Да так нежно и прекрасно, такого я у нее не видела. Ее карие глаза загорелись немного, но все равно были тускнее, чем у ее сестры. — Да… — я утерла подступившие слёзы, и надев свою куртку удалилась. Всё…