Allow me to be

Ласковые руки альфы трогают везде где им было дозволено, простыни уже давно беспорядочно смяты под ними. В комнате задвинуты шторы, чтобы солнечный свет не мешал наслаждаться ранними утехами тех кто так сильно желают друг друга. Каждые касания отзываются слабым током по коже, вместе с тем оставляют приятный результат в виде двух разгорячённых и возбуждённых тел. — Хёнджин, — простанывает Феликс, полуоткрыв свои глаза. Он только проснулся, а альфа, что сейчас нависает над ним уже испытывает острую потребность в нём. — Доброе утро, солнышко, — улыбается Хёнджин, смотря исподлобья и спускаясь всё ниже и ниже. Он ведёт кончиком носа по животу омеги, невесомо целуя, и останавливается между разведённых ног. Одно из правил, которое должно было соблюдаться в их доме — это спать полностью обнажёнными, так ведь удобней и холодно не будет, потому что два крепко прижатых тела греют друг друга. — Сколько времени? — сонно бормочет омега. — Я успею довести тебя до оргазма, прежде чем ты пойдёшь на кухню и приготовишь завтрак, — уверенно заявляет альфа. Влажный и тёплый язык скользит по внутренним сторонами бёдер, вылизывает и слабо покусывает небольшие участки на ней. Феликс расслабляется, раскрываясь ещё шире перед Хёнджином, а его смазка начинает вырабатываться быстрее, чем он смог о ней подумать. Сладкий запах персиков со сливками витает по комнате, перемешиваясь со свежим запахом кофе — идеально. Альфа добирается до заветного местечка, кружит там носом, вдыхая аромат, и слизывает густую порцию смазки, довольно урча и причмокивая. Его язык двигается медленно, но ловко, зная уже все способы того, как доставить им удовольствие своему омеге. Хёнджин никогда не чувствовал такое сильное наваждение, но вместе с тем трепет к своему партнёру. Феликса хочется слушать, поддерживать, но в тоже время ласкать и втрахивать в любую наклонную поверхность. Доставить как можно больше удовольствия — это первостепенная задача альфы. Хёнджин гладит упругие бёдра и закидывает их к себе на плечи, чтобы Феликс мог всё контролировать и наводить его. Он уже добрался до маленькой розовой бусинки в виде клитора, ведя своим языком по часовой стрелке, то ускоряясь, то вновь замедляя темп. — Хёнджин, — тихо прыскает омега, своими ногами слабо зажимая голову альфы. — Да, не останавливайся. Феликса крутит и ломает, но эта приятная истома, как нега, что окутывает тебя с ног до головы. Он чувствует как по телу бегут мурашки, когда Хёнджин добавляет в своему языку ещё и пальцы. Альфа начинает усерднее кружит своим языком, всасывая клитор и немного его оттягивая, а омега чувствует как его штормит, низ живота сводит узлом, тело напрягается, желая получить скорейшую разрядку. — Может попробуем небольшую растяжку? — задаёт вопрос альфа, делая перерыв. — Я буду очень-очень осторожен. — Не сомневаюсь, — растягивается в глупой широкой улыбке омега и быстро переворачивается на живот. Хёнджин ведёт руками по спине, целует лопатки и снова спускается к копчику. Руки принимаются ласкать две сочные половинки, немного раздвигая их стороны, любуясь тёмной сжатой дырочкой. Язык сам напрашивается помочь, и Хёнджин припадает им к колечку мыщц, начиная его тут же посасывать. Он увлажняет его своей слюной и собирает немного смазки с вагины, чтобы было комфортней всем. Феликс немного выгибается в спине, выпячивая свой зад выше. Хёнджин действует осторожно и неспеша, как и обещал, проникая первым средним пальцем в анус омеги. Смазка сейчас нужна как никогда, поэтому Хёнджин принимается снова ласкать своим языком клитор омеги, а пальцем проталкивается глубже в тугую дырочку. Омега приподнимается, чтобы встать на четвереньки, но уткнуться лицом в подушку, чтобы не так громко шуметь. Его подбрасывает как на самых сильных волнах, но на тех что зовутся наслаждением. Он чувствует, как пальцев становится больше чем один и вместе с тем ощущает приятную растяжку, которая начинает распирать его изнутри и заставляет хотеть большего. — Хёнджин, Хёнджин, — вторит Феликс, ноги подкашиваются, и он сам пытается насадиться глубже на длинные тонкие пальцы альфы. — Тише, малыш, мы же не хотим разбудить дочку раньше времени, — приговаривает альфа, отстраняясь от сладкого местечка. Он вытирает свои влажные губы от смазки о бёдра омеги, следом несильно кусая одну из половинок. Анус Феликс поджимается и крепче обхватывает три пальца Хёнджина. — Боже, так много, но хочу ещё… — полушёпотом произносит омега, покачивая своими бёдрами. — Какой ненасытный омежка, — ухмыляется Хёнджин, сжимая правую половинку, а хотелось бы шлёпнуть, но это будет слишком громко. Альфа наклоняется к спине омеги, целует затылок, лопатки и плавно выходит из сжатого колечка. Феликс недовольно бурчит и поворачивается, он видит как Хёнджин достаёт из прикроватной тумбочки презервативы. — Серьёзно? Они у нас есть? — удивлённо вскидывает бровь омега, но больше наигранно, чем взаправду. — Я думаю будет лучше в них, чтобы меньше ушло времени на душ после, — улыбается Хёнджин. Он натягивает резинку в два счёта и приставляет головку члена к уже более растянутому входу. — Ты точно готов? — Это у тебя нужно спросить, ты же меня растягивал, — хохотнул омега. — Я про морально, готов? Может быть немного неприятно первые пару минут от сильной растяжки, — предупреждает Хёнджин. — Вряд ли меня разорвё… Ох, ты ж, блять, — вскрикивает Феликс, когда внушительного размера головка проникает на половину в его анус. Он сильно сжимается от резкой боли и жжения, утыкаясь лицом в подушку. Хёнджин принимается тут же целовать где придётся, осыпая всё тело омеги мягкими поцелуями, и начинает ласкать его клитор, собирая немного смазки с него. — Ты должен расслабиться, доверься мне, — хрипит альфа, когда его член буквально хотят оторвать и сильно сжимают. Он продолжает стимулировать клитор для того, чтобы омега под ним чуточку размяк и у него это получается. Феликс уже не так сильно дрожит, его дыхание становится ровным, а смазка снова начинает выделяться и сочитаться из его вагины. Он тихо поскуливает, потому что на стоны это не похоже. — Ты как? Можно двигаться? — заботливо спрашивает альфа. — Да. Нужно, — быстро отвечает омега. Хёнджин нарачито медленно начинает шевелить бёдрами, сначала просто проникает глубже, а когда видит, что его член проник уже до середины длины, ускоряется. Он не забывает про клитор, поэтому его пальцы работают в два раз усерднее, пока омега под ним стонет и выгибается сильнее в пояснице. — Я не знал, что это так охуенно, — мат с уст омеги звучит как-то смешно, но сейчас он как никак кстати. — Это действительно охуенно, — повторяет за ним альфа. — Ты такой узкий и так хорошо меня принимаешь. Боже, я влюбляюсь в тебя снова и снова с каждым новым днём. Феликс пытается посмеяться, потому что такое признание выглядит слишком мило и романтично, но на фоне того, как сейчас альфа вбивается в его зад и так сильно его растягивает своим крупным членом как будто оно не к месту. — Молчишь? Потому что хорошо или потому что… — Хорошо, очень хорошо. Хёнджин теперь перешёл на ускоренный равномерный темп, что начало буквально сводит с ума Феликса. Для него это так ново и так необычно, он ещё ниразу не ощущал себя так наполненно. Вагина омеги хлюпает от обилия смазки, а та начинает стекать по внутренним сторонам его бедёр. Альфа делает всё для того, чтобы омега получил самый незабываемый оргазм в своей жизни. — Альфа, ещё, ещё, я сейчас кончу, мгх, — взмолил омега. — Я тоже. Ты первый. Хёнджин чувствует, как омега сжимается на его члене, видит как того знатно потряхивает и выгибает, а смазка так сильно пахнет, что забивает его ноздри. Кожа покрывается мурашками у обоих, и Феликс с протяжным стоном кончает первый, прикрывая рот рукой. Оргазм ощущается до чёрных точек перед глазами, и омега на пару секунд прикрывает глаза, падая всем телом на кровать, утягивая альфу за собой. Хёнджину много не нужно, сказать по правде, он готов был кончить как только вошёл в жаркое нутро, но держался ради Феликса. Пару размашистых фрикций и сверхстимуляции для омеги, и он кончает, изливаясь в презерватив, но всё равно старается вогнать свой член как можно глубже. — Теперь точно доброе утро, — произносит хрипло омега. Им нужно немного отдышаться и понежиться в объятиях друг друга, прежде чем пойти в душ и смыть с себя все последствия их утренней шалости. Феликс такой расслабленный и довольный, что едва держится на ногах, сейчас бы обратно завалиться в кровать, но сегодня у них особый день. — Во сколько приедут гости? — спрашивает альфа. — Через часа два, — отвечает омега, выходя из душа. — Кто будет? — Я не хотел звать всю свою чокнутую семейку, поэтому давай обойдёмся компанией Банов. — Ладно, как знаешь, — хмыкает альфа. Хёнджин был бы не против большой толпы зевак, так как день рождение дочери не один из поводов для радости. Сегодня Йоне исполняется шесть лет, год из которого она провела рядом с людьми, которые действительно её любят и души в ней нечаят. Феликс принимается за завтрак, потому как он уже заранее приготовил пару блюд для праздника и ему никуда не нужно спешить. Хёнджин украшает гостиную, пока дочка досыпает свои законные часы сна. Через полчаса всё пространство — кухня и огромный зал обставлены воздушными шарами, как на полу, так и весящими на потолке. Помимо них, альфа прикрепил большую бумажную гирлянду с надписью «Happy Birthday to you» на стену, чтобы сразу было видно что к чему. Йона просыпается через полчаса, после того как всё уже готово к её празднику и радостная спускается вниз. Первое, что она видит множество разноцветных шаров и огромную надпись и улыбается, прыгая на одном месте от радости. Она оглядывается по сторонам, но никого не замечает. — Ма, Па, — зовёт она. Хёнджин первый показывается из-за угла с большим плюшевым медведем, которого так долго прятал у себя в гараже, чтобы не спалить всю контору. — О, Мистер Хани, — Йона подбегает к отцу и хватает белого медведя, который почти с её роста. — Когда ты успела дать ему имя? — удивляется Хёнджин. — Когда нашла его у тебя в гараже, — хмыкает дочь. — Я говорил, что это не лучшее место для большого медведя! — восклицает Феликс, тоже показываясь из-за угла с большой коробкой в руках. Йона раскрывает глаза шире, ставит мишку на пол и подбегает к омеге. — А вот это я не знаю что, — удивляется она. Феликс ухмыляется своей победе, что его вообще не поймали Омега ставит коробку на пол, и Йона тут же лезет её открывать. Из неё вылетают пару воздушных шаров и сталкиваются с потолком, следом дочка ныряет вглубь коробки и пробирается через тонну наполнителя и находит то что давно хотела. — Ура! Эта книга! — она достаёт большой сборник «Песнь льда и пламени». — Дорогая, там ещё много чего есть, посмотри, — улыбается Феликс. Йона просматривает остальные подарки в виде детской косметики и вкусняшек, но всё-таки книга была самым лучшим подарком для неё. Она так и осталась сидеть на полу и распаковывать книгу, пролистывая страницы. — Ты же не хотел, чтобы она такое читала, — хмурится Хёнджин, подходя со спины, обнимая Феликса. — Из-за определённых сцен, — хмыкнул омега. — Но таких там нет, — довольно улыбнулся он. — Что? — А это что? — Йона пролистала книгу до середины и нахмурилась, показывая листы с чёрным прочерком. — Это цензор, милая, — отвечает Феликс. — Это беспредел! — воскликнула Йона. Через час уже пришли гости. Семья Бан привела своего трёхлетнего сына Николаса, который сразу же подружился с Йоной. Пока дети играли в гостиной, взрослые сели за стол. — Как хорошо они ладят, — хитро улыбнулся Ёсан, кивая на своего сына и Йону. — Оглянутся не успеем и придётся сватать. Феликс чуть закуской не подавился, а Хёнджин похлопал его по спине. — Думаю ещё рано о таком думать. Тем более мы не в средневековье, моя дочь сама себе выберет партнёра, — отшутился Хёнджин. Тему эту опустили и начали дальше праздновать торжество. Феликс впервые почувствовал себя дома, что тут ему и место, среди самых близких ему людей. На душе стало как-то спокойно и легко, что омега разрешил себе немного расслабиться. Ёсан принёс брендовый виски идеальной выдержки и предложил его к столу. Когда омега потянулся к стакану Феликса, чтобы ему налить, тот накрыл свой рукой. — Мне не нужно, спасибо, — улыбнулся он, и Ёсан подмигнул ему, тоже расплываясь в широкой улыбке. Остальные чокнулись и выпили. Хёнджин как-то неожиданно встал со своего места и поцеловал Феликса в щёку, протягивая свои руки, чтобы они вышли из-за стола. — Феликс, послушай, я хочу кое-что тебе сказать, — нервно начал альфа. — Я очень счастлив, что встретил тебя, хоть и начали мы весьма неправильно. Спасибо тебе за всю твою нежность. Я чувствую себя так хорошо, когда ты со мной. Спасибо, что берёг Йону и относился к ней как к… — замялся Хёнджин. — Я понял, милый, продолжай, — ласково произнёс омега. — Я люблю тебя, — на выдохе сказал альфа, опуская руку в свой карман. — И я люблю тебя, Хёнджин. — Выходи за меня. Альфа встаёт на одно колено и протягивает бархатную коробочку с кольцом. — Я жду ребёнка. Все за столом притихли, а Хёнджин расплылся в самой широкой улыбке, подхватив Феликса на руки и кружа на одном месте. Он не смог сдержать своих слёз, а ответ, который произнёс Феликс был самым лучшим, что когда-либо слышал альфа.

* За день до этого *

Феликс чувствует себя весьма странно. За последнее время у него пропадал аппетит, потом резко появлялся, настроение вообще начало скакать от уныния к полному восторгу — не пойми от чего. Омега нервничает, потому что боится предположить, потому что боится, что над ним просто подшутила природа и все его догадки на свой счёт будут неверны. С самого утра он втихую едет к Ли Вону в срочном порядке, прося его провести осмотр. — Что же я могу тебе сказать, — произносит доктор, после того, как всё проверил. — Вот сделай его, чтобы самому убедиться. Ли протягивает тест на беременность, а Феликс смотрит на него с выпученными глазами, хватает тест и бежит в ближайшую уборную. Омега стоит у раковины, в руках держа результат. По лицу текут слёзы — всё сейчас кажется таким нереальным — руки трясутся. Феликс смотрит на себя в зеркало, касается своего живота двумя руками, медленно поглаживая. Он даже не знает, как себя чувствует, но то, что странно и не понятно — это однозначно. Начинает глупо улыбаться своему отражению в зеркале и проговаривает. — Я всегда знал, что ты появишься только от большой любви.