Сбегает.
***
Настойчивый стук в дверь заставляет девушку сонно проморгаться и взглянуть на часы — полседьмого утра. Чёрт, у неё только что украли заветные полчаса сна. Сёко сладко потягивается в кровати и прислушивается — стук прекратился. А это не сулит ей ничего хорошего, поэтому она наспех одевается и открывает дверь в собственную комнату. Нежданно-негаданно к ней заявляется сам Сатору Годжо, что подразумевает всего два варианта: всё плохо или же ему просто скучно. Каково же её изумление, когда она видит чуть растерянное и смущённое выражение на лице друга. Теперь появился третий вариант, который пока неизвестно как охарактеризовать. Девушка тут же становится серьёзнее и делает шаг в сторону, пропуская гостя в комнату. — Ты собираешься что-то сказать или пришёл просто на нервы подействовать? — первой начинает разговор Иейри после продолжительного молчания. Вид Сатору не давал ей покоя, но она до последнего тактично молчала, давая тому возможность набраться решимости. — Эм… Извини, что заявился так рано, — неуверенно начал Годжо, прислушиваясь к своему неспокойному сердцу, — но не могла бы ты задействовать свою обратную технику сейчас? Разумеется, он уже не был уверен в необходимости таковой, но слабая надежда не покидала воспалённый от переизбытка всего мозг. Сёко же свела брови к переносице и еще раз внимательно осмотрела друга сверху вниз. — Ты успел где-то пораниться? — предположила девушка, хотя каких-либо повреждений на теле друга не наблюдалось. Сатору ничего ей не ответил, лишь устремил взгляд своих небесных глаз прямо в карие напротив. Сёко — девушка не из любопытных, она всегда спрашивала только ровно то, что ей было необходимо знать. Однако отвечать ей Годжо сейчас совершенно не хотелось, и подруга это поняла. Иейри неспеша подошла к парню, положила свою тонкую руку поверх его и прикрыла глаза. Активировала обратную технику. — Ну как? — она скептически выгнула бровь, вернувшись обратно на свое место. — Полегчало? Сатору внимательно прислушался к собственным ощущениям. Мыслить действительно стало значительно легче, словно он за миг отлично выспался, но при этом он лишь покачал головой из стороны в сторону. Сердце всё так же учащенно билось, и тёплый узел где-то глубоко внутри никуда не исчез. — А-а-а, Сатору, ради всего святого! — все же вырвалось раздражение Сёко. — Ты заявился ко мне на рассвете, попросил об обратной технике и теперь сидишь тут с потерянным видом! Если ты сейчас же не скажешь, что случилось, я выставлю тебя за дверь! Как бы в подтверждение своих слов, девушка подошла к двери и взялась за ручку, готовая распахнуть её, лишь бы выпроводить этого непутёвого друга. — Ладно, ладно! — сдался Сатору, хотя не сказать, что ему сейчас хотелось обсуждать собственное состояние. Просто рядом с Иейри было как-то спокойнее, что ли. Хотелось просто сидеть в её комнате и прислушиваться к далёким звукам за окном, а не выворачивать душу наружу. О, окно! — Только у тебя тут как-то душновато, может откроешь окно? — попытался вновь увернуться от неприятного разговора Сатору. Он определённо сейчас играл на нервах своей единственной подруги, за что чувствовал лёгкий укол вины. Однако, кроме как к ней, Сатору просто не к кому было больше пойти. Нет, конечно, в любой другой ситуации он пришёл бы к Сугуру, но не сейчас, когда тот и был его главной проблемой.Проблемой ли?..
Вновь погрузившись в собственные размышления, он не успел заметить, как Сёко всё же открыла окно, пробубнив что-то про конец декабря и морозы. Вывел же его из размышлений звук зажигалки, которой девушка чирканула, чтобы подпалить свою сигарету. — Выкладывай, — приказным тоном сказала Сёко, выдыхая едкий дым в открытое окно. — Знаешь, мне сегодня как-то не спалось, — начал с правды Сатору, решая, как лучше продолжить. — Угу, — кивнула девушка, давая понять, что она его внимательно слушает. — И я решил немного прогуляться, — вдох, — вышел на тренировочную площадку, а там ко мне подошёл Сугуру. — Так, и? — Сёко еще раз кивнула, но уже самой себе, вспоминая, что вчера Сугуру был на задании Мэй-Мэй, а значит, ничего серьёзного с ним случиться не могло. — И я не заметил, как он ко мне подошёл, — чистая правда на этом закончилась. Сёко непонимающе наклонила голову в сторону. — Ну, ты же знаешь, мои шесть глаз дают мне возможность чувствовать даже взгляды на себе на расстоянии сотни метров, — Сатору начал жестикулировать, указывая на свои глаза и куда-то далеко в окно. Ой, он где-то обронил свои очки. Наверное, они остались на тренировочной площадке — надо будет потом забрать. — Что ж, это и правда странно, — согласилась подруга, делая очередную затяжку. — Ты спрашивал у самого Сугуру? Может, он использовал какую-то новую технику? — Ага, вот только он сказал, что и сам не знает, как так вышло! — чуть повеселев, Годжо прислонился спиной к стене и сложил руки. — Вот я и подумал, что дело может быть во мне или самих шести глазах, так что сразу пошёл к тебе! Тот факт, что он свой визит запланировал ещё до появления Сугуру, был опущен. Как и множество других. — Дело и правда тогда только в тебе, Сатору, — Иейри делает последнюю тяжку и тушит окурок в жестяной банке на подоконнике. — Я бы даже сказала, что в твоей голове. Теперь очередь Сатору хмурить брови. На что она сейчас намекает? Неужели она поняла настоящую причину его тревоги? Нет, точно нет. Он дал ей слишком мало информации, чтобы сделать такие выводы. — К чему ты клонишь? — всё-таки вслух озвучивает свой вопрос Годжо. А сердце наращивает свой темп — теперь он по-настоящему волнуется. — К тому и клоню, что у Сатору Годжо едет крыша! — вдруг лучезарно улыбается ему Сёко. — Вот уж не знаю, чем ты там занимался ночью, но раз это заставило тебя неосознанно отключить технику, то в твоей голове явный бардак. Парень отзеркаливает её улыбку и благодарит саму бесконечность за то, что у него такая чудесная подруга. Хозяйка комнаты закрывает окно и легонько потягивается. — Чай будешь? — и тут же, не дожидаясь ответа, продолжает: — Чёрный или зелёный? — Зелёный! И побольше сахара, — соглашается Годжо, следуя за Сёко на кухню.Неужели теперь его ждёт по-настоящему откровенный разговор?
***
Жизненные принципы Сугуру Гето до смешного просты: быть сильным, чтобы защищать слабых. С самого поступления в Магический техникум он знал, какая пропасть между магами и не-магами, а потому строго верил, что его сила ему нужна для защиты тех, кто ею не обладает. И, возможно, именно поэтому, вернувшись в свою комнату, он сразу встречается взглядом с бескрайне голубыми глазами. Белый комок сладко потягивается в чужой кровати и приветственно мявкает её хозяину. С месяц назад Сугуру нашел маленького белого котёнка в тёмном переулке заброшенного рынка. Сначала он даже был уверен, что это очередное проклятие, умеющее принимать форму животных, но жалобный потерянный взгляд доказал обратное. Не то чтобы этот кошак ему кого-то напоминал, но и бросить его на произвол судьбы было непозволительно. Характер у питомца, мягко говоря, был несладкий: он то и дело носился по комнате, снося всё на своем пути, громко мявкал, как только становилось скучно, воровал еду прямо из тарелки и внаглую занимал собой центр кровати. Но стерпится — слюбится, как говорится. Так и Сугуру уже привязался к этому маленькому бедствию — только имя никак не мог придумать. А меж тем, главный герой его мыслей уже спрыгнул с нагретого места и стал потягиваться, все ещё не сводя голубых глаз со своего когда-то спасителя. Сугуру присел на корточки и аккуратно погладил кота, пока тот ему это позволял. Слабо закреплённые в пучок пряди рассыпались по плечам (удивительно, как Сатору вообще смог их заплести, не имея даже заколки), и Гето решил, что всё-таки эту проблему надо решать. Опомнившись, он скидывает куртку Сатору, которую её обладатель, убегая, забыл на земле, на рядом стоящий стул. Порывшись в столе Сугуру находит резинку для волос, уже изрядно потрёпанную котом (и где только тот её нашёл?), и подходит к небольшому зеркалу в своей комнате. Он аккуратно собирает волосы в куда более надёжный пучок, а в памяти проносятся совсем недавние слова друга: «Ничего ты не понимаешь! Так и было задумано! Тебе, между прочим, ну о-о-очень идёт!». Что ж, хорошо, пусть будет по твоему, Сатору Годжо. Гето поддевает пальцами одну прядь и позволяет ей упасть на лицо. Голубоглазый сожитель запрыгивает на стол, чтобы с него перейти на подоконник, когда его хвост что-то задевает. Это что-то с глухим звуком падает на пол, а когда Сугуру поворачивается, то застаёт шкодника с максимально невозмутимым видом. Парень поднимает упавший календарик и вдруг отмечает про себя — сегодня Рождество. Со всеми этими проклятьями и тренировками, даты давно вылетели из его головы. Стоило бы купить по подарку сенсеям и Сёко с Сатору, но навряд ли те придавали хоть какое-то значение празднику. Особенно последний. В прошлом году, перед поступлением, когда их собрал Яга-сенсей, они лишь собрались в небольшом ресторанчике, больше из желания отдохнуть, чем отпраздновать. Помнится, как Сатору хотел тогда показать какой-то трюк своей техникой, подняв бокал в воздух, но в итоге лишь разбил его. Они все долго над этим смеялись, пока сам фокусник просил официанта принести еще пару бокалов — повторить попытку. Такой очаровательный и целеустремленный Годжо и засел в сердце Сугуру. Не было ни дня, когда бы он жалел об их дружбе. И тут же вспоминается совсем недавний их диалог. Гето ведь сказал это от чистого сердца, желая вложить в свои слова все те чувства, которые Годжо в нём вызывал. Сердце болезненно сжалось, когда мозг прокручивал в памяти, как Сатору молча развернулся и сбежал. Словно был глубоко разочарован сказанными словами. Тяжело вздохнув, парень упал на кровать и уставился в потолок. С каких пор он так сильно привязался к лучшему другу? Когда стал замечать едва уловимый запах его волос? Когда запомнил о его любви к сладкому? В какой момент он стал тонуть в этих кристально чистых глазах? Сердце вновь болезненно сжимается. Возможно, оно, в отличие от хозяина, жалеет о том, что они просто друзья. Белоснежный кот с такими же яркими глазами, как и у своего прототипа, смотрит на Сугуру сверху вниз немигающим взглядом. Парень это замечает и поворачивается к питомцу. Ему кажется, что в глазах последнего виднеется презрение. Что, если бы он мог сейчас говорить? Он точно назвал бы Гето тем ещё слабаком… И Сугуру понимает почему. Он рывком встаёт с кровати и тут же покидает комнату.Бежит навстречу.
***
Сатору лениво размешивает сахар в чашке чая, который ему любезно налила Сёко. — Что ж, ты абсолютно права, — на губах всё еще легкая улыбка, — я сошёл с ума! — Я это подозревала еще с первого дня знакомства, — замечает Иейри. — Но, полагаю, дело теперь приняло совершенно иной оборот? — Тебе когда-нибудь казалось, что твоё сердце готово самостоятельно покинуть тело? — вопросом на вопрос отвечает Сатору. Он делает небольшой глоток и удовлетворённо жмурится. Девушка ненадолго задумывается, наблюдая за действиями однокурсника (сколько там ложек сахара, четыре?!), как её неожиданно озаряет: — Мне не послышалось? Наш Сатору Годжо влюбился? — её глаза изумлённо округляются, а сама она подаётся всем корпусом вперёд, будто боясь пропустить хоть одно малейшее изменение на лице друга. Сатору давится своим чаем и начинает откашливаться, одновременно смущённый и возмущённый такой проницательностью. — Я не знаю! — честно признаётся он и отводит взгляд в сторону. Да, он правда не знает, ведь это странное чувство в нём впервые. Ему с детства мало что было интересно, не говоря уже о том, что он никогда не был заинтересован в людях. Ровно до того момента, как поступил в Магический техникум. Эти двое — Сёко и Сугуру — стали для него небольшой семьёй, и он точно знает, что никому не позволит причинить им вред. Но… влюблённость? Как так вообще могло выйти, что он влюбился в своего лучшего друга? В конце концов, почему именно в него, а не в ту же Иейри? Сёко выглядит уже совершенно бодрой, внезапный ураган в виде Сатору Годжо всегда умел перевернуть всё вверх дном. Даже чью-то жизнь. — Ага, — тут же умозаключает девушка и решает не заострять внимание на внутренних терзаниях друга. — И в кого? — Что — в кого? — выныривает из своих размышлений Сатору, обратно встретившись взглядом с карими глазами. — В кого ты не знаешь влюбился ли? — немного странно формулирует она вопрос, но для собеседника он звучит вполне понятно. Но стоит ли на него отвечать? Что если Сёко от него отвернётся? Терять ещё и подругу совсем не хотелось. Стоп, почему «ещё»? Он вроде бы не терял Сугуру. Да, сбежал посреди разговора, но это же ещё ничего не значит, не так ли? В любом случае, лучше не делать громких заявлений, пока он сам ни в чём не убедился. Годжо уже собирался увильнуть от ответа, но его план был прерван звуком уведомления с телефона Сёко. Она быстро взяла его со стола и стала вчитываться в сообщение. На её губах заиграла легкая улыбка. — Что ж, можешь не отвечать, — будто читая его мысли прервала эту беседу Сёко. Она что-то напечатала в своем телефоне и поднялась с места, оставив нетронутый чай. — Мне тут сейчас бежать надо, я обещала сегодня с утра зайти к Яга-сенсею, так что если будет желание, то можем продолжить наш разговор позже! Девушка тут же покинула кухню, оставив шокированного Сатору в одиночестве. — Пока… — бросил он ей вслед и залпом допил свой чай. Неспешно поднявшись с места, он тоже двинулся на выход. Покидая стены женского общежития, Сатору ощутил слабое дежавю. Ночью всё было точь-в-точь. Лучше будет не испытывать судьбу и тихонько вернуться к себе, пока он… Пока он снова не встретился с Сугуру Гето. Поздно. — Сатору, — позвал друга Сугуру, быстрым шагом нагоняя первого. Сатору крепко зажмурился, но всё-таки остановился. Сегодня самый странный день в его жизни. — Сатору! — повторил Гето, хватая парня за плечо и заставляя того всё же открыть глаза. — Нам надо поговорить.Да, им надо поговорить.
Сатору молча кивает и двигается вперёд по аллее, а Сугуру — за ним. Они какое-то время молчат, то ли решаясь заговорить, то ли ожидая этого от другого. Первым начал Гето: — Слушай, насчёт того, что я сказал раньше… В общем, я тогда хотел сказать… Внутри Сатору что-то обрывается, ему очень не хочется слышать, что друг скажет дальше. Нет, только не сейчас, не его голосом. — Ты про ту шутку? Не переживай, я умею отличать юмор от серьёзного, — улыбается в ответ Годжо самой яркой и сногсшибательной своей улыбкой, которую только способен из себя выкорчевать.Нет, не умеешь.
Теперь уже очередь Сугуру морщиться от иллюзорной боли. Он крепко сжимает челюсти, но все равно намерен договорить до конца. — Нет, подожди, я хочу сказать, что… — ему снова не дают договорить. — Что ты хочешь сказать? Что тебе жаль? Или хочешь просто посмеяться с меня?! — вдруг срывается Сатору на крик. Всё его тело словно превратилось в один оголённый нерв, и все переживания хлынули разом. Он наконец поднимает глаза на Сугуру, а в них — настоящий шторм из боли, страха, разочарования. Сугуру смотрит прямо и не знает что сказать дальше. — Слушай, я ведь сам не знал, что так может обернуться! Это дурацкое сердце, которое оглушает и выпрыгивает из груди! Это дурацкое тепло в животе, которое нарастает от одних мыслей о тебе! Эти дурацкие чувства!.. — на одном дыхании кричит Сатору, пока в легких не заканчивается кислород. На его лицо вдруг падает что-то холодное и мокрое.Вот и первый снег.
— Дурацкий ты со своей улыбкой и теплом! Со своей дурацкой шуткой и прекрасными глазами! — его голос становится гораздо тише, а на лице появляется измученная, кривая, истеричная улыбка. Гето наконец-то понимает. Он всё понимает и тянется рукой к чужому лицу. — Я не знал, что умудрюсь влюбиться в тебя, — совсем шёпотом заканчивает Сатору. Он хочет сбежать, укрыться, банально не существовать, но огромным усилием воли заставляет себя стоять ровно и не отводить взгляд. Снежинки начинают кружиться в воздухе, ещё совсем маленькие и редкие, они оседают на одежде и коже и тут же тают. Сугуру едва касается пальцами щеки Сатору, боясь опять спугнуть. Его собственное сердце бьётся так громко, что, кажется, вот-вот вызовет землетрясение. Он делает небольшой шаг вперёд. Потом ещё один. Годжо не шевелится. Хочет, но просто не может пошевелиться. А Гето делает один большой шаг, сокращая между ними расстояние до нескольких сантиметров. И смотрит прямо в бушующий океан. Его руки крепко хватают Сатору и со всей силы прижимают к себе. Сатору задыхается. Но от чего именно — сам не понимает. — Какой же ты придурок, — выдыхает Сугуру куда-то в светлый висок, своим дыханием опаляя тут же краснеющее ухо. — Я был абсолютно серьёзен и лишь хотел договорить: ты самый прекрасный, самый весёлый, самый яркий, самый замечательный и лучший человек, которого я люблю.По щекам Сатору Годжо течёт что-то горячее.